МАЙКЛ ХАДСОН: ЭКОНОМИКА РАНТЬЕ - ЭТО ПАРАЗИТИЗМ ДАРМОЕДОВ 3

 

*  *  *

(Окончание. Начало см. ноябрь 2022)

"Вопрос Дуга Г. Люк Парчер: А вот вопрос от Дуга Грира. Он говорит, что многие люди, видать, путают уроки MMT (современной теории денег) с суперимпериализмом доллара США, являющегося глобальной резервной валютой. Зависит ли способность создавать доллары для финансирования внутренних нужд США, таких как здравоохранение и инфраструктура, от того, что доллар США является резервной валютой? Могли бы вы это объяснить?

Майкл Хадсон: Они совершенно не связаны между собой. Любая страна может использовать создание кредита либо центральным банком, либо коммерческими банками для финансирования. Это не обязательно должно быть связано с платежным балансом, за исключением того, что если у страны дефицит платежного баланса, курс ее валюты упадет, если она не сможет как-то сбалансировать платежи. Так что это разные вопросы.

Вопрос Фабиано Д. Люк Парчер: У нас есть один вопрос от Фабиано Д. Поскольку политики, а значит, и правительство, подкуплены классом рантье, то как, по вашему мнению, мы могли бы избавиться от такого влияния рантье, чтобы осуществлять социально ориентированную политику?

Майкл Хадсон: Это никогда не происходило без революции. В этом вся проблема. Как избавиться от них? Ну, я не вижу никакого способа, как избавить от них США. Для этого в Китае потребовалась революция. И в России нужна была революция. Вот в чем проблема.

И реально было начало мирной революции в Англии в 19 веке, что привело к конституционному кризису в 1909 и 1910 годах, когда Палата общин фактически ввела земельный налог, но Палата лордов, будучи земельной аристократией, отменила его. Это вызвало (политический) кризис. И в результате этого Палата лордов больше никогда не сможет отменить закон о доходах, принятый Палатой общин. Так что на самом деле это было мирное разрешение конституционного кризиса. Потом пришла Первая мировая война и все изменила. Но сегодня я не предвижу такого мирного решения в США.

В США не собираются отменять судебное решение по процессу Citizens United, и, как мне кажется, в экономике будет происходить дальнейшее сжатие (ВНП) и поляризация между 1% (богачей) и 99% (народа). Я бы сказал, что это классовая война, с той оговоркой, что финансисты на самом деле не являются классом, потому что все являются кредиторами, а также должниками в том или ином смысле. Так что это действительно динамика финансов против остальной экономики. Один из выводов, сделанных Марксом в третьем томе «Капитала», заключался в том, что финансы растут по своим собственным чисто математическим законам, не имея никакого отношения к росту экономики. Это автономная экономическая система. И я думаю, что эта автономная экономическая система здесь (в США) независима от правительства,* но тем не менее, если вы не изучаете экономику как экономическую систему — с пониманием того, что вызывает (имущественную) поляризацию и бедность в США — вы не будете способны на движение за реформы, чтобы изменить эту систему. А роль экономических факультетов и состоит в том, чтобы предотвратить понимание экономики. Из-за этого никакого мирного реформаторского движения здесь не будет.

Вопрос Кристины. Люк Парчер: У нас есть вопрос от Кристины, она спрашивает, какие шаги мы можем предпринять, чтобы выйти из жилищного кризиса? Это довольно широкий вопрос, но если у вас есть какие-то политические рекомендации, было бы здóрово их узнать.

Майкл Хадсон: Люди в одиночку мало что могут сделать. В XIX веке куда больше занимались этим вопросом. И их решение заключалось в том, что если у вас есть расчет земельной ренты, а не того лишь, сколько стоит построить здание - мы все знаем, что если вы строите здание, то подрядчик и строитель или застройщик должны получить прибыль, но если правительство будет облагать налогом земельную ренту, тогда банки не смогут забирать её как проценты (по ипотеке).

Таким образом, если облагать налогом земельную ренту, то она не будет капитализирована в виде банковского кредита, а цены на жилье будут держаться на уровне фактической стоимости строительства плюс нормы прибыли. И по мере того, как жилье становится все более востребованным, или по мере того, как экономика становится более прибыльной, или по мере того, как города строят больше и больше линий метро (вроде) "Второй авеню" и стоимость аренды растет, то и налоги тоже должны расти. Это не позволит этому увеличению аренды принять финансовую форму, оно будет просто источником государственных доходов. Для этого необходима налоговая система обложения экономической ренты налогом, чтобы цены на жилье не разбухали от спекуляции и экономической ренты, вызванной происходящей приватизацией, особенно с 2008 года.

Вопрос Тима. Люк Парчер: А этот вопрос - от Тима. Тим говорит, что одним из аргументов против дедолларизации является ликвидность и стабильность доллара США. Например, цена нефти выражается на долларах, и валюты многих стран ОПЕК привязаны к доллару, так что они выигрывают от сильного доллара. В наше время переход на торговлю на основе местных валют натыкается на эти преимущества доллара как резервной валюты.

Майкл Хадсон: Ну, именно об этом и было совещание Шанхайской организации сотрудничества в прошлые выходные. Любая страна, которая держит свои резервы центрального банка в долларах, заинтересована в желании избавиться от них. У Китая среди всех государств самые большие долларовые резервы, и курс этой валюты всё время падает. Китай готов даже понести убытки, отказавшись от долларов. Решение, как указывали и президент Си, и президент Путин, состоит в том, что они собираются отказаться от доллара, чтобы у них не было заинтересованности в нем (его высоком курсе). Он может идти вверх или вниз. Нас это не будет беспокоить. Они (США) больше не торгуют с нами. Во всяком случае, они "санкционируют" нас. Итак, давайте исходить из того, чего хочет президент Байден. Он говорит, вы идите своей дорогой, а мы своей. Ну и отлично. Давайте пойдем своим путём и будем использовать валюту друг друга, и тогда это (доллар) не будет иметь значения. Значит, им будет все равно. Если отказ от доллара означает, что спрос на доллары снижается и (его курс) падает, то они обретают свободу. Такова цена их экономической свободы от долларовой дипломатии.

Люк Парчер: У нас есть еще один вопрос от Вирджинии Коттс.

Вирджиния Коттс: Майкл, я чувствую, что у нас есть… что некоторые люди испытывают сильную ностальгию по социальной демократии, (бывшей) в Европе после Второй мировой войны. Я не помню, было ли это в вашей книге или в интервью, когда вы описывали процесс приватизации Тэтчер в Англии. Не могли бы вы поговорить об этом? Потому что многого об этом я не знаю.

Майкл Хадсон: Маргарет Тэтчер сказала, что ее величайшим творением был (лейбористский политикан) Тони Блэр. А Тони Блэр был оппортунистом, получившим поддержку со стороны США, достаточную для того, чтобы сместить курс британской Лейбористской партии даже правее Консервативной партии и сделать то, чего Маргарет Тэтчер никогда бы не смогла сделать. И даже приватизировав железные дороги, даже будучи еще более опасными врагами рабочих, социал-демократические партии во всех странах имели столь большую поддержку от того, что ЦРУ называло «the mighty Wurlitzer of public opinion - могущественным платным граммофоном общественного мнения» — имея в виду взятки политиканам, финансировавшие кампании этих неолибералов, чтобы притворяться сторонниками рабочих, притворяться социалистами, в то время как на самом деле они являются крайне правым крылом политического спектра. Я бы не назвал их фашистами, но надо сказать, что в социал-демократических партиях нет ничего, что не понравилось бы фашистам. Итак, вот вам самые правые партии Европы — это социал-демократические партии. Они крайне правые. Я предполагаю, что самая правая неофашистская партия — это, конечно же, "Зеленые" в Германии, которые являются милитаристской партией. И противником трудящихся. В сущности, уже нет ни одной настоящей рабочей партии, представляющей интересы трудящихся.

Все они стали наёмными демагогами. Социал-демократические партии в своём роде были похожи на партии пацифистом. Первое, что делает каждая партия пацифистов, когда начинается война, — это то, что они возглавляют парад провоенного патриотизма. Вот что Троцкий заметил о Первой мировой войне: что партии пацифизма замаршировали в ногу в Германии, Австрии, Англии, США. Социал-демократические партии сделали то же самое, когда началась неолиберальная правая корпорационная финансиализация. Их всех "убедили" сделать это.

Нечто подобное Клинтоны сделали в США с 1990-х годов. В США Демократическая партия сейчас является ультраправой партией. И я думаю, что когда я отвечал на вопрос о том, что американцы могут сделать, чтобы выйти из жилищного кризиса, (надо добавить), что невозможно справиться с жилищным кризисом, если не покончить с Демократической партией. Невозможно решить проблемы трудящхся, не покончив с Демократической партией. Потому что это партия Уолл-Стрит. Это партия 1% (богачей). Её функция состоит в том, чтобы гарантировать то, чтобы никакая оппозиция слева не смогла заблокировать программу Республиканской партии.

То, что сделал Билл Клинтон, никогда не смогли бы сделать республиканцы. Поддержка Алана Гринспана и правых в уничтожении законов, препятствовавших банкам владеть страховыми компаниями и брокерскими конторами. Это - отмена закона Гласса-Стигалла. И ни один республиканец не смог бы сделать ничего столь вредного для чёрных и латиноамериканцев, как президент Обама, чья политика по сути идентична политике Ку-клукс-клана. Роль Обамы заключалась реально в том, чтобы подорвать попытки чернокожих и латиноамериканцев купить жильё. Его цель состояла в том, чтобы отдать дома, купленные чернокожими и латиноамериканцами, в собственность компаний с частным капиталом. Его роль в 2009 году заключалась в том, чтобы выручить банки — мошеннические банки, выдавшие мошеннические ипотечные кредиты, — и сохранять эти ипотечные кредиты в силе, чтобы выселить почти 10 миллионов американских семей. И не штрафовать банки, не сажать в тюрьму ни одного мошенника-банкира. Это положило конец надеждам американцев с низкими доходами, особенно представителей меньшинств, иметь своё жилье.

Вот вы говорите, ну что мы можем сделать с жильем? Что ж, если вы черный или латиноамериканец, вы должны сторониться Демократической партии, как чумы. И вы должны признать, что именно Обама был самым вредным для черных президентом 20 века, за исключением, конечно, Вудро Вильсона. Зло, которое он натворил, ещё не осознано широкими массами. И он создал руководство Демократической партии, которое настолько настроено против рабочих, настолько расистское и настолько про-Уолл-Стритовское, что я не думаю, чтобы это можно было исправить.

Вопрос Люка Парчера. Люк Парчер: Просто в дополнение к тому, о чем вы только что говорили, Майкл, я немного ошеломлен тем, до какой степени люди ведутся на иллюзорный выбор между двумя партиями в этой стране (США) и воображают, что между этими партиями есть огромные различия. И это, очевидно, вопрос деталей, но мне любопытно, где по вашему мнению, источник этой иллюзии и как мы могли бы перекрыть его. Нагнетание страха перед Трампом, я думаю, является преувеличением разногласий между Трампом и Байденом по этим вопросам. Не могли бы вы немного рассказать об этом?

Майкл Хадсон: Да. Роль Республиканской партии состоит в том, чтобы говорить Уолл-стриту: «Да, пожалуйста». А политика Демократической партии заключается в том, чтобы говорить: «Да, спасибо». Вот по сути и все. Обратите внимание, что как и в Огайо, Национальный комитет Демократической партии поддерживает правого, который собирается сыграть роль сенатора Мэнчина от Западной Виргинии или Синемы от Аризоны. Демократы хотят быть уверены в том, что у них достаточно республиканцев, баллотирующихся от демократов, что, если когда-либо возникнет опасность продвижения законопроекта, который выражает интересы рабочего класса, расовых или этнических меньшинств, то республиканцы будут голосовать с демократами, чтобы отменить его, чтобы сыграть свою роль.

Всегда будет много сенаторов, стоящих прямо за Мэнчином и Синемой за кулисами, чтобы предотвратить то, чтобы демократы делали что-то, что не служит краткосрочным явным интересам их банкиров с Уолл-Стрит… их покровителей.

Вопрос Брюса У. Люк Парчер: Мерзавец-оборотень - это, безусловно, очень реальная концепция. У нас есть вопрос от Брюса Уолла, который спрашивает, какое из движений за про-государственные банковские и денежные реформы вы поддерживаете, если таковые имеются? Я имею в виду Public Banking Institute, American Monetary Institute, Alliance of Just Money и Just Money Кристин Десан. И как насчет фигур вроде Роберта Хокетта?

Майкл Хадсон: Знаете, я состою в совете директоров Public Banking Institute. И Стив Зарленга был моим хорошим другом. Я был на всех его ранних конференциях. Так что у них обоих очень хорошие идеи. И… я запамятовал его имя. Кто глава движения Public Banking?

Вирджиния Коттс: Это же Эллен Браун, не так ли?

Майкл Хадсон: Угу, Эллен Браун. Эллен вообще была бы за многое из того, о чем я говорил, но она не думает, что списание долгов (населения) сейчас политически осуществимо. И, конечно же, она права. Вот она и говорит, что общественные банки (Public Banking) могут стать моделью того, что могло бы быть в результате того, что произошло бы, если Обама тогда дал обанкротиться Citibank.

А глава FDIC [Федеральной корпорации по страхованию депозитов], республиканка, настаивала на том, что Citibank управляют мошенники… но Обама поставил во главе Citibank еще более крупного мошенника. Гейтнер, работавший на его (Обамы) банкира Роберта Рубина, фактически спас Ситибанк от банкротства, потому что это разорило бы его акционеров.

И, как сказала Шейла Бэйр, глава FDIC, все дело в держателях облигаций. И Шейла сказала, что если бы Citigroup обанкротилась, то это привело бы к тому, что в руках государства был бы самый большой банк в стране, и оно могло бы фактически управлять этим коммерческим банком, выдавая полезные кредиты, а не кредитуя корпоративных рейдеров. Вместо того, чтобы выдавать мошеннические ипотечные кредиты и фальшивые кредиты, он мог бы на самом деле выдавать кредиты, которые помогли бы росту экономики. Да, она была совершенно права. Это было бы хорошей идеей.

Так что она настаивала на государственных банках и на том, что они могут делать. И она сказала, что по меньшей мере, имея государственный банк, вы сохраните вклады государственного сектора — правительства, государственных учреждений и, надеюсь, местных муниципальных учреждений — в общественном достоянии, вырвав их из рук коммерческих банкиров и Уолл-Стрита, чтобы можно было использовать эти деньги на благое дело.

Так что я полностью поддерживаю то, что она делает. Стив Зарленга из Американского валютного института (American Monetary Institute) выступал за проект стопроцентных резервов, предложенный в 1930-х годах. Этим коммерческие банки фактически будут низведены до статуса сберегательных касс. Условие стопроцентных резервов не даст им создавать (деньги) кредитованием. Они могли бы выдавать кредиты только из депозитов. Конечно, если бы они выдавали кредиты на производительные цели, то государство, то есть Казначейство, выступало бы в роли вкладчика — просто увеличивая депозиты в банках, чтобы дать им возможность выдавать кредиты на производительные цели.

И это тоже, в принципе, очень хорошая идея. Вот почему я поддерживал это. И, конечно же, это была программа, которую выдвинул Деннис Кусинич во время своей президентской кампании. Я был экономическим советником у Кусинича. Так что вот две группы, с которыми я больше всего знаком и больше всего поддерживаю.

Вопрос Раши. Люк Парчер: У нас есть вопрос от Раши. Какую роль играет определение денег в формировании экономики? Как вы определяете, что такое - деньги? Являются ли они обозначением стоимости, переходящей между экономическими субъектами, или товаром? Если вы согласны с тем, что деньги представляют собой обозначение стоимости, передаваемой между двумя или более экономическими субъектами, то можно ли создавать деньги по потребности любых двух или более экономических субъектов децентрализованным образом, в отличие от централизованного - частными банками, при условии, что есть научная формула, по которой определяется стоимость товаров и услуг?

Майкл Хадсон: О, боже мой. Я даже не могу начать отвечать на это. Этот жаргон просто вводит в заблуждение. Деньги не имеют ничего общего со стоимостью. Деньги - это долг. Это - противоположность стоимости. Это - передача долговых (расписок) между людьми, а не передача стоимости. Вы используете очень правую и, откровенно говоря, фашистскую экономическую терминологию, но может быть, ненамеренно. Деньги - это не ценность, это долг, созданный из ничего. Это кредит.

Когда вы идете в банк и берете кредит, банк не говорит: «Позвольте мне посмотреть, сколько денег у меня есть на депозите, чтобы одолжить вам». Они просто выпишут вам кредит. Они создадут (из ничего) банковский депозит, а взамен вы дадите им долговую расписку. Именно долги, кредиты создают "депозиты", а не наоборот. Со всеми, кто говорит о деньгах и стоимости, нужно немедленно прекращать разговор. Потому что, знаете, это будет просто пропагандистская брехня.

Вопрос Тома. Люк Парчер: Итак, у нас есть вопрос от Тома. Том спрашивает: все цены на все продаваемые товары не растут. Следовательно, термин «инфляция» — это не то, с чем мы имеем дело. Например, рынок функционирует. Деньги переходят от тех, у кого нет нефти, к тем, у кого есть нефть. Почему ни один учёный экономист не понимает и не называет это нормальным периодом рыночного перераспределения или каким-то термином, приведенным в учебниках в предметном указателе? И почему концепцию под названием инфляция, которая пугает несведущих в экономике и потребителей в наши дни, напрасно страдающих от нехватки денег, так мало изучают и так плохо понимают?

Майкл Хадсон: Этот вопрос настолько странный, что я не могу на него ответить. Вот как тут отвечать болоту и исправлять то, что оно говорит, чтобы дать ему ответ? Это же болото. Я не могу ответить на это.

Люк Парчер: Я полагаю, вообще говоря, чему бы вы приписали рост цен, который мы наблюдаем сейчас?

Майкл Хадсон: Главным образом - монопольным позициям. Причина роста цен на нефть не в ее нехватке. Причина в том, что нефтяные компании находят предлог, чтобы использовать газетные сообщения о том, что в какой-то момент будет нехватка нефти, чтобы поднять цены прямо сейчас. Несколько дней назад Адам Туз написал хорошую статью, сравнивая инфляцию в Европе с инфляцией в США. В Европе инфляция цен наблюдается почти исключительно в отношении энергоносителей и нефте- и газопродуктов. В США инфляция гораздо шире — она на всё.

Опять же, вы хотите рассматривать экономику как на систему. Вы не хотите сводить все к одномерному «вот уровень цен». Вы хотите видеть многоуровневую экономику. Каковы данные о себестоимости? Что такое экономическая рента? Каковы монопольные цены? Какова налоговая система? Вы должны рассматривать экономику как систему, а не одно её измерение. Короче, я не могу распутать весь этот беспорядок ещё яснее.

Вопрос Пола Б. Люк Парчер: У нас опять вопрос от Пола Биртуэлла. Может ли д-р Хадсон коснуться оценки обоснованности ММТ (современной теории денег)? Как вы думаете, какова важность MMT и как она применима в данной дискуссии?

Майкл Хадсон: Ну, я был в штате Университета Миссури в Канзас-Сити, который много лет является центром ММТ. Я полностью за ММТ. Суть MMT заключается в том, что если банки сотворяют из ничего кредит на своих компьютерах, то и государство тоже может создавать кредит. Правительству не нужно будет занимать деньги у 1% (богачей) или у покупателей облигаций (госзаймов), чтобы тратить их; государство может просто печатать их, как оно это делало в случае гринбеков (долларов США, которые до 1913 года эмиттировало Казначейство, а не частный "Фед.Резерв").

Государство может создавать свой собственный кредит. И нет ничего плохого в дефиците гос. бюджета, потому что дефицит бюджета не должен оплачиваться налогоплательщиками, которые платят налоги. Государственный дефицит можно финансировать, просто создавая деньги на собственном компьютере (Казначейства), а не за счет налогов. Это тот аргумент, который Стефани Келтон вновь и вновь приводит во всём, что она пишет.

И в этом действительно суть MMT. Но, конечно, ведущим сторонником MMT был Дональд Трамп, когда он сказал, что дефицит не имеет значения, мы можем просто создавать столько (денег), сколько захотим. И я думаю, вице-президент Чейни также говорил, что мы можем тратить столько, сколько захотим. Это не имеет значения. Знаете, Джордж Буш сказал, что это все равно фикция; мы можем создавать её.

А разница между Дональдом Трампом с республиканцами и (настоящими) сторонниками MMT заключается в том, что мы хотим, чтобы правительство создавало дефицит, реально вкладывая эти средства в экономику. Мы не хотим, чтобы дефицит составлял 9 триллионов долларов из-за субсидирования "количественного смягчения" для 1% богачей, раздувающего цены на недвижимость, акции и облигации. Мы хотим, чтобы на  это действительно нанимали рабочих и способствовали полной занятости. Таким образом, разница в том, что сторонники MMT в основном выступают за реальный экономический рост, а не за извращенную MMT, создающую деньги в стиле Чейни и Дональда Трампа (ростом государственного долга банкирам).

Вопрос Люка Парчера. Люк Парчер: Не могли бы вы немного рассказать о том, как МВФ [Международный валютный фонд, IMF] и финансиализация способствовали тому, что сейчас происходит в Украине? Я знаю это в общем плане, но вот не могли бы вы связать то, о чем мы здесь говорили, с ситуацией на Украине.

Майкл Хадсон: Деятельность МВФ заключается в том, чтобы обеспечивать разорение экономики и чтобы все займы, которые МВФ дает, шли на поддержку курса валюты — чтобы клептократы - Коломойский и другие - могли имеющуюся у них украинскую валюту (гривны) переводить в доллары и фунты стерлингов по высокому обменному курсу.

Таким образом, МВФ одалживает Украине доллары — по сути, для поддержки курса гривны или "хривни", как бы вы ни произносили её название — и даёт клептократам возможность наживаться на этом, а затем выбить у неё (Украины) опору из-под ног, если к власти придёт какая-то альтернатива фашистам. МВФ хочет гарантии того, что, как только клептократы опустошат экономику, они позволят ей рухнуть.

МВФ, конечно же, поддерживает новый закон о труде, который протолкнул президент Зеленский, ликвидирующий профсоюзы, отменяющий право рабочих на переговоры (с буржуями) и представляющий собой, по сути, самый фашистский закон о труде в истории какой-либо страны. Таким образом, роль МВФ состоит в том, чтобы поддерживать свою клиентуру олигархов, выводящую деньги из страны до того, как появится возможность прихода к власти левого правительства, а затем лишить страну всех кредитов и организовать валютный рейд против левого правительства, утверждая: «Вы же понимаете, социализм не работает».

МВФ является одним из учреждений, являющихся инструментом гегемонии США, препятствующим экономическому росту за пределами США. По сути, МВФ — это… это небольшой офис в подвале Пентагона, управляемый неоконсерваторами, добивающимися того, чтобы другие страны не могли проводить политику, которая не позволяла бы фирмам США прийти и скупать их сырье, их природные ресурсы и их монополии. Итак, думайте о МВФ как об орудии милитаризма, но гораздо более правом, чем может осмелиться стать любой генерал.

Люк Парчер: Большое спасибо, Майкл. Мы очень благодарны вам за уделённое нам сегодня время. Я также хочу снова напомнить слушателям, чтобы они заходили на сайт realprogressives.org, чтобы узнать больше о нас или найти наши подкасты и статьи, в том числе опять-таки и Майкла, как гостя на Macro N Cheese. Теперь мы продолжаем и начинаем здесь дискуссию. Вирджиния, вы хотели что-нибудь добавить?

Вирджиния Коттс: Да. Я хочу спросить Майкла, где можно найти его труды.

Майкл Хадсон: Ну, я думаю, на Amazon, это самое простое. Там все они имеются. И на моем сайте michael-hudson.com. И вы можете зайти туда и общаться со мной на Patreon. У меня есть группа на Patreon, и если вы платите на определенном уровне, вы можете общаться со мной напрямую каждые несколько месяцев.

Вирджиния Коттс: Знаете, нам всем нужна поддержка. У Real Progressives тоже есть Patreon. Так что поддерживайте нас всех, пожалуйста. Я ещё хочу сказать, Майкл, что вы написали статью с самым лучшим заголовком, который я когда-либо видела, что-то вроде «США побеждают Германию в третий раз за сто лет». Я просто считаю, что это идеальное название. Я думаю, вы это правильно написали, когда началась война на Украине.

Майкл Хадсон: Верно. То, что так должно было случиться, было понятно с самого начала. И я удивлен, что больше никто не написал об этом. Я не очень силен в военном анализе. Я могу следить за тем, что пишет Андрей Раевский на сайте «Saker», и сайт «Moon of Alabama», и Андрей Мартьянов. Единственное, что я могу сказать о военных действиях, это в аспекте платежного баланса и того, как это все связано.

Вирджиния Коттс: Ну, и вы говорили о том, какую выгоду получили три основных сектора (экономики).
Майкл Хадсон: Да. Нефть — это ключ к американской дипломатии. И я предполагаю, что если мы говорим об американской гегемонии, то она основана на господстве США над торговлей нефтью. Это было одной из причин, по которой США захотели изолировать сначала Венесуэлу, а затем и Россию, потому что если единственным источником нефти являются компании, контролируемые американскими нефтяными гигантами, то…

Любая экономика нуждается в энергии для роста. И в любой экономике с начала промышленной революции существует взаимосвязь между ростом ВВП и потребления энергии на душу населения. Итак, речь идет о монопольной ренте (на нефть) и экономике стран-жертв этого. Если вы можете господствовать над нефтью, вы можете господствовать, по сути, в мировой экономике.

Это - ключ к политике США. Американцы понимают, что если Европа больше не сможет покупать российскую или венесуэльскую нефть, то ей придется тратить в 10 раз больше на покупку американского сжиженного природного газа. Это означает, что санкции против России положили конец промышленному превосходству Германии. Это положило конец сталелитейной промышленности Германии. Это положило конец тяжелой промышленности Германии. Теперь они будут полностью зависеть от США. А евро станет хилой сателлитной валютой доллара США в результате уничтожения экономического и промышленного лидерства Германии в европейской экономике, наряду с Италией и Францией.

Вирджиния Коттс: О, спасибо. Я надеюсь, что мы не злоупотребили вашим временем.

Майкл Хадсон: Нет. Я предполагаю, что если я сказал что-то спорное, то вы просто уберете это.

Вирджиния Коттс: О, нет, нам это нравится. Мы на самом деле сделаем видео и разместим его в Интернете.

Люк Парчер: Ох… [смеется]

Вирджиния Коттс: Майкл Хадсон не вызывает возражений*, не так ли?

Люк Парчер: Ну, ты, конечно, говоришь напрямик, и мы очень ценим это в тебе. Майкл, еще раз спасибо, что уделили нам столько времени сегодня. И я хочу ещё поблагодарить Джонатана Кадмона, Энди Кеннеди и Вирджинию Коттс, которые сегодня помогали за кадром, чтобы всё шло без проблем. Спасибо всем участникам. Это было великолепно.

Майкл Хадсон: Спасибо, что пригласили меня. Мне понравилась эта дискуссия."

---

* Ну а у меня есть возражения в адрес Майкла Хадсона, причем целый ряд. Фундаментальная ошибка Хадсона - в абсолютизации им "автономности" финансового капитала и игнорировании причин этого явления. А Маркс, и особенно выдающийся марксистский политэконом Генрик Гроссман, писали как раз о причине этого засилья финансового капитала - падении нормы прибыли от капиталистического производства в разультате сверхаккумуляции капитала, и о том, что как раз это и является смертным приговором капитализму как экономической системе.

Финансовый капитал паразитирует, как глисты, в теле совокупной экономики, и зависит от неё, даже будучи теперь главной причиной её периодических кризисов и хронической рецессии. И ни деиндустриализация Запада с вывозом производства в зависимые страны, остающиеся слаборазвитыми, ведь их промышленность экспортирует товары на Запад по нищенским ценам, ни  массовое сотворение денег как фиктивных долгов государств Запада миллиардерам руками политического истеблишмента, состоящего сплошь из марионеток финансового капитала - "quantitative easing" и т.п. махинациями - не устраняют, а лишь временно компенсируют действие закона падения нормы капиталистической прибыли.

Из-за этого ростовщичество и биржевые махинации банков, а также их паразитирование на экономической ренте в наше время категорически необходимы для продления существования системы глобального капитализма. В отличие от неё ростовщичество и земельная рента не были жизненно необходимы для существования рабовладельческой экономики древности и феодальной экономики Средних веков. Господствующие классы тогда получали основной доход от эксплуатации рабского и крепостного труда. Однако Майкл Хадсон, очевидно, не усматривает в этом их принципиального отличия от нынешнего паразитизма финансового капитала.

Более того, других (помимо новой мировой войны) методов отсрочки краха глобального капитализма уже нет. В этом и заключается гнилость и ретроградность нынешнего капитализма. Именно из-за этого все без исключения капиталистические государства Запада являются лакеями олигархии миллиардеров-глобалистов и сообщниками её преступлений. Однако об этом и многом другом - в сводном комментарии попозже, который я выложу под заглавием "Это должен знать каждый о глобальном капитализме". (Примечание behaviorist-socialist)

.