"Вопрос Л Льюис. Люк Парчер: Превосходно. У нас есть вопрос тут, в чате. Он от Л. Льюиса. В нем говорится, что Китай сделал выбор в пользу индустриализации, а класс (владельцев) корпораций в США явно этого не сделал. Почему США так воинственны, если им даже не нужна промышленно (развитая) система?
Майкл Хадсон: Это потому, что они не хотят, чтобы какая-либо другая страна имела промышленную систему. Точно так же, как Запад боролся против коммунизма, угрожавшего как новая социальная система после революции 1917 года, США теперь в ужасе от того, что если Китай сможет добиться успеха, следуя той же политике, на которой США разбогатели в конце 19 века, то они могут попытаться заставить сделать и американцев богатыми. И не дай бог, если они это сделают, ведь тогда миллиардерам больше не удастся паразитировать.
Это вопрос жизни и смерти для миллиардеров.(*) Они наживаются, эксплуатируя экономику, но без производства. Китайские миллиардеры зарабатывают деньги, производя товары и тем эксплуатируя экономику. Но они производят очень много. И тогда им приходится отказываться от большой части того, что они эксплуатируют. (And then they have to give up much of what they exploit - ??? - бред!!!) Таким образом, США не хотят, чтобы какая-либо страна достигла процветания из-за того, что все доходы (больше не будет) выкачивать 1% (самых богатых).
Вопрос Энди Кеннеди. Люк Парчер: У Энди Кеннеди есть вопрос.
Энди Кеннеди: Майкл, мне кажется, что вы придумали фразу «валютная гегемония». Наверно, это было в «Суперимпериализме» - книге, которую вы написали некоторое время назад. Но я думаю, что многим людям действительно трудно понять, что это вообще значит. Не могли бы вы немного рассказать о том, как гегемония доллара США во многом была причиной деиндустриализации США?
Майкл Хадсон: Ну, моя книга «Суперимпериализм», которую я опубликовал в 1972 году, была именно об этом. Гегемония доллара по-настоящему началась в 1972 году. Гегемония — это слово, которое я никогда не мог очень легко использовать в разговоре. На самом деле именно Генри Лю делал упор на этом термине. Он мой друг, и мы были коллегами много лет. Долларовая гегемония означает, что США могут выпускать долларовые облигации - долговые расписки, которые им никогда не придется погашать. Когда США начали (политику) дефицита платежного баланса, доллары потекли в зарубежные центральные банки. Большая часть дефицита платежного баланса США после войны в Корее была вызвана военными расходами. Когда США тратят деньги на создание военных баз по всему миру, эти страны в результате оказываются с (уймой) долларов, которые США тратят на строительство баз и подкуп клиентуры олигархов. И эти доллары продаются местному центральному банку за местную валюту. И центральный банк думает: «Что же делать с долларами?» И обычно они используют эти доллары для покупки облигаций казначейства США ("трежурис"), потому что центральным банкам не положено рисковать.(*)
Таким образом, они, по сути, скупают казначейские облигации США, но США вовсе не намерены когда-либо платить по казначейским облигациям. Да и как они могут платить? До 1971 года они расплачивались золотом. Поэтому, когда США тратили деньги (на войну) во Вьетнаме, доллары, потраченные в Юго-Восточной Азии, Японии и других странах, отправлялись из Вьетнама в штаб-квартиры банков в Париже (потому что Индокитай был до 2-й мировой войны колонией Франции, и там обосновались именно французские банки).
А генерал де Голль заявил: «Вот они, вашии доллары. Дайте нам за них золото». И золотой запас США таял, таял и таял. Американские милитаристы опасались, что это реально помешает способности США господствовать над миром. Поэтому, когда в 1971 году они отказались от (обмена долларов на) золото, то все думали, что это положит конец американскому финансовому господству.
Вместо этого оно очень даже увеличилось. Это создало гегемонию доллара, потому что иностранным центральным банкам не в чем было хранить свои (валютные) резервы, кроме векселей и облигаций казначейства США. Иначе говоря, долговых расписок казначейства США. Таким образом, всё больше денег США тратит за границей, увеличивая дефицит платежного баланса, и деньги в результате возвращаются в США в обмен на казначейские "ценные бумаги". Таким образом, как раз дефицит платежного баланса в результате военных расходов помог финансировать дефицит внутреннего бюджета США. У других стран действительно не было другой альтернативы. И поэтому, когда США взяли на себя инициативу по созданию еврозоны, они позаботились о том, чтобы еврозона никогда не сделает "евро" валютой, альтернативной доллару США, ограничив способность еврозоны создавать бюджетный дефицит всего лишь 3% от ВВП.
А это означает, что когда Европа вступает в рецессию и ей необходимо увеличить государственные расходы, как это делают США во время рецессии, или как США делают это сейчас, сильно увеличивая дефицит бюджета, то Европе он не превышает 3% от ВВП. Таким образом, ЕЦБ не может выпускать достаточно еврооблигаций, чтобы ("евро") когда-либо стало конкурентом доллара США.
Однако все это сейчас изменяют Россия и Китай, о чем они совещались последние несколько лет. «Чтобы остановить гегемонию США, мы должны избегать финансирование военной угрозы против нас самих, кредитуя Казначейства США, которое передает средства военно-промышленному комплексу и Пентагону для строительства баз рядом с нами. Нам надо иметь альтернативу доллару США.»
И об этом шли разговоры – России, Китая и других стран – вот уже лет пять. И что удивительно, конец долларовой гегемонии произошел в прошлом году, когда сами США заявили, что если какая-либо страна будет проводить политику, которая им не нравится, то они будут захватывать все долларовые резервы, которые те держат в США.
США могут захватить все казначейские облигации, которые есть у этих стран. Они могут их просто ограбить. Все банковские депозиты, которые у них есть, США тоже могут забрать. Сначала они ограбили Венесуэлу. Они ограбили Иран. Они ограбили Афганистан. А потом они украли 300 миллиардов долларов у России. Итак, теперь США заявили всем странам, что если они сделаюте что-то, что не нравится США, если они не позволят компаниям США захватить контроль над их экономикой, или если они попытаются подать в суд на одну из нефтяных компаний США, которые загрязняют их территорию, то США украдут все их деньги, и они попадут в изоляцию.
Что ж, это кладет конец возможности финансировать империю США за счёт других стран. Другие страны сейчас в шоке. Ведь они все говорят: «Давайте перестанем деноминировать нашу торговлю в долларах. Давайте не будем использовать доллары. Давайте использовать валюты друг друга. И будем финансировать казначейские обязательства других государств».
И эти казначейские обязательства, которые они взаимно финансируют — Китай, Россия, Иран, Индия и соседние с ними страны — представляют собой кредиты, которые помогают их казначействам создавать инфраструктуру и улучшения внутри страны, чтобы реально увеличить рост экономики. Причем сами США добились этого всеми санкциями, которые они вводят. Это пример саморазрушительного характера американских стратегов.
К счастью, никто из них не понимает, как на самом деле работает экономика, не больше, чем они понимают, как на самом деле работает военная стратегия. Таким образом, в США в креслах сидят профаны, которые реально положили конец целой системе паразитизма, которая делала США дамоедом в течение последних 50 лет.
Вопрос Джордана С. Люк Парчер: Итак, у нас в чате есть один вопрос от Джордана Сореффа. Он спрашивает, как вы видите взаимодействие между крупными акционерами больших финансовых институтов и крупными акционерами промышленных предприятий? Видите ли вы много общего между этими учреждениями? И если да, то не будут ли они сотрудничать, чтобы дать бедствующим промышленным предприятиям доступ к кредитам и гарантировать некую минимальную форму роста не только для финансовых учреждений, но и для промышленных предприятий.
Майкл Хадсон: Этого нет вовсе. Они сотрудничают в разрушении промышленного сектора. Они сотрудничают в превращении промышленных корпораций в финансовые фирмы. Когда они (финиансисты) захватывают управление корпорацией от инженеров и передают его главному финансовому директору, то главный финансовый директор заявляет: «Наша работа не в том, чтобы увеличивать наше промышленное производство. Наша задача — увеличить котировку акций. И мы можем максимально поднять котировку акций. Вместо того, чтобы тратить деньги на исследования и разработки, которые окупятся лишь через годы, мы можем потратить наши доходы на скупку (собственных) акций».
92% прибыли компаний из списка Fortune 500 тратятся на выкуп акций и выплату дивидендов, а не на новые инвестиции. Когда они финансируют промышленную корпорацию, они пытаются нажиться с помощью финансовой инженерии, а не промышленной инженерии. И они делают это, по существу используя доходы своей (фирмы), чтобы скупкой поднять котировку акций. Это действует краткосрочно, да и финансы живут одним днем. Причина, по которой финансы не заинтересованы в наращивании промышленного потенциала, заключается в том, что на планирование фабрики и создание производства уходят многие годы. И необходимо разработать целую систему маркетинга.
Как мы будем продавать продукцию после её производства? Как мы будем сбывать её оптом? Тут нужно много планирования. А это выше способностей финансистов. Чтобы стать финансистом, мозги не нужны. Все, что для этого нужно, это жадность. И школа бизнеса на самом деле не нужна. Все, что вам нужно, это жадность.
А жадность близорука. Она хочет всё сразу. Жадность — это не долгосрочное планирование. Итак, у финансового руководителя корпорации совершенно другой менталитет, чем у руководителя промышленности. Все вроде, скажем, Генри Форда или промышленных капиталистов старого типа, пытались увеличить общую прибыль, все больше и больше расширяя производство.(*) А в наше время цель состоит в том, чтобы все больше и больше сокращать производство.
Вопрос Джонатана Кадмона. Люк Парчер: Поступил вопрос от Джонатана.
Джонатан Кадмон: Есть концепция, которую вы упомянули в книге, которая также очень близка и дорога моему сердцу. Коммодификация услуг и предметов первой необходимости и хищнические стимулы, возникающие, когда вы…
Майкл Хадсон: Это название книги?
Джонатан Кадмон: Нет, это определенная тема, которую вы неоднократно затрагиваете в своей книге.
Майкл Хадсон: Ага, хорошо.
Джонатан Кадмон: И я надеялся, что вы могли бы немного рассказать о том, как (люди попадают в) положение заложников из-за превращения в товар таких вещей, как жилье, здравоохранение, еда, транспорт, топливо и тому подобное — что людям необходимо, а не что они просто хотят - используемого для извлечения ренты и выкачивания средств из производительной экономики для удовлетворения стремления к богатству в сектора FIRE [финансы, страхование, недвижимость].
Майкл Хадсон: Знаете, идеология свободной торговли, которая потворствует монополиям, утверждает, что все рынки функционируют со свободой выбора. Но способ манипулировать рынком не в том, чтобы давать потребителям свободу выбора. И когда вы говорите о заложниках, это означает, что у людей нет выбора между тем, питаться или платить банку.
Если им нужно купить еду или медицинское обслуживание, они вынуждены платить любую цену. Анатоль Франс говорил, что богач имеет такую же свободу спать под мостом, как и бездомный бедняк. Таким образом, цель погони за рентой состоит в том, чтобы, по сути, создать ситуацию, когда у людей не будет другого выбора, кроме как купить услугу или товар, который вы продлагаете.
Если у них нет альтернативы, то вы можете требовать всё, что заблагорассудится. Таково положение в большей части общественной инфраструктуры. Если вы хотите отправить письмо по почте, вы должны уплатить произвольный почтовый тариф или стоимость доставки посылки. Именно поэтому в течение примерно тысячи лет, вплоть до конца 20-го века, все правительства держали основные услуги в общественном достоянии — почту, образование, здравоохранение. Их нежелательно приватизировать и выставлять на рынок, потому что если вы оставите их на произвол рынка, то вопроса о выборе вообще не будет.
Дело о том, что это позволяет монополистам захватить то, в чем все нуждаются, и требовать любую цену, какую допускает (спрос) на рынке. Это погоня за монопольной рентой. По сути, это философия, которую Маргарет Тэтчер, Рональд Рейган и сторонники свободного рынка расхваливали с 1980-х годов, когда произошла приватизация основных потребностей, особенно жилья.
И, конечно же, самой важной общественной услугой, которая была приватизирована, было создание денег и кредита — банковская система. Финансиализации, которая произошла в США, Китаю позволило избежать то, что Центральным банком Китая управляет государство, а не финансовая олигархия банкиров, которые сговариваются, чтобы манипулировать кредитной системой для собственной выгоды. Но если государство распоряжается деньгами для общественной пользы, ведь всем нужны деньги, всем нужны кредиты, то государство будет предоставлять кредиты по мере необходимости для развития экономики.
И если в экономике наступит спад или у компании возникнут финансовые проблемы, а в роли кредитора выступает государство, то оно может списать долг. А в США, если кредит получила такая компания, как General Electric, и вдруг она не может платить, то компания либо обанкротится, либо будет распродавать свои активы по частям, и в результате там, где была промышленность, появляется частное элитное жилье. То же происходит и со здравоохранением. Здравоохранение приватизируют, хотя всем нужны больницы и всем нужна медицинская помощь. Если его приватизируют, то как и в США 18% вашего ВВП будт расходоваться на здравоохранение. Цель (приватизации) состоит в том, чтобы сделать здравоохранение как можно более неэффективным и дешевым (? - дорогостоящим), чтобы максимально увеличить прибыль компаний медицинского страхования. И чем чем больше и тяжелее вы болеете, тем больше денег они получают.
Кстати, тем больше вы болеете, тем больше растет ВВП. ВВП растет, потому что вам приходится тратить больше денег на лечение. Итак, это и есть растущая часть ВВП США — наряду с рентой, обслуживанием долга и процентами. Ну а если вы сохраните здравоохранение в государственном секторе, то государственный сектор будет стараться на самом деле укреплять здоровье людей профилактикой болезней. И он постарается свести к минимуму расходы, вызываемые болезнями, чтобы оставить больше денег в руках домохозяйств, чтобы они могли тратить их в реальной экономике производства и потребления, а не отдавать их монополиям.
Но в США главной общественной услугой помимо денег является приватизированное правительство. В результате судебного решения по делу Citizens United, правительство теперь реально выставлено на продажу и продаётся с аукциона самым крупным спонсорам избирательной кампании. В Демократической партии, например, каждый конгрессмен от Демократической партии должен собрать определенную сумму денег от пожертвований на свою избирательную кампанию и отдать ее Национальному комитету Демократической партии.
Таким образом, тот, кто сможет собрать больше всего денег, становится главой комитета. Например, фармацевтическая промышленность, дающая много денег такому-то конгрессмену, хочет, чтобы он возглавил комитет по здравоохранению. А банкиры, дающие деньги именно тому, кого они хотят, чтобы он стал главой банковского комитета и так далее. Таким образом, функция самого правительства после того, как оно приватизировано, состоит в том, чтобы делать доходы для класса пожертвователей, который, по сути, является классом финансистов и классом монополистов, создаваемым финансами. Банки всегда были матерью монополий, а крупнейший бизнес финансового сектора заключается в создании монополий. Итак, в сущности приватизация — это монополизация. И монопольная рента этих монополий идет на выплату процентов банкам, которые финансируют корпоративных рейдеров или тех, кто хочет захватить и купить эти монопольные привилегии.(*)
Вопрос. Люк Парчер: У нас есть вопрос от Пола Биртуэлла. Пол, говори.
Пол Б: Привет, доктор Хадсон. Не могли бы вы вкратце коснуться концепции экономической ренты и нетрудового дохода, а также того, как образовался истеблишмент, завоевав Европу, приватизировав общественное достояние вплоть до колониализма, и как они используют все эти маленькие привилегии посредством авторских прав, патентов, формул, и получают это на самом деле не за счет труда или новаторства, а за счет стяжательства.
Я помню, что в интервью — я излагаю своими словами — вы говорили что-то вроде: За то, что они позволили завоевать себя, 99% народа и все их потомки навечно обязаны ишачить на 1% и всех его потомков.
Было бы здорово, если бы вы коснулись этого исторического аспекта, потому что большинство людей думают: «Эй, ведь те, кто действительно богаты, - они умнее и они больше работали». А как мы знаем, это результат не усилий или индивидуальных достижений, а просто паразитирования на обществе.
Майкл Хадсон: Ну, очень сложно очень кратко ответить на этот вопрос в рамках передачи вопросов и ответов. Я написал две главы в книге «Судьбы цивилизации», описывающие именно то, о чем вы спрашиваете: экономическую ренту. Вся классическая экономическая теория — от Адама Смита, Рикардо и Джона Стюарта Милля до Маркса и Альфреда Маршалла — посвящена теории стоимости и цены, чтобы определить, какая часть цены не отражена в реальных издержках производства. Экономическая рента — это необязательный доход. Экономическая рента — это часть цены, превышающая затраты на производство товаров и услуг. Это и есть то самое «дармоедство (free lunch)». А свободнорыночники (либерасты) говорят: «Дармоедства не существует». Так и сказал Милтон Фридман.
Но экономика рантье — полностью и без исключений дармоедство. Концепция экономической ренты в 19 веке была направлена против землевладельцев, потому что они унаследовали землю. А земля не имеет себестоимости производства. И все же, если у вас есть право собственности на землю, привилегия законного владения землей, у которой есть легальные границы, и вы можете взимать с неё ренту без каких-либо собственных усилий.
Джон Стюарт Милль сказал, что экономическая рента — это то, что землевладельцы зарабатывают во сне. Им не нужно прилагать производственных усилий. Однако на самом деле теория ренты восходит к церковникам в 13-м веке, описывавшим то, что является справедливым доходом для банкиров. Экономике нужен кредит, все экономики работают с кредитом, торговцам нужен кредит. Им нужен обмен денег из одной валюты в другую. Стоимость банковских услуг — это стоимость жизни, стоимость ведения бизнеса, стоимость определенного образа жизни, который становится нормальным для банкира.
Но все, что свыше и помимо нормального жизненного благосостояния и затрат, называется ростовщичеством. Это неоправданные расходы. И поэтому оно считалось незаконным уже в 13 веке. А Рикардо в XIX веке указывал на помещиков как основных получателей ренты наследственной земельной аристократии. Рента — это то, что землевладелец получает только за привилегию владения землей. Точно так же и в наше время, если вы пойдете и купите дом, а цена на землю возрастет из-а того, что в городе увеличится количество автобусных линий или транспортных услуг. Например, в Нью-Йорке несколько лет назад продлили линию метро на Второй авеню, которая шла в центр города по Второй авеню. И цены на всю недвижимость на Второй авеню выросли. Это было дармоедство.
Собственники недвижимости вообще ничего не делали для повышения арендной платы за недвижимость, которую они взимали. Арендная плата пошла вверх. Если вы жили на Второй авеню или Первой авеню и даже на Третьей авеню, вам пришлось платить гораздо более высокую арендную плату, потому что вам больше не нужно было проходить полмили, чтобы добраться до лексингтонской линии метро, которое было очень переполнено. Вы теперь получили хорошее малолюдное метро на Второй авеню.
И тем не менее эта рента увеличилась, причем не из-за каких-либо затрат. Это была рента без стоимости. Это был (рост) цены жилья без (роста) себестоимости. Таким образом, рента — это неоправданный компонент цены сверх действительной стоимости производства. А доход рантье — это доход, который экономически излишен.
А что касается реальной платы промышленнику за строительство фабрики… промышленники были бы довольны нормальной нормой прибыли. Но если у вас есть особая монопольная технология, как у фармацевтических компаний, то вы можете получать сверхприбыли. Так что рента — это, по сути, сверхприбыль. Вот и вся разница. Таков ответ на ваш вопрос.
Вопрос Роксаны Д. Люк Парчер: Воистину. Теперь вопрос от Роксаны Деверо. Она говорит, что даже если вы ответили на этот вопрос, то может быть, просто уточните свой ответ. Вот в идеальном мире, где государство действительно служило бы людям, как бы выглядел "юбилей" упразднения долгов и как он может отразиться на обществе? Большинство примеров, которые мне известны, произошли до промышленной революции.
Майкл Хадсон: Знаете, самый лучший пример — это (так называемое) финансовое чудо в (западной) Германии 1947-1948 годов, денежная реформа (западных) союзников. Все внутренние долги были аннулированы, сохранены банковские счета людей лишь до определенной суммы, помимо денег, которые работодатели задолжали своим работникам.
Причина тут в том, что большая часть богатств, большая часть банковских вкладов, большая часть требований кредиторов принадлежала нацистам. А американские оккупационные власти сказали: нет, мы не хотим, чтобы нацисты были богатыми. Это списание долгов было хорошо тем, что были аннулированы накопления плохишей. В 1947 году это были нацисты; в наше время это 1% самых богатых.
Если вы аннулируете долги, которые, как я сказал, должны быть аннулированы — вроде безнадежных долгов, которые не обязательно являются производственными, — тогда вы аннулируете как раз огромные накопления капитала 1% богачей. Например, если вы аннулируете долги студентов, это освободит их доход для поддержки демократии.
Или если списать все долги, которые банки США должны офшорным банковским центрам на Карибских островах, в Панаме и Либерии. Все это - бегство капитала. Это капитал преступников. Аннулируйте все долги криминальному капиталу и мошенникам. Когда семь лет назад Грецию столкнули в финансовый кризис, Греция была должна 50 миллиардов евро долга, который она попыталась списать.
А МВФ составил список под названием «Список Лагард», в котором были указаны депозиты греческих мошенников и уклоняющихся от уплаты налогов в Швейцарии, которые составляли 50 миллиардов долларов. Эти 50 миллиардов могли быть аннулированы. А одно из первых неудачных списаний долгов произошло в Спарте в третьем веке до нашей эры при Агиде и Клеомене. Когда они аннулировали долги, люди, которые хотели аннулировать долги, были людьми, которые купили землю в кредит, и они хотели не платить свой долг. Они хотели владеть землей бесплатно и очистить и аннулировать ипотечные кредиты.
Так что некоторые долги нежелательно списывать. Если бы вы списали долги по ипотечным кредитам, Дональд Трамп и спекулянты недвижимостью стали бы самыми богатыми людьми в стране. Таким образом, вы не захотите списывать их долги. Их долги останутся на балансе. Но если бы их списали, то во-первых, их долги — это активы банковской системы. Таким образом, Citibank станет еще более неплатежеспособным, чем сейчас, и банки разорятся. Они будут переданы государственному сектору, потому что, если вы погасите ипотечный долг, экономическая рента останется. Ведь люди готовы платить больше денег за хорошо расположенную недвижимость.
И вместо того, чтобы банки получали (земельную) ренту в виде ипотечного долга, государство получало бы ту же ренту, но в виде земельного налога. Именно за это и выступала классическая экономика. И Адам Смит. И Джон Стюарт Милль. В этом и заключалось все движение реформ конца 19 века. Итак, желательно списать безнадежные долги, но нежелательно, чтобы должники, которые являются просто спекулянтами, в результате разбогатели.
Надо убедиться, что списываются только безнадежные долги, а не создается новый класс рантье. Идея состоит в том, чтобы рассматривать экономику как систему и определить, что должно получать государство в качестве экономической ренты. И оно может решить, что оно будет получать за здравоохранение. Государство… если бы государство взяло на себя управление здравоохранением, оно наверняка не устанавливало бы цены, которые установлены в здравоохранении сегодня. Расценки были бы меньше. То же самое и с жильем. Если бы жильем управляли так же, как в Англии управляли муниципальным жильем до Маргарет Тэтчер, аренды были бы очень низкими. А в Германии за аренду (жилья) платят только 10% (??? - сказки!!!) среднего семейного дохода, а не 30 или 40%, как в США.
Именно это делало Германию, впрочем, только до прошлого месяца, такой конкурентоспособной экономикой. Итак, следовало бы реструктурировать экономику так, чтобы были только те долги, которые были бы социально необходимы для поддержания функционирования экономики. Но долги снова начнут расти.
Долги всегда будут расти снова и снова. Если вы не запрещаете проценты, вы позволяете долгам расти, но когда они становятся настолько проблематичными, что угрожают экономическому росту, тогда вы должны списать их до уровня, при котором они больше не будут препятствовать экономическому росту, как они это делают сегодня." (Продолжение следует)
* * *
Утверждение проф. Хадсона, что сепаратная денежная реформа 1947 года в западных зонах оккупации Германии "разорила нацистов" - это миф, ложь и чушь собачья, как детально и правдиво изложено в книге Бернта Энгельманна "Райх рухнул, но богачи уцелели" - "Das Reich zerfiel, die Reichen blieben" von Bernt Engelmann:
Эта реформа была не вымышленным Черчиллем, а реальным политико-экономическим "железным занавесом", разделившим Европу на зоны господства США и СССР. Надо отметить, что Джугашвили-сталин выступал за воссоединение зон оккупации Германии в единое политически нейтральное государство наподобие Швейцарии или (до 2022 года) Швеции и Финляндии. Но это были явно несбыточные фантазии и старческая блажь невежественного восточного деспота, которого Черчилль с Рузвельтом в насмешку называли "Uncle Joe" - "Дядюшка Джо".
Империализму США не терпелось установить своё тотальное политическое и экономическое господство над своей частью Европы, и для этого он объявил в 1947 году план Маршалла, этакий "пряник" для разрушенной войной Европы, предназначенный для установления господства капитала даже в странах (например, Италии и Франции), где большинство населения голосовало за коммунистов.
В тот же год США провели ту самую расхваленную проф. Хадсоном сепаратную денежную реформу в западных зонах оккупации Германии и начали провокации против Советской Армии и преследования коммунистов. Затем в 1949 году империализм США объявил о создании "ФРГ", в ответ на что СССР объявил об основании ГДР. Следуя своему агрессивному курсу (который внутренне присущ капитализму как эксплуататорскому строю), империализм США в том же 1949 году объявил о создании агрессивного военного блока НАТО, в который несколько позже была включена Западная Германия ("ФРГ").
В заключение надо сказать, что почти все буржуи и фашисты спаслись бегством от Красной Армии на территорию Германии, которая была оккупирована западными "союзниками". Тем не менее в ГДР ("Восточной Германии") новой, социалистической властью была проведена тщательная денацификация, выявившая и отдавшая под суд практически всех оставшихся на её территории фашистов, запятнавших себя преступлениями.
В противоположность этому, в Западной Германии ни под оккупационной властью западных "союзников", ни в "ФРГ" (остающейся по-прежнему государством с суверенитетом, сильно ограниченным тайными договорами с США), никакой денацификации не производилось, и даже навязанные еврейскими организациями процессы над палачами лагерей массового уничтожения (советую прочесть повесть-ораторию Петера Вайса "Дознание" ("Die Ermittlung" von Peter Weiss) закончились смехотворно малыми сроками тюремного заключения и оправданиями фашистских массовых убийц. Хуже того, большую долю государственных должностей в ФРГ занимали, пока не вымерли своей смертью, "бывшие" фашисты, в том числе военные преступники, например президент ФРГ Любке!
История первых послевоенных лет очень поучительна, но нынешний дегенеративный прозападный компрадорский кремлёвский режим, включая, конечно, и "великого историка" Иудушку Капутина, её явно не знает, иначе бы он не наделал всех своих скандальнейших предательских глупостей последних 20 лет. Его безумная и трусливая политика потворства буржуйскому сатанинскому Западу и его фашистским выкормышам в прибалтике и на украине даёт только такие результаты:
Истязание мнимых "коллаборационистов Путина" украинской нечистью в Херсоне, снятое корреспондентом Associated Press.
Признания бандерофашиста о соучастии в убийствах гражданского населения Мариуполя.
Но Иудушке Капутину хоть кол на голове теши. Он как ни в чём ни бывало продолжает на паях с Сечиным и Миллером качать нефть и газ на бандерофашистскую украдину. (Отдельное примечание behaviorist-socialist. Сводный комментарий о нынешних мертвых громадных капиталах, которые систематически, т.е. практически непрерывно спасает система глобального финансового капитализма, я - как сказано в самом начале - выложу по окончании всего этого перевода вопросов и ответов.)
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий