В расейских соц- и масс-медиях я очень часто вижу сетования на то, что господствующий в России режим делает глупости. Но это не глупости, а наглющее неуклонное следование логике интересов господствующего класса буржуазии, которые полностью противоположны интересам народа.
Более того, написано множество внешне остроумных книг и статей, критикующих мнимую глупость буржуев и бюрократов, цель которых именно в том, чтобы замаскировать преступную и антинародную суть господства буржуев, как якобы результат их некомпетентности и глупости. А ведь эта преступная и антинародная суть капитализма как системы особенно сильно проявляется в периоды депрессии и кризисов, вызванных действием политэкономического закона падения нормы прибыли в процессе аккумуляции капиталов, объясняющего тупиковость капитализма и необходимость социализма. Об этом я в последний раз упомянул и привёл ссылки здесь: https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2023/07/simon-elmer-fascism-and-decay-of.html . Приходится периодически напоминать об этой главной причине, потому что буржуйская пропаганда настырно объявляет разгул произвола буржуазии её "глупостью и некомпетентностью".
Как пример такого остроумия предлагаю вашему вниманию отрывок из книги "Der betörende Glanz der Dummheit" von Esther Vilar - "Охмуряющий блеск глупости" Эстер Вилар - явного подражания опусу Эразма Роттердамского "Похвала глупости". Эстер Вилар - аргентинско-немецкая писательница, которая называла себя "антифеминисткой" потому, что главная тема её книг - сексуальные отношения при капитализме и буржуазная семья, которую она, вслед за Марксом и Энгельсом, называет узаконенной и освященной традициями формой проституции.
Но этим и ограничивается её близость к марксизму. Во всём остальном она повторяет гуманистов эпохи Возрождения и моралистов эпохи Просвещения, виртуозно описывавших характеры людей, но не видевших ни их по-марксистски классовой сути, ни тем паче их по-бихевиористски оперантной социальной обусловленности. Эстер Вилар талантливо, но поверхностно повторяет мелкобуржуазную критику капитализма, не понимая и не касаясь коренной причины его преступности, порочности и уродливости - паразитического извлечения прибыли из эксплуатации наёмного труда.
Читая её, можно поддаться внушаемому ею заблуждению, что все преступные аферисты - например, Горбачёв, Ельцин, Путин, Байден, Шваб, Гейтс, Трюдо, Зеленский, Стольтенберг, Гутеррес и т.д. - всего лишь глупые примитивные психопаты. А на самом деле их "глупость" - виртуозное клоунское лицемерие и обман публики, призванные спасти систему глобального капитализма от угрожающего ей краха. Но об этом - в следующий раз.
Типичный пример политического клоуна - бывший английский премьер Борис Джонсон:
Далее - иллюстрации Gabriele Mucchi к ГДРовскому изданию "Похвалы глупости - Lob der Torheit".
* * *
«В том-то и вся беда, что глупые столь самоуверенны, а умные столь неуверенны в себе» - Бертран Рассел
Кто не роет яму другим...
Мы говорили, что в мире, населенном умными людьми, все боялись бы того, что придётся занять высокий пост. Именно в силу своих превосходных качеств умный человек явно непригоден быть начальником - в погоне за властью он сходит с дистанции еще до того, как гонка начнётся всерьёз. Но действительно ли именно его интеллигентность лишает его сил – и правильное ли это слово для обозначения слабости? - Да, это правильное слово.
Умные люди, вероятно, столь же часто, как и глупые, обладают специфическими дарованиями к определенным видам деятельности. Но им не хватает качеств карьериста и лидера. А без этого даже величайший талант абсолютно бесполезен для построения карьеры.
Круг их интересов широк и разнообразен и, следовательно, его труднее обуздать, чем интересы примитивных людей. Умному человеку часто не хватает усердия, настойчивости и воодушевления, чтобы выдержать десятилетия узкой рутины. Так что интеллигенты на самом деле плохи как специалисты, и поэтому их и выбирают с меньшей вероятностью. Кроме того, у них есть изъян, когда дело доходит до подчинения и начальствования: умный человек может подчиняться только до тех пор, пока он полагает, что человек, приказывающий ему, компетентен, т.е. до тех пор, пока он верит ему. Но поскольку его эмоции глубже и, следовательно, их труднее контролировать, ему не хватает способности, которая необходима для успешной карьеры, подобострастно и без оговорок исполнять даже глупые приказы начальства. Поэтому он вряд ли будет вызывать у них такую симпатию, которая способствовала бы постоянному продвижению по службе.
А если он вопреки всем этим недостаткам, достигнет вершин (власти и богатства), то ему будет еще труднее издавать непопулярные приказы и настаивать на их неукоснительном исполнении, поскольку его воображение позволяет ему представить себя на месте зависимых от него людей. Интеллигентный начальник, например, скорее предпочтет сам сесть за пишущую машинку, чем испортить вечер своей секретарше, заставив её работать сверхурочно. Вместо того, чтобы заставлять своих агентов по сбыту бороться за завоевание рынка для посредственного товара, он скорее станет оправдываться перед ними за эту необходимость. Так что даже в неспециализированной деятельности у него меньше авторитетности – и, следовательно, меньше шансов на успех – чем у тупицы. Кто не копает яму для других, тот падает в неё сам, как это упрощенно сформулировал Карл Краус.
Столь же проблематична и его готовность рисковать. Человек с широким кругозором автоматически более труслив, чем прочие: как говорится, он слишком хорошо представляет себе ту катастрофу, которую может вызвать решение рискнуть. Из-за своего воображения он даже может рискнуть своими здоровьем и жизнью, чтобы спасти кого-то другого: зрелище пыток тягостно для него не меньше, чем сами пытки. Ситуация усложняется, когда ему приходится рисковать жизнью или лишь благополучием других людей ради собственного успеха: А что, если он ошибается и затея провалится, несмотря на самые тщательные расчеты? Что, если его стратегия принесёт фирме убытки? Что, если в предстоящем бою придется погибнуть хотя бы одному солдату? Кто он такой, чтобы рисковать таким несчастьем? Это должен решить тот, кому это лучше известно!
Эта способность быть самокритичным и, как следствие, неуверенность в себе, оказывает самое отрицательное действие в борьбе за первое место. Умному человеку легче идеализировать соперника, чем самого себя. Поскольку интеллигентный человек может, как уже сказано, представить себе всё кроме одного: отсутствия интеллигентности у большинства других людей в этом мире (отсутствие интеллекта невообразимо), он скорее предположит, что человек, который так уверенно претендует на ответственную должность и обещает своим избирателям решение всех проблем, также знает, как и потом сдержать свое обещание. Только при этом условии он сам будет готов решать судьбу чужих. В таких обстоятельствах творческий человек даже поддастся внушению со стороны самоуверенного соперника, станет подчиненным, а не противником, последователем, а не лидером. И это - пока он не потеряет в него веру, пока не поймет, каков тот на самом деле.
Неверие в себя и, как следствие, склонность верить в других — величайшая слабость интеллигентного человека. Свобода, которую приносит власть, и которая в конечном итоге является необходимостью самостоятельно принимать решения, вселяет в него тем больший страх, чем выше он возносится. Если он произвольно решит что-то сделать, то он должен нести и последствия этого. Как мы видели в главе о любви, это беспокоит его даже как частное лицо: ему не нужно ничего, кроме справедливого, мудрого и всемогущего бога, который избавит его от мук выбора. А каково ему будет, если своим выбором он вдруг будет решать судьбу корпораций или государств?
В этом ограниченный человек имеет явное преимущество: как уже сказано, именно для глупого человека характерно безоговорочное восхищение своей собственной личностью. Ему легко хвастаться своими достоинствами, ведь он не видит своих недостатков. В то время как умный человек склонен передавать ответственность в руки реальной или мнимой высшей инстанции из-за своей впечатлительности, глупый человек является просто идеологически или религиозно ограниченным в самом примитивном смысле. Он всегда имеет свое твердое мнение и озабочен только тем, что выгодно ему лично. Например, будучи генеральным директором фирмы, производящей ядерные реакторы, он убежден, что его продукция не приносит человечеству ничего, кроме благоденствия. Никакие катастрофы не смогут убедить его в обратном: "Позвольте, господа, давайте будем объективными! С нашей продукцией такого не может произойти! Я ведь тоже семьянин! Да разве я оставлю моему потомству радиоактивно загрязненный земной шар?"
Интеллигентный человек может всю жизнь метаться от одной веры к другой в поисках основы, но рано или поздно ограниченность тех, кто их проповедует, неизменно отталкивает его. Глупец не таков: если у него есть вера во что-то, то унаследованная от родителей, причём он остается ей верным лишь до тех пор, пока она помогает ему двигаться наверх - например, придает ему авторитет среди избирателей или начальства. Поскольку этические проблемы его вообще мало волнуют и его совесть не отягощена никакими «грехами» - у глупого человека их нет, - сама вера ему не обуза. Напротив, на своем пути наверх добренький боженька играет важную роль свидетеля защиты: "Я желал вам лишь добра и сделал все, что мог", — взывает он к жертвам устроенных им катастроф. "Но господь бог в своей вечной мудрости решил иначе. Поэтому славьте господа. И, конечно, голосуйте снова за меня на следующих выборах!"
Итак, глупый рожден для того, чтобы проповедовать, а умный обречен каяться. По крайней мере, до тех пор, пока ограниченность его идола не станет очевидной для него. А это часто случается слишком поздно.
Глупость господ несомненна
Глупость? Неужели именно она приводит человека на вершину (власти и богатства)? Правильное ли это слово для обозначения причины его могущества? - Да, это правильное слово. Конечно, существуют разные уровни зрелости — наверх вскарабкиваются не всегда самые глупые. Но шансы встретить там действительно творческого человека сравнительно малы.
Но даже те, кто не разделяют эту шкалу ценностей и предпочитают думать, что вечным мерилом человеческого интеллекта должны быть качества компьютера, признают, что можно с чистой совестью говорить о глупости всегда, когда могущественные люди употребляют свою власть таким образом, что она обращается против их собственной системы и, в конечном счете, против их самих, т.е. тогда, когда их ограниченность становится смертельно опасной не только для других, но и для них самих. (...)
Она также смертельно опасна и в других описанных здесь сферах власти. Глупость богатых и карьеристов лишает жизни не только тех, кто от них зависит (это еще можно рассматривать как свидетельство интеллекта по несколько более извращенной шкале ценностей, чем использованная здесь), но и их самих. Из-за их ограниченности история нашей планеты представляет собой сплошной ряд войн, и поэтому она останется таковой до своего скорого конца. Из-за их автоматического стяжания всё большего и большего – больше душ, больше земли, больше прибылей – сильные мира сего порой заводили себя на эшафот. Но они из этого ничему не научились.
Поймите меня правильно: здесь я жалуюсь не на отсутствие милосердия у господ, а на то, что творческий эгоизм был бы тем качеством, которое помогло бы нам и им быть счастливыми. Но именно он, как правило, отсутствует. И обычно при этом и за тридевять земель не видать Ф. Д. Рузвельта, который смог бы навязать им «Новый курс».
Если бы власть имущие в прошлом обладали хоть каплей разума, они бы в своих собственных интересах относились к своим подданным более разумно. Но нет, они подстрекали их ко все более кровавым завоевательным войнам, истребляли их все более жестоким голодом, пытали их в судах инквизиции, сжигали их как ведьм, разоряли их ростовщическими процентами и индульгенциями, изнуряли их на шахтах и фабриках, продавали их на рабский труд и загоняли их в расистские гетто.
И они продолжали это делать без всякого сомнения до тех пор, пока им от этого уже не было выгоды и, следовательно, их жертвам уже нечего было терять. До тех пор, пока голод, нищета, унижения не становились столь ужасными, что люди теряли страх перед своими мучителями и объединились: тащили своих королей на гильотину, изгоняли своих князей из замков и дворцов и не давали ничего попам за молитвы, ростовщикам - за долги, дворянам - как оброк, плантаторам - бесплатного труда, а на фабриках бастовали.
Кто умный - уступает, а кто глупый - настаивает.
Но это длится недолго. Эта победа разума уже содержит в себи и его поражение. Во главе любой инициативы - революции, лишающей глупых власти отсутствия воображения – революции – обязательно должны стоять творческие люди – революционеры. Ведь только они могут сопереживать жертвам.
Но за таким началом всегда приходит конец их руководству. Как только одно из основанных ими движений преодолевает свои первоначальные трудности и обретает столько сторонников, что над обществом внезапно возникает новая власть, творческих людей, положивших ей начало, вытесняют те, кому, как мы уже видели, предопределено их настойчивостью, усердием и самоуверенностью завоевать и удерживать властные позиций. Миссия революционера подменяется рутиной бюрократа, и на дальнейшую судьбу идеи разум может повлиять лишь в исключительных случаях.
Конечно, в меру своего умения творческие люди какое-то время борются за власть. И тогда их либо без всякой сентиментальности ставит к стенке новоявленный Робеспьер - юный выдвиженец, либо они преодолевают самих себя, т.е. свой страх перед ответственностью за все большее число людей, свое недовольство начинающейся рутиной, свой юмор и свою иронию над самими собой. Они давно мечтают уйти в анонимность: свои лица на экране, свои голоса по радио, боевые лозунги, которые из-за бесконечного повторения теперь звучат как фразы, - все это вызывает у них отвращение к самим себе. Разве не смешно, что кто-то считает себя незаменимым: ну к чему такое миссионерское рвение?
И тогда церкви, партии, профсоюзы, движения защиты мира и окружающей среды, движения за права женщин, мужчин, детей и престарелых закономерно попадают в руки варваров. Спустя всего несколько лет организации, созданные для борьбы с глупостью, перерождаются в цитадели той самой глупости, с которой они хотели бороться: инициативы деградируют с той же скоростью, с какой они становятся средством возвышения карьеристов из числа новых последователей.
«На поговорке "умный уступает" основано мировое господство глупых», — говорит Мария Эбнер-Эшенбах; ведь умные уступают, а глупые настаивают на своём, пока их уровень интеллекта не станет господствующим на Земле." (Конец цитирования)
Комментариев нет:
Отправить комментарий