ГРОССМАН: ЗАКОН АККУМУЛЯЦИИ КАПИТАЛА И КРАХА КАПИТАЛИЗМА 11

 

-

Генрик Гроссман:

"ЗАКОН АККУМУЛЯЦИИ (КАПИТАЛА) И КРАХА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Логико-математические основы закона краха капитализма

В 1-м году схемы воспроизводства капитала по Бауэру сумма, подлежащая капитализации, составляет 25 процентов от прибавочной стоимости в 100 000 (20 000 a_c + 5 000 a_v, = 25 000). Во 2-м году капитализируемая доля увеличивается до 25,95% увеличившейся прибавочной стоимости, составляющей 105 000 (22 000 a_c + 5 250 a_v, = 27 250). В этих условиях резервуар прибавочной стоимости постепенно истощается, и валоризация аккумулированного капитала может происходить только со все более скудной доходностью. Через некоторое время этот резервуар полностью иссякает - квоты, требуемые для капитализации, оказываются намного превышающими получаемую массу прибавочной стоимости, хотя формально они должны быть лишь частью этой прибавочной стоимости. Это - противоречие; при предполагаемой норме аккумуляции массы прибавочной стоимости становится недостаточно. Неизбежное следствие этого - крах системы.

Помимо арифметических и логических доказательств, которые мы уже привели, математики могут предпочесть следующую более генерализованную форму представления, в которой нет чисто произвольных значений конкретного числового примера.

Обозначения:
c = постоянный капитал. Начальное значение = c₀. Значение через j лет = c_j
v = переменный капитал. Начальное значение = v₀. Значение через j лет = v_j
s = норма прибавочной стоимости (выражается в процентах от v)
a_c = норма аккумуляции постоянного капитала c
a_v = норма аккумуляции переменного капитала v
k = доля потребления капиталистов

S= масса прибавочной стоимости  =

Ω = органическое строение капитала, или c:v

j = количество лет

Далее обозначим:

Формула

Через j лет при предполагаемой норме аккумуляции a_c сумма постоянного капитала c достигает значения c_j = c₀·r_j. При предполагаемой норме аккумуляции a_v сумма переменного капитала v достигает значения v_j = v₀·w_j. На следующий год (j + 1) аккумуляция продолжается, как обычно, по формуле:

-

следовательно

-

Чтобы k было больше 0, то необходимо, чтобы

-

-

Время наступления абсолютного кризиса определяется моментом, когда доля потребления предпринимателя полностью исчезает, через много лет после того, как она начала снижаться. Это означает:

-

следовательно

-

Это - действительное число, если s > a_v ,. Но это то условие, которое мы заведомо постулируем на протяжении всего исследования.

Начиная с момента времени n, массы прибавочной стоимости S недостаточно для обеспечения валоризации c и v в постулируемых условиях.

Обсуждение формулы

Таким образом, количество лет n до абсолютного кризиса зависит от четырех условий:

i) Уровня органического строения капитала Ω. Чем он выше, тем меньше это количество лет. Кризис ускоряется.

ii) Нормы аккумуляции постоянного капитала a_c, которая действует в том же направлении, что и уровень органического строения капитала.

iii) Нормы аккумуляции переменного капитала a_v, которая может действовать в обоих направлениях, приближая кризис или отсрочивая его, её влияние поэтому двойственно.

iv) Уровня нормы прибавочной стоимости s, который оказывает отдаляющее действие, то есть чем больше s, тем больше число лет n, так что тенденция разрушения замедляется.

Процесс аккумуляции может продолжаться, если предыдущие предположения изменяются:

i) норма аккумуляции a_c снижается, а скорость аккумуляции замедляется;

ii) постоянный капитал девальвируется (обесценивается, что опять-таки снижает норму аккумуляции a_c;

iii) рабочая сила обесценивается, то есть снижается заработная плата, так что норма аккумуляции переменного капитала a_v уменьшается, а норма прибавочной стоимости s увеличивается;

iv) наконец, капитал экспортируется, так что снижается норма аккумуляции a_c.

Эти четыре основных случая позволяют нам вывести из них все варианты, которые действительно можно найти в реальности и которые придают капиталистическому способу производства определенную эластичность.

В действительности мы обнаруживаем, что, как только данный уровень валоризации обваливается, а процесс аккумуляции стагнирует, то рано или поздно в игру вступают противодействующие тенденции. Капиталист пытается восстановить валоризацию (доходность) своего капитала. В период кризиса происходит девальвация (обесценивание) капитала, а затем следует процесс его реорганизации и концентрации, в котором норма прибыли увеличивается за счет повышения производительности и рационализации; такой же эффект достигается и за счет откровенного урезания заработной платы. Мы более подробно ознакомимся с этими противодействующими тенденциями в главе 3.

Под воздействием этих процессов тенденция краха приостанавливается, аккумуляция может возобновиться на новом уровне, а вместо абсолютного коллапса капитализма происходит лишь временный кризис. Это простое объяснение того, что Спитхофф ошибочно считает у Маркса путаницей между долгосрочными и общими тенденциями, ведущими к краху, и конъюнктурными сдвигами краткосрочного характера.

Таким образом, с точки зрения капиталистического производства кризис - это процесс излечения, посредством которого восстанавливается валоризация капитала; «Кризисы - это всегда лишь сиюминутные и насильственные решения существующих противоречий. Это сильные потрясения, которые на время восстанавливают нарушенное равновесие» (Маркс - Marx, K. Capital Volume 3, London: Lawrence & Wishart, 1959, стр. 249). По самой своей природе продолжительность этого процесса лечения не определима. В то время как продолжительность аккумуляции может быть рассчитана вплоть до его максимальной точки z - то есть продолжительность подъема предсказуема, - точное определение продолжительности кризиса невозможно. Тем или иным способом капиталист стремится восстановить валоризацию до тех пор, пока ему это рано или поздно удастся. Кризис - это лишь более или менее продолжительный интервал между двумя фазами аккумуляции.

Когда в игру вступают противодействующие тенденции, предположения, на основании которых проводился анализ, обязательно изменяются. Модификация этих предположений по указанным выше направлениям будет означать, что в течение некоторого времени процесс будет продолжаться на новой основе, вплоть до нового абсолютного кризиса, который может быть точно предсказан из нового набора предположений и рассчитан по той же формуле. Кризис опять можно будет преодолеть, снова изменив постулируемые условия - например, если капиталист добьется нового снижения заработной платы. Тем не менее, помимо того факта, что сокращение заработной платы нарушит первоначальное условие расширения переменного капитала соответственно увеличению работающего населения, дальнейшее продолжение аккумуляции по прошествии определенного времени все равно окажется невозможным. Несмотря на сокращение заработной платы, он снова натолкнется на пределы валоризации и, следовательно, потребует дальнейшего сокращения заработной платы и так далее и тому подобное.

Эти фундаментальные взаимосвязи позволяют нам понять истинный смысл утверждения Маркса о том, что суть капитализма заключается в том, чтобы урезать заработную плату не только до минимума, необходимого для существования, но даже ниже этого минимума:

"Следовательно, нулевая стоимость их [рабочих] является пределом в математическом смысле, всегда недостижимым, хотя мы всегда можем приближаться к нему все ближе и ближе. Постоянная тенденция капитала - это насильно приближать стоимость рабочей силы к этому нулю." (Маркс - Marx, K. Capital Volume 1, London: Lawrence & Wishart, 1954, с. 562).

Позже Маркс констатирует, что

"Чем больше общественное богатство, функционирующий капитал, степень и энергия его роста и, следовательно, абсолютная масса пролетариата и производительность его труда, тем больше промышленная резервная армия безработных. Те же самые причины, которые наращивают экспансивную силу капитала, наращивают также и рабочую силу, находящуюся в его распоряжении. Поэтому относительная масса промышленной резервной армии увеличивается наряду с потенциальной энергией богатства. Но чем больше эта резервная армия по сравнению с действующей рабочей армией ... тем больше официальная нищета. Это - абсолютный общий закон капиталистической аккумуляции. Как и все другие законы, он изменяется в своем действии многими обстоятельствами, анализ которых здесь излишен." (стр. 603)

Маркс далее утверждает, что «по мере того, как аккумулируется капитал, доля рабочего, будь его оплата высокой или низкой, должна ухудшаться» (стр. 604).

Люди пытались опровергнуть эту абсолютно необходимую общую тенденцию, присущую чистому капитализму, ссылаясь на действительный уровень реальной заработной платы в тот или иной период. Как будто бы Маркс когда-либо отрицал возможность увеличения реальной заработной платы на определенных этапах капиталистической аккумуляции. Факт остается фактом: на поздней стадии аккумуляции эта общая тенденция к снижению реальной заработной платы неумолимо следует из самого процесса аккумуляции капитала на основе его растущего органического строения. Отсюда следует, что эта тенденция может быть отсрочена на некоторое время; ее можно замедлить действием определенных противодействующих тенденций, но нельзя отменить. Абстрагируясь от таких чисто мимолетных фаз, мы видим, что с определенного момента аккумуляции впредь заработная плата должна непрерывно снижаться при чистом капитализме, несмотря на любое первоначальное повышение. После этого темпы аккумуляции и технического прогресса замедляются, а резервная армия безработных увеличивается.

Очевидно, что такой процесс не может продолжаться бесконечно. Постоянное снижение заработной платы возможно только теоретически; это чисто абстрактная возможность. На самом деле постоянная девальвация рабочей силы, вызванная постоянным понижением заработной платы, наталкивается на непреодолимые препятствия. Любое серьезное сокращение жизненного уровня неизбежно привело бы к восстанию рабочего класса. Таким образом, причем действием самого механизма, который для нее является внутренним, капиталистическая система неуклонно движется к своей конечной цели, подчиняясь «закону роста энтропии капиталистической аккумуляции».

Почему марксистская теория аккумуляции и краха была неправильно понята

Есть конкретные причины, по которым неотразимая логика теории аккумуляции Маркса никогда не доводилась до необходимых выводов даже самими марксистами. Из переписки Маркса можно увидеть, как болезненно было для него обнаружить, что даже в (социал-демократических) партийных кругах Германии царит неимоверное безразличие к "Капиталу". Незрелость немецкого рабочего движения того времени больше соответствует памфлетикам Лассаля, чем фундаментальной и блестящей структуре теории Маркса. Даже ведущие идеологи рабочего движения были неспособны понять кардинальные аспекты теории Маркса. Весьма типично, что В. Либкнехт в 1868 г. попросил Энгельса «объяснить, в чем реальная разница между Марксом и Лассалем». Поэтому нетрудно понять, почему, как теперь сообщает М. Беер:

"вплоть до 1882 года и в течение нескольких лет после этого в Германии практически и не пахло марксизмом. Сочинения Лассаля, воспоминания 1848 года и французская литература были реальными источниками, из которых движение черпало свои теории, идеи и чувства. Многие социалисты были учениками Родбертуса или Дюринга, другие были в лучшем случае знакомы с публикациями Международной ассоциации рабочих, а третьи основывали свои требования на призывах к морали и гуманности. Каутский был первым, кто мало-помалу удалось провести популяризацию идей Маркса. (Beer, M. Allgemeine Geschichte des Sozialismus, Berlin, 1923, стр. 77)

Именно тогда, когда публикация «Капитала» Маркса была, наконец, завершена выходом третьего тома, быстрое развитие капитализма в Германии воспрепятствовало более или менее глубокому пониманию теории Маркса. Воцарилось общее мнение, что теория Маркса полностью противоречит реальным тенденциям капитализма. Не говоря уже о дальнейшем углублении марксистской теории, для этой эпохи был характерен отход от нее. Именно этот период активной аккумуляции капитала (в 1890–1913 годах) породил ревизионизм и те представления о неограниченном, сбалансированном росте капитализма, которые позже будут повторяться даже в трудах официальных представителей (социалистической) теории, таких как Гильфердинг и Бауэр. Случай Гильфердинга показывает, насколько глубоко страх перед катастрофой, характерный для буржуазных экономистов, пропитал это направление социализма.

В исторической ретроспективе такое отношение к «Капиталу» Маркса понятно. Первоначально книга приобрела большую популярность из-за частей, описывающих непосредственный процесс производства на фабрике. Его описание трудового процесса, который одновременно является процессом производства стоимости и прибавочной стоимости, было четко сфокусировано на положении рабочего класса и его эксплуатации капиталом и сделало повседневную классовую борьбу чем-то совершенно понятным. Таким образом, первый том «Капитала» стал «библией» рабочего класса на десятилетия вперед.

Совершенно иная судьба постигла те части работы, которые описывают исторические тенденции аккумуляции капитала. Как бы блестяще в них ни объяснялась проблема краха капитализма, они были обречены оставаться непонятыми. Капитализму еще предстояло достичь зрелости, когда вопрос о его крахе и проблема осуществления социализма станут непосредственной реальностью. Маркс настолько опередил свое время, что эти части его работы должны были сначала остаться непонятыми, и в этом смысле работа всей жизни Маркса только подтвердила еще больше истинность материалистической концепции истории.

После появления «Капитала» должно было смениться два целых поколения до того времени, когда общий прогресс аккумуляции довел капитализм до его нынешней империалистической стадии и породил конфликты, которые находят мнимое решение в массовых конвульсиях войн. Только теперь вопрос о завоевании социализма постепенно спустился из заоблачного мира социалистических программ в реальность повседневной практики. Сегодня мы обращаемся к «Капиталу» в поисках ответов на вопросы, которые больше не являются чисто академическими, больше не являются просто проблемами теории, а проблемами, коренящимися в потребностях повседневной жизни. Историческая ситуация изменилась, и это изменение срывает покровы, скрывавшие всё значение слов от предыдущих поколений. Пришло время реконструировать теорию краха Маркса.

«Норма прибыли» и «масса прибыли» имеют в теории совершенно разные значения, несмотря на тесную связь между ними. Некоторые писатели, такие как Чарасов, Будэн и другие, считали, что именно здесь центральный пункт теории Маркса. Но они не могли продемонстрировать необходимость краха капитализма, потому что ограничили свое внимание падением нормы прибыли. Из этого невозможно сделать вывод о крахе. Как может процент, чистое число, такое как норма прибыли, привести реальную систему к краху? Таблица 2 показывает, что капиталистическая система может выжить, несмотря на падение нормы прибыли, и что окончательный крах в 35-м году не имеет ничего общего с падением нормы прибыли как таковой. Невозможно объяснить, почему в 34-м году при норме прибыли 9,7% система живет и почему в следующем году при норме прибыли 9,3% она гибнет. Объяснение возможно только в том случае, если сопоставить крах капитализма не с нормой прибыли, а с ее массой: «аккумуляция зависит не только от нормы прибыли, но и от суммы прибыли» (Marx, K. Theories of Surplus Value Part 2 , London: Lawrence & Wishart, 1969, стр. 536).

Если мы согласимся с мнением Зомбарта и Бауэра о том, что стоимость у Маркса ни в коем случае не является реальным феноменом, а просто идеей, "ментальным фактом'' или вспомогательным приемом мышления, то крах капитализма из-за относительного падения массы прибыли (снижение нормы прибыли - это просто внешнее выражение этого факта) становится необъяснимой загадкой. Идеи вряд ли способны разрушить реальную систему. Вот почему Зомбарт и Бауэр никогда не могли согласиться с марксистской теорией краха. Но дело обстоит совершенно иначе, если стоимость и, следовательно, масса прибыли рассматриваются как реальные величины. В этом случае система должна погибнуть из-за относительного падения массы прибыли, даже если последняя может расти или даже действительно растет в абсолютных цифрах. Поэтому падение нормы прибыли - это всего лишь показатель, который отражает относительное падение массы прибыли. Более того, падение нормы прибыли важно для Маркса лишь постольку, поскольку оно тождественно с относительным уменьшением массы прибавочной стоимости.

Только в этом смысле можно утверждать, что при падении нормы прибыли система терпит крах. Норма прибыли падает, потому что масса прибыли уменьшается относительно: «Падение нормы прибыли ... выражает падение отношения прибавочной стоимости к авансированному совокупному капиталу» (Маркс - Marx, K. Capital Volume 3, London: Lawrence & Wishart, 1959, стр. 214). Именно это относительное снижение массы прибыли (или прибавочной стоимости), воспринимаемой как реальная величина, объясняет «конфликт между расширением производства и производством прибавочной стоимости» (стр. 247). Превышение определенного предела аккумуляции дает слишком мало прибавочной стоимости, чтобы обеспечить нормальную валоризацию (доходность) постоянно растущего капитала."

* * *

Должен тут признаться, что советская система среднего и высшего образования, существовавшая в 1970-е годы, привила мне презрение и отвращение к марксизму-ленинизму. Я не буду здесь критиковать советскую среднюю школу, чтобы не лить воду на мельницу её нынешних разрушителей, ведь то, что они нафордыбачили вместо неё - это невиданный доселе мрак и ужас.

Замечу лишь, что в программе по истории СССР и обществоведению для старших классов вскользь упоминалась лишь бредятина "диамата" с "истматом", то есть перепев гегельянской зауми на "материалистический" лад. А вот действительно ценное в марксизме - политэкономия и особенно всё, что пишет в этой книге Гроссман - этого в школьной программе не было. А ведь вышеприведенные Гроссманом математические выкладки идеально подходят как практические примеры к тогдашней программе математики (экспоненциальные функции и логарифмы) для 10 класса.

В университете (биофак МГУ) было повторение того же самого. Программа по общественным дисциплинам была пережевыванием всё той же шизы гегельянства ("диамат" и "истмат"), а серьёзным изложением марксистской политэкономии и не пахло. На биофаке эту "марксистско-ленинскую философию" преподавала мадам Генриетта Касавина - жена академика Теодора Ойзермана, пристроенная на эту должность явно по родственным связям. Её дубовая тумкалка была битком набита ахинеей Канта с Гегелем, а вот для настоящего, живого марксизма в ней места не было.

Так стоит ли удивляться тому, что советский народ, включая интеллигенцию, с феноменальным легкомыслием отрекся от социализма и с ликованием бросился в пасть сатанинской бестии капитализма? Я сам стал противником капитализма лишь в 1990-х годах, испытав его "благодеяния" на собственной шкуре.

А что практически означает упомянутая выше Гроссманом "нулевая стоимость рабочей силы", являющаяся идеалом для капиталистов? - Да это же рабский труд заключенных в фашистских концлагерях, то есть те самые "Great reset" и "4-я индустриальная революция" с тотальной электронной слежкой и индивидуализованной манипуляцией поведения, которые нам сулит подлая банда буржуев ВЭФ - WEF устами хера Шваба и мистера Билла Гейтса!

.