Голландский левый коммунист Антоний Паннекук отнюдь не случайно почти не известен в России (и был абсолютно неизвестен в СССР). Причина этого: его критика сталинщины - традиционно российской самодержавной диктатуры, загримировавшейся "под социализм". Паннекука ни в коем случае не должны забывать и игнорировать те, кому дорого дело социализма и кто стремится к его возрождению. Кроме того, Паннекук очень много писал о Советах как самоуправлении трудящихся при социализме. Я постараюсь побыстрее перевести на русский и выложить на этом блоге его статьи, посвященные этой теме.
Сегодня я перепостирую перевод на русский статьи Паннекука
"Партия и класс", которую он написал зимой 1941 года. Эта
статья уже переведена на русский (здесь: http://www.left-dis.nl/r/apparty.htm
), но после сверки с оригиналом на английском (здесь: http://www.revoltlib.com/anarchism/the-party-and-class/view.php
) мне пришлось полностью переделать этот перевод - слишком уж много в нем
искажений смысла и неточностей.
Я пока из-за нехватки времени не буду подробно критиковать
Паннекука, а сделаю это позже. Сейчас же достаточно заметить следующее:
Паннекук и
остальные левые коммунисты (или "леваки", как их презрительно называли советские
пропагандоны) были в сущности утопистами, пытаясь найти некую "золотую
середину" между бланкистской практикой государственного переворота,
примененной в 1917 году Лениным, Антоновым-Овсеенко (организатором вооруженного
восстания в Петрограде 25 октября / 7 ноября 1917 года) и Троцким
(организатором победы в Гражданской войне над буржуазно-монархической контрреволюцией),
с последовавшим затем откатом назад к НЭПу и реакционной антинародной диктатуре
сталина, и анархистской утопией "свободы и самоорганизации масс".
Бланкистская практика захвата и удержания власти, плюс последующее
компромиссное соглашательство с туземной буржуазией и поныне являются общими
чертами практически всех антиимпериалистических мелкобуржуазных движений в
мире.
Ленин и
большевики октябрьским вооруженным восстанием установили власть Советов и
защитили её в Гражданской войне. Не их вина в том, что впоследствии примитивный
кавказский уголовник Джугашвили-сталин, умело воспользовавшись интригой подлеца
Зиновьева, захватил власть над партией и страной, став буквально кровавым
восточным деспотом. Именно он, вырезав партию большевиков и набрав в неё
проходимцев и подхалимов, образовавших аппарат номенклатурной бюрократии и
репрессий, уничтожил народовластие Советов и преградил народу путь в социализм.
Нынешний режим
питерского гопника Иудушки Капутина и мафии его "дорогих друзей" -
закономерный итоговый продукт сталинщины. Не случайно этот режим холит и лелеет
политическую проститутку - деда Зю (господина Зюганова) с его прихлебателями,
да ещё содержит целую свору лицемерных "независимых"
блогеров-сталинистов, далдонящих ложь о том, что кошмар сталинщины - это якобы
и есть социализм, и никакого иного социализма и быть не может.
С другой стороны,
всю эту преступную и лживую мразь не могут победить те, кто одурманены
демагогическими миражами "демократических свобод", неустанно
фабрикуемыми западной буржуйской пропагандой и размножаемыми туземными
прозападными блогерами-либерастами. Борьбу за социализм необходимо вести на
научной основе марксистской политэкономии и бихевиористского управления
социальным поведением.
Только
бихевиористский социализм преобразует самоорганизацию масс трудящихся на борьбу
против капитализма и за построение социализма из благих, но несбыточных утопических
мечтаний в научную практику целевого добровольного взаимного управления
социальным поведением при помощи того научно-технологического
инструментария, который был неведом Паннекуку и его единомышленникам - бихевиористского
анализа поведения и оперантной социальной инженерии.
Бихевиоризм
трезво видит реальные процессы поведения и механизмы управления им, учитывая
тот факт, что наряду с личными и классовыми интересами есть семейные,
групповые, партийные, профессиональные, акционерные, мафиозные и прочие
интересы, которые сосуществуют в тесном взаимодействии. Распутывать их клубок,
выделяя из него стратегически и тактически перспективные интересы и усиливая их
положительным оперантным подкреплением, одновременно ослабляя отрицательным
оперантным подкреплением интересы, вредные для дела социализма - вот та задача,
которая по плечу практикам бихевиористского социализма и которую безуспешно
пытались решить пропагандисты и агитаторы всех социалистических движений
прошлого. Тем самым бихевиористский социализм преодолеет тупик, в который зашли
идеи социализма, вступив в неравное и извращенческое сожительство с
государственной властью, отвергая эту власть и заменяя её истинно добровольным,
а не принудительным единством действий благодаря научной бихевиористской
самоорганизации трудящихся масс в народном самоуправлении.
При этом напомню,
что власть капитала при всем своем могуществе предпочитает по возможности не
прибегать к откровенному насилию, а применяет открытые отцом радикального
бихевиоризма проф. Б.Ф. Скиннером методы оперантной манипуляции поведения масс,
которые (без упоминания Скиннера) называются "soft power" - "мягкая власть" и "nudge" - "уговаривание, соблазнение".
Короче говоря, наука управления поведением стала жертвой её злоупотребления
буржуями, а вот её гуманное и прогрессивное практическое применение (для дела
социализма) до сих пор и видом не видано, и слыхом не слыхано...
Эта статья Паннекука является не только марксистским анализом
взаимоотношений между коммунистической партией и рабочим классом, но и
разоблачением сталинистского извращения этих взаимоотношений, которое в форме
притчи представил Джордж Оруэлл в повести "Animal Farm - Ферма
животных". Поэтому я добавил к
тексту соответствующие иллюстрации.
* * *
Антоний Паннекук:
"ПАРТИЯ И КЛАСС
Старое рабочее движение организовано в партии. Вера в партии - основная причина бессилия
рабочего класса. Поэтому избегают создавать новые партии, но не потому что нас
слишком мало, а потому что партия - это якобы организация, цель которой
возглавлять рабочий класс и управлять им. Мы с этим не согласны и утверждаем,
что рабочий класс может прийти к победе, если только он самостоятельно
возьмется за решение своих проблем и своей судьбы. Рабочие не должны
слепо принимать на веру чьи-то лозунги, в том числе и лозунги нашей группы, а
должны думать и действовать самостоятельно. Эта концепция резко противоречит
традиции, в которой партия понималась как самое важное средство воспитания
пролетариата. Поэтому многие, даже те, кто отреклись от социалистических и
коммунистических партий, стали нашими противниками. Это отчасти вызвано их традиционными
концепциями: привыкшим видеть классовую борьбу как борьбу партий трудно понять
ее как борьбу самого рабочего класса (а не партии), то есть классовую борьбу. Но порой эта концепция обосновывается
представлением, что партия тем не менее играет существенную и важную роль в
борьбе пролетариата. Давайте более детально проанализируем это
представление.
По существу партия - это объединение людей, придерживающихся
определенных взглядов и концепций, а классы - это объединения людей в
соответствии с их экономическими интересами. Принадлежность к классу определяется
ролью в процессе производства, а членство в партии объединяет людей с
одинаковым пониманием общественных проблем. Раньше думали, что это противоречие
исчезнет в специфически классовой, "рабочей" партии. Во время роста
социал-демократии казалось, что она постепенно станет объединять весь рабочий
класс, отчасти как своих членов и отчасти как сторонников. Так как марксистская теория утверждала, что сходные
интересы порождают сходные точки зрения и цели, то ожидалось, что противоречие
между партией и классом постепенно исчезнет. История показала, что это не так. Социал-демократия
осталась меньшинством, другие группы рабочего класса организовались против нее,
некоторые части откололись от нее, и характер её самой изменился. Ее программа
подверглась ревизии и перетолкованию. Развитие общества идет не по гладкой,
ровной линии, а в конфликтах и противоречиях.
С ростом
интенсивности борьбы рабочего класса могущество врагов также растет и вызывает
у рабочих возобновление сомнений и споров о том, какой путь самый лучший. А
каждое сомнение порождает расколы, противоречия и фракционную борьбу в рабочем
движении. Бесполезно оплакивать эти конфликты и расколы как пагубные,
разобщающие и ослабляющие рабочий класс. Рабочий класс не слаб, потому что
расколот, он расколот именно потому, что слаб. И потому, что враг силен и
старые методы борьбы оказались непригодными, рабочий класс должен искать новые
методы. Его задача не станет ясной в результате просвещения свыше; он должен
обнаружить свои задачи в тяжелой работе и борьбе различных мнений. Он должен
найти свой собственный путь как результат внутренней борьбы. Он должен
отвергнуть старые идеалы и иллюзии и обрести новые, что трудно вследствие
величины и остроты расколов.
Мы не можем
обманывать себя верой в то, что этот период партийной и идеологической борьбы -
всего лишь временный, и что он откроет путь к обновленной гармонии. Согласен,
что в ходе классовой борьбы бывают случаи, когда все силы объединяются для
достижения реальной великой цели, и революция свершается силой всего
объединенного рабочего класса. Но после этого, как и после любой такой победы,
возникают разногласия и вопрос: а что дальше? Даже если рабочий класс победит, то он всегда сталкивается с труднейшей задачей
дальнейшего усмирения врага, реорганизации производства и создания нового
порядка. Невозможно, чтобы все рабочие, все слои и группы с их часто
различными интересами, были согласны по всем вопросам и были готовы к единым дальнейшим
решительным действиям. Они найдут правильное направление только после острых
споров и конфликтов и только таким образом достигнут ясности.
Если в такой ситуации люди, придерживающиеся одних и тех же
фундаментальных концепций, объединяются для обсуждения практических шагов, ищут
ясность понимания в дискуссиях и пропагандируют свои выводы, то такие группы
можно назвать партиями, но они будут партиями в совершенно другом смысле, чем
сейчас. Деятельность, реальная
классовая борьба - это дело самих масс трудящихся во всей их совокупности, в их
реальном объединении как рабочих на фабриках и заводах или в объединении других
групп на производстве, потому что история и экономика поставили их в такое
положение, в котором они могут и должны вести классовую борьбу. Было бы
безумием, если бы сторонники одной партии начали забастовку, в то время как
сторонники другой продолжали бы работу. Нет, оба направления должны будут защищать свою позицию (бастовать или не
бастовать) на заводских митингах, создавая, таким образом, возможность принять общее
хорошо обоснованное решение. Борьба столь титаническая, а враг столь
силен, что только все трудящиеся вместе могут одержать победу - результат
материальной и моральной силы действия, единства и энтузиазма, но также
результат просвещающей силы разума. В этом и состоит огромное значение таких
партий или групп, основанных на мнениях: они порождают ясность в своих
конфликтах, дискуссиях и пропаганде. Они являются органами самопросвещения
рабочего класса, выясняющими средства, с помощью которых рабочие найдут свой
путь к освобождению.
Конечно, такие партии не являются статичными и неизменными.
Каждая новая ситуация, каждая новая проблема будут порождать взгляды,
разделяющие старые группы и порождающие новые группы с новыми программами. Они
имеют текучий характер и постоянно приспосабливаются к новым ситуациям.
По сравнению с такими группами существующие в настоящее время рабочие партии имеют принципиально иной характер и иные цели: они хотят захватить власть для себя. Они не ставят себе цель быть помощниками рабочего класса в его борьбе за освобождение, а хотят власти над ним и заявляют, что это-то и есть освобождение пролетариата. Социал-демократия, возникшая в эпоху парламентаризма, понимает эту власть как парламентское государство. Коммунистическая партия проводит идею власти партии до крайнего предела партийной диктатуры.
Такие партии, в отличие от групп, описанных выше, должны
иметь жесткую структуру с четкими демаркационными линиями в виде членских
билетов, устава, партийной дисциплины и процедур вступления и исключения. Они -
инструменты власти, они борются за власть, помыкают своими членами с помощью
принуждения и постоянно стараются расширить сферу своей власти. В их задачи не
входит развитие инициативы трудящихся, более того, их цель - воспитание
лояльных и не задающих вопросы приверженцев их веры. В то время как рабочему классу в его борьбе за власть
и победу необходима неограниченная интеллектуальная свобода, власть таких
партий должна подавлять все мнения кроме своего собственного. В
"демократических" партиях это подавление завуалировано, а в
диктаторских оно грубо и откровенно.
Многие рабочие уже понимают, что власть социалистической и
коммунистической партии будет только замаскированной формой власти класса
буржуазии, при которой сохраняются эксплуатация и угнетение рабочего класса.
Вместо таких партий они требуют создания "революционной партии",
целями которой на самом деле будут власть рабочего класса и построение
коммунизма. Но это - не партия в новом, описанном выше смысле, а партия вроде
существующих сейчас, которые борются за власть как "авангард" класса,
как организация сознательных революционных меньшинств, которая захватывает
власть для освобождения этого класса.
Мы утверждаем, что термин "революционная партия"
содержит внутреннее противоречие. Такая партия не может быть революционной. Она
не более революционна, чем та, что создала "третий рейх". Когда мы
говорим о революции, мы имеем в виду пролетарскую революцию, т.е. завоевание
власти самим рабочим классом.
"Революционная партия" основана на идее, что
рабочий класс нуждается в новой группе лидеров, которая победит буржуазию и
создаст новое правительство. (Заметьте,
что рабочий класс в рамках этой идеи вообще не считается способным
реорганизовать и регулировать производство.) Да разве так должно быть?
Если рабочий класс считается неспособным на революцию, то как не быть
необходимости революционного авангарда - партии, которая сделала бы для него революцию?
И разве все это не так, пока массы добровольно терпят капитализм?
В возражение этому мы задаем вопрос: какую силу может такая
партия поднять на революцию? Каким образом она станет способна победить класс
капиталистов? Конечно, только если массы востанут и массовой борьбой, массовыми
забастовками свергнут старый режим. Без активности масс не может быть
революции.
За этим могут последовать две вещи. Массы останутся активными: они не разойдутся по
домам и не оставят власть новой партии. Они организуют свою власть на
фабриках и заводах и подготовятся к дальнейшим конфликтам, для того, чтобы
победить капитал. Своими рабочими Советами они создадут прочный союз, чтобы взять
в свои руки полное управление всем обществом - другими словами они докажут, что
вовсе не неспособны на революцию, как это могло показаться. В этом случае неизбежно возникнет конфликт с
партией, которая сама хочет захватить власть и которая видит в самодеятельности
рабочего класса только беспорядок и анархию. Возможно, что рабочие,
развивая свое движение, прогонят эту партию. Или же эта партия с помощью
буржуазных элементов одержит верх над рабочими. В обоих случаях такая партия -
препятствие для революции, потому что она хочет быть более, чем просто
инструментом пропаганды и просвещения, потому что она считает себя призванной
управлять и господствовать.
С другой стороны,
массы могут покорно уверовать в партию и позволить партии безраздельно
управлять делами. Они повинуются лозунгам сверху, верят новому
правительству (как в Германии и России), что оно якобы строит коммунизм, - и
возвращаются по домам и на работу. И сразу же буржуазия, корни которой не
выкорчеваны, использует всю свою силу как класса, свою финансовую мощь, свои
огромные интеллектуальные ресурсы и свою экономическую власть на фабриках и
крупных концернах. Против этого правящая партия слишком слаба. Занимаясь компромиссами,
уступками и сдачей позиций, она при этом может утверждать, что для рабочих просто
безумие пытаться силой осуществить "невозможные требования". Так
партия, лишенная силы класса, становится инструментом сохранения власти буржуазии.
Мы утверждали выше, что термин "революционная
партия" - это противоречие с точки зрения пролетариата. Мы можем объяснить
это иначе. Под термином "революционная партия" и
"революционеры" всегда подразумевалась буржуазная революция. Всегда,
когда массы свергали правительство и затем позволяли новой партии захватить
власть, мы имели буржуазную революцию - замену старой правящей касты на новую.
Так было в Париже в 1830 году, когда финансовая буржуазия свергла
землевладельцев, и в 1848 году, когда власть захватила промышленная буржуазия.
В результате русской революции к власти пришла партийная бюрократия как правящая каста. Но в Западной Европе и Америке буржуазия гораздо крепче держит в руках заводы и банки, так что партийная бюрократия не сможет свергнуть ее так же легко. Буржуазию в этих странах можно победить только многократными и едиными действиями масс, которые захватят фабрики и заводы и организуют свои Советы.
Те, кто говорят о "революционных партиях", делают
несовершенные, ограниченные выводы из истории. Когда социалистические и
коммунистические партии стали органами власти буржуазии для продолжения
эксплуатации, эти благодушные люди всего лишь сделали вывод, что уж им-то надо
будет сделать всё лучше. Они не могут понять, что фиаско таких партий есть
следствие фундаментального противоречия между самостоятельным освобождением
рабочего класса своими собственными силами, и укрощением революции якобы
симпатизирующей ей новой правящей кликой. Они воображают, что являются революционным
авангардом, потому что видят, что массы апатичны и пассивны. Но массы пассивны только
потому, что они пока не могут постичь логику борьбы и единства классовых
интересов, хотя они инстинктивно чувствуют огромную силу врага и грандиозность
своей миссии. Но как только условия вынудят их действовать, они возьмутся за
решение задачи самоорганизации и отвоевания экономической власти у капитала."
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий