БОРЬБА СИРИЙСКОГО
НАРОДА ПРОТИВ ТЕРРОРИСТОВ - НАЁМНИКОВ ЗАПАДА И САУДОВЦЕВ
--
AFP: Господин
Президент, чего вы ожидаете от Женевской конференции?
Президент Асад:
Самый важный элемент, на который мы постоянно указываем, это то, что Женевская
конференция должна дать ясные результаты в отношении борьбы против терроризма в
Сирии. В особенности она должна оказать давление на страны,
занимающиеся экспортом терроризма, засылая террористов и снабжая
террористические организации деньгами и оружием, в частности - на Саудовскую
Аравию и Турцию и, конечно, на страны Запада, которые оказывают политическое
покровительство этим террористическим организациям. Это - самое важное решение или результат,
который может дать Женевская конференция. Любое политическое
решение, не содержащее борьбы против терроризма, не имеет никакой ценности.
Политическая деятельность невозможна, пока повсюду продолжается терроризм - не
только в Сирии, но и в соседних странах. В политическом аспекте, у Женевы есть
возможность внести вклад в процесс диалога между сирийцами. Но необходим сирийский
процесс в самой Сирии, и дже если Женева сможет поддержать его, то она не может
быть ему заменой.
AFP: После почти
трех лет опустошительной войны и ввиду громадной проблемы восстановления
страны, может быть, Вы не станете выставлять свою кандидатуру в президенты?
Президент Асад:
Это зависит от двух вещей: во-первых, от моих личных планов или личного
решения, а во-вторых, от общественного мнения в Сирии. Что касается меня, то я
не вижу причин, почему я не должен выставлять свою кандидатуру, а что касается
общественного мнения Сирии, то еще есть около четырех месяцев до объявления
даты выборов. Если в это время желание народа и общественное мнение будут в
пользу моей кандидатуры, то я не колеблясь ни секунды буду во второй раз
баллотироваться на выборах. Короче говоря, можно сказать, что шансы моей
кандидатуры на выборах значительны.
AFP: Были ли у
Вас за прошедшие годы моменты, когда Вы думали, что побеждены в борьбе, и
думали ли Вы об альтернативном сценарии для Вас и Вашей семьи?
Президент Асад: Во
всякой борьбе всегда есть возможность победы или поражения, но когда вы
защищаете свою страну, то очевидно, что единственный возможный выбор - это
борьба за победу. Если Сирия потерпит поражение в этой
борьбе, то это будет означать распространение хаоса на весь Ближний Восток. Эта борьба не ограничивается одной лишь
Сирией и вовсе не является, как это малюет западная пропаганда, якобы народным
восстанием против режима, подавляющего свой народ, и якобы революцией, зовущей
к демократии и свободе. Народу теперь уже ясно, что это - ложь. Невозможно, чтобы народная революция длилась целых три года и закончилась
поражением; более того, народная революция не может иметь цели, диктуемые
иностранцами. Что же
касается сценариев, которые я обдумывал - разумеется, борьба такого сорта имеет
многочисленные сценарии - 1-й, 2-й, 3-й, ... десятый, то все они сосредоточены
на защите страны, а не на бегстве из неё. Бегство - это не выход в
таких обстоятельствах. Я должен быть в авангарде тех, кто защищает эту страну,
и так было с самого первого дня.
AFP: А Вы
считаете, что побеждаете в этой войне ?
Президент Асад:
Эта не моя личная война до победы, это наша война как сирийцев. Я думаю, что у
этой войны, если вам угодно, две фазы. Первая фаза, которая
велась по планам, составленным изначально, состояла в попытке государственного
переворота в Сирии за срок в несколько недель или месяцев. А теперь, через три года, мы можем с
уверенностью сказать, что она провалилась, и что сирийский народ победил. Есть
государства, которые хотели не только устроить у нас государственный переворот,
но им ещё хотелось разделить нашу страну на несколько
"мини-государств"; разумеется, эта фаза закончилась провалом и,
следовательно, победой сирийского народа. А второй фазой этой войны
является борьба против терроризма, которую мы ведем изо дня в день. Как известно, эта фаза еще не
закончилась, поэтому мы не можем говорить о победе прежде, чем ликвидируем
террористов. Но можно сказать, что мы добились успехов и движемся вперед. Это
не означает, что до победы уже рукой подать; такая борьба сложна, трудна и
требует много времени. Но тем не менее, как я уже сказал, и я повторяю это: мы
добились успехов, но еще не добились победы.
AFP: Возвращаясь
к Женеве: поддерживаете ли Вы призыв конференции к тому, чтобы все иностранные
боевики покинули Сирию, включая членов Хезболлы?
Президент Асад:
Несомненно, что задача защиты Сирии является обязанностью сирийского народа и
сирийских учреждений, в частности, сирийской армии. Поэтому не было бы никакого
смысла для участия каких бы то ни было не-сирийских воинов, если бы тут уже не
было множества боевиков из десятков стран, нападающих на мирных жителей и на
движение Хизболла, в особенности у сирийско-ливанской границы. Если вопрос в
том, чтобы эти воины покинули Сирию, то он должен быть частью более крупного
вопроса, который должен предусматривать вывод всех иностранных боевиков и то,
чтобы все вооруженные лица - включая сирийцев - сдали оружие правительству
Сирии, которое благодаря этому сможет обеспечить стабильность. Поэтому,
естественно, я согласен, чтобы одним из элементов решения в Сирии - но я бы не
сказал, что целью - является то, чтобы все не-сирийские боевики покинули Сирию.
AFP: В дополнение
к обмену пленными и прекращению огня в Алеппо, какие ещё инициативы вы готовы
представить на конференции Женева-II?
Президент Асад:
Сирийский инициатива была выдвинута ровно год назад, в январе прошлого года.
Это всеобъемлющая инициатива, которая включает в себя аспекты политики и
безопасности, а также другие мероприятия, которые ведут к стабильности. Все эти
детали входят в инициативу, которую Сирия уже давно выдвинула. Однако, любая
инициатива, эта или какая-нибудь другая, должна быть результатом диалога среди
сирийцев. Суть всех предложений, будь то относительно самого кризиса, или
борьбы с терроризмом, или политических перспектив и будущего политической
системы Сирии, требует одобрения народом Сирии. Наша инициатива была
основана на процессе содействия этому диалогу, а не на процессе выражения точки
зрения правительства. Наша позиция всегда была следующей: любая инициатива
должна быть коллективной и создаваться совместно политическими деятелями в
Сирии и сирийским народом в целом.
AFP: Оппозиция,
которая будет участвовать в Женеве, разделена, и многие группы боевиков на поле
боя не считают, что она является их представителем. Если соглашение и будет
достигнуто, то как же его можно будет реализовать на поле боя?
Президент Асад:
Это тот же вопрос, который мы задаем как правительство: когда я веду
переговоры, то с кем я их веду? Ожидается, что в Женеве примут участие много
сторон, мы еще не знаем, кто прибудет, но будут различные стороны, в том числе
и правительство Сирии. И любому ясно, что некоторые из групп,
которые, возможно, будут участвовать в конференции, не существовали до самого
последнего времени; в действительности они были созданы за время кризиса
иностранными спецслужбами - Катара, Саудовской Аравии, Франции, США и других
стран. Поэтому, когда мы садимся за переговоры с этими группками, мы на самом
деле начинаем переговоры с этими странами. Так что же, логично ли то, чтобы
Франция участвовала в принятии решений о судьбе Сирии? Или Катар, или Америка,
или Саудовская Аравия, или Турция? Это же нелепость. Поэтому, когда мы ведем
переговоры с этими группками, мы на самом деле ведем переговоры с теми
странами, которые стоят за ними и которые поддерживают терроризм в Сирии. Но есть другие оппозиционные силы в
Сирии, цели которых имеют национальный характер; с этими партиями мы можем
вести переговоры. По вопросу о перспективах будущего Сирии, мы согласны с
участием этих партий в управлении сирийским государством, как в правительстве,
так и в других учреждениях. Но, как я сказал ранее, любое соглашение с какой бы
то ни было стороной, будь то в Женеве или в Сирии, обязательно должно быть
одобрено народом, путем референдума, представленного на голосование сирийских
граждан.
AFP: В этом
контексте могут ли соглашения о прекращении огня, которые были задействованы в
Муаддамии и Барзе, стать альтернативой Женевской конференции?
Президент Асад :
Правда в том, что эти инициативы могут быть более важными,
чем Женева, потому что большинство тех, кто воюет и устраивает теракты в
стране, не имеет никаких политических требований. Некоторые из них -
профессиональные вооруженные грабители, а другие, как вам известно, являются
организациями такфиров, воюющими за экстремистский исламский эмират и тому
подобные вещи. Женева не имеет никакого значения для этих групп. По этой причине прямое
взаимодействие по моделям, которые были достигнуты в Муаддамии, Барзе и других
местах в Сирии, оказалось очень эффективным. Но это не связано с политическим процессом,
который идёт вокруг политического будущего Сирии. Эти перемирия содействовали
стабильности и уменьшили кровопролитие в Сирии, что в общем поможет проложить
путь для политического диалога, как я говорил ранее.
AFP: Готовы ли вы
иметь премьер-министра от оппозиции в будущем правительстве?
Президент Асад:
Это зависит от того, кого представляет эта оппозиция. Если она представляет
большинство, скажем в парламенте, то конечно она должна возглавить
правительство. Но назначить премьер-министра от оппозиции, которая не имеет
поддержки большинства - это политическая бессмыслица в любой стране мира.
Например, в вашей стране, или в Великобритании или где-то ещё, вы же не можете
иметь премьер-министра от парламентского меньшинства. Это все будет зависеть от
результата следующих выборов, которые мы обсуждали в Сирийской инициативе. Они
покажут реальный размер поддержки различных оппозиционных сил. Что же касается
участия в принципе, то мы это поддерживаем, это безусловно хорошее дело.
AFP: Готовы ли Вы
к тому, чтобы например, Ахмед Джарба или Муаз Хатиб стал вашим следующим
премьер-министром?
Президент Асад:
Это возвращает нас к предыдущему вопросу. Да разве кто-то из этих
людей представляют сирийский народ, или хотя бы часть сирийского народа? Да
представляют ли они хоть самих себя, или они представляют лишь те государства,
которые их создали как марионеток? Это возвращает нас к тому, о чем я уже
говорил ранее: каждая из этих группок представляет иностранное государство,
которое её создало. Участие каждого из этих лиц означает участие каждого из
этих государств в сирийском правительстве! Это во-первых. Во-вторых, давайте предположим,
что мы согласились на участие этих лиц в правительстве. Как вы думаете,
осмелятся ли они приехать в Сирию, чтобы принять участие в управлении? Конечно,
нет. В прошлом году они бахвалились, что контролируют 70% Сирии, но ведь они
даже не смеют приехать в области, которые якобы находятся под их контролем. Они лишь подъехали к границе для 30-минутного фотографирования, а потом
удрали. Как они могут быть министрами в правительстве? Может ли иностранец
стать сирийский министром? Вот почему эти предложения совершенно нереальны, они
всего лишь явное шутовство!
AFP: Господин
Президент, Вы сказали, что это зависит от результатов выборов, но как вы можете
провести такие выборы, если часть территории Сирии находится в руках боевиков?
Президент Асад:
За время этого кризиса, после того как начались волнения в Сирии, мы провели
выборы уже два раза: первыми были муниципальные выборы, а потом были
парламентские выборы. Конечно, выборы невозможно было проводить везде точно так
же, как они проводятся в нормальных условиях, но дороги между провинциями Сирии
открыты, и люди могут свободно перемещаться между провинциями страны. Те, кто
живут в проблематичных зонах, могут съездить в соседний район для участия в
выборах. Тут есть сложности, но это не невозможный процесс.
AFP: Теперь,
когда боевики оппозиции сражаются против джихадистов, видите ли Вы какую-нибудь
разницу между ними?
Президент Асад:
Ответ, который я дал бы вам в начале событий, или во время их различных фаз,
полностью отличается от ответа сегодня. Не сегодняшний день
больше не существует двух группировок оппозиции. Мы все знаем, что в течение
последних нескольких месяцев экстремистские террористические группы, воюющие в
Сирии, захватили последние позиции, которые удерживались силами, изображаемыми
Западом как "умеренные", называемые им как умеренные или светские
силы, или "свободная сирийская армия". Этих сил более не существует.
В настоящее время мы имеем дело с одной экстремистской группировкой, состоящей
из различных фракций. Что касается боевиков, которые прежде принадлежали к тем,
кого Запад называет "умеренными силами", то они в большинстве
присоединились к этим экстремистским фракциям, будь то из страха или же
добровольно, за деньги. Короче говоря, независимо от ярлыков, которые навешивают западные медии,
мы в настоящее время боремся против одной экстремистской террористической
группировки, состоящей из различных фракций.
AFP: Возможно ли,
чтобы армия и оппозиция бок о бок боролись против джихадистов?
Президент Асад: Мы сотрудничаем с любой стороной, которая хочет присоединиться к армии в
борьбе с террористами, и это уже случалось ранее. Есть много боевиков, которые
бросили эти организации и вступили в армию, чтобы бороться против них. Такое возможно, но это
индивидуальные случаи. Это не союз между "умеренными" силами и армией
против террористов. Такая картина ложна и является иллюзией, которую использует
Запад только для того, чтобы оправдать свою поддержку терроризма в Сирии. Он поддерживает терроризм
под предлогом того, что он якобы поддерживает "умеренных" против
экстремистского терроризма, а это и нелогично и лживо.
AFP:
Правительство обвиняет бунтовщиков в использовании мирных жителей в качестве
живого щита в районах, находящихся под их контролем, но когда армия ведет
артобстрел этих районов, не понимаете ли Вы, что этим она убивает невинных
людей?
Президент Асад: Армия не ведет артобстрелов жилых районов. Армия наносит удары по зонам,
занятым террористами. В большинстве случаев террористы захватывают отдельные
районы и изгоняют оттуда гражданских лиц. Как вы думаете, отчего у нас так
много беженцев? Большинство из миллионов беженцев в Сирии покинули свои дома,
потому что террористы силой захватили их жилой район. Если среди этих вооруженных групп якобы
есть мирные жители, то отчего же у нас так много беженцев? Армия борется против
вооруженных террористов, и в некоторых случаях террористы использовали мирных
жителей в качестве живого щита. К несчастью, жертвы среди мирного населения
являются результатом любой войны. Такой вещи, как "чистая" война,
при которой нет невинных жертв среди мирного населения, не существует. Такова
проклятая суть войны, и вот почему единственное решение - это положить ей конец.
AFP: Господин
Президент, некоторые международные организации обвиняют правительство и
оппозицию в совершении злодеяний. После окончания этой войны будете ли Вы
готовы к расследованию этих злодеяний?
Президент Асад: В
заявлениях этих организаций нет никакой логики. Как же может быть, чтобы
правительство Сирии якобы убивало свой собственный народ, но так и не было бы
свергнуто в течение трех лет, и это несмотря на то, что есть десятки стран,
активно добивающиеся этого. Если бы правительство Сирии убивало свой народ, то
он бы давно восстал против него. Такое правительство могло бы продержаться не
более, чем несколько месяцев, а тот факт, что оно выдержало уже три года,
означает, что оно имеет поддержку народа. Такая болтовня более, чем нелогична:
она извращенна. То, о чем болтают эти организации, свидетельствует либо об их
незнании ситуации в Сирии, или в некоторых случаях о том, что они проталкивают
политические требования конкретных иностранных государств. Правительство Сирии всегда защищало
своих граждан; есть солидные документальные подтверждения, хотя бы массой
циркулирующих видео и фотографий, что именно террористы совершают массовые
убийства и повсюду убивают гражданских лиц. С самого начала этого
кризиса и по сей день эти организации не имеют ни одного документа в
доказательство того, что правительство Сирии где-нибудь совершило убийства
мирных граждан.
AFP: Господин
Президент, нам известно об иностранных журналистах, похищенных
террористическими группами. А нет ли иностранных журналистов в государственных
тюрьмах ?
Президент Асад:
Вам было бы лучше обратиться по этому вопросу в соответствующие
специализированные учреждения. Они смогли бы дать вам ответ.
AFP: Будет ли
возможно в один прекрасный день примирение между Сирией с одной стороны и
Саудовской Аравией, Катаром и Турцией с другой?
Президент Асад:
Политика непрерывно изменяется, но эти изменения зависят от двух факторов: от
принципов и интересов. Мы не имеем общих принципов с упомянутыми
вами государствами; эти государства поддерживают терроризм, они - соучастники
кровопролития в Сирии. Что касается интересов, то мы должны спросить себя: согласится ли народ Сирии иметь общие интересы с этими государствами после
всего, что произошло, после всего кровопролития в Сирии? Я не желаю давать ответ на это от имени
народа Сирии. Если народ сочтет, что у него есть общие интересы с этими
государствами, и если эти государства откажутся от своей политики поддержки
терроризма, то вполне вероятно, что сирийский народ сможет согласиться
восстановить отношения с ними. Я лично как президент не могу дать ответ от
имени всего народа Сирии в такое время. Это решать народу.
AFP: Господин
Президент, Вас принимали по случаю 14 июля (Дня взятия Бастилии) в Елисейском
дворце в Париже. Вас удивляет нынешняя позиции Франции, но считаете ли Вы, что
Франция сможет в один прекрасный день играть какую-нибудь роль в Сирии?
Президент Асад:
Нет, она меня не удивляет, потому что этот прием состоялся в период с 2008 по
2011 год, когда делалась попытка манипулировать ролью Сирии и политикой Сирии.
Эта роль была поручена Соединенными Штатами Франции, когда её президентом стал
Саркози. Об этом была договоренность между Францией и администрацией Буша, мол,
Франция является старым другом арабов и Сирии, и как таковая лучше всего
подходит на эту роль. Тогда им хотелось использовать Сирию
против Ирана и Хезболлы и оттянуть её от поддержки организаций сопротивления (империализму и сионизму - behaviorist-socialist) в регионе. Эта
французская политика провалилась, так как её цели были до бесстыдства очевидны.
Затем была начата так называемая "арабская весна", и Франция стала
противником Сирии после того, как ей не удалось сдержать обещание, сделанное ею
США. Такова причина французской позиции в течение тогдашнего периода и того,
почему она изменилась в 2011 году.
Что касается роли
Франции в будущем, то давайте говорить откровенно. С 2001 года и теракта в
Нью-Йорке не существует никакой европейской политики, заслуживающей того, чтобы
о ней говорить (это так, если мы не будем оглядываться назад далее 1990-х
годов). На Западе существует только американская политика, которая исполняется
рядом европейских стран. Такова ситуация по всем проблемам нашего региона за
последнее десятилетие.
Ныне мы видим то
же самое: либо европейская политика формулируется с американского
благословения, или американская политика перенимается европейцами как своя
собственная. Поэтому я не верю в то, чтобы Европа и особенно Франция, которая в
прошлом обычно направляла европейскую политику, была способна играть какую-либо
роль в будущем Сирии или соседних стран. Существует еще одна причина, и она в
том, что официальные лица Запада растратили кредит доверия.
У них больше нет даже двойных стандартов, у них есть лишь тройные и четверные
стандарты. У них есть
особые стандарты на каждую политическую ситуацию. Им невозможно доверять,
они корыстно продали свои принципы, и поэтому с ними невозможно строить
последовательную политику. Завтра они могут делать прямо противоположное
тому, что они делают сегодня. Из-за этого я не думаю, что Франция будет играть какую-то роль в
ближайшем будущем, конечно если она радикально, коренным образом, не изменит
свою политику и не возродится как былое политически независимое государство.
AFP: Как Вы
думаете, сколько времени потребуется Сирии для того, чтобы полностью избавиться
от своих запасов химического оружия?
Президент Асад:
Это зависит от того, насколько Организация по запрещению химического оружия
(ОЗХО - OPCW) обеспечит Сирию
необходимым оборудованием для проведения этого процесса. До сих пор процесс
предоставления этого оборудования был очень медленным. С другой стороны, как
вам известно, удаление и нейтрализация химических материалов производятся ни
внутри Сирии, ни сирийским правительством. Ряд стран в разных частях мира
взялись за осуществление этого процесса, одни из них согласились иметь дело с
наименее опасными материалами, тогда как другие отказались полностью. Соответственно,
временной график зависит от этих двух факторов - от роли ОЗХО и от стран,
которые взялись за нейтрализацию материалов на своей территории - поэтому
устанавливать временной график по этому вопросу не входит в задачи Сирии. Сирия выполнила свою часть работы, подготовив и собрав данные и предоставив
доступ инспекторам, которые проверили эти данные и обследовали химические
реагенты. Все остальное, как я уже сказал, зависит от других участников.
AFP: Господин
Президент, что изменилось в повседневной жизни лично Вас и Вашей семьи?
Понимают ли Ваши дети, что произошло? Говорите ли Вы с ними об этом?
Президент Асад:
Есть вещи, которые не изменились. Я хожу на работу, как обычно, и мы живем в
том же доме, что и раньше, и дети ходят в школу, это не изменилось. С другой
стороны, есть вещи, которые изменили жизнь каждой сирийской
семьи, в том числе и моей: та скорбь, которую мы переживаем каждый день,
постоянно, из-за того, что мы видим и с чем сталкиваемся, из-за боли по
погибшим жертвам повсюду, из-за разрушения инфраструктуры и экономики. Это
затронуло каждую семью в Сирии, в том числе и мою собственную. Нет никаких сомнений, что в этих
условиях дети страдают куда сильнее, чем взрослые. Это поколение, вероятно,
повзрослеет слишком рано и созреет гораздо быстрее в результате кризиса. Есть
вопросы, которые дети задают о причинах того, что происходит, о чем и не
думаешь в нормальных условиях: Почему существуют такие злые люди? Почему
столько жертв? Эти вещи нелегко объяснить детям, но они остаются наболевшими ежедневными
вопросами и предметом обсуждения в каждой семье, в том числе и моей
собственной.
AFP: За все эти
годы что было самой сложной ситуацией, через которую вы прошли?
Президент Асад:
Это не обязательно конкретная ситуация, а скорее набор элементов. Есть
несколько вещей, которые было трудно постичь, и которые по-прежнему тяжелы. Я
считаю, что первая из них - это терроризм; та степень варварства и
бесчеловечности, до которой скатились террористы, напоминает нам о том, что
происходило в Средние века в Европе более 500 лет назад. В менее отдаленные времена,
она напоминает нам о массовых убийствах, совершенных турками против армян,
когда они убили полтора миллиона армян и пол-миллиона православных сирийцев в
Сирии и на турецкой территории. Другой аспект, который трудно понять - это
степень легкомыслия официальных лиц Запада в непонимании того, что произошло в этом регионе,
и проистекающая из этого их неспособность видеть нынешние и будущие
перспективы. Они всегда отстают в понимании вещей, иногда даже после того, как
ситуация была сметена прочь новой реальностью, которая совершенно иная. Третья вещь, которую трудно понять - это степень влияния нефтедолларов на
изменения ролей на международной арене. Вот, например, Катар превратился из
маргинального государства в одно из могущественных, в то время как Франция
стала вассальным государством, обслуживающим политику Катара. Это то же самое,
что мы видим сейчас происходящим между Францией и Саудовской Аравией. Как могут
нефтедоллары побудить официальные лица Запада, в частности Франции, продавать
свои принципы, продавать принципы Французской революции в обмен на несколько
миллиардов долларов? И это только несколько вещей из множества тех, которые
вряд ли можно понять и принять.
AFP: Начался суд
над лицами, обвиняемыми в убийстве бывшего премьер-министра Ливана Рафика
Харири. Как вы считаете, будет ли это справедливый суд?
Президент Асад: С
начала этого судебного процесса прошло девять лет. А служит ли он делу
правосудия? Каждое обвинение было сделано из-за политических мотивов. Даже в
последние несколько дней мы не увидели ни одного весомого доказательства,
выдвинутого против обвиняемых. На самом деле вопрос должен быть такой:
отчего теперь такая спешка? Почему именно сейчас? Этот трибунал был создан
девять лет назад. Разве все те вещи, которые были предъявлены в течение
последних нескольких дней, были обнаружены лишь теперь? Я считаю, что всё это -
политическая афера, цель которой - оказать давление на движение Хезболла в
Ливане таким же образом, как она была нацелена на оказание давления на Сирию в
своём начале, сразу после убийства аль-Харири.
AFP: Вы сказали,
что война закончится, когда терроризм будет ликвидирован. Но сирийцы и все
остальные хотят знать, когда закончится эта война. Через несколько месяцев?
Через год? В ближайшие годы?
Президент Асад:
Мы надеемся, что конференция в Женеве сможет дать частичный ответ на это,
оказывая давление на эти страны. В этом плане Сирия ничего не может поделать,
иначе мы бы оказали давление на эти государства с самого начала и преградили
терроризму путь в Сирию. С нашей стороны окончание войны не займет более
нескольких месяцев после того, как перестанут засылать к нам этот терроризм.
AFP: Похоже, что
западные спецслужбы хотят вновь открыть каналы связи с Дамаском для того, чтобы
просить Вас о помощи в борьбе с терроризмом. Готовы ли Вы к этому?
Президент Асад: Уже состоялись контакты с несколькими спецслужбами из ряда стран. Наш ответ
был таков: сотрудничество в сфере безопасности неотделимо от политического
сотрудничества, а политическое сотрудничество не может быть достигнуто, пока
эти государства ведут антисирийскую политику. Это был наш ответ, коротко и ясно.
AFP: Вы сказали,
что в прошлом правительство делало ошибки. На ваш взгляд, каковы были ошибки,
которые можно было бы избежать?
Президент Асад: Я
сказал, что ошибки можно наделать в любой ситуации. Я не уточнял, что это были
за ошибки, потому что это невозможно сделать объективно до тех пор, пока кризис
не будет уже в прошлом, и мы сможем извлечь выводы из опыта. Попытка извлечь
их, пока мы находимся в состоянии кризиса, может дать лишь ограниченные
результаты.
AFP: Господин
Президент, смогли бы Вы без помощи России, Китая и Ирана устоять перед напором
войн, объявленных против Вас?
Президент Асад:
Это гипотетический вопрос, на который я не могу ответить, потому что мы не
испытали того, какова альтернатива. Реальность показала, что поддержка России,
Китая и Ирана имела важное значение и внесла свой вклад в стойкость Сирии. Без
этой поддержки все, вероятно, было бы гораздо тяжелее. Но насколько? На данном
этапе трудно нарисовать эту гипотетическую картину.
AFP: После всего,
что произошло, можете ли Вы себе представить, чтобы делом восстановления Сирии
занялся другой президент?
Президент Асад:
Если таково будет желание народа Сирии, то для меня это не станет проблемой. Я
не такой человек, который цепляется за власть. В любом случае, если народ Сирии
не захочет, чтобы я был президентом, то очевидно, что им будет кто-то другой.
Для меня этот вопрос не составляет личной проблемы.
AFP: Премного Вам
благодарен, господин Президент.
Комментариев нет:
Отправить комментарий