Прежде всего должен объяснить, почему я решил перевести на русский отрывки из книги Вильяма Саржента "Битва за разум" (Battle for the Mind by William Sargant). Косвенно это объяснено в предыдущей принципиально важной записи, но я решил не перегружать её посторонней темой. Я делаю этот перевод по двум причинам:
во-первых, сейчас стало совершенно очевидно, что закулисный
мультимиллиардерский глобализм со всей его демагогией
(экологически-климатической и вакцинно-трансгуманистской) перешел от тактики
оболванивания человечества своими масс-медиями к тактике откровенного
терроризма силами коррумпированных капиталистических
"демократических" структур власти, предавших государственный
суверенитет своих стран господству закулисы либо явно (например, членством в ЕС
и НАТО), либо прикрываясь от разоблачения этого предательства лживой пантомимой
"борьбы нанайских мальчиков", как, например, мафиозно-олигархический
режим Иудушки Капутина.
Это означает, что
закулиса руками коррумпированных политиканов и бюрократов как
"демократических", так и "авторитарных" продавшихся ей
режимов будет всё более ужесточать преступный массовый террор против населения
стран мира, оправдывая его фальшивкой "пандемии ковид". Цель закулисы
- глобальное господство в форме воистину апокалиптической фашистской диктатуры
над количественно "сокращенным" человечеством, загнанным как скот в
электронный концлагерь. К этому надо быть готовым и не тешить себя глупыми
надеждами на якобы возможные "перемены к лучшему" или
"восстановление демократии". Человечеству предстоит борьба на смерть
с сатанистской закулисой, поэтому нам надо быть подготовленными ко всем
зверствам глобалистской диктатуры, которые уже происходили в прошлом и
откровенно описаны в этой книге.
Во-вторых, эта
книга, опубликованная на Западе в 1957 году - в
самый разгар антикоммунистической "холодной войны" - стоит на
позициях мелкобуржуазного идеалистического идивидуализма, который уже полностью
сомпрометировал себя как послушный инструмент классового господства
монополистического капитала и злейший враг социализма. Соответственно, из
жуткой реальности террористических тоталитарных диктатур прошлого Саржент
делает лживые идеалистические либерастские выводы, затуманивающие зверскую,
антигуманную суть капитализма. Этот трюк действует и поныне благодаря тому, что
радикальный бихевиоризм Скиннера упорно отождествляется буржуазными идеологами с
примитивным механистическим "классическим" бихевиоризмом Уотсона и
Павлова. Как я писал в предыдущей записи, "условные рефлексы"
Павлова (в отличие от оперантов, открытых проф. Скиннером) не годятся как
объяснение "разумного" активного поведения. Павлов их отождествил
с рефлекторными дугами, функционально являющимися "проводами", а не
"компьютером". Это - печальное наследие от Декарта, считавшего, что
эти "провода" ведут к "душе", обитающей в шишковидной
железе (pineal gland), которая-то и "воспринимает" окружающий мир и "даёт
команды" "плоти":
На этом старинном предрассудке и на замалчивании оперантной сути поведения зиждится всё витийство когнитивизма-ментализма, который является псевдонаучной основой идеалистической идеологии буржуйского индивидуализма. Когнитивизм злоупотребляет беспомощностью примитивно механистического "классического" бихевиоризма. Когнитивизм популярен потому, что льстит и потакает идеалистическому самолюбию индивидуалистов. А идеализм не может существовать, не отделяя от "тела" или "плоти" нечто якобы совершенно иное - "душу" или "разум", "личность", "сознание", "внутренний мир", "я" и т.д. и т.п. Они - в силу асоциальной сути индивидуализма - отрицают очевидный факт, что "разум", "сознание", "внутренний мир", "я" и т.д. - это результат общественной природы человека, создаваемый общением с другими людьми, как то самое "я", та личность, к которой по имени обращаются окружающие. Вот когнитивистские иконы, изображающие это "я", эту "личность" как некоего мифического гомункулюса, обитающего в мозгу:
Вот на этой
смехотворной иллюзии - отделении "я" от тела, основаны все религии с
их "бессмертием души" и "переселением душ", а также
бредовые затеи трансгуманистов - Курцвейля, Маска и Гейтса - с
"подключением мозга к компьютеру" и "вечной жизнью в компьютере".
Трансгуманизм - это второе издание спиритизма и ничего больше. Однако он может
быть вполне реально использован в мошеннических целях - для массового убийства
людей, якобы "духовно переселяемых в компьютер" и для дальнейших
мошенничеств от имени "душ" жертв, которые якобы продолжают
"вечно жить" в компьютере.
А в книге
Саржента самое вредное то, что если (согласно исповедуемой им либеральной идеалистической
мифологии индивидуализма) "сознание", "разум" или
"мышление" якобы имеет самостоятельное существование независимо от
тела, то имеет смысл лишь эта самая "борьба за разум", а вот от
борьбы за радикальное изменение всего реального мира, в котором мы все живём,
за уничтожение капитализма и за победу социализма якобы вполне можно
отказаться, в соответствии с ложью всех религий: "Не бойтесь убивающих
тело, а бойтесь тех, кто может погубить душу..."
Дескать,
занимайтесь спасением души. Или личным самоусовершенствованием. Или
стяжательством. Или просто небокоптительством. Или мучайте собак, как академик
Павлов. Да занимайтесь вообще всем, чем угодно, лишь бы это было сугубо личное,
частное дело. Ну а об общественных проблемах даже не думайте. Для этого есть
"демократически избранные" (как Иудушка Капутин) президенты и
премьеры. Короче, не думай за всю
Одессу!
Именно потому,
что я принципиально против этого буржуйского рецепта, я и сделал перевод лишь
выборочных отрывков из этой книги - тех, в которых нет буржуйских либеральных
назиданий.
* * *
Вильям Саржент:
"БИТВА ЗА
РАЗУМ
(...)
Одним из наиболее
важных открытий Павлова было то, что именно происходит с выработанными
шаблонами поведения, когда мозг собаки «запредельно» стимулируют стрессами и
конфликтами, превышающими его способность привычно реагировать. Он мог вызывать
у собак то, что он назвал «срывом высшей нервной деятельности», используя четыре
основных типа воздействующих стрессов.
Во-первых, это
была просто повышенная интенсивность рефлекторного стимула, к которому была
приучена собака; таким образом, он постепенно увеличивал напряжение удара электрического
тока, подаваемого на её ногу в качестве сигнала о подаче корма. Когда электрический
шок становился слишком сильным для её системы, у собаки начинался нервный срыв.
Вторым мощным
способом достижения того же результата было увеличение времени между подачей
сигнала и подачей корма. Голодная собака может привыкнуть получать корм,
скажем, через пять секунд после предупредительного сигнала. Тогда Павлов сильно
удлинил период между сигналом и подачей еды. Признаки беспокойства и
ненормального поведения могли сразу же проявиться у менее стойких из его собак.
Фактически он обнаружил, что мозг собак бунтовал против любого ненормального
удлинения периода ожидания в условиях стресса; нервный срыв происходил, когда
собака подвергалась очень сильному или очень длительному "торможению".
(Люди тоже часто находят длительные периоды беспокойного ожидания события более
тяжкими, чем когда оно наконец происходит.)
Третий способ,
которым Павлов вызывал нервный срыв, состоял в том, чтобы привести собаку в
замешательство неожиданностями в подаче условных сигналов - продолжительной
подачей положительных и отрицательных сигналов попеременно. Голодная собака
была не уверена в том, что может произойти в следующий момент, и каким образом
реагировать на всё это.
Четвертый способ
вызвать нервный срыв состоял в том, чтобы ухудшить физическое состояние собаки,
подвергая ее длительной работе, заразив её желудочно-кишечным расстройствам или
лихорадкой или нарушив ее гормональный баланс. Даже если три других способа,
описанных выше, не могли вызвать нервный срыв у конкретной собаки, его можно
было вызвать впоследствии, используя один из тех же видов стресса сразу после
удаления ее половых желез или во время кишечного расстройства. О
злоупотреблении ухудшением здоровья и других функций организма человека в целях
его политической и религиозной индоктринации мы поговорим позже. В ряде таких
случаев, возможно, были использованы открытия Павлова; а в других это
подозревалось.
(...)
Павлов обнаружил не только то, что после кастрации или кишечных расстройств упадок сил может произойти даже у стабильных по темпераменту собак; но ещё и то, что новый шаблон поведения, возникающий после этого, может стать постоянным элементом в образе жизни собаки, даже если она давно оправилась от изнурительного воздействия. Релевантность этого последнего эксперимента для аналогичных изменений поведения людей подчеркивать излишне: ближе к концу длительного периода физического заболевания или в период тяжелого истощения (порой вызванного принудительным голоданием) у людей с "сильным характером" часто происходят кардинальные изменения верований и убеждений. Даже если они потом восстановят силы, они могут остаться верны новой ориентации на всю оставшуюся жизнь. Часто встречаются истории о людях, «обращенных» во времена голода или войны, или в тюрьме, или после ужасных приключений на море или в джунглях, или когда они были доведены до нищеты по собственному безрассудству. То же самое явление часто наблюдается и у пациентов - как психопатов, так и невротиков, которые сперва перенесли операцию на эндокринных железах, лихорадку, потерю веса или тому подобное, и лишь после этого у нах развились ненормальные шаблоны поведения: если они прежде были сильными личностями, то эти новые шаблоны могут сохраняться на долгое время после физического выздоровления.
Возможная связь этих экспериментов с внезапным религиозным и политическим обращением должна быть очевидна даже для явных скептиков: Павлов с помощью многократных и воспроизводимых экспериментов показал, что у собак, как и у человека, можно вызвать ненависть к тому, что она раньше любила, и любовь к тому, что она раньше ненавидела. Точно так же один набор шаблонов поведения в человеке может быть временно заменен другим, полностью ему противоречащим; причём с помощью не только убедительной индоктринации, но и при этом подвергая невыносимым мукам нормально функционирующий мозг
Павлов также
показал, что если в поведение собаки вклинивается запредельное торможение, то может
возникнуть состояние мозговой активности, подобное тому, которое наблюдается
при истерии у человека. Оно может вызвать ненормальную внушаемость от
воздействий окружающего мира. Даже внешне разумным людям, находящимся в
состоянии страха и возбуждения, могут быть внушены самые невероятные вещи; например,
в августе 1914 года слух о том, что русские солдаты прибывают в Англию «всё ещё
со снегом на сапогах», распространился по стране и оброс настолько
убедительными деталями, что на какое-то время повлиял на немецкую стратегию.
(...)
ОБОБЩЕНИЕ
ВЫШЕИЗЛОЖЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ
1. Собаки, как и
люди, будучи подвергнуты стрессу или конфликтным ситуациям, реагируют на это в
соответствии с различными типами унаследованного темперамента. Четыре основных
типа соответствуют тому, как древнегреческий врач Гиппократ описал характеры.
2. Реакция собаки
на нормальный стресс зависит не только от ее наследственности, но и от влияния
окружающей среды, которому она прежде подвергалась. Это изменяет детали её
поведения, но не изменяет основной характер темперамента.
3. Собаки, как и
люди, испытывают нервный срыв, когда стресс или конфликты превозмогают
устойчивость их нервной системы.
4. В момент нервного
срыва их поведение начинает отличаться от того, которое обычно характерно для
их унаследованного типа темперамента и прежних условий.
5. Степень
стресса или конфликта, с которой собака может справиться без нервного срыва,
зависит от ее физического состояния. Снижение сопротивляемости может быть
вызвано такими факторами, как усталость, лихорадка, лекарства и изменения
секреции.
6. Когда нервная
система стимулируется «запредельно» (то есть сверх ее способности нормально
реагировать) в течение длительного времени, то реакции собаки в конечном итоге
становятся заторможенными, независимо от ее темперамента. У двух менее
стабильных типов, «слабо тормозимого» и «сильно возбудимого», нервный срыв
также наступает раньше, чем у двух более сильных типов, «оживленного» и
«спокойно невозмутимого».
7. Это «запредельное»
торможение является защитным и приводит к изменению поведения. Наблюдаются три
различных фазы поведения, делающегося все более ненормальным:
A. Так называемая «эквивалентная» фаза, в которой
мозг дает одинаковый ответ как на сильные, так и на слабые раздражители.
Б. Так называемая «парадоксальная» фаза, в которой мозг более активно реагирует
на слабые раздражители, чем на сильные.
В. Так называемая «ультра-парадоксальная» фаза, в которой условные рефлексы и шаблоны
поведения изменяются с положительных на отрицательные; или с отрицательных на
положительные.
8. Когда стресс,
воздействующий на нервную систему собаки, приводит к запредельному защитному
торможению, может также возникнуть состояние мозговой активности, напоминающее
истерию у человека.
Мы уже сказали,
как в «эквивалентной», «парадоксальной» и «ультра-парадоксальной» фазах
условные рефлексы могут дезорганизовываться и обращаться в противоположные.
Именно ленинградское наводнение дало Павлову ключ к разгадке того, как из мозга
можно вычистить, по крайней мере временно, все шаблоны поведения, незадолго до
этого внедренные в него как условные рефлексы.
(...)
Незадолго до
своей смерти Павлов рассказал одному американскому физиологу, что наблюдения,
сделанные при этом, также убедили его и в том, что у каждой собаки есть свой «предел
прочности» - при условии, что соответствующий стресс был установлен и должным
образом подействовал на ее мозг и нервную систему. Павлов выработал целый набор
различных условных рефлексов у группы собак перед тем, как они однажды случайно
подверглись опасности утонуть в паводковой воде, которая хлынула под дверь
лаборатории и постепенно поднималась, пока они не начали в ужасе плавать с
головами прижатыми к верху их клеток. В самый последний момент туда ворвался
лаборант и вытащил их под водой через дверцы клеток в безопасное место. Этот
ужасное событие вызвало у некоторых собак переключение из состояния острого
возбуждения в состояние тяжелого запредельного защитного торможения, описанное
ранее в этой главе. При последующем повторном проведении опытов было обнаружено,
что недавно выработанные условные рефлексы также исчезли. Однако у других собак,
которые пережили такое же испытание, просто проявив повышенное возбуждение, не
произошло подобного изменения, и выработанные шаблоны поведения сохранились.
Применение этих открытий,
сделанных на собаках, к механике многих типов религиозного и политического
обращения у человеческих существ предполагает, что для того, чтобы обращение
было эффективным, возможно, сначала необходимо воздействовать на эмоции субъекта до
тех пор, пока это не приведет его в ненормальное состояние гнева, страха или
экзальтации. Если это состояние поддерживается или усиливается тем или иным
способом, то может наступить истерия, после чего субъект может стать более
доступным для внушения всего того, что при нормальных обстоятельствах он сразу бы
отверг. Альтернативно может наступить эквивалентная, парадоксальная или
ультра-парадоксальная фаза. Или внезапный полностью тормозящий нервный срыв
может вызвать подавление ранее существовавших убеждений. Все эти возможности
могут содействовать формированию новых убеждений и шаблонов поведения.
Павлов считал,
что высшие центры мозга собаки и человека находятся в постоянном колебании
между возбуждением и торможением. Точно так же, как человеку надо гасить
интеллектуальную активность сном, скажем, в течение восьми часов, чтобы поддерживать
ее в достаточном напряжении в течение оставшихся шестнадцати из двадцати
четырех часов, так и меньшие области мозга не могут нормально функционировать
без частых включений и отключений. Павлов писал:
"Если бы мы
могли заглянуть сквозь череп в мозг сознательно мыслящего человека, и если бы места
оптимальной возбудимости светились, то мы бы увидели играющие на поверхности
мозга яркие пятна с фантастическими волнообразными границами, постоянно меняющимися
по размеру и форме, окруженные тьмой, более или менее глубокой, покрывающей
остальную поверхность полушарий."*
Он подчеркивал,
что когда одна область мозга находится в состоянии возбуждения, то в
результате этого могут тормозиться другие области. Невозможно сознательно и преднамеренно
концентрироваться на двух разных линиях мышления одновременно. Внимание быстро
переключается с одной на другую так часто, как это необходимо. Шекспир писал,
что ни один человек «не может держать огонь в руке, думая о морозном Кавказе».
Павлов бросил вызов этому утверждению, показав, что на самом деле, если нервная
система бедет достаточно сильно возбуждена сосредоточенными и экстатическими
видениями Кавказа, то болевые сигналы от обожженной руки могут быть подавлены.
Павлов заметил,
что когда одна небольшая область коры мозга собаки достигает того, что он
называл «состоянием патологической инерции и возбуждения», которое становится
фиксированным, происходит «стереотипное» повторение определенных движений. Он
пришел к выводу, что если это состояние мозга может влиять на движение, то оно
также может влиять на стереотипность мышления; и что исследование таких
маленьких областей коры мозга собак могло бы объяснить определенные навязчивые
идеи в человеческом мышлении. В качестве простого примера это могло бы
объяснить, почему многие люди страдают от постоянного шума в ушах, а другие -
от нестерпимых похотливых мыслей, которые ни молитвы, ни проявление силы воли
не могут развеять - хотя они могут внезапно исчезнуть без какой-либо очевидной
причины.
В последние годы
своей жизни Павлов сделал еще одно важное наблюдение об этих областях
«патологической инерции и возбуждения»: он считал, что в этих небольших
областях бывают «эквивалентные», «парадоксальные» и «ультра-парадоксальные»
фазы аномальной активности в условиях стресса, которые, как он прежде думал,
возникают только в гораздо больших областях мозга. Это открытие вызвало у него восторг,
который можно простить: этим можно было бы впервые физиологически объяснить
некоторые явления, наблюдаемые у людей, когда их поведение становится
ненормальным.
У психически
неуравновешенных людей есть хорошо известная особенность - делать других объектами
своих навязчивых идей. Например, если человек, который всегда был чувствителен
к критике, теряет контроль над своим рассудком, то он может начать жаловаться
на то, что куда бы он ни пошел, все клевещут и интригуют против него.
.
---
* Надеюсь, что всем понятно, что всё это -
умозрительная натурфилософия, не имеющая ничего общего с реальной активностью
мозга, наблюдаемой в наше время, например, методами электроэнцефалографии и
томографии. (примечание behaviorist-socialist)
-
Комментариев нет:
Отправить комментарий