СКИННЕР: РАЗМЫШЛЕНИЯ О БИХЕВИОРИЗМЕ И ОБЩЕСТВЕ 1-2

Буржуйская антикультура. Рисунок Стива Каттса (Steve Cutts)

Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом)

*  *  *

Б.Ф. Скиннер:

"Раньше было принято разделять социальную среду на три части: (1) политическое устройство (государство в узком смысле слова, специализирующееся на управлении при помощи отрицательного (подкрепления)), (2) экономика (специализирующаяся на производстве и обмене товаров - (положительных) подкрепителей) и (3) культура или все другие факторы (оперантного) подкрепления, сохраняемые (общественной) группой в семейных обычаях, религиозных ритуалах, искусстве, ремеслах и т. д. Вероятно, невозможно сохранять разделение этих областей, и в современном понимании термин культура охватывает их все.* Культура - это совокупная социальная среда, в которой некоторые факторы (оперантного подкрепления норм поведения) сохраняются отдельными лицами, а другие - учреждениями. Однако прежнее разделение было полезным, поскольку культура в тогдашнем смысле означала социальные факторы (подкрепления), которые не диктовались централизованными учреждениями. Демократия имеет особое значение, когда мы применяем этот термин к культуре в этом смысле.

Это делает более очевидным то, что управление основано на людях. Социальная среда существует только из-за того, что люди делают для других людей и против них, и никогда не бывает ничего кроме этого, даже когда власть узурпирована или передана специальной организации, но в культуре в старом смысле слова управление является прямым. Концентрация власти в организации предосудительна не только потому, что ею, как правило, злоупотребляют и тратят впустую, но и потому, что она разрушает межличностные контакты. Если я работаю в компании, производящей обувь, а мой сосед в компании, производящей рубашки, и если мы оба зарабатываем достаточно, чтобы я купил рубашку, а он или она пару обуви, мы в некотором смысле произвели что-то ценное для друг друга, но прямого обмена не было. Ценная возможность (положительно) подкрепить поведение друг друга утрачена.

Компании, несомненно, нужны для эффективного производства обуви и рубашек, и у нас должна быть экономика, а не просто культура в прежнем смысле, но что-то было утрачено. Аналогично, если я подаю жалобу на моего соседа в полицию, я с меньшей вероятностью буду искать альтернативы без наказания, чем если буду действовать просто по-соседски. В больших (социальных) группах полиция, несомненно, нужна, и мы и далее будем иметь карательные органы правительства, но от этого шансы на выработку лучших личных отношений уменьшаются.**

Когда мы передаём управление людьми политическим и экономическим организациям, мы отказываемся от межличностного справедливого управления людей людьми ("equitable government of people by people"), и было бы ошибкой полагать, что мы вернем его, ограничив сферу действия тех, кому мы его передали. Лучшая стратегия - усилить межличностное управление (взаимозависимость?) Социальная среда или культура может функционировать без помощи узурпирующих или получивших власть правителей и предпринимателей, и когда так делается, то это - наиболее очевидное управление людей людьми.**

Что-то подобное предлагалось время от времени, например, в политической философии анархизма, но ничто не может лучше проиллюстрировать неспособность найти подходящие средства, чем стереотип анархиста как человека с бомбой. Теперь мы находимся в гораздо лучшем положении. Мы начали понимать, как работает окружающая среда, в особенности социальная среда, и у нас уже есть некоторое понимание того, что можно сделать, чтобы она функционировала лучше.

Многое из этого достигнуто благодаря применению экспериментального анализа поведения или того, что стало называться модификацией поведения. Сегодня нельзя использовать этот термин, не добавив предостережения и определения. Я не имею в виду модификацию поведения с помощью имплантированных электродов или психотропных препаратов. Я не имею в виду (рефлекторное) обусловливание по Павлову с помощью рвотных препаратов или электрошока. Под "модификацией поведения" я подразумеваю то, как этот термин был введен для обозначения изменения поведения при помощи положительного подкрепления. Фундаментальные процессы давно известны и порой используются, но теперь мы лучше понимаем их роль в социальной среде и, следовательно, можем вносить существенные изменения в межличностное управление (поведения) людей людьми.

У многих людей были пугающие видения модификации поведения в руках всесильных правительств или богатых корпораций, но факт в том, что на сегодняшний день её основные приложения - именно на уровне межличностного управления людей людьми, например учителями, которые находят лучшие способы работы с учениками в классе и которые используют учебные материалы, которые позволяют ученикам учиться как можно быстрее и с минимальным отрицательным воздействием, или санитарами в больницах и домах для психопатов и умственно отсталых, которые создают условия, в которых находящиеся под их опекой ведут более интересную и достойную жизнь, или психотерапевтами, которые консультируют лицом к лицу тех, кто нуждается в помощи, или родителями, которые узнают, как придать семейным отношениям больше тепла и взаимопомощи, или буржуями, которые применяют системы стимулирования, при которых работники не только работают, но и получают от этого удовольствие (???), и людьми, которые узнают, как эффективно управлять своей собственной жизнью, когда они встречаются лицом к лицу с собой.***

За последние пять лет было опубликовано более ста книг о модификации поведения, и поток публикаций продолжает расти. Но нет никаких признаков того, что его принципы присваивают или монополизируют отдельными лица или организации, стремящиеся к эксплуататорской власти; напротив, основные приёмы находят путь в повседневную жизнь как часть нашей культуры. Трудно предписать приёмы, подходящие для данной ситуации. Нет общих правил, которые позволили бы нам заслонить ими детали. Но некоторые из принципов, обычно наблюдаемых при применении экспериментального анализа в повседневной жизни, заслуживают упоминания, поскольку они конкретно связаны с межличностным управлением (поведения). В той или иной форме они имеют долгую историю.

Сама замена карательного управления положительным подкреплением, конечно, лежит в основе борьбы за свободу. Хотя нам еще предстоит пройти долгий путь, мы перешли от рабства к выплате заработной платы, от розг к школе без наказаний и от психушки к гуманному содержанию психопатов и умственно отсталых. Положительное подкрепление оказывает стабилизирующее воздействие не только на поведение людей, но и на культуру, создавая мир, из которого люди вряд будут бежать и который они, вероятно, будут защищать, совершенствовать и улучшать. Все те, кто действует, чтобы сделать материальный мир более красивым - экологи, озабоченные красотой природы, и художники, музыканты, архитекторы и прочие создатели красивых вещей, - все они увеличивают возможность того, чтобы жизнь в мире получала положительное подкрепление.

Тех, кто использует модификацию поведения в её правильном определении, можно назвать стремящимися сохранить и развить красоту социальной среды или, если заимствовать выражение из исчезающей культуры, созданием более красивых людей. (Читайте Кодуэлла)

Второй принцип улучшения межличностного управления (поведением) - это избегать искусственные (положительные) подкрепители. Тут опять-таки была долгая история. Мы все живем в экономике символических ценностей (tokens). Деньги были изобретены как условное подкрепление, потому что у них много преимуществ: их легко давать и получать; потребление материальных подкреплений (ценностей), на которые они обмениваются, можно для удобства отложить; ценность (денежных) подкреплений можно легко сравнивать и так далее. Но поведение наиболее оперативно формируется и поддерживается его естественными последствиями. Поведение работающего на конвейерной линии, которое не имеет никаких важных последствий, кроме еженедельной заработной платы, ущербно по сравнению с поведением ремесленника, которое получает подкрепление произведенными им вещами. Отделение рабочих от естественных результатов их труда, конечно, было тем, что Маркс подразумевал под "отчуждением". Аналогичный эффект возникает, когда карательные санкции поручены властям, поскольку отрицательное подкрепление - штраф или тюремное заключение, отчуждают граждан от прямого наказания окружающими.****

Нет ничего плохого в искусственных подкреплениях как таковых. Учителям и консультантам они нужны для формирования и закрепления поведения, которое будет полезным для (подопечных) при действии естественных факторов подкрепления в повседневной жизни. Но искусственные подкрепления должны быть отменены до того, как подготовка к этому будет завершена. Ученика, который продолжает спрашивать учителя, учили безуспешно; клиента, который продолжает обращаться к консультанту, консультировали безуспешно. Управление (поведением) должно полностью быть передано естественным подкреплениям реального мира. А действия бизнеса и правительства совсем иные. Рабочие вынуждены и далее получать искусственные подкрепления, называемые заработной платой, а гражданам угрожают искусственными последствиями, называемыми правосудием. Очевидное следствие этого - отчуждение.*****

Третий принцип похож (на предыдущий). Поведение, которое состоит в следовании правилам, слабее поведения, сформированного самими факторами подкрепления, которые эти правила описывают. Таким образом, мы можем научиться управлять машиной, следуя инструкциям, но мы управляем ею умело только тогда, когда наше поведение сформировано его взаимодействием с машиной. Инструкции быстро забываются. Аналогично, изучая правила культуры, мы получаем возможность эффективно обращаться с людьми, но наше поведение будет наиболее чувствительно к факторам подкрепления, (реально) исходящим от людей, когда они нас непосредственно порицают или хвалят, а правила культуры, такие как инструкции по эксплуатации оборудования, забываются. (Известное явление в юриспруденции состоит в том, что законы сохраняются ещё долгое время после того, как межличностные отношения, которые они описывают, изменились, и тогда они неправильно представляют действительность, управляющую обществом.)

Четвертый принцип не столь широко известен. Управление людей людьми очевидно нарушается безусловными подкреплениями. Много хорошего мы получаем бесплатно от хорошего климата, от полосы удачи, от других людей, которые дарят нам или позволяют нам брать вещи без конфликта, или от запаса ценностей, который мы уже накопили. Мы считаем себя счастливчиками, когда эти потенциальные подкрепления идут нам в руки, когда мы ничего для этого не сделали, но мы не должны игнорировать тот вред, который это может нанести. Безусловные подкрепления характерны как для богачей, так и для получающих благотворительность, и имеют одинаково неприятные последствия в обоих случаях. Снижая уровень лишений, они блокируют многие возможности подкрепления (адекватного поведения), и биологически менее важные подкрепления берут верх. Иногда результаты этого оказываются продуктивными. (Избавленные от забот), мы можем посвятить себя искусству, музыке, литературе, науке или другим великим достижениям человечества.

Однако чаще они приводят к тупости и расточительству, например, когда мы предаёмся пьянству или наркомании, становимся жертвами схем подкрепления с варьирующим соотношением, эксплуатируемых игорным бизнесом, ведём мнимую жизнь, переживая реальную жизнь других в сплетнях, литературе, фильмах и зрелищных видах спорта, или обращаемся к насилию ради бегства от скуки. Политика давать "работу, а не пособие» может решить проблему безусловного подкрепления для безработных, но не для богатых. Безусловное подкрепление не даёт обществу полностью развить способности его членов и угрожает стабильности культуры и, по-видимому, ее шансам на выживание.

Еще один принцип касается степени, в которой культура (общество) подготавливает своих членов к столкновению с его факторами (подкрепления). Социальная среда чрезвычайно сложна, и новые члены группы (общества) изначально не готовы к соответствующему поведению. Индивидуумы ранее вживались в культуру естественными программами научения при помощи доброжелательных образцов (поведения). Но они перестали быть важной частью взросления, и теперь требуется более явное управление (поведением). Программируемые последовательности факторов подкрепления в руках опытных учителей и консультантов могут эффективно вырабатывать сложные репертуары (поведения), требуемые социальной средой.

Итак, вот некоторые из принципов, которые надо иметь ввиду при культивации эффективного управления людей людьми. Джеймс Рестон, пишущий в New York Times, процитировал (статью) журнала Economist (рупора Ротшильдов) о прогрессе, который США могут сделать в третьем столетии своего существования. Это будет зависеть, пишет Economist, от того, как будут развиваться их три основных организации. "Эти три основных организации, в порядке возрастания важности, это их бизнес-корпорации, их правительство и их механизмы общественной жизни - mechanisms for living together", т.е., другими словами, экономика, политика и культура в старом смысле. Возможно, мы можем поручить бизнес экономистам и правительство политологам, но кому мы должны поручить "механизмы общественной жизни", которые Economist ставит на первостепенное место? Я считаю, что это - просто факторы (подкрепления), которые определяют социальную среду как культуру и, следовательно, как раз и (представляют собой) технологию поведения.

"Механизмы общественной жизни" - предмет в области социальной психологии, но это не значит, что мы можем обращаться за помощью ко всем социальным психологам. Чистый структурализм мало чего стоит, а эволюционизм (социал-дарвинизм) не намного больше. Измерение чувств, отношений и других "когнитивных" состояний вряд ли побуждает к деятельности. Психологи в целом не отличаются особой готовностью действовать. Они не только не решаются изменить поведение других людей, но и многие из них решительно выступают против любых усилий делать это. Это сужает поле для поиска тех, кто будет двигателем прогресс вклад в третьем столетии нашего существования, улучшая наши механизмы общественной жизни.

Беда в том, что любой намек на управление человеческим поведением вызывает вопрос: кто будет им управлять, часто подразумевая, что технология поведения естественным образом попадет в руки деспотов******. Как и все источники власти, это вполне может с ней произойти, особенно если те, кто не является деспотами, откажутся действовать. Но сама угроза злоупотребления является наилучшим обоснованием того, чтобы имет как можно более ясное понимание того, как наука о поведении может работать для народа. (Подчёркнуто мною - behaviorist-socialist). Технологи модификации поведения, которые прекращают вмешиваться, когда их работа завершена, конечно, не являются классическими примерами правителей-деспотов. Однако они могут представлять собой другую угрозу. Они, возможно, не более склонны предаваться деспотическому господству, чем физики-атомщики - завоеванию мира с помощью ядерного оружия, но разве они не предоставят свои знания как консультанты потенциальным деспотам? Макиавелли, который использует свои идеи, чтобы давать советы "князю", возможно, столь же опасен, как и сам князь. Но модификация поведения - это прежде всего способ сделать людей более эффективными не в манипулировании другими, а в сохранении и улучшении социальной среды, в которой они живут.

Часто говорят, что в конечном итоге это вопрос о том, кто будет управлять управляющими (Quis custodiet ipsos custodes?), но вопрос не в том, "кто", а в том, "что". Люди действуют, чтобы улучшить культурные процессы, когда их к этому побуждает их социальная среда. Культуры, которым это свойственно, и которые развивают соответствующие науки, с большей вероятностью решат свои проблемы и выживут. Таким образом, именно развивающаяся культура, скорее всего, будет управлять управляющими.

К сожалению, это не оказывает одинакового влияния на всех. Те, кто действует, чтобы улучшить народное управление людьми и для людей, были выбраны особыми, возможно случайными, обстоятельствами. Поскольку они были выбраны, они являются элитой, но они не являются эксплуататорской элитой, которая дала этому слову такую плохую репутацию. Их задача не управлять людьми, а поставить людей под управление более эффективной материальной и социальной среды. Они воздействуют на среду, а не на людей.

Физические и биологические технологи работают с одной частью этой среды, поскольку они создают факторы, влияющие на поведение человека; и они ни в коем случае не остаются под управлением людей, на которых влияют их достижения. Учителя, психиатры и бихевиористы-технологи работают с другой частью среды, поскольку они создают факторы, при которых люди управляют людьми. Но сами они не продолжают вмешиваться.

Мы видим это в миниатюре в такой области, как консультирование семей. Консультант изменяет определенные привычки, например, обучая членов семьи хвалить друг друга, а не критиковать или жаловаться, но проект не будет завершен до того, как семья не начнет функционировать более эффективно как система без дальнейшего вмешательства консультанта. Ни одна черта культуры, выработанная с применением экспериментального (бихевиористского) анализа поведения, не подразумевает того, что сам модификатор поведения останется "рулевым". Управление переходит к людям (народу).

Несомненно, государственные и экономические учреждения, организации и институты будут продолжать существовать, поскольку у них есть свои собственные функции, но им нельзя предоставлять исключительную "франшизу". Социальная среда функционирует наиболее успешно для личностей, групп и человечества, если, насколько это возможно, люди напрямую управляют людьми. Проектирование социальной среды, в которой они это делают, является одной из наших самых насущных потребностей. Совершенно ясно, что это - особая миссия психологии как науки о поведении. (Продолжение следует)

---

* Мне трудно поверить, что Скиннер искренне убеждён в гомогенности буржуйского антиобщества, рекламируемого под вывеской "культуры". Ведь общество реально разделено на классы - экономическими отношениями (вспомните Маркса!) и отношениями власти (вспомните свой последний контакт с чиновниками!). Классовое господство буржуазии замаскировано пошлой масс-медиальной антикультурой, фабрикуемой "креаклами" ("креативным классом" холуёв господствующего класса) для охмурёжа трудящихся масс культом "звёзд", миражами компьютерных игр и прочей одурманивающей белибердой, мешающей трезвому пониманию омерзительной реальности буржуазного антиобщества. А реалистической, т.е. правдивой культуры уже нет и в помине. Об этом хорошо писал Кристофер Кодуэлл (Christopher Caudwell), смотри здесь:
- https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2012/04/blog-post_9842.html
- https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2012/04/blog-post_15.html .

** Судя по этой маниловщине, Скиннеру чуждо понимание непримиримости классовых антагонизмов и роли государства как защитника интересов господствующего класса.

*** Боюсь, что мои комментарии будут более обширны, чем сама книга. Итак, во-первых, верхи классового антиобщества вполне позволяли Скинеру играть в песочнице социального экспериментирования с психопатами и умственно отсталыми или с младшеклассниками в школе (что теперь полностью прекращено). Но общество, основанное на эксплуатации и угнетении низов верхами ни в коем случае не допустит прорыва прогрессивного социального экспериментирования в реальную "большую" жизнь. Для этого нужна социалистическая революция, которая сметёт долой власть и привилегии верхов.
А то, как реально зверские шаблоны поведения проявляются в микромире психушки, хорошо описано в книге Кена Кизи "Над кукушкиным гнездом". Перевод на русский В.Голышева 1987 года изуродован цензурой, читайте на английском: "one flew over the cuckoo's nest" by Ken Kesey, или посмотрите хороший фильм Милоша Формана 1975 года с Джеком Никольсоном (Jack Nicholson) в главной роли.
Во-вторых, "встречаться лицом к лицу с собой - face to face with themselves" - это какая-то когнитивистская заумь. Куда более бихевиористский подход у автогенной тренировки - действительно эффективного метода "управлять своей собственной жизнью".

**** Это - наивная экономика на уровне детского сада. Критиковать Скиннера в этой области - всё равно что избивать ребёнка. Это бесполезно - Скиннер умер полным невеждой в марксистской политэкономии. Ну а "прямое наказание окружающими" - это самосуд.

*****  Не важно то, каково - искусственное или естественное - оперантное подкрепление (как положительное, так и отрицательное). Куда важнее для его действенности то, чтобы оно происходило как можно быстрее после акта поведения, без задержки. Об этом много раз писал сам Скиннер в других книгах и статьях.

****** "Деспот", "диктатор", "генералиссимус", "национальный лидер" и все т.п. персонажи - это всегда и везде декорации, за которыми прячется паразитический господствующий (т.е. захвативший государственную власть) класс со своими антинародными интересами. Однако такая "незаменимая" фигура - явная мишень для революции. Поэтому господствующий класс куда уютнее чувствует себя, спрятавшись за политиканской чехардой продажной липовой "демократии".

(Примечания behaviorist-socialist)

.

СКИННЕР: РАЗМЫШЛЕНИЯ О БИХЕВИОРИЗМЕ И ОБЩЕСТВЕ 1-1

Капитализм - пресловутый "слон в комнате - elephant in the room",
которого многие - включая проф. Скиннера - не замечают

Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом)

*  *  *

Б.Ф. Скиннер:

"1. Поведение человека и демократия

... Что эта набожная нация получит возрождение свободы; и что народное управление, самим народом и для народа, не исчезнет с лица земли.

- (Цитата) Авраама Линкольна? Но не совсем точная. Линкольн сказал: "народное правительство (government)", а не "управление (control)", и в этом - существенная разница. Править (govern) сперва означало всего лишь направлять, но вскоре это слово приобрело более жесткое значение. Правительства (governments) "принуждают повиноваться власти". Другими словами, они воздействуют на людей принуждением, наказывая их, когда они ведут себя плохо, и ослабляя угрозу наказания, когда они ведут себя хорошо.

Когда они угнетают слишком сильно, люди убегают от них или борются с ними, ослабляя их насилием, терроризмом, протестами, забастовками, бойкотами или революцией. Тем самым люди оказывают своего рода противодействие (countercontrol) на наказывающую их власть. Так может быть достигнуто некое равновесие, и тогда мы говорим о правительстве "с согласия подвластных", где "согласие" обозначает предел, за которым власть не может принуждать к повиновению. Обратите внимание на то, что это противодействие, как и управление - принудительное (отрицательное подкрепление). Предполагаемая ценность "народного правительства " состоит в том, что когда сами люди управляют собой, они будут сдержанно использовать принудительные меры.

Но почему государства управляют только принудительными мерами (отрицательным подкреплением нежелательного поведения)? Почему бы им не использовать положительное подкрепление? У многих государств есть средства для этого; у них есть власть как вознаграждать, так и наказывать. Один из ответов может заключаться в том, что положительное подкрепление не очень хорошо понимают. Его результат легко проигнорировать; мы не чувствуем того, что нами управляют, когда наше собственное поведение получает положительное подкрепление.

Принудительные меры также имеет своего рода генетический приоритет. Агрессивный образ действий, а также способность легко усваивать агрессивное поведение имели ценность для выживания. Столь же легко научиться воздействовать на других принуждением, потому что результаты этого особенно быстрые. Тем не менее, отрицательное подкрепление и наказание имеют серьезные недостатки, которые заслуживают внимания, особенно сейчас, когда демократия как философия государства находится в кризисе.

Ныне в мире есть всего несколько настоящих демократий, и многие предсказывают упадок демократического государства. Развивающиеся страны склонны следовать модели подчинения власти, воплощенной в военной диктатуре, и многие давно существующие национальные (государства) движутся в этом направлении.* Демократия теряет позиции со своим всего лишь отрицательным противодействием (countercontrol) власти, угнетающей народ принуждением. Можем ли мы спасти ее, сохранить и развить ее достижения, более широко используя не-принудительные меры?

Считается, что что-то подобное делается в (западноевропейских уже ликвидированных неолиберализмом) государствах социального обеспечения. Наше собственное правительство, возможно, столь же озабочено избавлением (народа) как от нужды, так и от страха; лишь взгляните на его (канувшие в прошлое) благодеяния в сфере здравоохранения, образования и социального обеспечения. Англия и скандинавские страны, конечно, пошли (тогда) гораздо дальше, как и, по крайней мере теоретически, коммунистические страны. Однако во всём этом трудно найти положительное подкрепление. Государства социального обеспечения функционируют при помощи принудительных мер. Они приобретают товары, которые распределяют, за счёт налогообложения (подкрепляемого угрозой наказания) или принуждением к труду, и если они распределяют товары "по потребностям", то это в значительной мере обусловлено тем, что в противном случае нуждающиеся будут протестовать. Государствам - социального обеспечения или коммунистическим - также свойственно неустойчивое равновесие между принуждением народа и его противодействием (countercontrol).

Более того, и это важный момент, они не делают распределяемые ими блага зависящими от поведения своих граждан. Они используют их не как (положительное) подкрепление, а как умиротворение, чтобы уменьшить противодействие. В лучшем случае это смягчает конкретные бедствия, которые в противном случае могут привести к наказуемому поведению, поскольку люди, очевидно, с большей вероятностью будут вести себя хорошо в мире, избавленном от бедности, болезней, безработицы и невежества. Но даже государства с полноценным социальным обеспечением продолжают карать за плохое поведение, и строгие меры наказания, конечно, сохраняются в коммунистических странах.

Неизбежен вывод о том, что что-то, что могло бы в самом широком смысле содействовать государству, упускается из виду. Положительное подкрепление, как следует из названия, - усиление (содействие). Оно лишено как подавляющего, так и агрессивного действия наказания и свободно от результатов отрицательного подкрепления, которые ассоциируются с беспокойством и страхом. Поведение, получающее положительное подкрепление - это жизнь в активном соучастии, свободная от скуки и депрессии. Когда наше поведение получает положительное подкрепление, мы говорим, что нам нравится то, что мы делаем; мы называем себя счастливыми. Значит, эти свойства человеческого поведения должны быть в числе целей любого правительства "для народа", однако они недоступны государствам, просто принуждающим к повиновению и, в лучшем случае, оставлены на произвол случая в государствах социального обеспечения. А можно ли сделать их доступными в условиях демократии?

Давайте рассмотрим две проблемы, с которыми сталкиваются все формы государства в современном мире, но которые особенно актуальны здесь (в США), поскольку они были созданы тем, что, безусловно, можно считать двумя великими триумфами демократического образа жизни. Примечательно, что они также являются результатами главных процессов поведения, которые мы рассматриваем. Если использовать выражение, которое, возможно, слишком избито, то способы, которыми люди реагируют на отрицательное и положительное подкрепление, соответственно привели к установлению прав на жизнь, свободу и стремление к счастью. Но они также привели к проблемам. Независимо от того, насколько важным для выживания вида был когда-то некий процесс, он может стать проблематичным или даже губительным, когда изменится окружающая среда, и это произошло как с положительным, так и с отрицательным подкреплением.

Процессы, посредством которых организмы учатся избегать или отвращать различные виды физических повреждений, имели очевидную ценность для выживания, но в том, что мы называем цивилизованной средой, они становятся менее важными, и может быть достигнута точка, в которой они действуют против выживания. Например, была разработана обширная технология для предотвращения, сокращения или прекращения изнурительного труда и ущерба для здоровья. Теперь она занимается созданием самых тривиальных удобств и комфорта.** Мы не только не страдаем от экстремального холода и жары, мы поддерживаем в наших зданиях узкий диапазон температур. Мы не только не работаем до изнеможения, мы ездим на эскалаторах, а не взбираемся по лестницам и, чтобы открыть окно в автомобиле, нажимаем на кнопку. Если мы не придумаем как замену напряженные и утомляющие (упражнения), мы станем уязвимыми для любого силового воздействия окружающей среды, а также более сильных людей (архетипная модель: цивилизованный человек против варвара). Более того, поскольку технология не может быть доступна для всем, наши тривиальные блага означают дорогостоящие  убытки для других.

Гораздо важнее этого социальная аналогия. Никто не будет подвергать сомнению важность исторической борьбы за свободу, при которой люди бежали от тех, кто относился к ним враждебно, ослабляли или уничтожали их, но этот процесс утаерждения права на жизнь и свободу достиг той точки, в которой любое посягательство на свободу передвижения личности вызывает протест. Люди заявляют о праве делать то, что им заблагорассудится: проигрывать целое состояние, рисковать без нужды, не пристегиваясь ремнем безопасности, умирать от алкоголизма, без ограничений потреблять ресурсы и загрязнять окружающую среду. Студенты должны получать бесплатное и открытое обучение, людям "с проблемами" нельзя советовать, что делать, они должны сами принимать решения, бизнес должен процветать в условиях невмешательства (государства), а жалобы - это форма поведения, которая сама вызывает более всего жалоб со стороны окружающих.

Вероятно, было бы естественной ошибкой полагать, что отмена отрицательного социального контроля в конечном итоге приведет к такого рода вседозволенности, однако как и удобство и комфорт, даже минимум свобод для личности оплачивается большой ценой для общества. Все страдают, когда люди невоспитанны, неграмотны и невежественны, когда законы часто нарушаются, когда люди продолжают нуждаться в помощи оттого, что блага распределяются неравномерно и когда так называемые "преступления без жертв" (наркомания, проституция, азартные игры и т.п.) реально создают жертв.*** Короче говоря, мир изменился, и процессы, при помощи которых мы освобождаемся от отрицательных стимулов, как социальных, так и не-социальных, начали действовать против выживания культуры, а возможно, и (человечества как биологического) вида.

Подобное извращение произошло и в отношении процесса положительного подкрепления. (Плантатор-рабовладелец) Джефферсон позаимствовал фразу "стремление к счастью" у Джона Локка, но Локк говорил о "стремлении к собственности". Технология, которая сейчас занята производством товаров, (являющихся положительными) подкрепителями, гораздо более велика, чем та, которая приводит к прекращению изнурительного труда и вреда для здоровья, и если ее не ограничить, она скоро истощит мировые ресурсы. Это имеет еще одно серьезное последствие, потому что люди различаются по возможности приобретать собственность и, следовательно, по её количеству, которым они обладают, и, поскольку владение обычно облегчает дальнейшее приобретение, различия стали громадными. Положительное подкрепление привело не только к большим богатствам, но и к крайней нищете.**** Когда бедные становятся достаточно многочисленными или иным образом достаточно сильными для того, чтобы протестовать, им могут дать некоторую долю богатств, но это приводит к дальнейшим проблемам. Обеспечение благополучия как социальная мера или как политическая философия создает проблему безусловного подкрепления, к которой я вернусь.

Итак, вот две главные проблемы, с которыми сталкиваются все нынешние (в 1978 году) государства. Где-то между свободой и деспотизмом и между богатством и бедностью есть точки, в которых выгоды для личности и для общества уравновешиваются, но как найти эти точки? Наиболее вероятный ответ свидетельстваует о традиционной озабоченности принудительным управлением: мол, мы должны обеспечивать соблюдение законов, ограничивать размеры, в которых люди могут приобретать товары (например, облагая налогом роскошь), и заставлять людей работать за то, что они получают. Но есть ли альтернативы без принуждения? Можем ли мы создать среду, в которой люди будут хорошо относиться друг к другу, удерживать численность населения в пределах,***** учиться работать, причём работать продуктивно, сохранять и улучшать характер нашего мира как (положительное) подкрепление, изучать и анализировать этот мир, ограничивать использование ресурсов***** и сохранять окружающую среду для будущих поколений, и делать все это, потому что результаты этого будут положительным подкреплением?

Социальная среда, в которой люди ведут себя так, как им нравится, а не так, как они вынуждены, была мечтой многих политических и социальных реформаторов, но ее обычно называют "утопической" в уничижительном смысле, т.е. несбыточной. Тем не менее, мы уже разрабатываем именно такую альтернативу государству, как его власть принуждать к повиновению. И это может привести к чему-то, что ближе к народному государству, чем что-либо предложенное ранее во имя демократии.******

Людьми управляет, в самом широком смысле, мир, в котором они живут, в частности их социальная среда. Действие такой среды наиболее очевидно в небольшой однородной (т. е. без классовых различий!) группе, где поведение, наносящее вред другим, наказывается, а поведение, благоприятствующее другим, поощряется либо путем ослабления угрозы, либо путем предоставления благ. По мере развития социальной среды появляются факторы подкрепления. Группа классифицирует поведение как хорошее или плохое, правильное или неправильное и использует эти термины в качестве условных подкрепителей для поддержки или подавления поведения. Она формулирует наиболее важные факторы как правила поведения, и, следуя этим правилам, её члены быстрее приспосабливаются и избегают наказаний как прямых последствий (поведения). Индивиды могут действовать, поддерживая те самые факторы (подкрепления), которые они соблюдают, и когда они делают это без свидетелей, они, как говорится, проявляют самообладание или обладание этическими или моральными ценностями. Такая социальная среда расширяется, когда новые члены группы усваивают поведение, поддерживающее эти факторы.

К сожалению, люди управляют другими в этом весьма идеалистическом смысле только тогда, когда у всех по сути одинаковая власть, а этого почти никогда не бывает. Кто-то возвышается как лидер и, к сожалению, делает это почти всегда путем захвата власти для принуждения к повиновению. Противодействие (countercontrol других) может ограничить эту власть, но результатом не будет общество по-настоящему равных. Нечто подобное происходит, когда группа наделяет кого-то полномочиями как представителя, ведь такое назначение может иметь тот же результат, что и узурпация власти. Предотвращение злоупотребления властью "своими же" представителями является лишь более мягкой формой борьбы за свободу от тирании. Ни тот, не другой процесс не гарантирует справедливого управления." (Продолжение следует)

---

* Это просто восхитительно, как проф. Скиннер не видит того очевидного факта, что суть государства как инструмента классовой диктатуры делает "принудительные меры" власти неизбежными, так как они направлены против интересов трудящихся и защищают интересы господствующего класса! Конечно, нельзя игнорировать и громадную инерцию, привычку к угнетению властью, созданную столетиями дикого произвола имущих власть и богатства, в частности, колониального владычества "цивилизованного" Запада над "дикарями", а также разнузданного абсолютизма, например царского самодержавия, ставшего объектом подражания для восточного деспота Джугашвили-сталина и нынешних сталинистов-путиноидов.

** Комфортная беззаботная жизнь и экстравагантная роскошь привилегированного класса естественно и неизбежно вызывают стремление народа ко всем этим не только благам, но и излишествам. Разумная и справедливая мера благосостояния достижима только при действии категорического императива социализма - реального равенства. Но это опять-таки неведомо проф. Скиннеру.

*** Эти "преступления без жертв" - характерное и неотъемлемое явление при капитализме, когда в результате охмурёжа люди добровольно становятся жертвами, принося громадные прибыли соответствующему "бизнесу". Сам капитализм в целом является таким преступлением, что особенно ясно видно на примерах "свободнорыночных реформ и приватизации" при горбачёве и ельцине, а также нынешней "долларизации" в Аргентине, введенной по указке глобалистов-хищников нахальным проходимцем и мошенником-банкиром Миллеи.

**** Опять-таки, причина этого - капитализм, который эксплуатацией труда и ресурсов неизбежно создаёт и углубляет неравенство. Вот гляньте, что реально происходило с распределением богатств в США за последние десятилетия необузданного произвола "свободы рынка" (Источник: UK Column News):

Обратите внимание на то, что доля буржуев стала безудержно расти на переломе 1980-х и 1990-х годов, когда сталинско-брежневская номенклатура отдала буржуйскому Западу на растерзание социалистические страны Европы и сама растерзала СССР на клочки.

Ясно и ежу, что гнусная и тупая КПСС-КГБшная номенклатура жутко и надолго изгадила жизнь не только советскому народу, но и всему трудовому человечеству, даже американцам.

***** Результат действия на Скиннера назойливой буржуйской мальтузианской пропаганды о мнимом "безудержном росте численности человечества". А реально за последние 20 лет она вовсе не выросла из-за людоедской политики глобалистов!
Капитализм - чудовищный расточитель природных ресурсов и загрязнитель окружающей среды в силу своей хищнической погони за природной рентой. Лживая глобалистская "зелёная" политика имеет целью не "спасение от климатической катастрофы", а присвоение всех ресурсов Земли шайкой мультимиллиардеров, отобрав их у человечества (лишив государства суверенитета). Это - экономическая цель "зелёного" глобализма. А его политическая цель - тоталитарная диктатура миллиардеров и концлагерное рабство для 99% человечества.

****** Это не сделано и не делается только потому, что является смертельной угрозой для паразитической диктатуры капитала. (Примечания behaviorist-socialist)

.

ПЕРВЫЙ УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА ТРАМПА

 

СКИННЕР: РАЗМЫШЛЕНИЯ О БИХЕВИОРИЗМЕ И ОБЩЕСТВЕ 0

Начинаю выкладывать мой перевод на русский книги Б.Ф. Скиннера "Размышления о бихевиоризме и обществе". Напоминаю, что списки переводов его других книг и статей, а также моих заметок о радикальном бихевиоризме - здесь https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2014/09/blog-post_29.html и здесь https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2022/12/list-of-blog-entries-on-theme-of.html .

При чтении прошу учитывать, что Скиннер - типичный американец с неизбежными антисоциалистическими предрассудками. Он - творец мощной научной теории - оперантного анализа поведения, но она может быть использована для прогрессивной, гуманной и справедливой радикальной трансформации общества лишь при строго антиэксплуататорском марксистском понимании классового общества и государства как диктатуры господствующего класса. Это понимание напрочь отсутствует у Скиннера, что делает его подход к социальным проблемам утопическим.

С другой стороны, научный анализ капитализма марксистской политэкономией, дающий как бесспорный результат историческую тупиковость капитализма как политико-экономической системы, не даёт ни малейших намёков на то, каким - наиболее эффективным и привлекательным для людей - путём следует конструировать принципиально новое социалистическое бесклассовое общество. Большевики строили в Советской России социализм методом проб и ошибок, который дал много ценного опыта на будущее, но не спас систему социализма от уничтожения предательской сталинско-брежневской номенклатурой.

Для построения социализма до сих пор не создано ничего более научно обоснованного и практически применимого, чем созданные Скиннером оперантный анализ поведения и бихевиористская социальная инженерия. Это наглядно представлено на следующей схеме:

Мои пояснения - (в скобках курсивом)

*  *  *

Б.Ф. Скиннер:

"ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга не для чтения всего подряд, с первой страницы до последней. Большинство статей написано по конкретному поводу, и этот повод от статьи к статье разный. Для тех, кому нужен их обзор, вот содержание с кратким изложением сути каждой статьи:

I ОБЩЕСТВО

1. Поведение человека и демократия

Модификация поведения — это как раз та технология, которая нам нужна для взаимного межличностного управления поведением народа - самим народом и для народа, чтобы этим сократить сферу власти централизованных учреждений государства и (капиталистической) экономики.

2 Свободны ли мы для того, чтобы иметь будущее?

Мы начинаем серьезно беспокоиться о будущем. Как можно побудить людей вести себя так, чтобы принимать в расчёт будущее? Существуют соответствующие поведенческие процессы, но только самое тщательное планирование позволит нам использовать их для решения наших проблем.

3. Этика помощи людям

Всё, что мы называем «хорошим», работает на наше благо или на благо других только тогда, когда оно полезно (оперантно) зависит от поведения. Мы на самом деле не помогаем другим, лишь раздавая им благотворительность.

4 Гуманизм и бихевиоризм

Ошибочно отождествлять гуманизм с эгоцентричным индивидуализмом экзистенциалистов. Определяя роль окружающей среды, особенно общественной среды, бихевиоризм позволяет более эффективно достигать цели гуманизма.

5. Возвращаясь к Уолдену-Два

Уолден Два в наше время (1978 год) более актуален, чем тридцать два года назад, когда он был написан. В нем описана культура (общины) с минимальным потреблением, минимальным загрязнением среды обитания и с максимальным коллективизмом. Это - неплохое начало для возрождения роли небольших общин в современной жизни.

II НАУКА О ПОВЕДЕНИИ

6. Крутой и тернистый путь к науке о поведении

Основными препятствиями для прогресса в науке о поведении являются определенные укоренившиеся обязательства относительно внутреннего мира личности - либо иллюзорный мир психологов-менталистов или когнитивистов, либо реальный, но не имеющий в данный момент к нему отношения мир физиолога.

7. Могут ли нам быть полезны открытия нашей науки о поведении?

Эффективное управление поведением человека подвергается опасности, если при объяснении поведения апеллировать к чувствам и идеям. Делая это, мы пренебрегаем полезными факторами (подкрепления) в окружающей действительности.

8. Почему я не психолог-когнитивист
(перевод на русский здесь: http://behaviorist-socialist-ru.blogspot.de/2012/11/blog-post.html )
Психологи-когнитивисты занимаются метафорическим искажением окружающей действительности, перенося факторы подкрепления, по отдельности или все вместе, в вымышленный мир интеллекта. Они полагают, что люди могут каким-то образом более эффективно приспосабливаться к личным факторам (мотивации) из-за их интимности. Но изменения в поведении, приписываемые вымышленным внутренним факторам, на самом деле обусловлены внешними факторами, разультатами которых они являются.

9. Экспериментальный анализ поведения (История)

(Краткий рассказ о роли автора в развитии экспериментального анализа поведения.)

III ОБРАЗОВАНИЕ

10. Некоторые следствия повышения эффективности образования

Экспериментальный анализ поведения усовершенствовал образование, выявив его цели, предложив новые методы ведения уроков и введя учебные программированные тексты и другие материалы. В результате учащиеся обучаются за меньшее время и с меньшими усилиями, но это создаёт сложные проблемы для образовательных учреждений.

11. Свободный и счастливый ученик

Свободный и счастливый ученик по (французскому просветителю Жан-Жаку) Руссо, по-видимому, не имеет ни свободы, ни счастья. Вседозволенность - это не единственная альтернатива отрицательному (карательному) управлению, характерному для образования на протяжении всей его истории. Другие вполне осуществимые альтернативы дают возможность подготовить молодёжь к будущему, которое её ожидает.

12. Проектирование высшего образования

Преподаватели, которые оставляют образование на произвол врожденного любопытства студента в обычной "учебной среде", отказываются от своей роли по передаче культуры. Новые практические методы обучения могут восстановить эту важную функцию. Высшее образование особенно сильно сопротивляется бихевиористской технологии, но изменения происходят - как в персонализованной системе обучения Ф. С. Келлера.

IV РАЗНОЕ

13 Формирование поведения в филогенезе (возникновении биологических видов)

Возможно, что инстинктивное поведение было "сформировано" процессом (естественного) отбора, весьма сходного с формированием поведения индивидуума, хотя это занимает сотни миллионов лет, а не сотни секунд. Недавние открытия в области тектоники плит или "дрейфа континентов" указывают на медленные изменения в окружающей среде, которые могли сформировать некоторые необычные примеры поведения видов.

14. Сила совпадения

Часто говорят, что некоторые виды совпадений раскрывают скрытый порядок в мире, который не был признан наукой. Такие примеры легко собирать, но не потому, что они распространены, а потому, что имеется особенная склонность их замечать и запоминать. Совпадения привлекают наше внимание отчасти потому, что связь между актом поведения и его результатом при оперантном обусловливании в сущности является случайной.

15. Размышления о значении и структуре (слов)

Структурализм в лингвистике и литературной критике не способен на удовлетворительный анализ. У нас нет той информации об авторе, которая необходима для убедительной функциональной альтернативы, но внутренние связи между частями того, что пишет человек, иногда указывают на соответствующие речевые процессы.

16. Уолден-(один) и Уолден-два

Уолден-два (Скиннера) не столь сильно отличается от Уолдена-(один) Торо, как утверждают критики. Обе книги утверждают, что мы должны изучать образ жизни, в который мы рождены, и, если возможно, заменить его лучшим образом жизни. Обе книги указывают на преимущества упрощения жизни, и не призывают к эскапизму (бегству от общества) в сколь-либо реальном смысле. В наше время молодёжь открывает для себя не только то, как она может упростить свою жизнь, но и то, как она может решить проблему, которую Торо проигнорировал - проблему общинности.

17. Возвращаясь к свободе и чести

Пророчествуя, что человек преднамеренно сойдет с ума, чтобы доказать, что его поведение невозможно предсказать, Достоевский лишил себя последней увёртки, потому что с тех пор метод - сойти с ума - стал предсказуемой реакцией. Таким образом, он проиллюстрировал один из величайших парадоксов свободы: любая попытка доказать, что человек свободен, возможно, менее продуктивна, чем изменение наших культурных норм таким образом, чтобы люди чувствовали себя свободнее, чем когда-либо прежде. Тем не менее, это изменение подразумевает определенную меру управления (поведением).

18. Наконец-то свобода от бремени налогообложения

"Государственные лотереи могут стать идеальным способом, с помощью которого свободные, счастливые и богатые люди поддерживают свое правительство, не платя налоги".

В каждой главе содержится куда больше информации, чем я смог уместить в этих нескольких предложениях, и я надеюсь, что это обнаружит читатель, который теперь обратится к тем статьям, которые могут быть интересны для него."

(Продолжение - книга Скиннера почти целиком - следует).

.

ЧТО ТАМ ВИДАТЬ В ОКОШКЕ?

На меня угнетающе подействовало то, что с таким трудом разысканные мною книги Хоуманса оказались не "бихевиористской социологией", а никчемной брехнёй. Вообще очень многое в так называемой "западной цивилизации" совершенно не соответствует своему названию. Вот посмотрите на эту картинку:

и скажите, как по-вашему:
Это - хвост ядовитой или не ядовитой змеи?
Этот вопрос можно очень долго и с разных точек зрения обсуждать, выдвигая аргументы "за" или "против" ядовитости этой змеи, голова которой не уместилась в рамку.

Однако при первом же взгляде на всю картину целиком сразу ясно, что это... вовсе не змея, а игуана:

Именно так обстоит дело с масс-медиальной картиной капиталистического антиобщества. Масс-медии напоказ вставляют в рамку только "хвост" пропаганды и рекламы, а всё остальное - действительно важное - тщательно скрывают.

Шумиха буржуйских масс-медий обычно устраивается вокруг совершенно лживых или ничтожных утверждений. Примеры лживых утверждений, распропагандированных по всему миру - мнимая пандемия "ковид", якобы "безопасные и спасительные" мРНК-"вакцины", мнимая "климатическая катастрофа", якобы вызванная антропогенным СО2, "много-и трансгендерность" - на самом деле извращение, "борцы за демократию" - бандерофашисты на Украине и террористы ИГИЛ-ХТШ в Сирии, и т.д. и т.п. Я не буду тут всё это подробно повторять. Это надоедает и удручает.

И ещё буржуйская пропаганда растрезвонивает как "гениальные" совершенно пустые и вздорные, ничего не объясняющие утверждения. Причём они не только бесполезны, но и вредны. Это, например, "окно Овертона". Мистер Джозеф П. Овертон (Joseph P. Overton) прославился только этим. В чём суть этого "окна Овертона"?

Рисунок из "Википедии"

Подписи в переводе на русский

Отчего же так прославлена на весь мир эта примитивная картинка?

Тут надо сказать, что мистер Овертон занимался пропагандой "свободнорыночного либерализма" во многих странах мира. И "окно Овертона" - просто иллюстрация того, что далеко не всю эту людоедскую политику целиком удаётся сразу навязать народам, которые глобалистский империализм хочет поработить и эксплуатировать. Нет, предупреждает мистер Овертон, надо действовать осторожно и постепенно, "предлагая" только то, что не вызывает сильного сопротивления - то, что по крайней мере можно замаскировать как якобы "разумную политику".

Конечно, в дальнейшем при помощи усиленного подкупа туземных политиканов и более лживой пропаганды глобалистская закулиса навязывает и всё остальное, прежде считавшееся "радикальной" и даже "немыслимой политикой". Об этом красноречиво свидетельствует вся мировая история после 2-й мировой войны. Так что в сущности, мистер Овертон своим "окном" заслужил постыдную "Геростратову славу" наёмника западного империализма, а для нас "окно Овертона" должно служить предостережением от того, чтобы верить буржуйскому краснобайству глобалистской шайки миллиардеров и их наёмных политиканов и масс-медий.

Короче говоря, какая-либо познавательная ценность "окна Овертона" даже намного ниже, чем старой сказки о лисе, которая зимой напросилась к зайцу в избушку, а потом его же и выгнала.

С другой стороны, действительно ценное открытие В.И. Лениным признаков революционной ситуации (смотри его статью "Детская болезнь левизны") нарочито предано забвению. А ведь мировая социалистическая революция теперь становится всё более и более насущной необходимостью в результате постоянного углубления нынешнего финального глобального кризиса капитализма. Поэтому советую почитайть о революционной ситуации хотя бы здесь:
https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2020/04/lenin-marxism-and-behaviorism-2.html
https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2023/12/trotsky-critique-of-stalinist-comintern_19.html
https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2022/05/rosa-luxemburg-on-russian-revolution-5.html 
https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2025/01/homans-relevance-of-behaviorism-to_9.html .

.

ХОУМАНС: РЕЦЕНЗИЯ НА "РАЗМЫШЛЕНИЯ О БИХЕВИОРИЗМЕ И ОБЩЕСТВЕ" СКИННЕРА

В заключение моей хоумансиады выкладываю перевод ещё одной ругательной "рецензии" Хоуманса - на последнюю большую книгу проф. Б.Ф. Скиннера "Размышления о бихевиоризме и обществе" - Reflections on Behaviorism and Society by B.F. Skinner, Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1978. Я делаю это, чтобы показать, что в последние годы жизни Скиннера, когда его зрение катастрофически ухудшилось и у него было диагностировано раковое заболевание, от которого он и умер в 1990 году, он сам и его фундаментальный вклад в сокровищницу научных знаний человечества - радикальный бихевиоризм (оперантный анализ поведения) - подвергались в США неустанным нападкам. Причина этого очевидна: оперантный анализ поведения и бихевиористская социальная инженерия открывают верный путь к принципиально новому, социалистическому обществу.

Меня удивляет то, что учёные - люди, которые должны бы быть более любознательными и, следовательно, иметь бóльший по сравнению с другими научный и мировоззренческий кругозор - таковыми в большинстве случаев не являются, даже если и работают преподавателями в ВУЗах. Они почти не заглядывают даже в смежные со своей специальностью области. Но я не мог поверить, что открытия проф. Скиннера, особенно после шумной травли бихевиоризма, не оказали никакого влияния, например, на социологов. В результате поиска в самых разных источниках чего-либо интересного или оригинального по темам бихевиоризма, социализма и политэкономии я обнаружил этого социолога Хоуманса. И больше пока что никого. Я с воодушевлением раскопал в библиотеках четыре книги, написанные им, но, открыв их, был очень сильно разочарован, не найдя в них ничего интересного кроме того, что теперь заканчиваю выкладывать на блоге в  переводе на русский. Этот Хоуманс, хоть он и называл себя "сторонником Скиннера", отзывается о нем то пренебрежительно, то недоброжелательно, но никогда - с искренним восторгом и признанием научных заслуг. Это, видать, было вызвано завистью. Отчасти такие отзывы Хоуманса о Скиннере содержатся в его статьях, переведенных и выложенных здесь.

Имея такого "сторонника", как Хоуманс, Скиннеру не нужно было противников. Но их тоже было навалом - желающих сделать карьеру на травле опального учёного и его достижений, например "левый" педофил и шарлатан в области языкознания Хомский-Чомский. А в СССР с его якобы "передовой советской наукой", где должен был бы существовать интерес к действительно эпохальным открытиям, бихевиоризм был заклеймен как "реакционное буржуазное учение" и "наукой" была официально признана устарелая схоластика - "высшая нервная деятельность" Павлова. Я не удивляюсь этому, ведь к 1980-м годам брежневщина превратила СССР в систему, пораженную параличом бюрократии, сифилисом кумовства и раком коррупции. Именно поэтому в нынешней России мало кто хотя бы слышал что-то о Скиннере и радикальном бихевиоризме. И вот уже пошёл 15-й год, как я стараюсь исправить это роковое для России упущение.

Кстати, нет худа без добра. Десять лет назад я взялся за переводы основных работ Скиннера, но так и не перевёл целиком "Размышления о бихевиоризме и обществе", главным образом потому, что меня отвлекли кошмарные события на Украине - бандерофашистский путч под названием "евромайдан", установивший там прозападный марионеточный режим, и начало гражданской войны за освобождение Новороссии. И эта книга Скиннера как-то забылась. Но вот теперь, наткнувшись на "рецензию" Хоуманса о ней, я твёрдо решил её перевести и выложить на этом блоге.

Замечу при этом, что и книга Скиннера, и рецензия Хоуманса - чисто американские, насквозь пропитанные антисоциалистическим пиндосским индивидуализмом, который господствующий класс буржуев долго и упорно вдалбливал и продолжает вдалбливать в головы американцев. В работах Скиннера отнюдь не всё может пригодиться для построения социалистического общества. А Хоуманс абстрактно рассуждает о "людях вообще" и "учреждениях вообще", полностью игнорируя классовые противоречия между "людьми"-трудящимися и "людьми"-буржуями, и тот принципиально важный факт, что все учреждения в классовом обществе - неизбежно орган диктатуры господствующего класса. Предупредив об этом, я далее оставил все типично американские буржуйские предрассудки Хоуманса в этой "рецензии" без явно необходимых комментариев.

Я сократил в этой "рецензии" до многоточий в скобках (...) занудные повторы высказанного в первой "рецензии". Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом).

*  *  *

Дж. К. Хоуманс:

"Проблемы прикладного бихевиоризма II

В отличие от предыдущей книги о бихевиоризме "Beyond Freedom and Dignity", в настоящей книге Скиннера нет связной аргументации. Вместо этого книга "Reflections on Behaviorism and Society" представляет собой сборник статей, опубликованных им за последние десять лет (до 1978 года), некоторые из которых имеют мало общего и с бихевиоризмом, и с обществом, но от этого не менее интересны. Одна из них представляет собой анализ сонета Шекспира с нападками на лингвистический структурализм, попутно предполагая, что Шекспир намеренно обуздал свою тенденцию к аллитерации, тенденцию, встроенную (???) в английский язык. Другая представляет собой исследование филогенетического (инстинктивного) поведения определенных обитателей моря. Давно известно, что все североатлантические угри, как европейские, так и американские, собираются вместе в соответствующем возрасте на общем нерестилище в Саргассовом море, проплывая тысячи миль, чтобы добраться туда. Как объяснить такое экстремальное поведение? Скиннер утверждает, что оно, по сути, может и не экстремальное. Если Европа и Америка когда-то были намного ближе друг к другу, чем сейчас, и силой тектоники плит отходили друг от друга в течение миллионов лет, но со скоростью менее дюйма в год, то изначально единый вид угрей мог легко, генетически эволюционируя поведение, разделиться, сохранив при этом общее место нереста.

Но большинство статей так или иначе касаются бихевиоризма и общества, и здесь я признаюсь, что Скиннер приводит меня в отчаяние. Он одновременно великий психолог и наивный социальный психолог - или, по меньшей мере, кажется мне таковым. Я считаю себя бихевиористом, хотя к более узкой версии этого предмета Скиннера я бы добавил работы таких людей, как Бандура - Bandura, особенно его "Принципы модификации поведения" (1969), и Херрнштейна - Herrnstein, особенно его обсуждение "закона соответствия" в "Количественном гедонизме" (1971). Я подозреваю, что Скиннер тоже принял бы их, хотя он и не упоминает о них.

(...)

Что важно в бихевиоризме, так это его общие характеристики. Это в высшей степени историческая - то есть причинная - наука, поскольку ее объяснения человеческого поведения в значительной степени зависят от прошлой истории действий человека в окружающей среде: его успехов и соответствущих им стимулов. Его принципы связывают прошлое человека с его настоящим положением и поведением. Более того, он напрямую делает скачок от его прошлого окружения к его действиям в нынешнем окружении, что образует обратную связь, действующую на его поведение в будущем.

Поступая так, бихевиоризм игнорирует внутренние психические состояния человека или, скорее, слова, которые мы используем для их обозначения. Такое слово - например "цель", когда мы говорим, что человеческое поведение целенаправленно или имеет цель. Именно эта особенность бихевиоризма бесит небихевиористов, которые чувствуют, что интроспективно знают, что у них, безусловно, есть цели. Но они должны быть справедливы к Скиннеру. Он ни на минуту не отрицает, что мозг и нервная система существуют. И они не бесполезные придатки: они существуют, чтобы что-то делать. Они представляют собой очень сложный компьютер (???), который постоянно получает из окружающей среды входные данные для человека, комбинирует их с его прошлым опытом взаимодействий с окружающей средой и выдает действие на окружающую среду.

Все, что утверждает Скиннер - это то, что мы все еще знаем очень мало, хотя мы постоянно узнаем больше, о том, как работает этот компьютер, особенно о том, что представлено в действии компьютера словами, обозначающими "высшие психические функции", такими как "цель". Пока мы это не узнаем, нам лучше избегать менталистских объяснений. Действительно, для Скиннера задача для анатомов и физиологов нервной системы заключается в том, чтобы выявить точные механизмы, которые заполняют пробел между средой и поведением. Между тем, бихевиоризм обладает многими проверенными принципами, которые преодолевают этот пробел и напрямую связывают их друг с другом.

Говорить о человеческом поведении без лишних слов как о целенаправленном или направленном на цель — значит объяснять настоящее поведение предполагаемым будущим состоянием; то есть объяснение является телеологическим. Но цели не возникают независимо и полностью вооруженными в «разуме» человека.

(...)

Скиннер также здраво рассуждает о том, как генетика взаимодействует с обучением (см. стр. 33, 124). Генетика не влияет на самые важные виды человеческого поведения напрямую. Люди могут быть генетически запрограммированы на то, чтобы считать определенные виды результатов своих действий более полезными, чем другие. Но их действия должны фактически получить эти вознаграждения, прежде чем последние смогут повлиять на их будущее поведение, и эта получение всегда проблематично. Это взаимодействие даёт важную связь между психологией, социологией и социобиологией (см. Wilson 1978:60-70). Сами принципы поведенческой психологии эволюционировали генетически: они помогли организмам выжить.

Скиннер стремится практически применить бихевиористскую психологию, которую мы имеем сейчас. Никто из нас не может избежать поведения согласно бихевиористским принципам в любой момент его жизни. Это не подлежит сомнению. Но мы делаем это бессистемно. Скиннер хочет применять принципы систематически, чтобы побудить нас вести себя лучше, по его меркам, чем мы ведем себя сейчас. Он явно социальный инженер-неудачник. Если бихевиоризм правилен, то проблема не в том, чтобы напрямую изменить поведение людей, а в том, чтобы (соответствующим образом) изменить факторы окружающей среды, которые дают им стимулы и вознаграждения. Как он пишет (стр. 54-55), "Извечная ошибка - искать спасение в характере независимых мужчин и женщин, а не в социальной среде, которая появилась в ходе эволюции культур и которую теперь можно явным образим проектировать".

Скиннер снова и снова возвращается к этой точке, и это - как раз та, с которой я покидаю его. Не то чтобы я не соглашался со всеми его идеалами общественного поведения человечества - хотя я согласен с некоторыми из них - но я думаю, что он абсолютно наивен в отношении практических проблем проектирования культуры, особенно культуры в целом, и реализации этого проекта. На самом деле, он вообще почти не рассматривает эту проблему. До сих пор преднамеренные попытки "модификации поведения" были успешными, когда, во-первых, лица, которые занимаются модификацией, имеют четкий и общепринятый критерий того, какие изменения будут к лучшему, и, во-вторых, они обладают властью управлять факторами (подкрепления) окружающей среды, в которой суждено действовать тем, чье поведение они хотят изменить: у последних мало сил для противодействия. Таким образом, и приемлемо и можно использовать принципы бихевиоризма, чтобы понудить говорить детей, (страдающих) аутизмом, и использовать их в иных обстоятельствах подобного рода. Такая работа представляет собой реальный прогресс по сравнению с традиционными методами и должна активно осуществляться. Однако есть люди, которые хотели бы запретить любую бихевиористскую модификацию поведения, но они обычно думают об использовании принудительных методов, которые сам Скиннер хотел бы свести к минимуму. Но их огульная позиция глупа, поскольку мы все проводим много времени, пытаясь, и часто успешно, изменить поведение других.

Но надежды Скиннера выходят далеко за рамки таких отдельных достижений. Он хочет, чтобы целые культуры были более благотворными в своем влиянии на поведение, и считает, что теперь их можно в открытую проектировать. Но каким должен быть проект? Я лично не хотел бы жить в собственном проекте Скиннера, описанном им в "Уолдене-Два" (1948). Он хотел бы, чтобы люди напрямую управляли поведением друг друга; это практика, которая требует компактную социальную среду, такую ​​как среда небольшой и изолированной группы. Я бы высказался скорее в пользу городов, чем он, потому что в них я могу выбирать, должен ли я управлять или быть управляемым другими людьми; то есть я могу определять, когда мое поведение и поведение других по отношению ко мне может быть не-личным. Его попытка подчеркнуть сходство между его собственным "Уолденом-Два" и оригинальным Уолденом (анархиста-индивидуалиста) Торо - Thoreau - это заблуждение. Торо хотел быть одиночкой, а не членом общины.

Даже если люди могли бы договориться о проекте, все еще остается вопрос о том, как его реализовать. Скиннер прибегает к использованию пассивного залога: культура "теперь может быть открыто спроектирована". Или он пишет, что "мы" можем ее реализовать. Но кто такие "мы"? Он предлагает элиту в демократическом обществе и говорит о ней (15): "Их задача - не управлять людьми, а поставить людей под управление более эффективной физической и социальной среды. Они воздействуют на среду, а не на людей". Но если среда является социальной — а самая важная часть человеческой среды именно в этом - элите придется все-таки контролировать людей! Это не решает проблему Quis custodiet ipsos custodes? (Кто будет надзирать за надзирателями?) Снова и снова Скиннер делает различие между учреждениями и людьми, как будто учреждения не состоят из людей и их поведения. Именно эта тенденция Скиннера, я уверен, что совершенно бессознательная - делать вид, что он говорит не то, что говорит, - больше всего бесит меня в его работах.

Единственный явный критерий, который он устанавливает для проектирования своей культуры, заключается в том, что она должна гарантировать выживание самой культуры. В другом месте (см. непосредственно предыдущую статью) я обсуждал в связи со Скиннером, как трудно определить условия для выживания культуры на любом уровне выше группы первобытных охотников или, что гораздо более сомнительно, уровня типа Уолден-Два.

Тот, кто так настаивает на том, что "мы" не только можем, но и должны разработать и ввести в действие более благоприятную культуру, обязан рассказать нам больше о том, как в соответствии с бихевиористскими принципами "мы" можем перебраться отсюда туда. Хуже того, Скиннер, похоже, готов отказаться от существующих учреждений, которые могли бы помочь ему достичь своей цели. Части культуры уже были явно спроектированы и созданы в соответствии с бихевиористскими принципами, хотя их создатели не знали об этом. То есть они были созданы для координации поведения людей и их мотивов. Они не всегда хорошо спроектированы, потому что недостаточно учитывают весь диапазон поведения и мотивов. Тем не менее, они являются одними из самых мощных органов изменения культуры. Социологи часто называют их формальными организациями. Возможно, Скиннеру следует начать с попытки улучшить поведение в организациях. Прогресс здесь будет в лучшем случае частичным, но это, пожалуй, самое большее, на что мы можем надеяться.

В конце концов Скиннер даже избавился бы от "искусственных" подкрепителей в пользу "естественных" (11). Самый очевидный искусственный подкрепитель — это деньги. Он пишет (11): "Поведение рабочего на конвейерной линии, которое не имеет никаких важных последствий, кроме еженедельной заработной платы, ущербно по сравнению с поведением ремесленника, подкрепитель которого - произведенные вещи". Это верно, но помните, что ремесленник также получает подкрепление деньгами и не мог бы оставаться ремесленником, если бы этого не было. Скиннер - мастер ложных дилемм. Вспомните также, что по сравнению с бартером как средством получения естественного подкрепления, деньгами его получают в гораздо более короткие сроки, а экономия времени - не менее важная черта хорошо спроектированного общества. В целом Скиннер не учитывает затраты - то есть упущенные вознаграждения - на движение к его типу хорошего общества.

Не все, что Скиннер говорит в более "прикладной" части своей работы, наивно или запутанно. Возможно, лучшая из статей в этой книге - "Этика помощи людям". Он высказывает мысль (43-44): "Очень малое когда-либо достигается просто предоставлением товаров и услуг. Государства не помогают своим народам, давая им порядок и безопасность - это утверждение полицейского государства; они помогают им, организуя среду, в которой их поведение создаёт порядок и взаимопомощь". Обратите внимание, что Скиннер иногда вовлекает правительства в свою аргументацию. Или снова (27): "(Получение) социальной помощи должно зависеть от полезной работы". Какой отъявленный консерватор мог бы сказать больше?

Суть в том, что когда человек получает деньги и товары как право, а не как результат, зависящий от его действий, результат может просто деморализовать его (как безусловное подкрепление существующего положения). Некоторые государства всеобщего благосостояния, возможно, достигают этой точки. Но это не означает, что мы не обязаны помогать людям, которые не могут помочь себе сами. Но даже здесь Скиннер не дает своей аргументации достаточно нюансов и вынужден сказать (47): "Ни счастье, ни выживание группы людей не зависят от удовлетворения, получаемого от обладания вещами". Может быть, и нет, но это помогает. Наличие денег, даже если они обесцениваются, дает мне чувство безопасности, чувство, что моя семья и я сам не будут жертвами будущих непредвиденных обстоятельств. Зарабатывать деньги приятнее, чем иметь их, но иметь их - тоже не без приятности.

Эта книга и вознаграждает, и бесит меня. Однако, она всегда и по обоим причинам мне интересна. Соответственно, я рекомендую* прочесть ее."

---

* Эта "рекомендация" очень сомнительна, а грубо говоря - гнусна своей фальшью. Она написана с явным намерением вызвать замешательство и отвращение у тех, кто её прочтёт. Чтобы никто не подумал, что я её изуродовал при переводе, вот оригинал на английском: "This book both rewards me and infuriates me. Yet always and on both counts it interests me. Accordingly I recommend it."
Что "вознаграждает", это понятно: Иуда Хоуманс получил гонорар за рецензию. Но другие люди - зачем они читают книги? - Конечно, затем, чтобы получать от них удовольствие и пользу (положительное подкрепление). Неужели кто-то будет читать книгу, которая якобы бесит, т. е. вызвает неудовольствие и раздражение (отрицательное подкрепление)? Но ведь именно так подлец Хоуманс "соответственно рекомендует" книгу Скиннера. Ну точь-в-точь как официант в анекдоте о французах:
"Клиент в ресторане: Что вы порекомендуете на закуску?
Официант: Фрикассэ из лягушатины по интереснейшему оригинальному рецепту. Все попробовавшие мгновенно выблёвывали его."
(Примечание behaviorist-socialist).

.