РОЗА ЛЮКСЕМБУРГ О РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ - 7

Роза Люксембург:

"Анархия будет и у нас повсюду неизбежной. Люмпен-пролетарские элементы присущи буржуазному обществу и неотделимы от него.

Доказательства:
1. Восточная Пруссия, грабежи «казаков».
2. Всеобщий взрыв разбоя и воровства в Германии («спекуляции», почтовый и железнодорожный персонал, полиция, полное стирание границ между добропорядочным обществом и каторжной тюрьмой).
3. Быстрое разложение профсоюзных лидеров. Против этого бессильны драконовские террористические меры. Наоборот, они коррумпируют еще больше. Единственное противоядие: идеализм и социальная активность масс, неограниченная политическая свобода.

Глава 7: Борьба с коррупцией

Проблема большой важности в любой революции - это борьба с люмпен-пролетариатом. И нам, в Германии, как и повсюду, тоже придется иметь с этим дело. Люмпен-пролетарский (преступный) элемент глубоко укоренился в буржуазном обществе. Это не только его особая прослойка - своеобразные социальные отбросы, которые значительно увеличиваются числом особенно тогда, когда рушатся стены общественного строя, но и неотъемлемая часть этого общества. События в Германии - и в большей или в меньшей степени во всех других государствах - показали, как легко поддаются такому разложению все слои буржуазного общества. Такие занятия, как спекуляция на ценах в торговле, фиктивные сделки, фальсификация продовольственных товаров, мошенничества, растраты средств чиновниками, воровство, взломы и грабежи плавно переходят друг в друга, что исчезло различие между добропорядочными буржуями и преступниками. Здесь повторяется то же самое явление поголовного и быстрого разложения буржуазных чиновников, когда их перемещают на чужую им социальную почву, в условия заморских колоний. Отбросив условные запреты и устои морали и права, буржуазное общество как таковое становится жертвой прямого и беспредельного разложения в преступность, потому что его главным жизненным законом является вопиющая аморальность - эксплуатация человека человеком. Пролетарской революции придется повсюду вести борьбу с этим своим врагом и орудием контрреволюции.

Но все же и в этом случае террор - это тупой или даже обоюдоострый меч. Самые жестокие меры военного положения бессильны справиться со вспышками люмпен-пролетарской болезни. Воистину, дюбой длительный режим чрезвычайного положения неизбежно ведет к произволу, а всякий произвол деморализует общество. Единственными эффективными средствами в распоряжении пролетарской революции являются: радикальные меры социального и политического характера, быстрейшее обеспечение социальных гарантий жизни масс, а также агитация за революционный идеализм, поддерживать который длительное время можно только интенсивной политической активностью масс при условии неограниченной свободы.

Как прямое действие солнечных лучей является самым действенным очищающим и леченым средством против инфекций и болезнетворных микробов, так и сама революция с ее принципом обновления, вызванным ею [подъемом] духовной жизни, активности и моральной ответственности самих масс, которые инициируются ею и принимают форму широчайшей политической свободы.

Глава 8: Демократия и диктатура

Практика социализма требует подлинного духовного переворота в массах, веками деградировавших под буржуазным классовым господством. Социальные инстинкты вместо эгоистических; массовая инициатива вместо косности; идеализм, позволяющий преодолеть все страдания, и т. д. и т. п. Никто не знает этого лучше, не говорит об этом убедительнее, не повторяет это упорнее, чем Ленин. Но он целиком ошибается в выборе средств. Декрет, диктаторская власть фабричных надсмотрщиков, драконовские наказания, террор - все это паллиативы. Единственный путь к возрождению: школа самой общественной жизни, неограниченная широчайшая демократия, общественное мнение. А господство террора деморализует.

Если все это отбросить, то что останется в действительности? Ленин и Троцкий поставили на место представительных учреждений, вышедших из всеобщих народных выборов, Советы как единственное истинное представительство трудящихся масс. Но с подавлением политической жизни во всей стране неизбежно будет все более затухать жизнь в Советах. Без всеобщих выборов. неограниченной свободы печати и собраний, свободной борьбы мнений замирает жизнь в любом общественном учреждении, она превращается в видимость жизни, деятельным элементом которой остается одна только бюрократия. Общественная жизнь постепенно угасает, дирижируют и правят с неуемной энергией и безграничным идеализмом несколько дюжин партийных вождей, среди них реально руководит дюжина выдающихся умов, а элита рабочего класса время от времени созывается на собрания, чтобы рукоплескать речам вождей, единогласно одобрять предложенные резолюции. Итак, по сути - это произвол клики; правда, это диктатура, но не диктатура пролетариата, а диктатура горстки политиков, т. е. диктатура в чисто буржуазном смысле, в смысле господства якобинцев (перенос периодичности съездов Советов: с одного раза в три месяца до одного раза в шесть месяцев). Более того: такие условия должны привести к одичанию общественной жизни — покушениям, расстрелам заложников и т. д. Это могущественный объективный закон, действия которого не может избежать никакая партия.

Основная ошибка теории Ленина и Троцкого состоит в том, что они так же, как и Каутский, противопоставляют диктатуру демократии. «Диктатура или демократия» — так ставят вопрос и большевики, и Каутский. Последний, естественно, выступает в пользу «демократии», т. е. буржуазной демократии, именно потому, что он противопоставляет ее альтернативе социалистической революции. Ленин и Троцкий, напротив, выступают в пользу диктатуры в противоположность демократии и тем самым в пользу диктатуры горстки лиц, т. е. в пользу диктатуры по буржуазному образцу. Это два противоположных полюса, которые одинаково далеки от подлинно социалистической политики. Пролетариат, захватив власть, никогда не сможет последовать доброму совету Каутского, данному им под предлогом «незрелости страны» - совету отказаться от социалистической революции и сдаться на милость демократии. Он не может следовать этому совету, не предавая тем самым себя, Интернационал и революцию. Он должен и обязан тотчас же самым энергичным, бескомпромиссным и решительным образом проводить социалистические мероприятия, т. е. осуществлять диктатуру, но диктатуру класса, а не партии или клики, диктатуру класса, т. е. в самой широкой форме на основе максимально активного, неограниченного участия народных масс, неограниченной демократии.

«Будучи марксистами, — пишет Троцкий, — мы никогда не были идолопоклонниками формальной демократии». Конечно, мы никогда не были идолопоклонниками социализма или марксизма. Но следует ли из этого, что мы можем выбросить социализм на свалку, подобно Кунову, Леншу и Парвусу [т.е. двигаться вправо], если он станет неудобен для нас? Троцкий и Ленин — живое опровержение этого ответа.

«Мы никогда не были идолопоклонниками формальной демократии». На самом деле это означает следующее: мы всегда отличали социальное ядро ​​от политической формы буржуазной демократии; мы всегда вскрывали твердое ядро социального неравенства и несвободы, скрытое под сладкой оболочкой формального равенства и свободы, — не для того, чтобы отвергнуть последнюю, а для того, чтобы побудить рабочий класс не довольствоваться этой оболочкой, а, наоборот, завоевав политическую власть, создать социалистическую демократию взамен буржуазной, а не уничтожить демократию совсем.

Но социалистическая демократия не есть нечто такое, что начинается только в земле обетованной после создания основы социалистической экономики; это не какой-то рождественский подарок для бравого народа, который всё время был лоялен горстке социалистических диктаторов. Социалистическая демократия начинается одновременно с началом разрушения классового господства и строительства социализма. Она начинается в самый момент захвата власти социалистической партией. Это то же самое, что диктатура пролетариата.

Да, диктатура! Но эта диктатура состоит в способе применения демократии, а не в ее устранении, в энергичной, решительной борьбе с прочно укоренившимися правами и экономическими отношениями буржуазного общества, без которой невозможно осуществить социалистическое преобразование. Но эта диктатура должна быть делом класса, а не маленького руководящего меньшинства, выступающего от имени класса, т. е. она должна шаг за шагом происходить из активного участия масс; она должна находиться под их непосредственным влиянием, под их контролем всей общественной деятельности; она должна возникнуть из растущей политической подготовки народных масс.

Несомненно, так поступали бы и большевики, если бы они не страдали от ужасного принуждения мировой войны, немецкой оккупации и всех связанных с этим чрезвычайных трудностей, которые неизбежно должны были извратить всякую социалистическую политику, какими бы наилучшими намерениями и возвышеннейшими принципами она ни была проникнута.

Грубым доказательством этого служит столь широкое применение Советским правительством террора, особенно в самый последний период перед крахом германского империализма и сразу после покушения на германского посла. Расхожее мнение о том, что революция — это не розовое чаепитие, само по себе совершенно неадекватно. Все, что происходит в России, понятно и представляет собой неизбежную цепь причин и следствий, исходным пунктом и конечным пунктом которой являются: предательство германским пролетариатом и оккупация России германским империализмом. Было бы требованием от Ленина и его товарищей чего-то сверхчеловеческого, если бы мы ожидали от них, чтобы при таких условиях они изобрели прекраснейшую демократию, образцовейшую диктатуру пролетариата и цветущее социалистическое хозяйство. Своей решительной революционной позицией, своей образцовой силой в действии и своей непоколебимой верностью международному социализму они сделали все, что только можно было сделать в таких дьявольски тяжелых условиях. Опасность начинается лишь тогда, когда они делают из необходимости добродетель и хотят заморозить в законченную теоретическую систему всю тактику, навязанную им этими роковыми обстоятельствами, и хотят рекомендовать ее международному пролетариату как образец социалистической тактики.

Когда они таким образом закрывают свой собственный свет и прячут свою подлинную, несомненную историческую миссию под грузом неправильных шагов, навязанных им необходимостью, они оказывают плохую услугу международному социализму, ради которого они боролись и страдали; ибо они хотят положить в его сокровищницу как новые открытия все уродства, навязанные России необходимостью и принуждением, являющиеся в последнем счете только побочными продуктами банкротства международного социализма в теперешней мировой войне.

Пусть немецкие правительственные социалисты вопят, что государство большевиков в России - это искаженное воплощение диктатуры пролетариата. Если оно было или есть таким, то только потому, что оно - результат поведения германского пролетариата, самодовлеющего искаженного воплощения социалистической классовой борьбы. Все мы подчинены законам истории, и социалистический общественный строй может быть создан только на международном уровне. Большевики показали, что они способны на все, что может дать настоящая революционная партия в пределах своих исторических возможностей. Они не обязаны творить чудеса. Ибо образцовая и безупречная пролетарская революция в отдельной стране, измученной мировой войной, задушенной империализмом, преданной международным пролетариатом, была бы чудом.

Надо отличать существенное от несущественного, принципиальное от случайностей в политике большевиков. В настоящий период, когда мы стоим перед решающими последними битвами во всем мире, важнейшая проблема социализма была и остается животрепещущим вопросом нашего времени. Дело не в том или ином второстепенном вопросе тактики, а в способности пролетариата к действию, в его силе действовать, воле к победе социализма как такового. В этом Ленин и Троцкий и их товарищи были первыми - теми, кто шел вперед как пример для мирового пролетариата; они до сих пор - единственные, кто может воскликнуть подобно Гуттену: «Я осмелился!»

Это - главное и непреходящее в большевистской политике. В этом смысле им принадлежит бессмертная историческая заслуга того, что они шли во главе международного пролетариата к завоеванию политической власти и практической постановке задачи осуществления социализма и существенно продвинули вперед дело победы труда над капиталом во всем мире. В России эта проблема могла быть только поставлена. В России она не могла быть решена. Именно в этом смысле будущее везде принадлежит «большевизму»."*

---

* Если изо всех этих высокопарных фраз Люксембург попытаться сделать сухую выжимку, то у меня получается такой результат: "Социалистическая демократия - это революционная энергия масс на основе классового сознания пролетариата." Это, конечно, абстрактная идеалистическая галиматья. И если советская система более или менее толково старалась создать экономический базис социализма, то есть плановое крупное промышленное производство, то о создании социалистических общественных отношений до самого конца СССР были только пустые разговоры, ничего реального так и не было сделано. Именно поэтому господствующей партийной номенклатуре, растленной западной буржуйской пропагандой, удалось совершить контрреволюционный переворот Горбачёва-Ельцина без серьёзного организованного сопротивления народа. Это - наглядное доказательство необходимости полностью научного, то есть и марксистского (в области экономики), и бихевиористского (в области ощественных отношений) социализма, для успеха социалистической революции и построения социалистического общества.

Поучителен также опыт гигантской попытки практического осуществления утопических представлений Розы Люксембург, о которой ни в СССР, ни тем более в нынешней России по-прежнему не было опубликовано никакой объективной информации. Я имею в виду закончившуюся полным провалом и реставрацией компрадорского капитализма "культурную революцию" Мао Цзэдуна в Китае. Об этом много писал французский маоист Шарль Беттельхайм (Charles Bettelheim).

Я сейчас раздумываю над тем, перевод какой его статьи на русский полезнее всего выложить здесь в ближайшем будущем. Это будет или "Cultural Revolution and Industrial Organization in China" - "Культурная революция и организация промышленности в Китае" (о сути маоистской "культурной революции"), или "The Great Leap backwards" - "Великий Скачок назад" - о фиаско "культурной революции" и компрадорском антикоммунистическом перевороте Дэн Сяопина и Чжоу Эньлая в Китае в 1978 году - предмете зависти Мишки-меченого (Горбачёва) с его катастройкой и Бориски-алкаша (Ельцина) с его прихватизацией.

Я отнюдь не в восторге ни от Розы Люксембург, ни от маоизма, ни от реставрации капитализма. Но я перевожу эти тексты на русский по той причине, что ошибки прошлого, в частности, история "культурной революции" и последовавшей за ней "политики открытых дверей" в Китае, должны быть широко известны для того, чтобы в поисках выхода из исторического и экономического тупика капитализма не наступать на те же самые грабли, на которые уже наступали и СССР, и Китай, причём каждый по-своему. (примечание behaviorist-socialist)

.