Мы живём в обстановке реакционного ретроградного разворота истории вспять от социализма к капитализму и далее к фашистскому неофеодализму. Этот разворот уже проявил свою разрушительную антиобщественную и антигуманную суть, и поэтому нужно как минимум выявить причины этого трагического разворота истории - как на территории бывшего Советского Союза, так и в остальном мире. Ясно, что наиболее приметная причина - западная капиталистическая лживая пропаганда "свободы предпринимательства" отнюдь не является главной. Эта внешняя для советской системы причина служит лишь фиговым листком для прикрытия внутренней, причем фундаментальной причины загнивания и дестабилизации того, что называлось "реально существующим социализмом" в СССР и восточноевропейских странах.
Эта причина - принцип отбора "управленческих кадров" не по максимальной квалификации, эрудиции и работоспособности, а по угодническому приспособленчеству. Этот порочный принцип отбора кадров - выпалывать и ликвидировать всех действительно умелых руководителей и "выдвигать" подлых ничтожеств - был навязан системе государственного управления СССР невежественным восточным варваром, остро страдавшим от комплекса неполноценности - Сосо Джугашвили (сталиным).
Однако он сам был первоначально лишь орудием гнусных интриг некоего "Зиновьева", т.е. Овсей-Герша Радомысльского и его свояка "Каменева", "прославившихся" тем, что выдали буржуйскому "Временному правительству" дату Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. "Зиновьев", как и все интриганы, был очень высокого мнения о своей способности манипулировать поведением других людей, и его высокомерие оказалось роковым для него, когда его примитивный протеже "сталин" захватил власть и стал мстительно уничтожать всех большевиков, которые были интеллектуально или морально выше его на две головы.
Со времен варварской диктатуры ("культа личности") сталина любой начальник в СССР, стремясь выжить в карьерной крысиной гонке, повышал в должности только холуйствующих и невежественных подчиненных, которые не представляли для него опасности как конкуренты. Именно этот тщательно скрывавшийся, но реально действовавший негативный отбор кадров "выдвиженцев" стал главным тормозом развития социализма и причиной неэффективности централизованной советской экономики.
Её эффективности активно противодействовали бюрократы на всех уровнях, не только фальсифицировавшие экономические показатели подчиненных им предприятий, но и губившие все попытки эффективной интеграции экономики СССР в единый производственно-потребительский организм. Именно этим объясняется "неудача" внедрения ОГАС АСУ (Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации - компьютерной системы управления экономикой СССР, о чём я писал здесь: https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2021/06/how-brezhnev-and-gorbachev-nomenklatura.html .
А это означает, что сколь правильными бы ни были экономические принципы социализма, они для своего практического осуществления обязательно требуют того, чтобы общество в целом (т.е. и народ, и "руководители") в своей повседневной жизни реально, а не лицемерно мотивировалось социалистическими принципами поведения - взаимопомощью и солидарностью с окружающими, в полную противоположность буржуазному принципу конкурентного поведения "dog-eat-dog". Такой всеобщий искренний взаимный альтруизм недостижим одними методами морализирования ("нравственного воспитания"), а безусловно требует создания общественной системы бихевиористского оперантного управления поведением, гармонично дающей соразмерное положительное подкрепление (немедленное вознаграждение и поощрение) каждому акту социалистического поведения, а каждому акту буржуазного (эгоистического и хищнического) поведения - соразмерное отрицательное подкрепление (немедленное наказание и порицание). Именно на это должны быть заточены системы социального доверия (social credit systems) социалистического общества будущего.
Разумеется, порочность негативного отбора невежественных и беспринципных карьеристов на руководящие должности - вовсе не "привилегия" советской системы. Капитализму куда более свойственен такой негативный отбор. Чтобы не утомлять читателя жалобами на эту принципиально порочную и бесчеловечную систему, приведу лишь примеры Иудушки Капутина, носившего, как дрессированная собачонка, портфель либераста и коррупционера Собчака, но внезапно вынырнувшего на всеобщее обозрение как "национальный лидер", и многочисленных западных "юных глобальных лидеров", отштампованных инкубатором хера Шваба - Меркель, Обама, Макрон, Ардерн, Гутеррес, Лягард, фон-дер-Ляйен, Трюдо и т.д. и т.п., которые реально не более чем марионетки и говорящие головы глобалистской закулисы миллиардеров.
Конечно, бихевиористский анализ оперантного поведения - это лишь научный инструмент, практически применимый как основа социальной инженерии для изменения общественного поведения в любых направлениях, в том числе и реакционных, буржуазных. Поэтому бихевиористский социализм должен основываться на продуманной, внутренне непротиворечивой системе социалистической этики. В поисках такой системы я обнаружил замечательную книжку польского учёного-энциклопедиста Тадеуша Котарбиньского "Размышления о достойной жизни" ("Medytacje o życiu godziwym" Tadeusza Kotarbińskiego), опубликованную в ПНР в 1966 году.
Я надеюсь в скором времени перевести на русский и выложить на этом блоге её перевод целиком. А пока выкладываю здесь отредактированный мною перепост отрывка из существующего перевода на русский другой его книги - на тему этики производственного процесса при социализме, опубликованной в ПНР в 1955 году - "Traktat o dobrej robocie - Трактат о хорошей работе". Эти две книги Котарбиньского ценны тем, что являются единственным мне известным социалистическим аналогом несметного количества макулатурных (холуйско-лицемерных) опусов, посвященных теме "успеха в жизни" под пятой капитала.
Конечно, должен напомнить тем, кто не читал Маркса и Ленина, что социализм означает не только освобождение труда от эксплуатации, но и превращение его из постылой рутины зарабатывания средств на жизнь в творческую созидательную деятельность.
И ещё должен заметить, что к сожалению, советский перевод 1976 года этой книги на русский весьма низкого качества, а в тексте здесь: https://nashaucheba.ru/v44820/котарбинский_тадеуш._трактат_о_хорошей_работе никто не удосужился исправить ошибки автоматического OCR. Это просто обидно! Мои пояснения вставлены курсивом.
* * *
Тадеуш Котарбиньски:
"ТРАКТАТ О ХОРОШЕЙ РАБОТЕ
Глава XII: ПРИНЦИПЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
(...) Лет двести назад крестьяне сами изготовляли для себя немало различных изделий, обладавших индивидуальным стилем. Тоска по изделиям такого рода, сочетающаяся с культом старины и якобы непосредственности ремесленных отношений, вытесненных индустриализацией (домотканое полотно, изделия столярного ремесла и т.п. исчезают, уступая место фабричной продукции), временами вызывает судороги безумного консерватизма, приступы жажды возврата к отжившим с праксеологической точки зрения формам производственной деятельности. А ведь никакая последовательная реставрация технического примитивизма не может иметь успеха.
Как же можно противодействовать отрицательныем последствиям усилившейся сверх терпимой меры специализации? Прежде чем пытаться отыскать такие возможности, нам нужно обосновать перед читателем кажущееся отступление от темы настоящего обсуждения. Относятся ли поиски мер для устранения такого недовольства к проблемам праксеологии? Входит ли в задачи праксеологии выявление справедливости хотя бы наиболее обоснованных отрицательных настроений того или иного члена общества? имеет ли это отношение к общим условиям эффективности? Мы ответим твердо: имеет.
С помощью общественных средств производства можно сделать жизнь людей более приятной или, скорее, менее тягостной, и этим прежде всего, разумеется, должны заниматься работники общественного надзора. Но не только они, поскольку настроение работника решающим образом влияет на эффективность его действий. Вкусом блюд озабочены гурманы и те, кто их приготовляет. По-иному, но столь же серьезно заботятся о вкусе пищи гигиенисты и врачи, понимая, что это свойство благотворно влияет на выделение слюны и желудочных соков и значительно способствует надлежащему ее усвоению. Таким же образом и исследователь условий эффективности производства не может не интересоваться эмоциональными переживаниями работника, зависящими от условий его труда. После этого разъяснения давайте приступим к обзору средств, предохраняющих от экстравагантностей специализации.
Прежде всего здесь, как и во многих других случаях, сохраняет свою ценность аристотелевский девиз умеренности: оптимум — это не максимум. Совершенствование мастерства, которым специалист обязан исключительному выполнению только одной функции, оплачивается снижением общей сообразительности, умения находить выход из создавшегося положения. И, в конце концов, это снижение общей сообразительности начинает приносить больше вреда, чем пользы от совершенствования специализации. Последствия этого бывают катастрофическими. Так происходит не только у людей. По предположениям некоторых зоологов, подобный процесс привел к гибели ряд зоологических видов. Причиной вымирания гигантских динозавров явилась, вероятно, их чрезмерная экологическая «специализация». Когда вследствие геологических процессов условия жизни изменились, специализация оказалась вредной. Многочисленные группы теперешних пресмыкающихся - это лишь жалкий остаток великолепного мира пресмыкающихся мезозойской эры, ведущий происхождение от слабо специализированных предков.
Ныне (при социализме) считается, что удлинение рабочего дня сверх определенной меры не только не увеличивает производительность, но и снижает ее. И хотя бы поэтому, а не только из-за гуманности или в силу необходимости уступок рабочим, стремление эксплуататоров увеличить продолжительесть рабочего дня в капиталистической системе тормозится. Не следует ли ожидать чего-то подобного в отношении усиления специализации? То, что специалист, как правило, делает свою работу лучше, чем «всезнайка», сомнению не подлежит. Но вот лучше ли работает тот, кто является сверхспециалистом, - это вызывает серьезные сомнения. Приведем для наглядности мнение более чем десятилетней давности одного почтового работника, который постоянно был занят сортировкой поступавших писем на местные и иногородние. Он утверждал, что через несколько месяцев такой работы человек психически деформируется, впадая в состояние раздражительности и депрессии. Сортировщики мечтали, чтобы каждые два месяца их задания менялись.Каждый сортировщик хотел бы поработать на регистрации заказных бандеролей, потом на отправке посылок и т. п. Они заверяли, что выполняли бы каждую из этих специальных работ лучше, чем если будут постоянно заниматься только одной. Уже сам отход таким путем от удручающей монотонности, лишающей свободы движений и поэтому ведущей к ошибкам, был бы источником совершенствования, хотя и представлял бы собой тормоз в процессе усиления специализации.
А что же тогда говорить о дальнейшем совершенствовании, ожидаемом в том случае, когда работник, получивший практические навыки в областях различных работ, изменился бы к лучшему, начал охватывать мыслью совокупность дел предприятия? Когда эта совокупность начала бы его больше интересовать, станоясь системой живительных стимулов для его интеллекта и делая его способным к решающему или хотя бы совещательному участию в определении деятельности совокупного предприятия... Идея политехнизации ставит разумные барьеры против гипертрофии специализации.
Было бы большим недоразумением считать, что, голосуя за определенный оптимум перемены занятий, мы добиваемся возрождения стереотипа «мастера на все руки». Путь прогресса лежит в направлении планирования коллективного труда на все более высоком уровне и его разумной функциональной дифференциации. Никто, будучи в трезвом уме, не может сегодня призывать к тому, чтобы уметь делать все, чтобы быть во всем впереди, выделяясь во всяком мастерстве. Тип универсального гения в стиле Леонардо да Винчи несовременен, он был хорош лишь в начальной фазе различных видов ремесла. Образец Гиппия из Элиды, человека, который якобы «разбирался во всем», может существовать только в среде, где мало кто разбирается в чем-либо, или, точнее говоря,— никто ни в чем не разбирается, где любое мастерство и умение находятся еще в пеленках. Сегодня тот, кто «разбирается во всем», вероятно, по существу ни в чем не разбирается.
Другой девиз приобрел жизнеспособность и все упорнее проникает в сознание людей: хорошо разбираться в своей работе, быть хорошим специалистом в своей области, стремиться к достижению мастерства в чем-то конкретном, понимая, что «ограничение рождает мастера». Значит, это культ специализации? Да. Освобождение от удручающей специализации ожидает нас не на пути отказа от нее, а на пути углубления, расширения границ собственной области действий, на пути сопровождающего этот процесс качественного расцвета. В таком случае избавление от ограничения, созданного заборами, состоит не в бегстве с перепрыгиванием через заборы, а в расширении и обогащающем возделывании сада, который должен оставаться огороженным. Мы не провозглашаем девиза «заниматься многими разными вещами, не переставая заниматься чем-то одним», а пропагандируем лозунг «заниматься многими различными вещами путем наилучшего исполнения чего-то одного». Ф. Шопен чрезвычайно разносторонне выразил себя как композитор с помощью почти одного лишь фортепияно. Его произведения для других музыкальных инструментов представляют собой немногие исключения. Удачно высказался по этой теме один научный работник. Он говорил, что развитие ученого должно напоминать песочные часы: должно начинаться с широкого энциклопедического основания, после чего должно следовать сужение специализации и затем, наконец, опять постепенное расширение диапазона проблем. Пусть же отдельная специальность станет средоточием интеграции разнообразных дел, восстанавливая таким образом богатство и органичность внутренней жизни личности.
Но давайте наглядно раскроем эту абстрактную идею на конкретном примере. Сколько же несчастий предотвращено благодаря тому, что существует область медицины, занимающаяся глазными болезнями! Не правда ли, что окулист - это «узкая» специальность? Одно лишь лечение заболеваний глаз и ничего больше. Как же легко именно это мастерство упомянуть как образец, пример ограниченности! И действительно, нет ничего более заурядного, чем существование в тесных рамках, если заниматься глазами поверхностно, измеряя остроту зрения традиционным способом, выписывая стекла очков по установленной схеме, диагностируя по общим признакам стандартные дефекты зрения, рекомендуя или применяя для их устранения рутинные процедуры, ограничиваясь при этом только определенными задачами, как если бы функции глаза составляли область, изолированную от совокупности жизненных процессов организма.
Насколько же иначе представляется сущность врачевания зрения, если им занимаются с учетом того, что происходит с глазом и со зрением в зависимости от разнообразнейших процессов в организме — кровяного давления, работы сердца, почек и т. д. Оставаясь специалистом в области лечения глаз и занимаясь только этим, окулист работает в области, необычайно богатой, дающей возможность охватить всю совокупность функционирования человеческого организма. Он косвенно соучаствует в обширных сферах общей медицины, а также общей физиологии и патологии человека. То же самое можно сказать о стоматологии, дерматологии и многих других врачебных специальностях. И именно такие, можно сказать универсальные, в своей профессии специалисты становятся все нужнее. Все громче звучит требование: нужно лечить больного, а не только болезнь. Сквозь этот призыв просвечивает постулат выработки у врача отношения к локальным или индивидуальным патологическим процессам с учетом происходящего в живом организме в целом.
Опередим упрек пытливого читателя, который мог бы справедливо поставить под вопрос саму возможность всеобщей реализации предлагаемой нами рекомендации. Действительно, не каждая специальность одинаково хорошо подходит для мероприятий, существенно расширяющих горизонты и сферу деятельности специалиста, имеется и множество таких специальностей, которые, естественно, вынуждены оставаться наглядными иллюстрациями неисправимой узости, например - циклевка полов, прочистка дымоходов и т. п. Что же ответить на это? Не остается ничего иного, как признать обоснованность этого замечания. Отсюда практическое предложение: стремиться к ликвидации специальностей такого рода. Ведь разделение труда можно осуществлять согласно разным возможным вариантам, и притягательная сила их может быть различной. Очевидно, что с точки зрения возможности обогащения содержания деятельности специальность «сортировщик писем» совершенно безнадежная. В то же время с той же точки зрения специальность «почтовый служащий» выглядит совершенно иначе (вспомните, что сказано об этом выше).
Однако стоит добавить, что формы интегрирования в данную деятельность прочих видов деятельности бывают различными. Формула «делая одно, делать многое» охватывает лишь форму интеграции. Ведь бывают случаи соединения более разнообразных и более косвенных действий, которые способны основательно изменить конкретное содержание данной специализированной работы. Возьмём как примеры почтальона, парикмахера и продавца в уличном табачном киоске. Ведь сколько у них возможностей общаться с разными людьми! Правда, можно заниматься работой такого рода почти механически, по принципу максимума молчаливости и минимума заинтересованности клиентом (помимо необходимости профессионального обслуживания). Но вспомним, чем была специальность цирюльника для небезызвестного Фигаро. Ведь это был великолепный наблюдательный пункт для изучения характеров, стремлений, это же была тысяча поводов для активного участия, хотя бы путем разговоров, в решении различных жизненных проблем самых разных людей! Следовательно, бывают специальности, узость и монотонность которых можно успешно преодолевать не только усилиями, обогащающими саму основную работу. Противоядие от монотонности таких специальностей можно находить в способе установления контактов с людьми, особенно если такие специальности предоставляют подобную редкую возможность.
Наконец, отметим, что тот же процесс увеличения масштабов, концентрации и механизации производства, который приводил к удручающему для личности работника разделению труда, входит в стадию, когда вырисовывается необходимость специализации высшего рода, открывающей перспективы сохранения индивидуальности работника. Мы имеем в виду известный экономистам факт, что по мере развития инструментализации современная промышленность идет к замене разделения труда в зависимости от своеобразия индивидуальных операций разделением труда в управлении различными машинами. Этот вид специализации представляет собой уже не превращение человека в робота, а преображение человека в начальника над роботами, которыми по сути и являются машины. Это создает совершенно иную личностную ситуацию — эмоциональную, мотивационную и интеллектуальную, порождая совершенно другое отношение к труду. Функция работника физического труда превращается здесь в функцию техника, рабочий становится функционально приближенным к инженеру. И вся проблема личности в сфере специализации в принципе утрачивает свое «отравленное острие», уступая место другим актуальным проблемам.
Перейдем к вопросам планирования применительно к коллективному труду. Необходимость и возможность планирования деятельности, как мы уже отмечали, возникают еще в сфере сложных односубъектных действий. Однако полной зрелости проблема планирования достигает только в сфере коллективного труда, ибо только тогда возникает потребность в синхронизации действий разных индивидов, а в связи с этим — необходимость системы информации и принципов руководства. Совокупность действий различных органов отдельного индивида, например пальцев пианиста, тоже требует согласованности действий во времени и последовательности, но синхронизация здесь осуществляется отчасти автоматически, благодаря уже привычной системе непроизвольных импульсов, а отчасти — под контролем единого, осознаваемого или рефлекторного индивидуального сознания. А для согласования действий разных индивидов требуется согласованность индивидов в выборе актов поведения, а также места и времени выполнения этих действий. Кроме того, руководящие индивиды должны давать исполнителям директивы действий. Для того, чтобы координация информации и распоряжений в целях осуществления интеграции действий многих индивидов стала возможной, необходима подготовка этой интеграции в форме плана, согласно которому надлежит отдавать распоряжения и передавать информацию.
Вследствие указанных особенностей коллективной деятельности выполнение планов и их разработка бывают подвержены опасности, состоящей в излишней жесткости и недостатке взаимосвязи в неизмеримо большей степени, чем в индивидуальной деятельности. Недостаточно четкая договоренность сотрудничающих индивидов ведет к нарушениям координации, например к отклонениям от необходимой синхронизации, к взаимным помехам (по известной пословице «правая рука не знает, что делает левая»), к срыву непрерывности деятельности (например, когда преемник недостаточно проинформирован о директивах, которыми руководствовался предшественник).
Для начала возьмем из жизни пишущего эти строки яркий пример ненадежности информации. Однажды некоему гражданину доставили повестку, в которой содержалось предложение явиться для получения документа (кстати, с указанием дня, который уже минул). Адресата извещали, а посыльный это подтвердил, что надлежит явиться в канцелярию на улице N. В той канцелярии адресату объяснили, что информация была ошибочной, и направили в учреждение на улице С. Прибыв на соответствующий перекресток, ввиду отсутствия каких-либо таблиц с названиями улиц, наш клиент начал расспрашивать об улице С у прохожих и получил два разных объяснения, причем оба оказались неверными. Когда же он, наконец, явился в указанное в вызове время в нужную контору, ему заявили, что «сегодня суббота, а в субботу документы не выдаются», хотя в повестке это оговорено не было. Сколько потерянных рабочих часов, какая дезорганизация коллективного труда, которому наносится ущерб всякий раз, когда кто-то из участников коллектива вынужден уходить в неподходящее время с места работы.
(...) В плане использования помещений определенный зал был предусмотрен как место для проведения лекции, но на тот же день и то же время там было назначено проведение дискуссионного собрания какой-то организации. Планирующие организации не договорились между собой, отсюда и неразбериха. В другом случае преподаватель получает распоряжение провести в определенные дни экзамены, но как член такого-то комитета получает указание выехать по делам этого комитета в другой город в те же дни. Налицо несогласованность планов функционирования двух организаций.
Происходит смена редколлегии журнала при сохранении его общих задач. Предыдущая редколлегия имела определенный план выбора, очередности и редакционной обработки находящихся в портфеле редакции материалов, вела переписку с авторами, типографиями, финансирующими органами и другими организациями, но не передала должной информации преемникам или же передала эту информацию лишь частично либо по каким-то причинам неверно. Разумеется, в этом случае срывается непрерывность как самого плана, так и его выполнения. Практическое предложение: планируя коллективные действия, следует с особой тщательностью заботиться об обеспечении путем взаимных извещений координации не только запланированных действий, но и таких, которые учитывались при разработке плана.
Однако чтобы о чем-либо договориться, требуется время, особенно если человек находится далеко, а инструментализация (телеграф, телефон, телевидение), хотя и сокращает в огромной степени длительность этого процесса, вовсе не сводит его к нулю. Да, в процессе достижения договоренности, несмотря на все меры, теряется масса времени, а это неизбежно влечет за собой весьма значительное увеличение жесткости как планирования, так и реализации коллективных действий по сравнению с процессами планирования сложных односубъектных действий. Имеет значение здесь и отчетность, т. е. функция извещения контролирующих элементов о ходе выполнения их указаний. Рациональные изменения плана в ходе его выполнения, а также дополнения плана в местах, оставленных для последующего решения, зависят от того, что и как выполнено и какие замечания, пригодные для рационализации плана, сделаны во время работы. Поэтому такие изменения производятся с учетом представленных отчетов, что обычно влечет за собой снижение темпа изменений. К этому следует добавить, что как планирование, так и изменения в структуре плана коллективных действий, как правило, сами бывают свершением коллективного труда, требующим договоренности в виде обмена информацией и договоренности в виде согласования.
Все указанные обстоятельства приводят к тому, что планирование коллективной деятельности поневоле менее гибко, менее пластично, чем планирование индивидуальной деятельности. А отсюда совет: сводить до минимума все, что является в этом отношении источником увеличения жесткости плана. Важно не только улучшать отчетность и вообще любую информационную службу, но и избегать включения в план чего-либо, что можно оставить для решения (в зависимости от возникающих событий тем или иным способом) исполнителями. Если план не должен быть слишком жестким, то он не должен быть и слишком детальным. Вот пример возможного снижения жесткости плана: не включать в план деятельности данного научного общества перечня задуманных работ и ограничиться только общей характеристикой проблем и общей суммой предусматриваемых сметой расходов на их решение. Тогда без задержки в работе и не перегружая план тем, что несущественно, можно будет вносить в него изменения, касающиеся отбора тех тем, которые фактически разрабатываются. Впрочем, это лишь частный случай так называемого virement, т. е. перемещений сметных сумм.
Важно, чтобы можно было без реконструкции плана и в его границах перемещать из рубрики в рубрику по крайней мере некоторые имеющиеся в распоряжении суммы применительно к выявившимся жизненным потребностям. Например, чтобы можно было купить новую лампу вместо испорченной, черпая деньги не из тех, что числятся в рубрике расходов на канцелярские товары и оборудование, а из тех, что входят в графу расходов на наглядные пособия, если именно в этом разделе имеется излишек, а в том — дефицит сметных средств. Без такой свободы план становится излишне жестким, изменения в нем проходят с противоцелевым опозданием, а если изменения не делаются, то это вредно отражается на эффективности функционирования учреждения, подчиненного такому плану. Впрочем, подобная гипертрофия жесткости плана тесно связана с излишней централизацией, о чем и пойдет речь ниже.
Но прежде чем перейти к этой теме, посвятим немного внимания проблемам улучшения информации, оказавшейся столь существенной при разработке и реализации планов коллективной деятельности. Каких достоинств мы вправе требовать от хорошей информационной службы? Попытаемся свести их к следующим: быстрота, достоверность, детальность (точнее — надлежащая подробность), конкретность, определенность. Сюда же относится способность потребителей информации понимать ее. К сожалению, во всех этих отношениях наше общество еще весьма неопытно, в значительной мере вследствие небрежного отношения к общим достоинствам хорошей работы. Так, например, быстрота информации зависит в большей степени от упорядочения, размещения материалов. Вот клиент является в канцелярию с вопросом по своему делу, например о получении путевки на курорт. Он долго ждет, и, наконец, его просят (хорошо, если вежливо) зайти завтра. Почему? Потому что, хотя вопрос уже и решен, путевка выделена, ее нельзя быстро найти, поскольку бумаги лежат нагроможденными в кучи, не рассортированы ни по датам, ни по алфавиту, ни каким-либо иным способом, позволяющим ищущему сотруднику быстро найти нужную папку.
(...) Извещение может касаться будущих действий. Если это действия информатора, то достоверность извещения зависит от того, действовал ли позже информатор согласно своему же уведомлению. Если он действовал иначе, так, что его информация оказалась неверной, тогда мы говорим о безответственности информатора, тем более серьёзной, если уведомление имело характер обязательства. Неприятно констатировать, но и трудно не отметить, что безответственность свирепствует у нас подобно эпидемии и является одной из главнейших причин наших недостатков в области хорошей работы. Перед срочным отъездом клиент отдал одежду в химчистку, а книгу - в переплетную мастерскую. Ни то, ни другое задание не было выполнено в срок. Служащий обещал подготовить справку к определенному дню. Прошла установленная дата, а справки нет. Стало быть - новый срок. И снова справки нет и т. д. Насчитано около дюжины очередных опозданий. Как работать в коллективе с такими людьми?
Если достоверность информации основана на ее правдивости и противопоставляется неправильности или фальшивости, то детальность противопоставляется неконкретности и является видом точности, одного из достоинств хорошей работы. Сообщения являются достаточно детальными тогда (и только тогда), когда они передают все то, что необходимо по данному вопросу. Если, например, вопрос касается отхода поезда, а ответ гласит: «во второй половине дня», тогда назвать его достаточно детальным нельзя. И не требуется доказывать, что детальность сообщения усиливает его практическую ценность только в границах достоверности, например невыполненное обещание вовсе не становится лучше от того, что в нем со всей точностью было указано время и место. Как раз наоборот - неверная детальность снижает ценность извещения, так как к ошибке в вопросе о сути факта она добавляет ошибку в вопросе о некоторых его признаках и, сверх того (например, в случае уведомления о прибытии на место в такое-то время), напрасно сковывает свободу возможных действий информируемого лица, учитающего при планировании своих действий указанный срок. Непунктуальностью называется безответственность в отношении условленных сроков. И если мы напоминаем эту избитую истину, то лишь для того, чтобы вместе с читателем поставить восклицательный знак после слова «пунктуальность»! Ибо у нас это один из пороков, весьма сильно подрывающих коллективную деятельность вне пределов дейятельности, подчиненных дисциплине, установленной и контролируемой вышестоящей инстанцией." (Конец отрывка)
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий