Тотальное Тоталитарное совпадение
Я пропускаю главу 13 - Формирование поведения в филогенезе (возникновении биологических видов), потому что она - всего лишь изложение модной тогда гипотезы о том, что миграции европейского или речного угря (Anguilla anguilla) через весь Атлантический океан - результат геологического процесса - дрейфа (расхождения) материков Нового Света (Америки) и Старого Света (Европы и Африки). Эта гипотеза, конечно, увлекательна, но она неправильна. Дело в том, что за почти сорок лет, прошедшие после публикации этой книги Скиннера, были изучены миграции других видов угрей, не менее удивительные, но которые уж никак не объяснить каким-либо расхождением метериков.
Так, американский угорь (Anguilla rostrata) нерестится в Атлантическом океане несколько южнее европейского, после чего мальки мигрируют в реки Северной Америки. Японский угорь (Anguilla japonica) нерестится в Тихом океане вблизи Марианских островов, после чего мальки мигрируют в реки Восточной Азии. Южноафриканский угорь (Anguilla mossambica) нерестится в Индийском океане севернее Мадагаскара, а мальки мигрируют в реки Южной Африки. Новозеландский угорь нерестится в Тихом океане у островов Тонга, а мальки мигрируют обратно в реки Новой Зеландии.
Эти сведения о миграциях угрей - из статьи англоязычной Википедии https://en.wikipedia.org/wiki/Eel_life_history . Короче говоря, у всех видов угрей жизнь каторжная. А их близкие родственники - мурены - живут себе спокойненько на одном месте и, как говорится, и в ус не дуют. Так что для одних природа - мать, а для других - мачеха.
Можно довольно уверенно сказать, что ложная гипотеза о том, что причина миграций европейского угря - это результат приблизительного совпадения во времени открытия того факта, что этот вид угрей нерестится в Саргассовом море, и создания теории дрейфа континентов Альфредом Вегенером. О совпадениях - как раз следующая, 14-я глава.
Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом)
* * *
Б.Ф. Скиннер:
"14. Сила совпадения
В начальной школе, в которую я ходил в детстве, одна и та же учительница преподавала (одновременно) двум классам в одном помещении. Пока один класс декламировал, другой работал над заданиями. Однажды в третьем классе, когда моя учительница что-то говорила другому классу, я подняла руку, дико махая ею, чтобы привлечь ее внимание, и сказал: "Я читал слово "middle - середина" как раз тогда, когда вы его произнесли". Оба класса захохотали. На меня произвело впечатление это совпадение, но мне следовало бы задуматься над тем факт, что это произвело на меня впечатление.
Нынешний бунт против разума и науки придаёт много значения психическим явлениям, таким как вещие сны и экстрасенсорное восприятие, а также различные трансцендентные состояния сознания. В своей книге "Корни совпадений" Артур Кёстлер ("The Roots of Coincidence" by Arthur Koestler) описал еще один вид явлений, которые, как (он) говорит, игнорируется научным сообществом: происходят вещи, которые нельзя объяснить "законами вероятности". После того, как книга была опубликована, многие писали ему, сообщая о других странных совпадениях, и я полагаю, что готовится второй том (этой книги), содержащий эти дополнительные случаи. Но о них, как говорится, бабушка надвое сказала. Они показывают, что есть много совпадений, которые трудно объяснить, но они также показывают, что совпадения привлекают необычайно много внимания и надолго запоминаются.
Совпадение - это сердцевина оперантного обусловливания. Акт поведения усиливается (подкрепляется) определенными видами последствий, но это происходит не обязательно потому, что они действительно вызваны этим актом поведения. В действительности весьма маловероятно, чтобы акт поведения мог (так) развиться, принимая во внимание то, как реагирование производит своё действие.
Существует слишком много причин, по которым последствия следуют за актом поведения, и они зависят от особенностей окружающей среды, которые слишком нестабильны, чтобы играть какую-либо роль в естественном отборе. Но поскольку вполне вероятно, что событие, которое следует за другим событием, было им вызвано, то совпадения достаточно.
Однако такое решение проблемы причинности чревато проблемами. Это значит, что акт поведения может быть усилен просто (событиями,) случайно произошедшими после него, и такой акт поведения вряд ли будет полезным. Уязвимость к совпадениям, должно быть, росла по мере ускорения процесса оперантного обусловливания, и когда единичный случай реакции и следствия начал приводить к значительным изменениям (поведения), стали неизбежны различные виды суеверного поведения. Чем "разумнее" организм, тем более вероятно, что он будет суеверным. Более того, суеверное поведение часто является самоподдерживающимся и даже самоусиливающимся. Например, выздоровление от болезни, закончившейся сама по себе, даёт подкрепление любым лечебным действиям, к которым больной мог прибегнуть, и поскольку он, следовательно, с большей вероятностью использует их снова, когда заболеет, то они, вероятно, снова будут усилены по воле случая и, следовательно, еще получат ещё большее подкрепление.
Тот факт, что два основных типа суеверного поведения обычно наблюдаются у такого "неразумного" организма, как голубь, говорит о том, что суеверие должно было быть очень широко распространено до того, как были разработаны корректирующие меры. Такие меры, конечно, сейчас обычное дело. Когда оказывается, что реакция (организма) имеет маловероятные последствия, то довольно характерным действием является ее немедленное повторение. Если следует то же самое последствие, то реакция подкрепляется еще больше. (Используя по сути синоним слова "подкреплена", мы говорим, что она "подтверждена".) Если то же последствие не происходит (как это, вероятно, и будет в случае, если в первый раз это было случайно), то приобретенная сила реакци теряется из-за угасания, и последующее поведение тогда "лучше учитывает реальность". Возможно, что люди учатся проверять причинную эффективность своего поведения просто потому, что тогда они с большей вероятностью будут последовательно получать подкрепление, но более сложный (опыт) проверки значимых последствий обычно перенимается у других (людей). Кто-то должен впервые придумать каждую проверку, но никто не в состоянии придумать их много в течение одной жизни. Большинство людей, вероятно, учатся даже самым простым мерам от других.
Все это - частности из области самопознания и самодисциплины, и это почти полностью социальный продукт. Только когда другие люди спрашивают: "Почему ты это сделал?", мы начинаем изучать обстоятельства, ответственные за наше поведение. Вот простой оперант: мы открываем окно, потому что тогда мы впустим свежий воздух, но только когда кто-то спросит: "Почему?", мы описываем взаимосвязь между нашим поведением и его последствиями, например, говоря: !Я открыл окно, потому что тогда войдёт свежий воздух".
Последовательность (событий) считается достаточным доказательством (их взаимосвязи). Недавние отключения электроэнергии вызвали ряд историй о людях, которые описывали их как случайные последствия таким же образом. Маленький мальчик шел по улице, ударяя палкой по деревьям и штакетникам, и случайно ударил электрический фонарный столб, а домохозяйка тоже случайно включила утюг в тот момент, когда в городе погасли все огни, и оба могут сказать, а при определенных социальных обстоятельствах даже могут настаивать, что эту проблему вызвали именно они.
Физические факты, объясняющие, почему свежий воздух проникает через открытое окно или почему включение утюга в розетку приводит к перегоранию предохранителя или обесточиванию города, не имеют ничего общего с их личными действиями. Как убедительно показывает история идеи причинности, часто говорили, что одно событие вызывает другое просто потому, что оно предшествует ему, как, казалось бы, это подразумевает оперантная парадигма. Очень простой пример, связанный со свойствами пространства, показывают опыты вроде тех, которые изучал Мишотт (Michotte, A. La perception de la causalité, Paris, 1946). Когда одно черное пятно, движущееся по белому полю, приближается к другому, а другое удаляется, как только происходит контакт, то говорят, что первое заставило второе двигаться. Первое пятно (якобы) "ударяется" о второе, как будто один бильярдный шар ударяется о другой. И если превратить пятна в живые существа, то кажется, что открывается совершенно новая суть причинности. Однажды я сделал несколько маленьких "черепашек" для ребенка, наклеив мексиканские прыгающие бобы (они прыгают от движений засевших в них насекомых) на маленькие квадратики бумаги с углами, загнутыми вниз в виде ног. Черепашки двигались по стеклянной пластине, когда бобы "подпрыгивали". Когда одна черепашка приблизилась к другой, а другая отошла от неё, ребенок немедленно сказал, что вторая черепашка испугалась.
Нам полезно анализировать обстоятельства, которые влияют на наше поведение, с использованием научных и статистических методов, отчасти потому, что наша уязвимость сводится лишь к случайным обстоятельствам, и наши успехи заставляют нас продолжать делать это, когда обстоятельства порождают суеверия. Многие мифы, по-видимому, демонстрируют эту зависимость. Любой акт поведения, выполняемый непосредственно перед тем, как начнется дождь, усиливается, если дождь является (положительным) подкреплением, как это бывает в конце периода сильной засухи. И чем заметнее поведение, то тем эффективнее совпадение, и (из него) может развиться такой сложный ритуал, как танец дождя. В местности, где засуха кончается самопроизвольно, люди, вероятно, начинают выполнять этот танец ближе к концу засухи, когда вероятность его "подкрепления" особенно высока, и такое суеверие, следовательно, является самоподдерживающимся и даже самоусиливающимся. Человек, которого спрашивают, почему он танцует, может просто ответить, что скоро будет дождь, но если его спросить, почему танец вызывает дождь, он может ответить, слелав обобщение примеров, в которых подобные последствия не являются случайными.
Социальные факторы представляют собой самые богатые источники (суеверия), и этот танец может быть истолкован как форма прошения о дожде или умилостивления и, следовательно, умиротворения того, кто задерживает дождь.
Мы отвергаем танец дождя как пример суеверия, потому что случайный характер последствий может быть продемонстрирован "статистически", но продолжаем быть под чарами совпадений, которые "необъяснимы законами вероятности". Это, наверно, будет продолжаться, пока мы пребываем в забвении того, что мир, в котором мы живем, представляет собой чрезвычайно сложный континуум отдельных событий, в котором сомнительно, что существуют какие-то "законы" случайности, которые применимы ко многим из отдельных событий, происходящих в нем. Совпадений, безусловно, надо ожидать, и само их количество может ощущаться как свидетельство существования сил или действующих начал, которые являются метафизическими, сверхъестественными или, по меньшей мере, не входят в рамки современной науки. Но простое собирание таких случаев имеет меньше общего с вероятностью, чем с впечатляющей силой совпадения.
Редко кто получает на руку тринадцать пик в бридже и считает, что это не менее вероятно, чем любая другая рука, которую он получил за время своей карьеры игрока, или кто наслаждается полосой удачи при игре в рулетку, не называя это своим счастливым днем или не признавая свой долг перед Госпожой Удачей, или кто не будет более склонен делать ставку на решку, когда подброшенная вверх монета уже выпала орлом двадцать пять раз подряд. Генетическое наследие, ответственное за наши процессы поведения, не может полностью защитить нас от капризов случая, а статистические и научные меры, которые мы разрабатываем, чтобы наше поведение управлялось реальностью более эффективно, недостаточны для того чрезвычайно сложного континуума событий, в котором мы живем. Наука не игнорирует некий скрытый порядок; она пока еще не изобрела способ защитить нас от иллюзорных свидетельств этого порядка*. " (Продолжение следует)
---
* Считаю необходимым продолжить мысль этой последней фразы. Суть рационального, в том числе научного мышления - это схематизация, сведение массы фактов к одной довольно простой формуле, описывающей их взаимозависимость. В этой связи хочу напомнить о книге Томаса Куна "Структура научных революций" ("The Structure of Scientific Revolutions" by Thomas Kuhn), которая описывает смену научных парадигм (то есть грубо говоря - догм) как кризис, вызванный открытием новых фактов, которые противоречат старой парадигме, делают её неадекватность очевидной. Выражаясь по-бихевиористски, новая парадигма имеет более широкий и/или более актуальный диапазон факторов окружающей действительности, в отношении которых применение новой парадигмы даёт положительное подкрепление.
Так что наука -
это не "отражение объективной реальности", а создание схематических
моделей и теорий окружающей действительности, в исторической смене которых в
соответствии с изменением целей и методов научных исследований и состоит
научный прогресс. В смене научных парадигм нет ничего парадоксального или
катастрофического, если рассматривать её с точки зрения прагматизма и
бихевиоризма, без претензий объективного идеализма (например, гегельянства) и
материализма (например, диамата) на обладание абсолютной истиной. Абсолютная
истина - это чисто религиозное понятие, которое хорошо представлено в 1-м
послании к коринфянам апостола Павла (13, 9,10,12):
"Ибо мы отчасти знаем, а отчасти пророчествуем; когда же настанет
совершенное, то то, что отчасти, прекратится. (...) Теперь мы видим как бы
сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я
отчасти, а тогда познáю, подобно как я познан".
Именно поэтому возможна псевдонаука, особенно когда её парадигмы выгодны для господствующего класса. Псевдонаука выборочно признаёт лишь факты, подтверждающие её, или просто-напросто их выдумывает. Это очевидно в случае экономики, в области которой буржуи объявили "научной" ложь и глупости свободнорыночного монетаризма, а действительно научную политэкономию (трудовую теорию стоимости) предали анафеме и забвению. Это менее очевидно, но тем более постыдно в естествознании, когда некие "маститые" эксперты в угоду глобалистской нечисти, стремящейся к глобальному тоталитарному господству, объявляют "наукой" примитивную беспочвенную ложь о "перенаселенности Земли людьми и ограниченности природных ресурсов" (мальтузианство), "климатической катастрофе", "безопасных и эффективных вакцинах" (генетические отравляющие вещества), "многогендерности" (извращенчество), "биохимической причине психозов", "эволюционно обусловленной агрессивности человека" (социобиология) и т.д. (Примечание behaviorist-socialist).
.