(Выкладываю
перепост статьи "Парадоксальная
финансовая система СССР" по тексту
источника:
http://pandoraopen.ru/2011-08-24/paradoksalnaya-finansovaya-sistema-sssr/
. Автор: Курман Ахметов, первоисточник:
казахстанская газета «Свобода Слова»
№ 1 (145), № 2 (146) и № 3 (147) – январь 2008 года.
Мои пометки - красным шрифтом. )
* * *
"В
СССР был разработан метод создания
экономики, развитой больше, чем позволяет
платежеспособный спрос населения. Этот
ценный опыт открывает перед экономикой
не только СНГ, но и других стран новые
перспективы и еще ждет своего изучения
и осмысления.
Вопрос
о финансовой системе – один из самых
сложных даже для специалистов. Тем более
трудно понятным языком изложить его
для широкой публики, от проблем экономики
весьма далекой. Тем не менее мы сегодня
постараемся в общих чертах объяснить,
почему развалилась финансовая система
Казахстана и других стран СНГ. Необходимость
этого диктуется особой важностью данной
проблемы для всех. Также мы попытаемся
объяснить, что нам, собственно, нужно
делать, чтобы возродить экономику. Чтобы
избежать излишней детализации, наши
пояснения будут делаться на примере
экономики СССР. Дело в том, что вся
экономика Советского Союза строилась
примерно по одной схеме. Закономерности,
присущие единому советскому комплексу,
верны и для отдельных его частей. Поэтому
то, что было верно для СССР, легко
экстраполировать и на его составляющие.
Определенные различия, конечно, есть,
но принципиально они ничего не меняют.
Все, что мы покажем на примере бывшего
Союза, верно и для каждой из стран СНГ.
Победить
или
погибнуть
Вы
когда-нибудь задумывались, уважаемый
читатель, сколько денег может обращаться
в рыночной экономике? Наверняка, нет.
Между тем, объем денег, находящихся в
обороте, хорошо известен науке и
описывается так называемым элементарным
тождеством количественной теории денег:
MV = PQ. (Есть и более сложные формулы, но
возьмем самую простую). В переводе на
человеческий язык эта формула означает:
масса денег, умноженная на скорость
обращения, должна равняться массе
реализованных (проданных) товаров,
выраженных в ценах. Иначе говоря, на
какую сумму продано товаров в экономике,
ровно столько должно в ней обращаться
и денег. Скажем, если в экономике продано
товаров на миллиард, ровно на миллиард
в ней и должно обращаться денег. А если
товаров продано на сто миллиардов, то
обращаться денег должно именно на сто
миллиардов. Если обращается больше –
это уже инфляция. Если меньше, то (чтобы
уравновесить обе части тождества) или
наступает спад производства, или
снижаются цены, или наращивается денежная
масса.
Обратим
внимание на одно обстоятельство. За
исключением производств,
финансируемых из бюджета,
вся (?)
производственная сфера в
рыночной экономике
оплачивается из средств,
вырученных от продажи
потребительских товаров
и перераспределенных
вверх по вертикали.
Скажем, если фермер покупает трактор,
то, в конечном счете, стоимость этого
трактора оплачивает потребитель
хлебопродуктов. А если фирма выпускает
станки, то производство этих станков в
итоге оплачивает не тот, кто их купил,
а тот, кто приобрел продукцию, изготовленную
на этих станках.
В
цену конечного потребительского продукта
вложено все: и стоимость энергоресурсов,
и транспортные расходы, и оплата сырья,
и отчисления в бюджет, и многое другое.
Банковское кредитование рассчитано на
возмещение кредитов и процентов по ним
из будущих доходов, полученных опять-таки
от реализации потребительских товаров,
т.е. и ссуды встроены в цену конечной
потребительской продукции. В рыночной
экономике потребительский сектор
является доминирующим, и вся экономика
базируется на нем. Любая рыночная
экономика основана на личном потреблении,
которое прямо связано с личным доходом
граждан. Так – во всем мире. Так было и
в СССР. Но на каком уровне? Известный
исследователь Юрий Емельянов пишет: «К
концу 1924 года промышленность страны
производила крайне мало и лишь самую
примитивную продукцию. Металлургия
могла обеспечить каждое крестьянское
хозяйство России лишь 64 граммами гвоздей
ежегодно. Если бы уровень развития
промышленности и впредь оставался на
таком уровне, то крестьянин, купив плуг
и борону, мог бы рассчитывать приобрести
себе эти предметы еще раз только в 2045
году». Перед страной во весь рост встала
задача: или переломить экономическую
ситуацию, или погибнуть.
Революция
в
экономике
Понятно,
что в экономике
такой слаборазвитой
страны оборачивалось
крайне незначительное
количество денег. Гибель
государства казалась неизбежной. Рывок
в экономике начался в 1929 году. Во время
первой советской пятилетки, с 1929 по 1933
г.г., было построено около 1500 крупных
промышленных предприятий и созданы
целые отрасли, ранее не существовавшие:
станкостроительная, авиационная,
химическая, производство ферросплавов,
тракторостроение, автомобилестроение
и другие. Был создан второй промышленный
центр за Уралом (первый – в европейской
части страны), обстоятельство, в конечном
счете решившее исход Великой Отечественной
войны. Масштабные преобразования
требовали колоссальных инвестиций. Но
денег на инвестиции не было.
В
первый год пятилетки
промышленное развитие
было профинансировано
всего на 36%. Во
второй год – на
18%. А к концу
пятилетки финансирование
упало до нуля. К
1937 году общее промышленное
производство возросло
по сравнению с
1928 г. почти в 4
раза. Получилась
парадоксальная вещь:
инвестиции сократились
до нуля, а
производство выросло в
несколько раз. Добиться
этого удалось при помощи способа, который
в истории экономики еще не применялся:
денежная масса была
разделена на наличную
и безналичную части.
Вообще-то,
деньги не бывают наличными и безналичными.
Наличной или безналичной бывает форма
расчетов либо форма сбережений.
--
Раздвоение денег в
советской экономике на
взаимно неконвертируемые
части означало фактическое
уничтожение денег как
всеобщего эквивалента.
--
Безналичные деньги в
такой системе служат
главным образом средством
учета. По существу,
это не деньги, а
счетные единицы, с
помощью которых происходит
распределение материальных
фондов. На это указывали давно и
многие.
--
Наличные деньги в
советской экономической
системе, так же
как и безналичные,
никакого отношения к
реальным, обеспеченным
товарной массой деньгам
не имели и служили
средством распределения
материальных благ вне
зависимости от реальной
производительности труда.
В
результате трансформации
денежной системы советская
экономика перестала
быть зависимой от
потребительского сектора.
В рыночной экономике все накопления и,
соответственно, инвестиции создаются
из прибыли от реализации потребительских
товаров и перераспределения по вертикали
(или
из ГРАБЕЖА колоний), и масштаб
экономики расширяется по мере расширения
потребительского сектора. В
экономике советского
типа, наоборот, именно
потребительский сектор
находится в подчиненном
положении, т.е. начиная с
1929 г. советская экономика
стала развиваться
способом, прямо
противоположным рыночному.
В первую очередь стояла задача создания
оборонного комплекса, затем машиностроения,
механизации сельского хозяйства,
создания жилищного хозяйства,
электрификации и т.д. И только во вторую
очередь производство потребительских
товаров.
Гениальное
решение
С
тех пор так и пошло. В 1940 г. в СССР 39% всей
промышленной продукции составляли
предметы потребления. В 1980 г. ее удельный
вес составлял 26,2%. В 1986 г. она составляла
24,7%. Потребительский сектор
в СССР занимал
не только крайне
незначительное место,
но и был неразвит
чисто физически. Это
означает элементарную нехватку
соответствующих производственных
мощностей: только около
13% всех производственных
мощностей Советского
Союза было занято
выпуском потребительской
продукции.
Мы
знаем, что в общем случае масса денег в
экономике равна массе всех реализованных
товаров, выраженной в ценах. Иными
словами, все зависит от масштабов
развития потребительского сектора,
т.к. все издержки встроены в цену конечного
потребительского продукта. После
1929 г. отсталая советская
экономика совершила
рывок, и над
потребительским сектором
нависла не связанная
с ним масса
производств и инфраструктуры,
простое финансовое
обслуживание которых
требовало денежной
массы, многократно
превышающую ту, что
соответствовала имеющейся
товарной массе.
Решение
разделить денежную массу
на две независимые
сферы – наличную
и безналичную –
было, бесспорно, гениальным.
Оно позволило стране в кратчайшие сроки
пройти путь, который при нормальном
развитии процессов занял бы несколько
столетий (в лучшем случае). Такое решение
теоретически абсолютно неразрешимых
проблем было единственно возможным в
тех конкретно-исторических условиях,
с теми производственными ресурсами,
которые имелись в наличии, и при том
уровне технического развития.
Это
решение было найдено не сразу, а
эмпирически, опытным путем. Созданная
в СССР финансовая система не имела
аналогов в истории. Она вступала в такой
разительный контраст со всем опытом,
накопленным экономической наукой к
тому времени, что потребовалось целое
идеологическое, а не научное обоснование
ее внедрения. В результате принципы
работы советской
финансовой системы были
так закамуфлированы
идеологическими построениями,
что они толком
не осмыслены до
сих пор. Рывок в экономике
привел к полному изменению ее структуры
и созданию соответствующей финансовой
системы. Он задал такое направление
развития, при котором не экономика
развивается в соответствии с ростом
личного потребления, а наоборот,
потребление растет вслед за возрастанием
возможностей экономики.
«Перевернутая»
экономика
В
экономике, структурированной
«по-советски»,
потребительский сектор
вообще не является
экономически значимым.
Изменения в личном
потреблении здесь влияют
на экономику в
ограниченном объеме.
Отчаянная борьба за создание оборонного
комплекса в 30-е годы, вторая мировая
война, необходимость преодолевать
послевоенную разруху и гонка вооружений
закрепили ситуацию. К тем же результатам
вела и необходимость форсированно
повышать уровень жизни населения в 50 –
70-е годы. В этом наша главная особенность:
мы имеем экономику, способную производить
объем потребительской продукции,
эквивалентный одной денежной массе, и
при этом сумму производств, инфраструктуру
и системы социального обеспечения,
финансовое обслуживание которых требует
другой, более значительной денежной
массы. Причем вторая многократно
превышает первую.
Кроме
того, потребительский сектор и вся
остальная экономика у нас, как правило,
почти не связаны между собой. Переток
финансов здесь в целом исключен, даже
если денег в экономику будет влито
больше чем достаточно. При советской
системе эту проблему
удавалось решать, жестко
разделив два сектора
финансовой системы и
в плановом порядке
распределяя денежные
(наличные и безналичные)
потоки. И необходимость
этого была продиктована
не марксистской теорией,
в ней ничего
подобного нет. Она
предопределена самими
структурными характеристиками
созданной в СССР
после 1929 года экономической
системы.
Советская
финансовая система выглядит парадоксальной
с точки зрения западных экономистов.
Они просто не смогли понять ее (и
«реформаторы» тоже). Но реально она
функционировала весьма успешно.
Исторически у нас сформировалась
экономика, структурированная прямо
противоположно по отношению к западной,
«перевернутая» в сравнении с ней. В эту
«перевернутую» экономику мы пытаемся
внедрить западную финансовую систему.
Это абсурд. Невозможно иметь одну
структуру экономики и финансовую
систему, рассчитанную на совсем другую,
прямо противоположную ей структуру
экономики. Нельзя иметь структуру
экономики «как у нас», а финансовую
систему «как у них». Напомним, что
экономики всех республик
СССР строились именно
таким «советским»
способом – рывком
и диспропорционально.
Поэтому все они обладают схожими
структурными характеристиками.
Соответственно, их финансовые системы
тоже обладают схожими характеристиками.
Финансовые и вообще экономические
проблемы для них примерно одинаковы.
Иначе говоря, и финансовая, и экономическая
политика стран СНГ должны осуществляться
примерно одинаковыми методами.
Как
мы указали, начиная с 1929 года (с начала
индустриализации) советская экономика
стала развиваться способом, прямо
противоположным рыночному. Рыночная
экономика базируется на личном потреблении
граждан (скорее,
на ГРАБЕЖЕ колоний), а в СССР
потребительский сектор был не основным,
а подчиненным. Кроме того, советская
экономика по необходимости
строилась так, чтобы
в ней никакой
конкуренции и возникнуть
не могло: строилось
ровно столько предприятий,
сколько нужно для
потребностей экономики.
Такая экономика исключает
всякую конкуренцию по
самой своей структуре.
Таким образом, два главных определяющих
признака экономики бывшего СССР
следующие:
1)
относительная неразвитость потребительского
сектора;
2)
практически полное отсутствие дублирования
производственной деятельности
(конкуренции) в структуре экономики.
Экономика,
структурированная подобным
образом, требует для
обеспечения своего
нормального функционирования
и специфической финансовой
системы. Ее суть в следующем.
Деньги разделяются на
наличную и безналичную
сферы.
Наличная
обслуживает покупательную способность
населения.
Безналичные
«деньги» – это по существу не деньги,
а счетные единицы, при помощи которых
в плановом порядке производится
распределение материальных фондов.
Наши
преимущества
В
период «перестройки» такое экономическое
устройство стало объектом шквальной
критики со стороны «реформаторов».
Однако серьезного анализа «реформаторы»
так и не представили. В качестве аргументов
они использовали в основном эмоции, а
за истину выдавали факт критичности.
Предложить что-то реальное они так и не
смогли ни тогда, ни потом. Более того,
некоторые из них – такие, как например
академик Петраков, сейчас перешли на
прямо противоположные позиции.
Физик,
академик Юрий Каган с едкой насмешкой
над «идеологами реформ» вспоминает: «В
советские времена в Курчатовском
институте я руководил семинаром, где
выступали все ведущие экономисты, не
имевшие тогда широкой трибуны, – Шаталин,
Аганбегян, Заславская, Петраков, Шмелев,
Абалкин. Они доказывали, что советская
экономика ведет в пропасть. Я спрашивал
у них: у вас есть идея, как перейти от
того, что не нужно, к тому, что нужно? Они
отвечали: мы не востребованы, вот когда
нас востребуют, мы за месяц напишем
нужную программу. Ну и что из этого
вышло?»
На
самом деле экономическая система,
выстроенная в СССР, имела кроме всем
известных недостатков и весьма
значительные преимущества относительно
экономики западной (рыночной). Преимущества
эти заключаются в следующем:
1)
Переход на раздвоенную финансовую
систему позволил освободить
эту экономику из-под
ограничивающего воздействия
платежеспособного спроса
населения, и она
получила возможность
развиваться вне зависимости
от него. В западной
(рыночной) экономике такое невозможно.
Там все зависит от платежеспособного
спроса (скорее,
от военных расходов и от раздувания
кредитных -
"leveraging"
- пузырей): он растет – экономика
идет в рост, сокращается – в экономике
спад;
2)
Функционирование на основе
безналичных денег
(точнее, счетных единиц)
исключило ситуацию, при
которой развитие может
быть заторможено из-за
нехватки финансовых
средств. Здесь все
определяется чисто
техническими возможностями.
А такая вещь, как неплатежи или
взаимозадолженность, здесь просто не
может возникнуть, соответственно не
может возникнуть и паралича экономики
по этой причине;
3)
Организационная структура экономики,
исключающая конкуренцию, позволила ей,
с одной стороны, выйти на индустриальный
уровень развития, с другой – избежать
чудовищной энерго-,
ресурсо- и трудоемкости
западной (рыночной)
экономики. В противном
случае индустриальной
страной СССР не
стал бы никогда:
он просто не смог
бы преодолеть барьер
энерго- и ресурсоемкости;
4)
Централизованная система управления
экономикой позволила концентрировать
все усилия, ресурсы и средства на
избранных направлениях, причем делать
это оперативно, не дожидаясь, пока это
произойдет в результате перетока средств
вследствие изменения рыночной конъюнктуры,
спроса и т.д.
По
существу, в СССР был разработан метод
создания экономики, развитой больше,
чем позволяет платежеспособный спрос
населения. Этот ценный опыт открывает
перед экономикой не только СНГ, но и
других стран новые перспективы и еще
ждет своего изучения и осмысления.
Объективная
оценка
Фактически,
в СССР был создан новый тип экономической
системы, нуждающийся в особых способах
управления и особых способах реформирования.
Тот факт, что это – принципиально новая,
небывалая в истории и при этом весьма
перспективная экономическая система,
не был вовремя осмыслен ни руководителями
государства, ни тем более «реформаторами».
Наши «реформаторы», критикуя
советскую экономическую
систему, всего лишь
повторяли и до
сих пор тупо
повторяют тезисы,
подброшенные им из-за
рубежа. Но ведь сколько времени
прошло, пора бы уж было и понять, что к
чему. В рамках «холодной войны»,
естественно, велась и психологическая
война. Она включала в себя атаку на
мышление интеллектуалов, писателей,
публицистов, ученых, не в последнюю
очередь экономистов. Внушалось
примерно следующее:
«Ваша экономика ни
на что не годится,
уничтожьте ее, делайте
как мы». И
уничтожили. Сейчас сидят
на обломках страны
и до сих пор
ничего понять не
могут. В действительности же
серьезные западные исследователи,
свободные от идеологических предрассудков,
всегда исключительно высоко оценивали
и оценивают достижения советской
экономической системы.
--
Рис: Ronald
Searle
Так,
английский журнал «Экономист» пишет:
«Вопреки широко распространенным
заявлениям, историческое развитие
советской экономики является одним из
величайших успехов, достигнутых в
двадцатом столетии. СССР оказался одной
из двух стран мира, стремительно
прорвавшихся в группу развитых в
промышленном отношении: вторая страна
– Япония. Среди крупнейших стран мира
только Япония превысила уровень дохода
ВВП на душу населения СССР. Это позволило
Советскому Союзу ликвидировать крайнюю
нищету, обеспечить создание служб
социального страхования, создать одну
из самых всеобъемлющих систем социального
обеспечения в мире, достичь одного из
высоких уровней образования и
здравоохранения, создать мощнейший
военный потенциал, сравнимый с потенциалом
США. Помимо оборонной промышленности
советская технология доказала свои
способности проявить себя на самом
высоком международном уровне. И все это
– несмотря на блокаду в технологической
области со стороны западных стран, от
чего Япония, кстати, не страдала. В этих
условиях развитие СССР является одним
из крупнейших экономических достижений
в мировой истории».
Обратим
внимание, однако, на следующий поразительный
факт: СССР добился выдающихся
экономических успехов,
по всем параметрам
уступая Западу. Запад
(его следует рассматривать
как единое экономическое
целое) потребляет две
трети добываемых в
мире ресурсов. СССР всегда
мог рассчитывать только на свои ресурсы.
На Западе работают сотни миллионов
рабочих рук и сотни миллионов рабочих
рук работают на него во всем мире. В СССР
было всего несколько десятков миллионов
рабочих рук. А совокупный промышленный
потенциал Запада превышал
советский не в
сотни, а в тысячи
раз. Тем не менее СССР сумел
добиться феноменальных экономических
успехов и стать второй сверхдержавой
мира, хотя теоретически у него для этого
не было ни сил, ни возможностей. Как ему
это удалось? Благодаря той парадоксальной
(с точки зрения западных экономистов)
структуре экономики и соответствующей
ей парадоксальной финансовой системе.
На преимущества последних мы указали
выше.
Практика
–
критерий
истины
Из
всего сказанного вовсе не следует, что
советская экономика была верхом
совершенства. Разумеется, реформировать
ее следовало. Но как? Вопрос этот трудный
и сложный. Во всем объеме мы не будем
его рассматривать. Коснемся только
вопроса о финансовой системе. «Реформаторы»,
приступая к своей
разрушительной деятельности,
сочли необходимым убрать
барьер между сферами
действия наличных и
безналичных денег. Это
было ошибкой. Что должно
произойти, если в экономике, структурированной
«по-советски», убрать такой барьер? В
этом случае должно произойти следующее.
Раздвоенная
налично-безналичная финансовая система
ликвидируется, и экономика начинает
работать на основе
реальных, обеспеченных
товарной массой денег.
Поскольку экономика,
структурированная «по-советски»,
создает относительно
небольшой объем
потребительских товаров,
то денежная масса
сразу начинает стремительно
сжиматься. В итоге
денежная масса уменьшается
до уровня, при
котором нормальное
функционирование экономики
невозможно. Ввиду общей
нехватки денег прекращается
финансирование всего
что можно и
нельзя. Начинается стремительное
падение производства, ситуация сразу
приобретает тенденцию к ухудшению.
Платежеспособный спрос
населения постоянно
снижается, что усугубляет
и без того тяжелое
положение. Наращивание
денежной массы ведет
к росту цен.
Жесткое регулирование
объема денежной массы
в обороте обостряет
общую нехватку денег.
Разваливается бюджет.
Разваливаются системы
жизнеобеспечения государства.
Разваливается буквально
все. «Реформы» заходят в тупик.
Одним
словом, за годы «реформ» произошло все
то, что и должно было произойти. Все было
вполне предсказуемо. Вывод: проблему
нехватки денег в нашей экономике
преодолеть невозможно – она встроена
в саму структуру имеющейся в нашем
распоряжении экономической системы.
Почему же молчали экономисты? А они не
молчали. Просто экономически безграмотные
«реформаторы» оказались неспособны их
понять.
Так,
известный экономист В.М. Якушев писал
еще в 1989 году: «Рубли в отношениях между
предприятиями играют роль не денег, а
учетных единиц («счетные деньги»), с
помощью которых опосредуется обмен
деятельностью и ведется учет затрат
труда. Мы имеем два
типа денег: «трудовые»
и «счетные» и
это наша реальность.
Их нельзя смешивать,
а тем более
переводить «счетные» в
«трудовые». Работники плановых
и финансовых органов невольно учитывают
данное различие и настаивают на том,
чтобы в фонды материального стимулирования
не переводились деньги с других статей
расходов. Но это различие не признается
экономистами товарной ориентации, и
они, вместо того чтобы понять, почему
практики так поступают, обвиняют их в
недомыслии и невежестве, забыв, что
практика – это критерий истины. Сейчас
в фонды материального поощрения стали
обильно переводиться «счетные» деньги.
И вот результат – финансовая система
практически дезорганизована».
Он
был прав. В то время об этом писали
многие. К сожалению, управление
экономическими процессами попало в
руки псевдоэкономистов, чья квалификация,
мягко говоря, оставляла желать лучшего.
Они до сих пор ничего не поняли и ничему
не научились. А что нужно было сделать,
чтобы остановить разрушение экономики?
Вновь привести финансовую систему в
соответствие с экономической структурой,
то есть восстановить барьер. Тот же
Якушев справедливо писал: «Упорядочить
финансовые отношения
можно, только перекрыв
перелив «счетных» денег
в «трудовые». Но это не
согласуется с самофинансированием,
которое поощряет такой перелив, будучи
основано на том представлении, будто
мы имеем дело с обычными товарными
деньгами». Напомним, что мы говорим об
экономике СССР как об общем примере.
Все, что сказано в отношении экономики
бывшего Союза, верно и для его составных
частей, поскольку вся советская экономика
выстраивалась по единой схеме. Именно
из этого и надо исходить.
Итак,
до 1929 года СССР представлял собой
экономически отсталую страну, около
85% населения которой проживало в сельской
местности. В 1929 году в стране начался
экономический рывок – индустриализация.
Собственно говоря, именно с этого момента
и начала создаваться советская экономика.
Поскольку денег для финансирования
индустриализации в стране не было,
руководство страны нашло парадоксальное,
но эффективное решение: деньги были
жестко разделены на две сферы использования
– наличную и безналичную. Сфера действия
наличных денег в такой системе обслуживает
непосредственные потребности населения.
Безналичные же здесь, собственно,
деньгами не являются, а служат счетными
единицами, при помощи которых происходит
распределение материальных ресурсов.
При устранении барьера между этими
двумя сферами денежная масса в обороте
сжимается до такого объема, при котором
функционирование экономической системы
становится невозможным. Она начинает
разваливаться физически. Именно это
произошло в ходе «реформ».
Комментариев нет:
Отправить комментарий