* * *
Майкл Хадсон:
" Экономика рантье - это паразитизм дармоедов
Люк Парчер: Итак, позвольте без лишних слов представить нашего сегодняшнего гостя. Майкл — экономист, профессор экономики Университета Миссури в Канзас-Сити. Он также является научным сотрудником в Институте Леви в Бард-колледже. Раньше он был аналитиком на Уолл-Стрит, а теперь - политический консультант, комментатор и автор. Майкл, большое спасибо, что нашли время.
Майкл Хадсон: Что ж, спасибо, что пригласили меня.
Люк Парчер: Итак, начнем. Вот первый вопрос. Название вашей (последней) книги — «The Destiny of Civilization: Finance Capitalism, Industrial Capitalism, or Socialism — Судьба цивилизации: финансовый капитализм, промышленный капитализм или социализм».(*) Можете ли вы просто объяснить, почему вы выбрали такое всеобъемлющее название?
Майкл Хадсон: Знаете, мировая экономика сейчас раскалывается на две части, причем США и Европа являются долларизованной частью. И эта западная неолиберальная часть отталкивает Евразию и большую часть стран Глобального Юга в отдельную часть. Конфликт реально идет между финансовым капитализмом США и Европы против других стран — Китая, России, Ирана, Индии — которые следуют более традиционной этике и стратегии промышленного капитализма.
Вопрос таков: как в этих странах ведется экономическое планирование? Потому что каждая экономика кем-то планируется. В США централизованное планирование было отобрано у государства и передано Уолл-Стриту. (То же произошло) в лондонском Сити. Это - очень правая философия. А в других странах существует смешанная экономика — в Китае и остальной части Евразии — и их целью планирования, создания денег и кредита является образование промышленного капитала для создания средств производства (и потребления).
Очевидно, что нынешняя "экологическая" чистка - это не просто (уничтожение) средств производства, а всей совокупной экономической системы, и создание фиктивного капитала, финансового капитала, вообще без какой-либо связи с фундаментом производительного капитала, с доходами трудящихся и промышленников.
Итак, есть две экономические философии, и я начал книгу с противопоставления динамики промышленного капитализма финансовому капитализму. И промышленный капитализм в США, Германии, Англии и во всех странах, где он возник, требовал государственных инвестиций в основные инфраструктурные монополии в области транспорта, связи, образования, здравоохранения.
Идея состоит в том, что если государство предоставляет эти важные услуги и основные потребности людей по субсидированным ценам или бесплатно, как в случае образования и здравоохранения, — тогда нанимателям не приходится платить трудящимся весьма высокий минимум заработной платы, чтобы вынудить трудящихся оплачивать свои расходы на здравоохранение, как в Соединенных Штатах, где 18% ВВП расходуется на здравоохранение, или на оплату образования, как в США, где студенческий долг составляет 1,7 триллиона долларов, не говоря уже о школьном образовании, которое не финансируется кредитованием.
А финансовый капитализм в сущности стремится уничтожить всю общественную инфраструктуру. Большинство финансовых состояний и теперь, и в прошлом были нажиты именно так, как описал (Эмиль) Золя, путем наглого грабежа общественного достояния.
Но финансовый капитализм не говорит этого… Ему и не приходится воровать самому; это фактически делается политикой, отдающей ему финансовую сферу так же, как президент Ельцин отдал (буржуям) все природные ресурсы России, коммунальные услуги, электрические компании, все, что приносит экономическую ренту, которая просто паразитический доход без каких-либо капиталовложений и усилий. Это и есть финансиализация.
В последнее время — по настоящему с 1980-х годов, но даже и после Первой мировой войны — возникла тенденция, направленная на то, чтобы промышленные экономики не были низкозатратными. Ведь цель финансового капитализма, вопреки тому, что пишут в учебниках, состоит в том, чтобы сделать экономику высокозатратной, повышать расходы каждый год.(*)
Такова на самом деле явная политика Федеральной резервной системы в США. Она передает централизованное планирование банковской системе, чтобы та существенно взвинтила цены на жилье с помощью гарантированных государством ипотечных кредитов до того момента, когда покупка дома гарантируется федеральными гарантиями кредита, поглощающего до 43% дохода заемщика.
У людей берут эти 43%, и берут вычеты из заработной платы на социальное обеспечение и здравоохранение, и берут налоги; (в результате) внутренний рынок всё сжимается и сжимается. И стратегия финансового капитала в Европе теперь точно такая же, как и в США. Это - выкачивание им всех прибылей промышленного капитала, которые следовало бы реинвестировать в создание новых средств производства. Это - раздувание капитала в сжимающейся экономике, где финансовый сектор все больше и больше вторгается в экономику производства и потребления и удушает экономику.
В остальной части книги подробно рассказывается, как произошла эта трансформация от промышленного капитализма к финансовому капитализму и что борьба между США и Россией, Китаем, Ираком, Ираном и Индией — это действительно конфликт экономических систем. Соперничества тут нет, потому что они не пытаются делать одно и то же.(*) Цели США и Европы полностью отличаются от экономических целей Евразии. Это война экономических систем. И именно поэтому США пытаются помешать другим странам пойти по альтернативному пути к промышленному процветанию, который изначально сделал США, Германию и другие страны богатыми.
Итак, с одной стороны, мы имеем экономику с высокой производительностью и высоким уровнем жизни, которая раньше была на Западе, а теперь есть в Евразии, в отличие от экономики жестокой экономии, навязываемой МВФ и центральными банками, которую мы видим в Европе.
Вопрос Вирджинии Коттс. Люк Парчер: Замечательно. Спасибо за это. Теперь - Вирджиния Коттс, одна из тех, кто помогает нам за экраном, и у нее есть вопрос – попросим Вирджинию выйти на экран и задать его.
Вирджиния Коттс: Майкл, я не экономист. Объясните мне долговую дефляцию, а также то, как долги выкачивают деньги из реальной экономики. И ещё я как-то слышала, что вы сказали, что финансовый сектор — это паразит на реальной экономике. Я думаю, что эти вопросы взаимосвязаны. Могли бы вы это объяснить?
Майкл Хадсон: Классическое обсуждение долговой дефляции содержится в третьем томе «Капитала» Маркса. Маркс писал, что долги имеют тенденцию расти из-за сложных процентов. Он процитировал всех, начиная с Мартина Лютера, о том, что любая процентная ставка означает время удвоения (суммы, выплачиваемой за кредит), она удваивается за определенное количество лет. И она экспоненциально растет (во времени по всё более остро) восходящей кривой, подобно графику X = Y2. Но экономика (реально) растет по S-образной кривой, и рост прекращается.
И одна из причин, по которой в цикле деловой активности рост прекращается, заключается в том, что по мере того, как рост ускоряется, бремя долгов все больше и больше растёт. И если вы должны уплатить долг банкиру, если вы должны уплатить кредит за оплату образования, если вы должны выплатить долги по кредитным картам, если вы должны выплатить ипотечный кредит за жилье, цены на которое растут, то деньги, которые вы уплачиваете банкирам, не могут быть израсходованы на товары и услуги.
Так как бремя долгов растёт в каждой экономике, то это уничтожает возможность тратить доходы на товары и услуги. Так что теперь многие выпускники, закончив колледж, имеют студенческий долг, и им приходится жить в доме родителей, потому что они не могут получить ипотечный кредит на покупку жилья, потому что банки говорят: «Ну ведь вы уже платите так много своего дохода за студенческий долг, что у вас не остается денег, чтобы оплачивать ипотеку, поэтому вы не можете получить ипотеку».
Прямо сейчас происходит сжатие обремененной долгами экономики США. Все больше и больше денег уплачивается не только за долги, но и как другие накладные расходы, такие как (платное) здравоохранение и различные монополизированные услуги, что сокращает покупку товаров и услуг. Долговая дефляция — это когда рост долгов превышает темпы роста экономики. И это имеет силу для любой экономики. Самые сложные математические модели, которые я видел, были те, которые знали уже в Вавилоне в 1750 г. до н.э.
У нас те же модели, которые они открыли. Скажем, как быстро удвоится сумма долга при постоянной процентной ставке, равной 20%,? Ответ: за пять лет. Сколько времени нужно, чтобы она учетверилась? Ответ: 10 лет. И чтобы увеличилась в 8 раз? На это надо 15 лет. Вы видите, как это быстро происходит. Тогда ещё заставляли подсчитывать, например, рост стада овец, и как его рост прекращался. И когда ассириологи начали переводить эти клинописные таблички, они думали, что это, должно быть, реальный отчет о том, как на самом деле росло стадо.
Но потом они обнаружили, что уже у шумеров в третьем тысячелетии до н.э. были квадратные уравнения и весьма сложная математика. Математика, которую они использовали 5000 лет назад, намного превосходит ту, которую использует Национальное бюро экономических исследований (США).
Национальное бюро здесь даёт официальные объяснения того, когда наступает рецессия, когда наступает бум, и объяснение экономического цикла. Основная теория была изложена и предложена Йозефом Шумпетером. Это кривая - синусоида, периодически идущая вверх и вниз, вверх и вниз. И вся философия Национального бюро — это антигосударственная правая философия, утверждающая, что в экономике имеются автоматические стабилизаторы.
Мол, она никогда не выйдет из равновесия, потому что свободный рынок всегда предотвратит любой хронический спад. Если у вас будет бум, цены вырастут, а это сократит прибыль и замедлит инвестиции. А это будет означать, что заработная плата будет падать до тех пор, пока снова не станет более выгодно нанимать рабочую силу. Тогда наступит оздоровление экономики, и это будет продолжаться и продолжаться, как синусоидная кривая, с той же периодичностью, во веки веков.(*)
Но дело в том, что при этом преднамеренно игнорируют, преднамеренно отрицают тот факт, что каждое оживление деловой активности в США и любой другой западной экономике с 1945 года происходило с ростом бремени долгов.(*) И поскольку долги всякий раз возрастают, то восстановление активности с каждым разом происходит все медленнее и медленнее. И причина этого замедления в том, что по мере роста объема долгов остается все меньше и меньше доходов, которыми можно оплатить товары и услуги. Итак, так называемые восстановления слабеют, пока, наконец, не прекращаются.
Нечто в этом роде предвидел Рикардо в 1817 году в своих «Принципах политической экономии». Он писал: посмотрим, что происходит с земельной рентой. Если мы не помешаем землевладельцам управлять экономикой, то чем больше и больше будет увеличиваться население, тем выше будут цены на продукты питания, и рента землевладельцам будет расти все больше и больше, пока весь экономический излишек не будет уплачиваться за ренту и не останется никаких средств для работодателей-промышленников. И Маркс писал, что это будет Армагеддон капитализма.
Во времена Рикардо люди не брали кредитов, чтобы купить жилье. Это были еще потомственные помещики. Когда их предки завоевали землю Англию и убили достаточно англичан, чтобы стать феодалами, они оставили (земли) в наследство, и потомкам не нужно было делать долги. Но теперь, когда недвижимость в США, Англии и Европе демократизировалась, вы вынуждены залезть в долги, чтобы купить дом.
И самая большая доля долгов в каждой экономике приходится на недвижимость, на неё приходится 80% суммы банковских кредитов в США и Англии. То есть, если вы хотите купить дом, вы идете в банк, и там рассчитывают, какова арендная плата за этот дом. Покупателей много, они конкурируют за дом или квартиру друг с другом, и побеждает тот, кто обязуется заплатить больше всего за эту недвижимость, взяв банковский кредит, который поглощает большую часть арендной платы в виде процентов. Итак, в наше время рента (которую получали землевладельцы), которая, по словам Рикардо, должна была остановить (рост) промышленного капитализма, превратилась в проценты (которые получают банкиры). Таким образом, рост кредитования является Армагеддоном для промышленного капитализма, приводящим к застою экономики.
Я свёл в таблицы большую часть этого в моей книге «Killing the Host - (Паразит) убивает хозяина», где я изложил историю сложных процентов. В сущности, западные экономики в наше время страдают от долговой дефляции. И поэтому они сжимаются. И уровень жизни здесь не растет, и экономика не растет, в отличие от Китая, России, Ирана, Индии и других стран, где нет такого господства финансового сектора.
Вопрос Люка Парчера. Люк Парчер: Я надеюсь, что вы могли бы подробно рассказать о том, что вы уже упомянули непосредственно перед тем, как мы вышли в эфир, в чем различия разных видов долгов и какие виды долгов являются паразитическими и от которых нужно избавиться, а какие - не паразитические. Можете ли вы попросту охарактеризовать различные виды долга?
Майкл Хадсон: Знаете, в учебниках, которые читают студенты, написано, что фирмы берут кредиты в банке, и используют эти кредиты, чтобы построить завод, купить оборудование и что-то производить.
И из их прибыли будет выплачена доля – в размере 50% или около того – кредиторам. Таким образом, производительный долг — это долг, который фактически позволяет кредитору выплатить ссуду с процентами и при этом оставить что-то для себя. Однако реально банки не дают денег на строительство заводов. Это делает фондовый рынок (когда фирмы продают свои акции). А деньги, которые ссужают банки, представляют собой непроизводительные долги.
Непроизводительный долг — это тот, благодаря которому вы не заработаете больше денег, чтобы расплатиться с кредитором. В случае непроизводительного долга вы должны зарабатывать деньги как-то иначе и отдавать банку деньги, которые вы получаете в качестве заработной платы или прибыли. И это убыток для вас. Это игра с нулевой суммой, а не игра с положительной суммой.
Так вот, это различие между производительным и непроизводительным долгом было учтено в шумерских и вавилонских законах (древности). В юбилейный год, объявленный правителем, аннулировались только непроизводительные долги. Они называли это словом "андурарум", а в древнееврейском родственное слово было "дерор", это слово употребляли для обозначения юбилейного года.
Оно обозначало долги земледельцев, когда случался неурожай и заемщик не мог уплатить аванс, взятый на земельную ренту и другие средства производства. Очевидно, что если заемщик не мог платить из-за неурожая, засухи, болезни или наводнения, то долг списывали, потому что этот долг было невозможно уплатить. А если не списать долг, то бедный земледелец попадал в долговую кабалу к кредитору. А если он это делал, то его труд принадлежал бы кредитору, и он не мог бы служить в войске. Он не мог пойти работать на строительство общественной инфраструктуры. Напротив, все торговые долги оставались в силе. Долги, номинированные в серебре, оставались в силе и не аннулировались. А долги, номинированные в зерне, аннулировались.
А в 12 и 13 веке крестовые походы наводнили Европу деньгами. Христианская церковь увидела, что торговля оживляется. Торговцам нужен был кредит. Церковные теоретики заявили: хорошо, есть продуктивные долги. Если вы даёте ссуду торговцу для ведения торговли, то у него будет прибыль, чтобы уплатить долг, и это продуктивно. Но долг потребителю, который не получит прибыли, является ростовщичеством. Однако в древних языках не было разных слов, чтобы отличить такой кредит от ростовщичества.
Но церковники сказали: назовем непродуктивный долг ростовщичеством (usury). А производительный долг — ссудой (interest). Первоначальное значение этих двух слов — ссуда (interest) и ростовщичество (usury) — было различным. Это различие искоренено теперь, когда все (долги) считаются продуктивными и элементом свободного рынка. Мол, если они делают класс миллиардеров ещё богаче, то это продуктивно. Такова суть происходящего в наше время.
А единственные долги, которые теперь подлежат списанию, — это долги самого финансового сектора. Банки и миллиардеры могут не уплачивать долги. Только люди с состоянием менее миллиарда долларов должны платить по долгам. Чем вы беднее, тем больше долгов вам приходится платить. А они извратили всю тысячелетнюю христианскую мораль, и сама церковь приватизировалась и финансиализировалась." (Продолжение следует)
---
* * *
"Банки и миллиардеры могут не уплачивать долги. Только люди с состоянием менее миллиарда долларов должны платить по долгам" - тут почтеннейший профессор Хадсон вещает абсолютную чепуху. Долги вполне могут не платить и сравнительно "бедные" буржуи, если имеют фирму с юридической формой "ответственности, ограниченной уставным капиталом". Такие фирмы в разных странах имеют обозначения ООО, Ltd., Inc., GmbH, PLC, SA и т.д., причём уставный капитал всегда мизерный. Достаточно лишь этой фирмой нахапать кредитов и наделать долгов, а затем объявить банкротство этой фирмы. Личное богатство буржуя при этом остаётся наприкосновенным, если он обманывал осторожно и не совершил явной уголовщины. Так что капитализм - это рай земной для всех мошенников и проходимцев, а не только для миллиардеров. (Отдельное примечание behaviorist-socialist. Сводный комментарий о нынешних мертвых громадных капиталах, которые систематически, т.е. практически непрерывно спасает система глобального финансового капитализма, я - как сказано в самом начале - выложу по окончании всего этого перевода вопросов и ответов.)
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий