Существует как минимум две теории, претендующие на то, чтобы быть естественнонаучным, материалистическим объяснением поведения. Это, во-первых, теория, в которой центральное место занимают понятия "рефлекса" и "рефлекторной дуги" - теория немецких физиологов 19-го века - Бюхнера, Гельмгольца, Вундта & Co - и российского физиолога Сеченова, которую попытались применить как "объяснение" поведения "классические" бихевиористы - Джон Уотсон и академик И.П. Павлов. А во-вторых, это теория, в которой центральное место занимает понятие "операнта" - это теория радикального бихевиоризма, созданная профессором Б.Ф. Скиннером. И та, и другая теория не высосаны из пальца, а являются результатом многочисленных экспериментов на животных и людях.
Это - две
совершенно разные теории. Первая учит, что поведение является пассивной
"рефлексией" - "реакциями" на "стимулы" -
воздействия на организм извне, ответами организма на внешние
изменения. Другая, наоборот, учит, что поведение является активным
"оперированием" организма в окружающей действительности, что каждый
акт поведения вызван ожидаемыми им, организмом, конкретными последствиями этого
акта; то есть, организм активно воздействует на окружающий мир, и такое
поведение вполне можно назвать целенаправленным или даже разумным.
Иначе говоря, первая теория считает животных и человека какими-то биологическими машинами с управлением "компьютером" - мозгом, в который от рождения заложены все "безусловные рефлексы", из которых якобы путём рефлекторного обусловливания формируются "условные" рефлексы, переносящие "реакции" на другие "стимулы. Эту теорию можно грубо свести к абсурдному тезису, что этим путём можно из коленного рефлекса выработать такое, например, интеллектуальное достижение Альберта Эйнштейна, как общая теория относительности:
Однако даже самое
поверхностное наблюдение за работой компьютеров убеждает в том, что компьютеры
отрабатывают запущенную по команде программу и затем совершают автоматический
останов. В них нет выработанной эволюционным отбором активной постоянной
жизнедеятельности, свойственной живым организмам. Точно так же работают и
подневольные люди - рабы, крепостные и наёмные рабочие: их выполнение работы
пассивно, они не "вкладывают в труд душу", как самостоятельные
ремесленники и крестьяне. Работа из-под палки, без личной заинтересованности
трудящихся, бывшая сутью сталинщины, и привела в конце концов советскую систему
к позорному краху.
Моя мать - она
была одной из немногих женщин, ставших в МГУ докторами химических наук -
училась в МГУ сразу после войны. Когда я был старшеклассником, она мне
рассказывала, как жила в студенческие и аспирантские годы. Время было голодное,
и студенты-химики (специальностью моей матери была химическая термодинамика)
для развлечения занимались шуточными расчётами, например, того, сколько литров
горячей воды, скажем, при 70 °C, надо выпить, чтобы
от её охлаждения до нормальной температуры тела (36,7°C) получить необходимое количество энергии на день (1800 килокалорий).
Студенты и аспиранты
жили очень скученно в общежитии "на Стромынке", и моя мать жила в одной
комнате вместе с несколькими аспирантками биологического факультета, причём те
из них, которые занимались "физиологией Высшей Нервной Деятельности",
жаловались подругам "по секрету", что в их опытах ничего не
получается "по Павлову", и обсуждали с ними возможности
"подогнать" результаты опытов под теорию Павлова. Это была очень
серьёзная проблема, ведь это был конец 1940-х и начало 1950-х: последние годы
сталинщины, и если тогда кто-то осмелился бы открыто заявить, что
"передовая советская наука в лице теории академика Павлова не
подтверждается моими экспериментами", то такого человека могли не только
выгнать из университета, но и отправить загорать в Сибирь, как врага народа.
Позднее, когда я
сам в 1973 году стал студентом биологического факультета МГУ, мне пришлось
сдавать зачет по этой самой "физиологии Высшей Нервной Деятельности",
не имея к теории Павлова ни малейшего интереса и не понимая её смысла. Она не
только совершенно превратно истолковывала поведение в духе дремучего
механицизма Декарта, но и преподавалась чисто "теоретически", а не
на основе конкретных наблюдений и опытов Павлова, на которых он построил свою
теорию условных рефлексов. Я тогда лишь смутно чувствовал, что теория
"условных рефлексов" Павлова неверна, так как совершенно неправильно
интерпретирует нормальное поведение - не как активное воздействие на мир, а как
пассивное приспосабливание, пусть даже эта интерпретация была полностью созвучна
гегельянскому тезису марксизма-ленинизма, что якобы "свобода - это
осознанная необходимость". От всего этого воняло казёнщиной,
принудиловкой, приспобленчеством и лицемерием, и я просто-напросто всё это
ненавидел, как и подобает любому молодому человеку.
Прошло ещё много
лет, и примерно лет десять назад, пытаясь понять причины краха советской
системы, я открыл для себя радикальный бихевиоризм Скиннера - ту вторую теорию,
основанную на философии прагматизма, в которой свобода рассматривается даже не как
идеалистическая "свобода мысли", а как свобода активных действий,
направленных на достижение цели. Эта теория открыла и объяснила механизм
активной адаптации организма в окружающем мире: поведение представляет собой
реально наблюдаемые и в поведении, и на опытах операнты -
"целенаправленные" действия в конкретной обстановке (при наличии
значимых "contingencies of reinforcement - факторов подкрепления"), которые
могут вызвать желаемые организмом изменения этой обстановки (или предотвратят
её нежелательные изменения).
Именно эта
целенаправленность оперантов как шаблонов активной деятельности, выработанных
жизненным опытом (и людей, и животных) ощущается как "разумное
поведение", то есть как якобы "результат мышления", и, более
того, даёт возможность образования из отдельных оперантов их цепочек и даже
сетей, которые формируются, начиная с итогового операнта, дающего подкрепление,
последовательным присоединением к нему оперантов-предшественников, каждый из
которых представляет собой акт поведения, вызывающий изменения обстановки так,
что в ней появляются факторы подкрепления для последующего (в направлении цели)
операнта. Именно так музыкант исполняет "по памяти" музыкальное
произведение", когда каждая звучащая нота побуждает его производить последующую
без необходимости заглядывать в нотную запись произведения, и так - до
последней ноты. Точно так же дрессируют цирковых животных на выполнение сложных
номеров, состоящих из довольно длинной последовательности актов поведения.
Напротив, "условный рефлекс" Павлова - совершенно автоматическое пассивное реагирование, не имеющее никакой цели. Именно поэтому "условный рефлекс" является ошибочной интерпретацией поведения. Он не обладает функциональностью адаптации к изменяющейся окружающей обстановке.
Забавно, что
"последователи Павлова" пытаются твердолобо отстаивать свою
псевдонаучную теорию, мошеннически отчасти переиначивая её под научную теорию
оперантного поведения, созданную проф. Б.Ф. Скиннером. Смотри, например, в
Википедии статью https://ru.wikipedia.org/wiki/Классическое_обусловливание , в которой делается смехотворная
попытка тайком ввести в неё украденный из теории Скиннера оперант как некое
таинственное "Обусловливание высшего порядка":
Попробуйте
понять, что пытается "объяснить" автор рисунка мышей и текста на
иллюстрации. Я не вижу во всём этом ни малейшего смысла. Но самое печальное -
то, что эта бредовая безжизненная псевдонаучная схема не имеет ничего общего с
реальным нормальным активным поведением животных и человека - всем тем, что в
повседневности называют "разумом", "памятью" и
"адекватным поведением"...
С другой стороны,
совершенно неправильно (и часто даже злоумышленно) менталисты-когнитивисты
(например, полный невежда Хомский-Чомский) смешивают рефлекторную теорию
Павлова и Уотсона с оперантной теорией Скиннера, а потом негодующе
"уличают" теорию Скиннера в мнимой неспособности объяснить активное
поведение, творчество и всю прочую интеллектуальную деятельность и этим выгораживают
в науке некий заповедничек для своей псевдонаучной идеалистической болтовни. А
ведь теории Павлова и Скиннера радикально различны между собой. Теория
Скиннера является не только адекватным научным объяснением спонтанного
("разумного") поведения, но и логическим развитием эволюционной
теории Дарвина от адаптации к внешнему миру целых видов животных к
индивидуальной активной адаптации поведения отдельных особей.
Однако обе эти
столь различные теории были созданы на основе не умозрительных построений, а
лабораторных опытов над животными и людьми. То, каковы были опыты Павлова и,
с другой стороны, Скиннера (и насколько объективно они имитировали, а не
искажали нормальное поведение совершенно противоестественными
экспериментальными условиями), очень поучительно для понимания не только сути
научного прогресса как всё более адекватного теоретического обобщения
эмпирических знаний, но и закономерной зависимости господствующих представлений
о мире от конкретных условий жизни при соответствующем общественном строе.
Я считаю, что
представления о животных и человеке как о рефлекторно действующей машине - это
порождение феодального строя с его полным отсутствием личной свободы для закрепощенных
феодалами народных масс. Оно возникло у Декарта в условиях французской абсолютистской
монархии, было развито в теорию рефлекторной дуги немецкими физиологами 19-го
века, когда Германия была под властью реакционной прусской монархии, и получило
своё логическое завершение как псевдонаучная теория высшей нервной деятельности
в трудах Сеченова и Павлова, бывших подданными ещё более реакционного и
ретроградного самодержавно-бюрократического царизма в России.
Напротив, теория
Скиннера возникла в 1930-е годы в США, в то время бывших самым динамично
развивающимся капиталистическим государством, в котором всё ещё были сильны не
только демократические свободы, но и активная борьба трудящихся против
господства капитала, особенно обострившаяся в результате Великой Депрессии.
Эти две теории (Павлова
и Скиннера) являются отражениями двух совершенно разных социальных
"климатических условий": первая - климата бесправия, безысходности и
бессмысленности пассивного бесправного существования в условиях тоталитарной
монархии, а вторая - климата общественного прогресса и свободы созидательной
деятельности и инициативы в условиях более или менее реальной демократии.
Именно поэтому я резко противопоставляю сталинщину, это реакционное
феодально-бюрократическое извращение социализма, и истинный социализм как
бесклассовое общество и освобождение трудящихся от угнетения и эксплуатации.
Соответственно, радикальный бихевиоризм Скиннера (в отличие от реакционной
псевдонаучной теории Павлова) может служить главным инструментом создания
социалистического общества, формируя социалистические общественные отношения как
систему актов добровольного "разумного" поведения, получающих
оперантное подкрепление, а не навязываемых принудительно.
Однако ныне мы
видим повсюду в мире реакционный разворот к фашизму и феодализму как результат
острейшей поляризации капиталистического антиобщества на кучку свехбогачей-олигархов
с их лакеями-политиканами и кровавыми псами-силовиками, и всё более
обездоленные и бесправные массы. Такая обстановка может существовать только в
условиях террористической диктатуры господствующего класса, но никак не в
условиях демократии. Это - как раз такие условия, которые массово создают такие
бесчеловечные порядки, когда теория Павлова о пассивном рефлекторном
реагировании ("безусловном" и "условном") не только
"подтверждается" в реальности, но и довлеет над человечеством. Это -
безвыходные ситуации стресса, принуждения и несвободы, когда поведение
становится "бесцельным", воистину ненормальным: человек или животное
не имеет ни малейшей возможности активно целенаправленно воздействовать на
окружающую обстановку и становится ничтожным "рабом обстоятельств".
Именно такова была обстановка для собак в жестко регламентированных опытах
Павлова:
Собаки были крепко привязаны к опытной установке, напоминавшей средневековые орудия пытки; над ними перед этим производились болезненные, даже я бы сказал садистские операции - врезание фистул в желудок, ротовую полость, кастрация и т.д. и т.п. Такова же в сущности и обстановка для людей в безвыходных ситуациях, когда их лишили свободы действий: в тюрьме, концлагере или больнице, детском садике и школе. Насилие имеет целью сломать волю, заставить отказаться от целенаправленной разумной деятельности, полностью подчинить и поработить человека. Это состояние, называемое на немецком "Kadavergehorsam" - послушностью (как) трупа - выражается в невротическом, патологически пассивном поведении, неоднократно описанном в свидетельствах жертв средневековых пыток и политических репрессий:
На основании
всего этого можно сделать вывод, что обстановка и условия опытов Павлова делали
невозможным изучение нормального, естественного поведения подопытных животных.
Ведь подвергшаяся мучительной вивисекции собака не имеет другой цели, кроме
того, чтобы её перестали мучить и оставили в покое. Её поведение не может быть
нормальным, она и не мечтает о каком-либо активном влиянии на окружающий мир.
Она лишь скулит и воет - пока её не прибьют, чтобы она прекратила выть и
скулить.
Как всё это мне
напоминает то, что западный империализм вытворяет в подвластных ему странах (в
особенности подвергшихся военной агрессии и оккупации - Ираке, Афганистане,
Ливии), а поганец Иудушка Капутин вытворяет в отношении народа России, забитого
его мафиозно-бюрократической олигархией!
Однако понять
страшную долю собак Павлова я смог лишь после того, как прочёл книжку Вильяма
Саржента "Битва за разум" (Battle for the Mind by William Sargant). Это - чисто
либерально-идеалистическая книга, однако в ней Саржент очень хорошо показывает
тождество обстановки опытов Павлова и поведения людей в условиях насилия и
несвободы, делающих поведение патологическим, неадекватным, бесцельным или даже
контрапродуктивным, суицидальным - как запредельный случай травмирования
психики, ломки всех прежде выработанных оперантов.
Это необходимо
знать, потому что мы погружаемся ныне в обстановку ужесточения антисоциалистической,
антидемократической реакции, когда насилие торжествует над разумом, когда
официальные нелепые доктрины торжествуют над научным знанием, причем не только
в общественных, но и в естественных науках, например: "глобальное потепление"
над явным наступлением малого ледникового периода, "саванная теория
происхождения человека" над теорией формирования человека эпохой водной
стадии развития, губительное "вакцинирование от ковид" вместо
эффективной химиотерапии (гидроксихлорокин-HCQ или ивермектин-IVM плюс доксициклин-Doxy или азитромицин-AZM плюс Zn) и приёма витаминов C и D...
Совершенно не
случайно господствующая над миром закулисная олигархия
глобалистов-мультимиллиардеров ныне взяла на вооружение ущербное представление
"рефлекторной" теории Павлова о человеке как машине с компьютерным
управлением. Закономерно, что в нынешней обстановке ретроградного разворота к
неофеодализму были реанимированы псевдонаучные представления Павлова, ставшие
основой для абсурдно антинаучных мечтаний шарлатана Курцвейля и невежественного
миллиардера Маска о "киборгах" и "личном бессмертии в ЭВМ".
Победа лжи,
коррупции и невежества над разумом и правдой всегда имеет репрессивный,
террористический характер, что должно быть всем известно по печальному опыту
средневекового варварства и совсем недавнего фашизма. Поэтому я решил перевести
и выложить здесь далее набор отрывков из книги Саржента, которые дают реальную
картину того, чего человечеству следует ожидать от уже начатого под предлогом
фальшивой "пандемии ковид" процесса реанимации феодализма и фашизма
гнусной закулисой глобалистов-мультимиллиардеров, названного ими "Great Reset" -
"Великий рестарт".
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий