По теме перехода от капитализма
к социализму и построения социалистического
общества, новаторски предпринятого
Лениным, должен накануне его 150-летия
сразу сказать, что ещё никто на свете
даже и не нюхал настоящего социализма,
потому что меньше всего прав называться
социализмом имеет установленная
Джугашвили-сталиным восточная
бюрократическая деспотия, которую он
объявил "социализмом" в страшном
для настоящих большевиков 1937 году.
А
после смерти Джугашвили-сталина
единственная, но оборванная на полупути
попытка построения социализма была
предпринята Н.С. Хрущевым, который
возобновил интернационалистскую
ленинскую внешнюю политику активной
поддержки антиимпериалистических
освободительных движений во всём мире,
а внутри страны начал политику
восстановления социалистической
законности и демократии и действительного,
а не показушного повышения жизненного
уровня трудящихся. К несчастью, дворцовый
переворот сталинских номенклатурщиков
Брежнева, Косыгина и Подгорного повернул
историю СССР вспять, к усилению
бюрократизма, и привёл через 25 лет к
реставрации капитализма.
Ну
а Ленин после Октябрьской революции
совершенно честно и с энтузиазмом взялся
за решение беспрецедентной задачи
перехода от капитализма к социализму
и построения социалистического общества.
Поэтому чрезвычайно ценны все его
работы, написанные после февраля 1917
года, начиная, конечно, с работы
"Государство и революция", которая
была, так сказать, "дорожной картой",
в которую Ленину и большевикам пришлось
постоянно вносить то существенные, то
незначительные поправки. Я советую
каждому прочесть эту ленинскую работу,
чтобы иметь правильное представление
о различиях между намеченным и в
действительности пройденным большевиками
путём - вплоть до кончины Ленина.
Этот
путь был честно задокументирован Лениным
в его работах, и поэтому
надо привести здесь в хронологической
последовательности хотя бы самые важные
цитаты из них (выделение текста курсивом
было сделано Лениным, а подчёркиванием
- сделано мною):
-
В.И.Ленин:
"КАК
ОРГАНИЗОВАТЬ СОРЕВНОВАНИЕ
Социализм
не только не угашает соревнования, а,
напротив, впервые создает возможность
применить его действительно широко,
действительно в массовом
размере, втянуть
действительно большинство трудящихся
на арену такой работы, где они могут
проявить себя, развернуть свои способности,
обнаружить таланты, которых в народе —
непочатой родник и которые капитализм
мял, давил, душил тысячами и миллионами.
Наша
задача теперь, когда социалистическое
правительство у власти, — организовать
соревнование.
Прихвостни
и прихлебатели буржуазии рисовали
социализм, как однообразную, казенную,
монотонную, серую казарму. Лакеи денежного
мешка, холопы эксплуататоров, — господа
буржуазные интеллигенты "пугали"
социализмом народ, именно при капитализме
осужденный на каторгу и казарму
безмерного, нудного труда, полуголодной
жизни, тяжелой нищеты.
(...)
Широкое,
поистине массовое создание возможности
проявлять предприимчивость, соревнование,
смелый почин является только теперь.
Каждая фабрика, где выкинут вон капиталист
или хотя бы обуздан настоящим рабочим
контролем, каждая деревня, где выкурили
помещика-эксплуататора и отобрали его
землю, является теперь, и только теперь,
поприщем, на котором может проявить
себя человек труда, может разогнуть
немного спину, может выпрямиться, может
почувствовать себя человеком.
(...)
Одна
из самых главных задач теперь, если не
самая главная, развить как можно шире
этот самостоятельный почин рабочих и
всех вообще трудящихся и эксплуатируемых
в деле творческой организационной
работы.
Во что бы то ни стало надо разбить старый,
нелепый, дикий,
гнусный и мерзкий предрассудок, будто
управлять государством, будто ведать
организационным строительством
социалистического общества могут только
так называемые "высшие классы",
только богатые или прошедшие школу
богатых классов.
(...)
Учет
и контроль, которые необходимы для
перехода к социализму, могут быть только
массовыми. Только добровольное и
добросовестное, с революционным
энтузиазмом производимое, сотрудничество
массы рабочих
и крестьян в учете и контроле за
богатыми, за жуликами, за тунеядцами,
за хулиганами может
победить эти пережитки проклятого
капиталистического общества, эти отбросы
человечества, эти безнадежно гнилые и
омертвевшие члены, эту заразу, чуму,
язву, оставленную социализму по наследству
от капитализма.
24—27
декабря 1917 г.
ОЧЕРЕДНЫЕ
ЗАДАЧИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
В
буржуазных революциях главная задача
трудящихся масс состояла в выполнении
отрицательной или разрушительной работы
уничтожения феодализма, монархии,
средневековья. Положительную или
созидательную работу организации нового
общества выполняло имущее, буржуазное
меньшинство населения. И оно выполняло
эту задачу, вопреки сопротивлению
рабочих и беднейших крестьян, сравнительно
легко не только потому, что сопротивление
эксплуатируемых капиталом масс было
тогда, в силу их распыленности и
неразвитости, крайне слабо, но и потому,
что основной организующей силой
анархически построенного капиталистического
общества является стихийно растущий
вширь и вглубь рынок, национальный и
интернациональный.
Напротив,
главной задачей пролетариата и
руководимого им беднейшего крестьянства
во всякой социалистической революции,
— а следовательно, и в начатой нами 25
октября 1917 г. социалистической революции
в России, — является положительная или
созидательная работа налажения
чрезвычайно сложной и тонкой сети новых
организационных отношений, охватывающих
планомерное производство и распределение
продуктов, необходимых для существования
десятков миллионов людей. Такая революция
может быть успешно осуществлена только
при самостоятельном историческом
творчестве большинства населения,
прежде всего большинства трудящихся.
(...)
Первый
раз в мировой истории социалистическая
партия успела закончить, в главных
чертах, дело завоевания власти и
подавления эксплуататоров, успела
подойти вплотную к задаче управления.
Надо, чтобы мы оказались достойными
выполнителями этой труднейшей (и
благодарнейшей) задачи социалистического
переворота. Надо продумать, что для
успешного управления необходимо, кроме
уменья убедить, кроме уменья победить
в гражданской войне, уменье практически
организовать. Это — самая трудная
задача, ибо дело идет об организации
по-новому самых глубоких, экономических,
основ жизни десятков и десятков миллионов
людей
(...)
Государство,
бывшее веками органом угнетения и
ограбления народа, оставило нам в
наследство величайшую ненависть и
недоверие масс ко всему государственному,
Преодолеть это — очень трудная задача,
подсильная только Советской власти, но
и от нее требующая продолжительного
времени и громадной настойчивости.
(...)
Социалистическое
государство может возникнуть лишь как
сеть производительно-потребительских
коммун, добросовестно учитывающих свое
производство и потребление, экономящих
труд, повышающих неуклонно его
производительность и достигающих этим
возможности понижать рабочий день до
семи, до шести часов в сутки и еще менее.
(...)
И
мы еще почти не приступили к громадной,
трудной, но зато и благодарной работе
организовать соревнование коммун,
ввести отчетность и гласность в процесс
производства (...)Образцовые коммуны
должны служить и будут служить
воспитателями, учителями, подтягивателями
отсталых коммун.
(...)
Социалистический
характер демократизма советского, —
то есть пролетарского,
в его конкретном, данном, применении, —
состоит, во-первых, в том, что избирателями
являются трудящиеся и эксплуатируемые
массы, буржуазия исключается; во-вторых,
в том, что всякие бюрократические
формальности и ограничения выборов
отпадают, массы сами определяют порядок
и сроки выборов, при полной свободе
отзыва выбранных; в-третьих, что создается
наилучшая массовая организация авангарда
трудящихся, крупнопромышленного
пролетариата, позволяющая ему руководить
наиболее широкими массами эксплуатируемых,
втягивать их в самостоятельную
политическую жизнь, воспитывать их
политически на их собственном опыте,
что таким образом впервые делается
приступ к тому, чтобы действительно
поголовно
население училось управлять и начинало
управлять.
(...)
Целью
нашей является бесплатное
выполнение государственных обязанностей
каждым
трудящимся, по отбытии 8-часового “урока”
производительной работы: переход к
этому особенно труден, но только в этом
переходе залог окончательного упрочения
социализма.
(...)
Недостаточно
быть революционером и сторонником
социализма или коммунистом вообще. Надо
уметь найти в каждый особый момент то
особое звено цепи, за которое надо всеми
силами ухватиться, чтобы удержать всю
цепь и подготовить прочно переход к
следующему звену, причем порядок звеньев,
их форма, их сцепление, их отличие друг
от друга в исторической цепи событий
не так просты, и не так глупы, как в
обыкновенной, кузнецом сделанной цепи.
Борьба
с бюрократическим извращением советской
организации обеспечивается прочностью
связи Советов с “народом”, в смысле
трудящихся и эксплуатируемых, гибкостью
и эластичностью этой связи.
(...)
Другим условием
повышения производительности труда
является, во-первых, образовательный и
культурный подъем массы населения. Этот
подъем идет теперь с громадной быстротой,
чего не видят ослепленные буржуазной
рутиной люди, не способные понять,
сколько порыва к свету и инициативности
развертывается теперь в народных “низах”
благодаря советской организации.
Во-вторых, условием экономического
подъема является и повышение дисциплины
трудящихся, уменья работать, спорости,
интенсивности труда, лучшей его
организации.
26 апреля
1918
ЦЕННЫЕ
ПРИЗНАНИЯ ПИТИРИМА СОРОКИНА
Мы
имеем прочную уже опору в громадном
большинстве профессионально-организованных
пролетариев. Надо уметь привлечь к себе,
включить в общую организацию, подчинить
общепролетарской дисциплине наименее
пролетарские, наиболее мелкобуржуазные
слои трудящихся, которые поворачивают
к нам. Тут лозунг момента —
не борьба с ними, а привлечение их, уменье
наладить воздействие на них, убеждение
колеблющихся, использование нейтральных,
воспитание, — обстановкой
массового пролетарского влияния, —
тех, кто отстал или совсем недавно еще
начал отделываться от «учредиловских»
или «патриотически-демократических»
иллюзий.
20 ноября
1918 г.
ПРОЕКТ
ПРОГРАММЫ РКП(Б): ЧЕРНОВОЙ НАБРОСОК
В области
распределения задача Советской власти
в настоящее время состоит в том, чтобы
неуклонно продолжать замену торговли
планомерным, организованным в
общегосударственном масштабе,
распределением продуктов. Целью является
организация всего населения в
производственно-потребительные коммуны,
способные с наибольшей быстротой,
планомерностью, экономией, с наименьшей
затратой труда распределять все
необходимые продукты, строго централизуя
весь распределительный аппарат. Как
переходное средство к достижению этой
цели являются кооперативы.
(...)
Особенно
большое внимание обратить на развитие
и укрепление товарищеской дисциплины
трудящихся и всестороннее повышение
их самодеятельности и сознания
ответственности. В этом состоит
главнейшее, если не единственное,
средство окончательно преодолеть
капитализм и привычки, созданные
господством частной собственности на
средства производства. Достижение этой
цели требует упорной медленной работы
над перевоспитанием масс, и такое
перевоспитание не только стало теперь
возможным, когда массы увидали на деле
устранение помещика, капиталиста и
купца, — это перевоспитание фактически
идет теперь тысячами путей, через
собственный практический опыт рабочих
и крестьян.
23 февраля
1919
VIII
СЪЕЗД РКП(Б)
Достаточно
припомнить, насколько беспомощны,
стихийны и случайны были первые наши
декреты и постановления о рабочем
контроле над промышленностью. Нам
казалось, что это легко сделать. На
практике это привело к тому, что была
доказана необходимость строить, но мы
совершенно не ответили на вопрос, как
строить.
(...)
Конечно,
многое в этой крайней нашей
неорганизованности, в крайнем недостатке
организованности объясняется условиями
гражданской войны, но далеко не все. И
покрываться, защищаться и отговариваться
этим меньше всего следовало бы.
Организационная деятельность никогда
не составляла сильной стороны русских
вообще и большевиков в частности, а
между тем главная задача пролетарской
революции, это — именно организаторская
задача. Здесь
организационный вопрос недаром поставлен
на одно из выдающихся мест. Здесь надо
решительно и твердо, и еще раз решительно
и еще раз твердо, бороться всеми мерами.
Без длительного воспитания
и перевоспитания мы здесь ничего не
сделаем.
(...)
...
вопрос о бюрократизме
и о вовлечении широких масс в советскую
работу. Жалобы по поводу
бюрократизма раздаются давно, жалобы
несомненно основательные. (...)старый
бюрократический элемент мы разогнали,
переворошили и затем начали снова
ставить на новые места. Царистские
бюрократы стали переходить в советские
учреждения и проводить бюрократизм,
перекрашиваться в коммунистов и для
большей успешности карьеры доставать
членские билеты РКП. Таким образом, их
прогнали в двери, они влезают в окно.
(...) Бороться с бюрократизмом до конца,
до полной победы над ним можно лишь
тогда, когда все население будет
участвовать в управлении. (...) Здесь
перед нами задача,
которую нельзя решить иначе, как
длительным воспитанием.
(...)
Было
бы смешно выставлять нашу революцию
каким-то идеалом для всех стран,
воображать, что она сделала целый ряд
гениальных открытий и ввела кучу
социалистических новшеств. Я этого ни
от кого не слышал, и утверждаю, что ни
от кого не услышим. У нас есть практический
опыт осуществления первых шагов по
разрушению капитализма в стране с особым
отношением пролетариата и крестьянства.
Больше ничего нет. Если мы будем корчить
из себя лягушку, пыхтеть и надуваться,
это будет посмешищем на весь мир, мы
будем простые хвастуны.
(...)
...коммуны
мы поощряем, но они должны быть поставлены
так, чтобы завоевать
доверие крестьянина.
А до тех пор мы — учащиеся у крестьян,
а не учителя их. Нет ничего глупее, когда
люди, не знающие сельского хозяйства и
его особенностей, люди, которые бросились
в деревню только потому, что они услышали
о пользе общественного хозяйства, устали
от городской жизни и желают в деревне
работать, — когда такие люди считают
себя во всем учителями крестьян. Нет
ничего глупее, как самая мысль о насилии
в области хозяйственных отношений
среднего крестьянина.
Задача
здесь сводится не к экспроприации
среднего крестьянина, а к тому, чтобы
учесть особенные условия жизни
крестьянина, к тому, чтобы учиться у
крестьян способам перехода к лучшему
строю и не сметь
командовать!
18-23
марта 1919 г.
УСПЕХИ
И ТРУДНОСТИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Есть
условия, при которых насилие и необходимо
и полезно, и есть условия, при которых
насилие не может дать никаких результатов.
(...)
Старые
социалисты-утописты воображали, что
социализм можно построить с другими
людьми, что они сначала воспитают
хорошеньких, чистеньких, прекрасно
обученных людей и будут строить из них
социализм. Мы
всегда смеялись и говорили, что это
кукольная игра, что это забава кисейных
барышень от социализма, но не серьезная
политика.
Мы хотим
построить социализм из тех людей, которые
воспитаны капитализмом, им испорчены,
развращены, но зато им и закалены к
борьбе.
(...)
Использовать
весь аппарат буржуазного, капиталистического
общества — такая задача
требует не только победоносного насилия,
она требует, сверх того, организации,
дисциплины, товарищеской дисциплины
среди масс, организации пролетарского
воздействия на все остальное население,
создания новой массовой обстановки,
при которой буржуазный специалист
видит, что ему нет выхода, что к старому
обществу вернуться нельзя, а что он свое
дело может делать только с коммунистами,
которые стоят рядом, руководят массами,
пользуются абсолютным доверием масс.
(...)
Задача
практически сейчас стоит так, чтобы
тех, кто против нас капитализмом воспитан,
повернуть на службу к нам, каждый день
смотреть за ними, ставить над ними
рабочих комиссаров в обстановке
коммунистической организации, каждый
день пресекать контрреволюционные
поползновения и в то же время учиться
у них.
(...)
Задача — громадной
трудности, на которую, чтобы полностью
решить ее, надо положить десятки лет! А
чтобы решить ее, надо создать такую
силу, такую дисциплину, товарищескую
дисциплину, советскую дисциплину,
пролетарскую дисциплину, которая бы не
только физически раздавила
контрреволюционеров буржуазии, но и
охватила бы их полностью, подчинила бы
себе, заставила бы идти по нашим рельсам,
служить нашему делу.
17 апреля 1919 г.
ДЕТСКАЯ
БОЛЕЗНЬ "ЛЕВИЗНЫ" В КОММУНИЗМЕ
Диктатура
пролетариата есть самая свирепая, самая
острая, самая беспощадная война нового
класса против более
могущественного врага,
против буржуазии, сопротивление которой
удесятерено
ее свержением (хотя бы в одной стране)
и могущество которой состоит не только
в силе международного капитала, в силе
и прочности международных связей
буржуазии, но и в силе
привычки,
(...)
Повторяю, опыт
победоносной диктатуры пролетариата
в России показал наглядно тем, кто не
умеет думать или кому не приходилось
размышлять о данном вопросе, что
безусловная централизация и строжайшая
дисциплина пролетариата являются одним
из основных условий для победы над
буржуазией.
(...)
Уничтожить
классы значит не только прогнать
помещиков и капиталистов-это мы
сравнительно легко сделали-это значит
также уничтожить мелких
товаропроизводителей,
а их нельзя прогнать,
их нельзя подавить, с ними надо
ужиться, их можно (и
должно) переделать, перевоспитать только
очень длительной, медленной, осторожной
организаторской работой. Они окружают
пролетариат со всех сторон мелкобуржуазной
стихией, пропитывают его ею, развращают
его ею, вызывают постоянно внутри
пролетариата рецидивы мелкобуржуазной
бесхарактерности, раздробленности,
индивидуализма, переходов от увлечения
к унынию. Нужна строжайшая
централизация и дисциплина внутри
политической партии пролетариата, чтобы
этому противостоять, чтобы организаторскую
роль пролетариата (а это его главная
роль) проводить правильно, успешно,
победоносно. Диктатура
пролетариата есть упорная борьба,
кровавая и бескровная, насильственная
и мирная, военная и хозяйственная,
педагогическая и администраторская,
против сил и традиций старого общества.
Сила привычки миллионов
и десятков миллионов -- самая страшная
сила.
(...)
Внутри
советских инженеров, внутри советских
учителей, внутри привилегированных,
т.-е. наиболее квалифицированных и
наилучше поставленных, рабочих
на советских фабриках мы видим постоянное
возрождение решительно всех
тех отрицательных черт, которые
свойственных буржуазному парламентаризму,
и только повторной,
неустанной, длительнейшей, упорной
борьбой пролетарской организованности
и дисциплины мы побеждаем - постепенно
- это зло.
27
апреля 1920 г.
О
КООПЕРАЦИИ
Каждый общественный
строй возникает лишь при финансовой
поддержке определенного класса. Нечего
напоминать о тех сотнях и сотнях миллионов
рублей, которых стоило рождение
«свободного» капитализма. Теперь мы
должны сознать и претворить в дело, что
в настоящее время тот общественный
строй, который мы должны поддерживать
сверх обычного, есть строй кооперативный.
Но поддерживать его надо в настоящем
смысле этого слова, т. е. под этой
поддержкой недостаточно понимать
поддержку любого кооперативного оборота,
— под этой поддержкой надо понимать
поддержку такого кооперативного оборота,
в котором действительно
участвуют действительные массы населения.
(...)
Собственно
говоря, нам осталось «только»
одно: сделать наше население настолько
«цивилизованным», чтобы оно поняло все
выгоды от поголовного участия в кооперации
и наладило это участие. «Только»
это. Никакие другие премудрости нам не
нужны теперь для того, чтобы перейти к
социализму. Но для того,
чтобы совершить это «только», нужен
целый переворот, целая полоса культурного
развития всей народной массы.
6 января
1923 года.
КАК НАМ РЕОРГАНИЗОВАТЬ РАБКРИН
Наш госаппарат,
за исключением Наркоминдела, в наибольшей
степени представляет из себя пережиток
старого, в наименьшей степени подвергнутого
сколько-нибудь серьезным изменениям.
Он только слегка подкрашен сверху, а в
остальных отношениях является самым
типичным старым из нашего старого
госаппарата.
23 января
1923 года.
ЛУЧШЕ МЕНЬШЕ, ДА ЛУЧШЕ
Дела с
госаппаратом у нас до такой степени
печальны, чтобы не сказать отвратительны,
что мы должны сначала подумать вплотную,
каким образом бороться с недостатками
его, памятуя, что эти недостатки коренятся
в прошлом, которое хотя перевернуто, но
не изжито, не отошло в стадию ушедшей
уже в далекое прошлое культуры.
(...)
Нам надо во
что бы то ни стало поставить себе задачей
для обновления нашего госаппарата:
во-первых — учиться, во-вторых — учиться
и в-третьих — учиться и затем проверять
то, чтобы наука у нас не оставалась
мертвой буквой или модной фразой (а это,
нечего греха таить, у нас особенно часто
бывает), чтобы наука действительно
входила в плоть и кровь, превращалась
в составной элемент быта вполне и
настоящим образом. Одним словом, нам
надо предъявлять не те требования, что
предъявляет буржуазная Западная Европа,
а те, которые достойно и прилично
предъявлять стране, ставящей своей
задачей развиться в социалистическую
страну.
(...)
Во всей области
общественных, экономических и политических
отношений мы «ужасно» революционны. Но
в области чинопочитания, соблюдения
форм и обрядов делопроизводства наша
«революционность» сменяется сплошь да
рядом самым затхлым рутинерством. Тут
не раз можно наблюдать интереснейшее
явление, как в общественной жизни
величайший прыжок вперед соединяется
с чудовищной робостью перед самыми
маленькими изменениями.
(...)
Мы должны
свести наш госаппарат до максимальной
экономии. Мы должны изгнать из него все
следы излишеств, которых в нем осталось
так много от царской России, от ее
бюрократическо-капиталистического
аппарата.
2
марта 1923 года." (Конец цитирования)
Я
советую прочесть целиком эти и остальные
(их не так то уж и много) работы Ленина
этого периода, чтобы убедиться в том,
что моя выборка цитат не тенденциозна.
А из этих цитат следует очень печальный
вывод: начав управлять страной в духе
радужных надежд, которыми была преисполнена
работа "Государство и революция",
Ленин всё больше и больше убеждался в
том, что на "пролетарской сознательности"
и "самостоятельном почине и творчестве"
трудящихся социализм не построишь
потому, что их попросту НЕТ, что их ещё
надо долго "воспитывать" и долго
"учить".
Очень
много недоразумений роится вокруг
"Новой экономической политики" -
НЭПа. Этот разворот политики вспять в
условиях Гражданской войны
объясняется тем, что Красная Армия
(РККА) была по составу преимущественно
крестьянская, и Ленин,
а тем более руководитель РККА Троцкий,
отлично видели частнособственнические
привычки (шаблоны поведения) крестьянства
и смертельную опасность для Советской
власти, если она отпугнет коллективизацией
и прочими социалистическими нововведениями
крестьянство от себя, на сторону
контрреволюции. Поэтому
Ленин и писал (цитирую это место снова):
"Сила привычки миллионов и десятков
миллионов - самая страшная сила." Эта
проблема замечательно отражена в романе
Шолохова "Тихий Дон".
Но
к концу Гражданской войны (конец 1922
года) Ленин был уже тяжко болен, а аппарат
ЦК РКП(б) захватил мерзавец сталин со
своими прихвостнями. Троцкий (с 1923 года
возглавивший "левую оппозицию")
настаивал после победы над контрреволюцией
на скорейшем развороте
политического курса на социализм
(индустриализацию и коллективизацию),
и поэтому больной Ленин назначил его
своим преемником (Троцкий по наивности
отказался). В ЦК РКП(б) развернулась
междоусобная борьба между "левыми"
- Троцким и его сторонниками - и "правыми"
- бюрократами сталина в союзе с желторотыми
псевдобольшевиками - Бухариным, Пятаковым
и Рыковым.
В
1924 году Ленин умер, и эта борьба
продолжалась в условиях
НЭПа - процесса развала промышленности
и вымирания городов -
точно такого же, как и 70 лет спустя, когда
предатели горбачев и ельцин начали свои
буржуазные катастройку и прихватизацию.
В 1927 году сталин и "правые" победили,
Троцкий и его соратники были обвинены
в том, что они отрицают (совершенно
справедливо!) социалистический характер
"диктатуры пролетариата", то есть
реакционной бюрократической диктатуры
сталинских аппаратчиков, и были "вычищены"
из РКП(б), Троцкий был отправлен по старой
царистской традиции в ссылку, а в 1929
году изгнан из образованного в 1922 году
СССР.
С
ликвидацией "левой оппозиции" в
1927 году азиатский варвар сталин и его
приспешники перехватили курс на
коллективизацию и индустриализацию,
на котором все предыдущие годы тщетно
настаивали Троцкий с соратниками-большевиками,
но повёл это дело с жесточайшим террором
и насилием над народом, характерным для
восточных деспотий, демагогически
злоупотребляя ранними ленинскими
лозунгами "дисциплины, централизации,
учёта, контроля и пролетарской
организованности" для организационного
насилия над этими самыми трудящимися
массами. Для этого было использовано
государство как аппарат "организованного
насилия"; а каков он, российский
государственный аппарат и до сталина,
и при нём, и после него, особенно теперь?
Опять цитирую Ленина: "Он только
слегка подкрашен сверху, а в остальных
отношениях является самым типичным
старым из нашего старого госаппарата."
Чтобы
удушить любую возможность критики столь
диких шатаний своей "генеральной
линии", сталин в 1937 году истребил всех
соратников Ленина - и "левых", и
"правых" - и навязал народу свою
модель самодержавия - восточную
феодально-бюрократическую деспотию.
Эту историю во всех подробностях можно
прочесть в книге Троцкого "Преданная
революция".
После
смерти кровавого деспота сталина в 1953
году Н.С. Хрущев попытался сменить курс
с бюрократии на социализм, но был
быстренько отстранен от власти сталинской
номенклатурой во главе с жизнелюбом и
бездельником Лёней Брежневым, при
котором партийно-правительственный
аппарат заселили самые пронырливые
карьеристы и лицемерные подхалимы,
которые ради собственного спокойствия
приучили народ на "работе"
бездельничать и воровать, а на досуге
- пьянствовать. После его смерти эти
карьеристы - Горбачевы, Ельцины, Собчаки,
Гайдары, Чубайсы, Кириенки и Путины
просто-напросто сдались на милость
проклятого Запада, в надежде стать
миллиардерами...
Итак,
Россия за последние сто лет сделала
порочный круг, очутившись снова в столь
же отчаянном положении, как и в 1917 году.
Каковы же причины сперва замаскированной
неудачи, а потом и позорного откровенного
краха попытки построения социализма в
России/СССР? Изо всех возможных объяснений
по моему мнению как бихевиориста решающее
значение имел привешенный к социалистической
идеологии ещё Марксом феодальный балласт
объективного идеализма Гегеля,
перелицованный на материалистический
манер в "философию диалектического
и исторического материализма".
При
этом роковым оказался некритично
позаимствованный у феодального схоласта
и брехуна Гегеля тезис о том, что якобы
"свобода - это осознанная необходимость".
Этим реакционным тезисом можно оправдать
и "объяснить" "необходимость"
любого произвола. Именно этот трюк
использует теперь негодяй Иудушка
Путин, устраивая гадости народу и всякий
раз говоря при этом: "Отнеситесь к
этому с пониманием!"
Совершенно
очевидно, что тут ни малейшей свободой
и не пахнет. Но Ленин искренне верил в
этот тезис и ожидал, что люди начнут
вести себя по-социалистически, "осознав
необходимость" этого. С таким
мировоззрением даже при самом горячем
и искреннем желании невозможно построить
социализм - общество равенства, братской
солидарности и социальной справедливости,
в котором нет места эксплуатации и
принуждению. У Ленина такое желание
несомненно было; вся его деятельность,
вся его жизнь были пожертвованы этому.
Однако желания оказалось мало; не помогли
даже попытки "перевоспитать"
"несознательные массы". И поэтому
в его последних работах явно чувствуется
отчаяние. Так в чём же причина?
Марксистский
исторический материализм ("истмат")
рассматривает людей по-гегельянски
"объективно идеалистически", то
есть сверху - с позиции "господа бога"
или феодального властителя, т.е. подобно
тому, как шахматист видит фигуры и пешки
на шахматной доске. Согласно истмату
выходит, что эти фигуры и пешки должны
"осознать" свою позицию на шахматной
доске и двигаться так, чтобы этот
шахматист, жертвуя то пешкой, то конём,
выиграл партию. В этом подчинении "высшей
цели" и состоит их так называемая
"свобода", т.е. "осознанная
необходимость".
Но
ведь именно так видят народ представители
власти и привилегированного класса.
Такое отношение к народу
по всей очевидности не совместимо ни с
демократией, ни с социализмом.
Нормальные люди не согласны с тем, чтобы
так к ним относились. Они живут по
привычке, а не анализируют "объективно"
своё поведение, и их привычки не ставятся
ими под сомнение, если только окружающий
мир не изменится так, что их привычки
будут доставлять им не удовольствие и
радость, как раньше, а несчастья и
неприятности. Но и тогда они не откажутся
от своих привычек, а будут следовать им
скрытно, тайком, чтобы избежать
неприятностей (наказаний).
Всё
это легко понять с позиций радикального
бихевиоризма - естественнонаучной
теории проф. Б.Ф. Скиннера, полностью
подтвержденной громадным количеством
экспериментальных данных. Я выложил
уже много материалов по этой теме,
поэтому буду сегодня краток. Так вот,
человек ощущает свободу
тогда, когда его добровольные
действия приносят ему удовольствие,
выгоду, радость, одобрение и прочие
хорошие вещи, а говоря по-бихевиористски
- положительное
подкрепление этих действий,
от чего он повторяет их вновь и вновь,
по привычке. А вот если человека понуждают
что-то сделать, угрожая наказанием или
даже всего лишь взывая к его "сознательности",
то он ощущает это как несвободу
и даже произвол, насилие над собой. Он
может выполнить требуемое, чтобы избежать
наказания или порицания, но он никогда
не станет делать это добровольно; такая
деятельность без
оплаты или поощрения (по-бихевиористски:
положительного подкрепления) никогда
не станет его привычкой.
Привычка
- это первая и последняя натура человека,
и бороться с ней не только глупо, но и
жестоко. Бихевиоризм
называет привычки шаблонами поведения,
и по сути вся наша жизнь состоит из этих
шаблонов, которые в основном уже в
детстве (под постоянным неодолимым
влиянием привычек
родителей, учителей и вообще взрослых)
складываются в репертуар
поведения, который
определяет дальнейший жизненный путь
или "судьбу" человека.
Именно
поэтому общества стабильны и консервативны,
даже если жизнь большинства людей
воистину собачья. Именно
поэтому реакционерам несравненно легче
поворачивать историю вспять, реставрируя
феодальные или капиталистические
"порядки" со всей
их гнусностью, несправедливостью и
бесчеловечностью, чем революционерам
создавать новое общество на пустом
месте, руководствуясь лишь идеалами
справедливости, гуманизма и разума.
Хуже
того. "Развитие
производительных сил", то есть
экономической эффективности материального
производства, которое марксизм сделал
кумиром и объявил залогом "объективной
необходимости" победы социализма
над капитализмом, в реальности - как мы
видим - ведёт к самым мрачным и жутким
социальным явлениям:
массовой безработице, превращению
народа в отупевший рабочий скот, не
способный на квалифицированную творческую
деятельность (например, ремесленника),
а только на отверточную работу на
конвейере или на сидение за кассой в
универсаме; к фашистскому полицейскому
государству, к тотальной электронной
слежке, к потрясающему социальному
контрасту между кучкой мультимиллиардеров
и нищими массами, изнуряемыми тяжелой
грязной работой и при этом влачащими
убогое и зачастую голодное существование.
А сколько невротиков и даже явных
психопатов (причём иные из них даже
гордятся своим безумием!) можно увидеть
каждый день на улицах даже такой
сравнительно благополучной метрополии
буржуйского Запада, как Берлин...
Какое
же решение этой проблемы предлагает
бихевиористский социализм? Говоря
кратко, он предлагает (как было изложено
в романе проф. Б.Ф. Скиннера "Уолден-Два")
методами оперантной социальной инженерии
сконструировать всю совокупность новых
социалистических общественных и
межличностных отношений как единую
сеть из взаимосвязанных оперантных
цепочек, каждое звено которых представляет
собой добровольный акт поведения с
соответствующим положительным
подкреплением на конце цепочки. А для
искоренения привычек, представляющих
собой тяжелое наследие старого общества,
эта сеть содержит не только эффективное
вездесущее отрицательное подкрепление
(мгновенную
кару, принципиально отличающуюся от
отсроченного запоздалого наказания),
но и целый репертуар актов поведения с
положительным подкреплением, несовместимых
с этими вредными привычками.
Более
того, в конструировании этой сети
привычек нового общества будут добровольно
участвовать все, получая за это
положительное подкрепление. А в области
экономики будет царить не "соревнование"
или конкуренция, а положительно
подкрепляемая взаимная солидарная
адаптация, когда практическая деятельность
(например, объём и ассортимент продукции)
определяется не централизованно
"спущенным" сверху жёстким планом,
а действительными запросами и
потребностями, что легко осуществимо
благодаря современным компьютерным
информационным системам.
Только
такая бихевиористская
сетевая (децентрализованная) система
организации общественной жизни
не только устраняет "органы власти"
за ненадобностью, но и даёт каждому
гражданину в его стремлении не только
приспосабливаться к этой системе, но и
возможности самому оптимизировать её,
ощущение полной свободы и солидарного
взаимопонимания с остальными согражданами.
Конечно, всё это означает громадный
объём высококвалифицированной работы
по конструированию, опытной проверке
функционирования и отладке отдельных
компонентов, плюс дальнейшей оптимизации
всей системы в целом.
Что
же может противопоставить этому
буржуазное антиобщество помимо проклятой
силы привычек плюс лжи пропаганды и
рекламы? Лишь сильнейшее положительное
подкрепление (эксклюзивно для
привилегированного меньшинства) от
неограниченной политической власти и
произвола капитала, обеспечивающих
этому меньшинству господство над
громадным большинством обездоленного
человечества, лишенного социальной и
экономической самостоятельности. Такое
омерзительное варварство по всей
справедливости заслуживает лишь
скорейшего полного уничтожения - как
завещал нам В.И. Ленин.
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий