--
Б.Ф. Скиннер
"Ни в биологической, ни в культурной эволюции
конкуренция с другими видами не является исключительно важным фактором отбора. Как
биологические виды, так и культуры "конкурируют" в первую очередь с
окружающей средой. Большая часть анатомии и физиологии вида выполняет
функции дыхания, питания, поддержания необходимой температуры, избегания
опасностей, борьбы с инфекциями, продолжения рода и так далее. Только небольшая
их часть имеет дело с борьбой с другими членами того же вида или других видов,
и, следовательно, является результатом успешного выживания в этой борьбе. Точно
так же, большинство обычаев и норм, слагающих конкретную культуру, выполняют
функции обеспечения пищи и безопасности, а не конкуренции с другими культурами,
и они прошли отбор через факторы выживания, в котором успешная (прямая) конкуренция
играла второстепенную роль.
Культура не является продуктом "креативного
сознания группы" или выражением "объединенной воли". Ни одно
общество не начиналось с общественного договора, ни одна экономическая система
- с идеи натурального обмена или платы за труд, ни одна семейная структура - с
осознания преимуществ совместного проживания. Нет, культура эволюционирует,
когда новые нормы и обычаи способствуют выживанию тех, кто их практикует.
Когда выясняется, что культура может выжить
или погибнуть, некоторые из ее членов могут начать активно способствовать её
выживанию. К тем двум ценностям, которые, как мы видели, могут повлиять на тех,
кто в состоянии применять технологию поведения - личных "благ",
которые являются подкрепителями вследствие генетической наследственности
человека, и "благ для окружающих", которые являются результатом межличностных
отношений (оперантного) подкрепления, теперь мы должны добавить ещё и третью
ценность - благо культуры. Но на чём основано её действие? Зачем людям в
последней трети ХХ века заботиться о том, как люди в последней трети двадцать
первого века будут выглядеть, какое у них будет правительство, как и почему они
будут продуктивно работать, что они будут знать, или каковы будут их книги,
фотографии или музыка? Ведь ни одно из нынешних подкреплений не может быть
обусловлено чем-то столь отдаленным. Почему же тогда люди считают выживание
своей культуры "благом"?
Тут, конечно, бессмысленно говорить, что
человек действует "потому что он ощущает беспокойство за выживание своей
культуры." Чувства о любом учреждении зависят от подкреплений, которое это
учреждение применяет. То, что человек чувствует в отношении правительства,
может варьировать от самого ревностного патриотизма до жуткого страха, в
зависимости от характера норм начальствования. То, что человек чувствует в
отношении экономической системы, может варьировать от восторженной поддержки до
горечи неприятия, в зависимости от того, как эта система использует
положительные и отрицательные подкрепления. Так что то, что человек чувствует в
отношении выживания своей культуры, будет зависеть от тех мер, которые эта
культура предпринимает для того, чтобы побудить своих носителей активно
способствовать её выживанию. Эти меры и являются объяснением их поддержки; ну а
их чувства являются лишь побочными явлениями. Столь же бессмысленно говорить,
что кому-то вдруг приходит в голову идея приложить старания для выживания
культуры и он делится ею с другими. "Идею" по меньшей мере столь же
трудно объяснить, как и те действия, о которых говорят, что они её выражают, и она
гораздо менее ощутима. Но как же объяснить эти действия?
Многое из того, что люди делают, содействуя
выживанию культуры, делается "неумышленно" - иначе говоря, это делают
не потому, что тем увеличивается ценность её выживания. Культура выживает, если
выживают её носители, а это отчасти зависит от их явной генетической
восприимчивости к подкреплению, благодаря которой формируется и поддерживается поведение,
обеспечивающее выживание в данной окружающей среде. Обычаи, которые побуждают
человека работать на благо окружающих, наверняка способствуют их выживанию и,
следовательно, выживанию культуры, носителями которой являются эти окружающие.
Учреждения могут получать эффективные
подкрепления от событий, которые произойдут лишь после смерти этого человека.
Они выступают как посредники-распределители безопасности, справедливости,
порядка, знаний, материальных благ, здравоохранения и так далее, только частью
из которых может воспользоваться данная личность. Будь то пятилетний план или
программа жестокой (буржуйской) экономии, людей побуждают работать и отказываться
от определенной части положительного подкрепления в обмен на обещание
подкрепления, которое они получат позже, но многие из них не доживут до того,
чтобы насладиться этими отсроченными положительными последствиями своих усилий.
(Руссо упоминал этот факт в отношении образования: половина детей, которые
подвергались жестоким методам воспитания того времени, не доживала до того, чтобы
насладиться обещанными благами.) Почести, оказываемые живому герою, переживают
его самого в виде преданий. Накопленные богатства переживают стяжателя, равно как
и накопленные знания; богачи учреждают благотворительные фонды своего имени, а
наука и образованность хранят имена своих героев. Христианская вера в загробную
жизнь, возможно, выросла как социальное подкрепление для тех, кто в жизни
страдает за религию. Рай изображается как каталог положительных подкреплений, а
ад - как каталог отрицательных подкреплений, хотя получение того или другого
зависит от поведения личности до смерти.
("Выживание" личности после смерти можно рассматривать как метафору
эволюционной концепции ценности выживания.) Сама личность, разумеется, не получает
непосредственно ничего из этого; она просто получает лишь условные подкрепления,
используемые другими носителями её культуры, которые её переживут и получат
непосредственные (результаты её усилий).
Ничто из этого не может объяснить того явления,
которое можно назвать чистой озабоченностью выживанием культуры, но мы по сути и
не нуждаемся в объяснении. Точно так же, как мы не нуждаемся в объяснении происхождения
генетических мутаций для того, чтобы объяснить их влияние на естественный
отбор, нам не нужно объяснения происхождения норм культуры для того, чтобы
объяснить их вклад в выживание культуры. Простой факт состоит в том, что
культура, которая по какой бы то ни было
причине побуждает своих носителей прилагать усилия для её выживания или для
выживания некоторых из её норм, имеет больше шансов на то, чтобы выжить.
Выживание - это единственная ценность, на основании которой любая культура в
конечном итоге получает оценку (истории), и любые традиции и нормы, которые
способствуют её выживанию, по определению имеют ценность для выживания.
Если вас не очень удовлетворяет заявление, что
любая культура, которая побуждает своих носителей усердствовать для её
выживания по какой бы то ни было причине, именно вследствие этого получает
большую вероятность выжить и увековечить свои традиции, то надо помнить, что
тут вообще мало что нуждается в объяснении. Культуры редко выражают заботу о
своём выживании в чистом виде, без примеси национализма, расизма,
географических границ или государственных норм, с которыми культуры имеют
тенденцию себя идентифицировать.
Когда благам окружающих бросают вызов,
особенно благам организованного общества, то на это не легко ответить, указывая
на отсроченные преимущества. Например, граждане бросают вызов правительству,
отказываясь платить налоги, служить в вооруженных силах, участвовать в выборах
и так далее; тогда оно может принять вызов, либо усиливая имеющиеся в
распоряжении подкрепления, либо указывая на отрицательное влияние
проблематичного поведения на отсроченные преимущества. Но как оно сможет
ответить на такой вопрос: "Почему я должен заботиться о том, чтобы мое
правительство или эта форма правления существовали еще долгое время после моей
смерти?" Точно так же бросают вызов религиозной организации, когда её
прихожане не ходят в церковь, не поддерживают её материально, не проявляют
политической активности в её интересах и так далее, и она тоже попытается
решить проблему, усиливая свои подкрепления или указывая на отсроченные
преимущества. Но каков будет её ответ на вопрос: "Почему я должен
содействовать долгосрочному выживанию моей религии?" Люди бросают вызов
экономической системе, не работая продуктивно, и она может ответить, заостряя
свои подкрепления или указывая на отложенные преимущества. Но каков может быть
её ответ на вопрос: "Почему я должен быть обеспокоен проблемой выживания
данной экономической системы?" Единственный честный ответ на такие вопросы
очевидно таков: "Не существует никаких весомых причин для вашего
беспокойства, но если ваша культура не убедила вас, что они действительно есть,
то тем хуже для вашей культуры."
Еще более трудно объяснить деятельность, направленную
на установление единой культуры для всего человечества. Идеи Pax Romana / Americana (Мир Рима или Мир Америки), мира, где нет угроз для демократии, мирового
коммунизма или "католической" церкви, пользуются поддержкой мощных
организаций, но проект "чистой" мировой культуры её не имеет.
Поддержка ей, вероятно, так и не разовьётся из-за острой конкуренции между
религиозными, государственными и экономическими организациями. (Это неверно, уже тогда существовал тоталитарный
олигархический проект капиталистической глобализации - людоедская затея
практически всей закулисы миллиардеров, организованной в CFR, Bilderberg, Trilateral Commission с поддержкой "мозговых трестов" вроде "Римского
клуба" и "Института Альберта Эйнштейна", а также "фондов"
вроде Фонда Рокфеллера - примечание behaviorist-socialist). Тем не менее можно указать на множество причин того, что люди должны быть
теперь заинтересованы во благе для всего человечества. Все острые мировые
проблемы сегодня являются глобальными. Перенаселение, истощение ресурсов,
загрязнение окружающей среды и возможность ядерной катастрофы - таковы не столь
отдаленные последствия нынешнего курса политики. Но указывать на последствия вовсе
не достаточно. Мы должны сконструировать факторы подкрепления, благодаря
которым эти последствия окажут воздействие на людей. Но что культуры всего мира
могут сделать для того, чтобы эти страшные перспективы повлияли на поведение
людей?
Процесс эволюции культуры не закончится, даже
если останется только одна культура, а биологическая эволюция не закончится, даже
если останется только один доминирующий биологический вид, по всей видимости -
человек. Одни важные факторы отбора изменятся, а другие исчезнут, но мутации
все равно будут происходить, будет идти отбор, и будут и далее развиваться
новые обычаи и общественные нормы. Тогда не будет смысла говорить о культуре.
Всем будет ясно, что мы имеем дело только с общественными нормами (этой
единственной культуры), как в случае одного-единственного вида речь может идти
только о (наследуемых) признаках.
Эволюция культуры наводит на определенные
вопросы о так называемых "ценностях", на которые не было дано
исчерпывающих ответов. Является ли эволюция культуры "прогрессом"? И
какова его цель? Является ли его цель неким следствием, которое отличается от
последствий, будь то реальных или мнимых, которые побуждают людей
способствовать выживанию их культуры?
Может показаться, что структурный анализ даёт
возможность избежать этих вопросов. Если мы ограничимся рассмотрением просто
того, что люди делают, то кажется, что культура развивается просто прохождением
через последовательность стадий. Хотя отдельная культура может пропустить какую-то
стадию, всё равно можно продемонстрировать некий общий порядок. Структуралисты
ищут объяснения того, почему одна стадия следует за другой в "структурированной"
последовательности. Технически говоря, они пытаются объяснить зависимую
переменную, не связывая её ни с одной независимой переменной. Тот факт, что
эволюция происходит во времени, однако предполагает, что время может быть
полезной независимой переменной. Как выразился Лесли Уайт: "Эволюцию можно
определить как временнУю последовательность смены форм: одна форма вырастает из
другой; культура прогрессирует от одного этапа к другому. В этом процессе время
является таким же неотъемлемым фактором, как и изменение формы."
Направленное изменение во времени часто
называют "развитием". Геологи прослеживают развитие Земли как череду
разных эпох, а палеонтологи прослеживают развитие видов. Психологи прослеживают
развитие, например, психосексуальной адаптации. Развитие культуры можно
проследить по использовании ею инструментов (от каменных к бронзовым и
железным), по способу добывания пищи (от собирательства к охоте, рыбалке и
полеводству), по использованию ею экономических сил (от феодализма к меркантилизму,
индустриализму и социализму), и так далее.
Факты такого рода полезны, однако изменение
происходит не из-за течения времени, а из-за того, что именно произошло за
истекшее время. Меловой период в геологии не появляется на соответствующей
стадии развития Земли из-за некоей предопределенной фиксированной
последовательности, а из-за того, что предшествующее состояние Земли привело к
определенным изменениям. Копыто лошади эволюционно развилось не потому, что "пришло
время", а потому, что результаты определенных мутаций были выбраны в ходе
естественного отбора благодаря действию факторов выживания в той окружающей среде,
в которой жили (предки) лошади. Размер словаря ребенка или грамматические формы,
которые он использует, являются функцией не его возраста, а развития речевых факторов
подкрепления, которые доминируют в кругу лиц, с которым он общается. Ребенок
вырабатывает "концепцию инерции" в определенном возрасте только из-за
тех социальных и не-социальных факторов подкрепления, которые порождают
поведение, о котором говорит, что оно свидетельствует об усвоении этой
концепции. Факторы подкрепления "развиваются" в той же мере, что и
поведение, которое они вызывают. Если стадии развития следуют одна за другой в
неизменном порядке, то это потому, что одна стадия создаёт факторы, ответственные
за следующую. Ребенок должен уметь ходить до того, как он сможет бегать или
прыгать; он должен иметь элементарный словарь, прежде чем он сможет
"создавать из слов грамматические структуры"; он должен овладеть
простыми актами (оперантного) поведения, прежде чем он сможет обрести поведение,
о котором говорят, что оно свидетельствует об усвоении "сложных
понятий."
Те же самые проблемы возникают и в отношении
развития культуры. Практика собирательства, естественно, предшествует сельскому
хозяйству, не из-за некоей "глубинной тенденции", а потому, что люди
должны каким-то образом обеспечить своё выживание (например, собирая съестное)
до того, как обретут навыки сельского хозяйства. Необходимый порядок в
историческом детерминизме Карла Маркса состоит в факторах подкрепления.
Классовая борьба - это упрощенный способ представления того, каким образом люди
управляют друг другом. Рост власти купцов, упадок феодализма и позднее - начало
промышленного века (за которым, возможно, последует социализм или государство
всеобщего благосостояния) в значительной степени зависят от изменений в
экономических факторах подкрепления.
Чисто стуктуралистская психология,
довольствующаяся лишь схемами последовательного изменения структур, не делает
попыток объяснить поведение на основании генетической и экологической предыстории.
Она также не делает попыток изменить порядок, в котором этапы сменяют друг
друга, или скорость, с которой это происходит. В стандартной окружающей среде
ребенок может усваивать понятия в стандартном порядке, но сам этот порядок
определяется факторами подкрепления, которые можно изменять. Точно так же,
культура может развиваться через последовательность стадий в соответствии с
тем, как развиваются факторы подкрепления, но ведь можно разработать совершенно
другие системы факторов подкрепления. Мы не можем изменить возраст Земли или
ребенка, но в случае ребенка не обязательно ждать истечения сроков для того,
чтобы изменить те процессы, которые происходят во времени.
Концепция развития затуманивается с так называемыми
"ценностями", когда направленное изменение рассматривают как рост. Рост яблока проходит через последовательность
стадий,и лишь на одной стадии оно лучше всего. Нам не нравятся незрелые и
гнилые яблоки; хороши только спелые яблоки. По аналогии с этим рассуждают о
зрелости личности и зрелости культуры. Крестьянин трудится, стараясь
благополучно довести выращиваемые плоды до зрелости, а родители, учителя и
врачи стараются вырастить ребенка в зрелую личность. Изменение в направлении
зрелости часто оценивается как "становление." Если это изменение
прерывается, говорят об остановленном или блокированном развитии, и пытаются
это исправить. Когда изменение медленное, говорят об отсталости и пытаются его
ускорить. Но эти желанные ценности становятся ненужными (или даже вредными) по
достижении зрелости. Никто не стремится к "становлению" старости;
зрелый человек был бы рад остановить или затормозить своё дальнейшее развитие;
с этого момента он не имеет ничего против "отсталости".
Ошибочно полагать, что любое изменение или
развитие является ростом (прогрессом). Нынешнее состояние земной поверхности не
является ни зрелым, ни незрелым; лошади, насколько нам известно, ныне не
достигли некоего конечного и, как полагают, оптимального этапа эволюционного
развития. Если кажется, что речевые навыки ребенка растут, как эмбрион, то это
только потому, что игнорируются направляющие этот процесс факторы подкрепления
в окружающем мире. Дикорастущие дети не усваивают язык не потому, что их изоляция
препятствовала некоему процессу роста, а потому, что они не подвергались
воздействию факторов подкрепления речевого общения с людьми. У нас нет
оснований называть какую-либо культуру зрелой в том смысле, что её дальнейший
рост вряд ли возможен, или что он обязательно будет деградацией. Мы называем
некоторые культуры недоразвитыми или незрелыми в отличие от других, которые мы
называем "высокоразвитыми", однако считать, что наличие правительства,
религии или экономической системы свидетельствует о зрелости - это грубая форма
шовинизма.
Главное возражение против метафоры роста в
отношении развития личности или эволюции культуры состоит в том, что она подчеркивает
конечное состояние, которое не функционально. Говорят, что организм растет в направлении зрелости или с целью достичь зрелости. Зрелость
превращают в цель, а прогресс превращают в движение к этой цели. Цель буквально
является финишем - концом чего-то подобного забегу на дистанцию. Она не имеет
никакого значения для забега, помимо того, что является его концом. Это слово
используется в этом сравнительно банальном смысле, когда говорят, что цель
жизни - это смерть, или что цель эволюции - это усеять Землю живыми существами.
Смерть, несомненно, это конец жизни, и набитый битком мир может быть концом эволюции,
но эти терминальные состояния не имеют никакого значения для процессов, с
помощью которых они будут достигнуты. Мы живем не для того, чтобы умереть, и эволюция идет не для
того, чтобы заполнить Землю живностью.
Финиш в конце забега легко путают с победой, а
следовательно, с причиной участия в забеге или целью бегуна. Ранние
исследователи научения использовали лабиринты и другие устройства, цель
которых, по их мнению, была продемонстрировать соотношение между поведением и
подкреплением, которое было его следствием; то есть, якобы организм двигался к цели. Однако тут действует
временнáя, а не пространственная взаимосвязь. После акта поведения следует подкрепление; акт поведения не гонится
за целью и не перегоняет её. Мы объясняем развитие биологического вида и
поведения одной его особи, указывая на селективное действие факторов выживания
и факторов подкрепления. Как вид, так и поведение особи развиваются, когда они
формируются и сохраняются в их взаимодействии с окружающим их миром. Роль
будущего состоит лишь в этом.
Однако это не значит, что у этих процессов нет
направления. Были предпринято много усилий в попытках охарактеризовать эволюцию
как направленное изменение - например, как постоянное увеличение сложности
структуры, чувствительности к стимуляции или эффективности использования
энергии. Но на самом деле важен совсем другой возможный фактор: оба вида эволюции делают организмы более
чувствительными к последствиям своих действий. Организмы, которые легче
всего изменяются под действием конкретных последствий, предположительно имеют
адаптационное преимущество, а культура ставит поведение человека под управление
отсроченных последствий, которые не могли бы играть никакой роли в его физической
эволюции как биологического вида. Отсроченное личное благо эффективно влияет на
поведение человека, когда им управляет благо для ближних, и культура, которая
побуждает некоторых из её насителей действовать ради её выживания, делает это
как бы в предчувствии еще более отдаленных последствий.
Задача дизайнера культуры состоит в том, чтобы
ускорить развитие обычаев и норм, которые приводят в действие такие более
отдаленные последствия поведения. Далее мы рассмотрим некоторые из проблем, с
которыми он сталкивается.
Социальная среда - это то, что называется
культурой. Она формирует и сохраняет шаблоны поведения тех, кто в ней живет.
Конкретная культура развивается по мере возникновения (возможно, по
соображениям, не имеющим значения для её развития) новых норм и обычаев,
которые затем подвергаются отбору по их вкладу в укрепление культуры в аспекте
её "конкуренции" с окружающим миром и другими культурами. Важным шагом
является появление норм, которые побуждают носителей культуры работать для её
выживания. Происхождение таких норм невозможно, если исходить из личного блага,
даже когда они действуют на благо окружающих, так как выживание культуры после
смерти индивида не может служить ему как источник условного подкрепления. Этого
индивида могут пережить окружающие, которые побуждают его действовать ради их
блага, ведь культура, выживание которой и есть суть проблемы, часто отождествляется
с ними или их организациями, однако эволюция культуры придаёт этому
дополнительный вид благ или ценностей. Культура, которая по какой бы то ни было причине побуждает своих носителей
содействовать её выживанию, имеет больше шансов на то, чтобы выжить. Дело тут в
благе для культуры, а не благе для личности. Целевой дизайн культуры способствует
этому благу, ускоряя процесс её эволюции, а так как наука о поведении и
соответствующая технология (социальной инженерии) оптимизируют этот дизайн, они
являются важными "мутациями" для эволюции культуры. Если и есть
какая-либо цель или направление эволюции культуры, то их суть состоит в
вовлечении всё большего и большего числа последствий поведения людей в
управление их поведением" (по
кибернетическому принципу обратной связи - примечание behaviorist-socialist).
Комментариев нет:
Отправить комментарий