ГРОССМАН: ЗАКОН АККУМУЛЯЦИИ КАПИТАЛА И КРАХА КАПИТАЛИЗМА 5

 

Генрик Гроссман:

"ЗАКОН АККУМУЛЯЦИИ (КАПИТАЛА) И КРАХА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Как Каутский окончательно отказался от теории Маркса об аккумуляции капитала и крахе капитализма

В своей последней книге (Materialistische Geschichtsauffassung, Berlin 1927) Каутский отбрасывает свой прежний метода извращения Маркса под предлогом его защиты, чтобы открыто выступить против основных идей «Капитала». В главе, озаглавленной «Крах капитализма», он спрашивает: «Кончится ли существование капитализма так же, как и феодализма до него?» Согласно Каутскому, это не более чем предположение, от которого «Маркс и Энгельс никогда полностью не избавились.» (стр. 539). Вот хороший пример способа извращенства у Каутского. Он пытается создать впечатление, что какое-то время Маркс и Энгельс придерживались идеи об экономической необходимости краха капитализма, потом пытались избавиться от неё, но так и не добились полного успеха. А на самом деле идея неизбежного краха капитализма является абсолютно фундаментальной для теории Маркса об аккумуляции и кризисах как в первом, так и в третьем томах «Капитала».

Каутский считает, что понятие краха капитализма противоречит фактам. Подобно буржуазным критикам Маркса, он заявляет, что марксистская теория обнищания рабочего класса представляет собой эмпирический вывод из условий, преобладавших в 1840-х годах. Мол, это было справедливо в отношении ужасных лишений, которые капитализм принес рабочему классу в начале девятнадцатого века. Но вот после 1847 года, продолжает Каутский, в Англии отменили тарифы на ввоз зерна, установили десятичасовой рабочий день и положили начало новой эпохе расширения промышленности и профсоюзов: «В отраслях, где было задействовано законодательство о фабриках (Factory Acts), условия для рабочего класса значительно улучшились» (стр. 541). Политические методы также способствовали улучшению экономического положения рабочих:

"По мере расширения демократии пролетариат больших городов все больше приобретал контроль над их администрацией и, даже в среде буржуазного общества, приобрел возможность улучшить свои условия жизни и благополучия до такой степени, что их общее состояние здоровья заметно улучшилось". (стр. 542)

Каутский делает вывод, что «теперь уже невозможно утверждать, что сами законы развития капиталистического способа производства готовят его крах» (стр. 541). Аргументация Каутского основана только на том факте, что положение рабочего класса улучшилось после условий, описанных в Манифесте Коммунистической партии. Из этого факта он делает вывод, что теория развития производительных сил Маркса при капитализме несостоятельна, особенно та фундаментальная идея Маркса, что с определенного этапа и далее капитализм становится бременем для производительных сил. Этой марксистской теории Каутский противопоставляет прямо противоположную концепцию: «Если прежние способы эксплуатации в конечном итоге приводили к разрушению производительных сил, то несмотря на короткие спазмы экспансии для промышленного капитала характерна его тенденция к их увеличению» (стр. 539).

Несколькими страницами далее Каутский заявляет, что в 1867 году в первом томе «Капитала» Маркс якобы говорил на совершенно другом языке (стр. 541), чем двумя десятилетиями ранее. В «Капитале» Маркс якобы отказался от теории обнищания. Но ведь самые важные аспекты теории обнищания и краха капитализма были впервые представлены Марксом только в «Капитале». Это было возможно вопреки тому, что он признавал, что положение рабочего класса улучшилось, потому что он выводил неизбежное обнищание рабочего класса при капитализме вовсе не из эмпирических условий Англии 1840-х гг., а путем анализа самой сущности капитала или закона аккумуляции, присущего именно капитализму.

Ухудшение положения рабочего класса и рост резервной армии безработных - это, конечно, не главные факты, из которых следует вывод о крахе капитализма; скорее, они являются необходимыми следствиями аккумуляции капитала на определенной стадии капитализма. Именно аккумуляция капитала является основной причиной, ведущей в конечном итоге к экономическому краху капитализма из-за неадекватной валоризации аккумулированного капитала. Характерно, что Каутский полностью игнорирует теорию аккумуляции и краха, сформулированную (Марксом) в главе об общем законе капиталистической аккумуляции. Это особенно очевидно в том, каким образом он отвергает точку зрения Люксембург:

"Еще одна гипотеза, которая пытается вывести неизбежную необходимость окончательного экономического краха капитализма из условий его процесса обращения - несмотря на или, скорее, именно из-за его расширения производительных сил - находится в прямом противоречии с Марксом, который доказал прямо противоположное во втором томе «Капитала». (стр. 546)

Выходит, что во втором томе Маркс якобы доказал возможность неограниченного развития производительных сил при капитализме. В конце концов Каутскому приходится апеллировать к схеме воспроизводства Бауэра, описывая ее как «самую важную критику» (стр. 547) теории Люксембург. Бауэр - тоже приверженец тезиса о возможности неограниченной аккумуляции капитала (Bauer, Otto (1913) "Die Akkumulation des Kapitals", Neue Zeit. 31, 1913, стр. 838).

Туган-Барановский был первым, кто предположил, что схемы воспроизводства капитала в конце второго тома «Капитала» Маркса якобы являются доказательством того, что сам Маркс был убежден в возможности бескризисного, неограниченного развития производительных сил капитализма. Туган-Барановский признает, что Маркс ни разу не сформулировал тезис о равновесии, который якобы лежит в основе схем воспроизводства, и что эти схемы никогда не были логически развиты Марксом: «Вытекающие из них логические выводы, которые сам Маркс полностью игнорировал, являются явным противоречием тем идеям, которые он исповедовал до построения схем» (Tugan-Baranovsky, M. "Les Crises Industrielles en Angleterre", Paris, 1913, стр. 203). Естественно, что Туган-Барановскому надо было объяснить это поразительное противоречие, и он пытается сделать это, истолковывая систему, существовавшую до построения схем, как более старый, устаревший вариант теории Маркса. Поскольку Маркс так и не переработал эту раннюю часть, то его предыдущий «анализ остался неполным» (стр. 203).

Принимая теорию Бауэра, Каутский отвергает само понятие конечного предела капиталистической аккумуляции и стоит на той же почве, что и Туган-Барановский 25 годами ранее. Однако тогда Каутский в своих статьях о теории кризиса нападал на Туган-Барановского с точки зрения недостаточного потребления. Но если Туган-Барановский всё же осознавал противоречие, содержащееся в гармонистической интерпретации схем воспроизводства, то для Каутского, Бауэра и Гильфердинга характерно то, что это их нисколько не беспокоит. Когда это противоречие становится очевидным, они игнорируют теорию Маркса и твердят свои собственные гармонистические интерпретации. Для Каутского кризисы - лишь временные неполадки, вызванные диспропорциями отдельных отраслей. Но «правильная пропорциональность всегда восстанавливается» (Kautsky, K. Materialistische Geschichtsauffassung, Berlin, 1927, стр. 548).

Каутский не довольствуется простым отказом от теории Маркса о неизбежном экономическом крахе капитализма. Он становится безоговорочным поклонником капитализма. Во время великой катастрофы войны:

"капитализм не рухнул. Он показал нам, что его эластичность, его способность приспосабливаться к новым условиям были намного сильнее, чем его уязвимость. Он выдержал испытание войной и сегодня, с чисто экономической точки зрения, стал сильнее, чем когда-либо." (стр.559)

Вера Каутского в экономическое будущее капитализма, его оптимистический энтузиазм по поводу него зашли столь далеко, что, подобно Бернштейну, он делает вывод, что капитализм всегда способен преодолевать все препятствия; что никто не только не представил теоретического доказательства его экономически необходимого краха, но и что такое доказательство невозможно. Практический опыт капитализма «более чем свидетельствует о его способности выжить и приспособиться к самым разнообразным и даже безвыходным ситуациям» (стр. 559). «Три десятилетия назад», - говорит Каутский:

«я занимался проблемой кризисов. С тех пор капитализм пережил так много кризисов, продемонстрировал свою способность адаптироваться к такому количеству новых, часто совершенно удивительных и необычайных требований, что он сегодня мне кажется, с чисто экономической точки зрения, гораздо более способным к выживанию, чем несколько десятилетий назад.» (стр. 623)

Очень грустно наблюдать, как мыслитель с такими исключительными прежними заслугами приближается к завершающему этапу своей активной жизни, одним махом отвергая работу всей своей жизни. Выводы, которые делает Каутский, представляют собой отказ от научного социализма. Если нет экономической причины, по которой капитализм обязательно должен потерпеть крах, тогда социализм может заменить капитализм только по чисто внеэкономическим - политическим, психологическим или моральным - причинам. Но в этом случае мы отказываемся от материалистической основы научного тезиса о необходимости социализма, от вывода этой необходимости из развития экономики. Сам Каутский это чувствует:

«Перспективы социализма зависят не от возможности или необходимости будущего краха или упадка капитализма, а от надежд, которые мы должны иметь, что пролетариат обретет достаточную силу, что производительные силы вырастут в достаточной степени, чтобы обеспечить обильные средства для благосостояния масс ... наконец, что в рабочем классе разовьются необходимые экономические знания и сознание, чтобы обеспечить ему плодотворное использование этих производительных сил - вот предпосылки социалистического производства.» (стр.562)

Каутский переносит вопрос из экономики в политику, из области экономических законов в область справедливости. Как только проблемы распределения становятся решающими, социализм отбрасывается на три четверти века прошлое к своим историческим исходным точкам, к Пьеру-Жозефу Прудону и его требованию справедливого распределения. Отказ от материализма как научного фундамента - это отказ от социализма в пользу реформизма.

Если экономическое обоснование краха капитализма будет отброшено, откуда тогда возьмётся уверенность в том, что пролетариат, став классом-гегемоном, поставит своей целью уничтожение капитализма? Может быть, он предпочтет смириться с существующим общественным устройством? Зачем рабочему классу выступать против капитализма, который якобы не только способен к неограниченному развитию производительных сил, но и обеспечивает ему постоянное улучшение условий жизни и все большую защиту посредством социальных реформ?

Все это делает капитализм, - уверяет нас Каутский, - но рабочий класс всё равно осуществит социализм. Каутский утверждает, что несмотря на все развитие производительных сил, несмотря на все улучшения положения рабочего класса, несмотря на все достижения в социальном законодательстве, классовые противоречия при капитализме становятся все более острыми, а не сглаженными, так что сознательное вмешательство рабочего класса - это нечто неизбежное. Каутский перечисляет ряд второстепенных моментов, которые приведут к обострению классовых антагонизмов: «В этом, а не в накоплении капитала или нарастании кризисов, будет решена судьба социализма» (стр. 563). Каутский не понимает, что он просто ходит по порочному кругу. Если причины обострения классовой борьбы экономически обусловлены, то его собственная точка зрения доказывает необходимость краха капитализма, только с той разницей, что причины, указанные Марксом (растущая аккумуляция капитала и её последствия в недостаточной валоризации и кризисах), подменяются другими причинами. Или - а это вторая альтернатива - эти причины не являются экономически обусловленными, и в этом случае рост классовых противоречий присходит из сознания рабочего класса как чего-то чистого, чего-то оторванного от развития экономики. По правде говоря, такова окончательная основа, на которую опирается социализм Каутского - создание социализма чисто по-волюнтаристски, сознательной волей рабочих, без какого-либо экономического краха капитализма и вопреки улучшению условий жизни пролетариата."

* * *

Так как за последние тридцать лет буржуйская пропаганда основательно поработала над оболваниванием публики в бывших социалистических странах, то должен напомнить, что Каутский рассказывал эти глупые сказки через 9 лет после кровавого подавления Ноябрьской революции 1918 года в Германии, когда такие вот сцены убийств настоящих социалистов вроде Карла Либкнехта и Розы Люксембург, революционных рабочих, солдат и матросов, а также просто случайных прохожих наёмниками буржуев - "добровольцами- Freikorps", а также обстрелы рабочих кварталов тяжелой артиллерией были обыденностью, а ренегаты - "социал-демократы", включая того же Каутского, открыто перешли на сторону контрреволюции и продолжали молоть "благонамеренную" ложь и чепуху, как это нарисовал Георг Гросс:

Ленин уже тогда, в 1918 году, причём ещё до вышеупомянутой Революции 1918 года, в статье "Пролетарская революция и ренегат Каутский" разоблачил предательскую мелкобуржуазную суть "социал-демократии":

Советую прочесть её целиком, например, здесь: https://leninism.su/works/76-tom-37/1371-proletarskaya-revolyucziya-i-renegat-kautskij1.html , а в этом комментарии приведу лишь следующие важные цитаты, необходимые для понимания сути дела:

"Едва ли не девять десятых книги Каутского посвящены общему теоретическому вопросу первейшей важности: вопросу об отношении диктатуры пролетариата к «демократии». И тут-то всего яснее полный разрыв Каутского с марксизмом.
Каутский уверяет своих читателей — с совершенно серьезным и чрезвычайно «ученым» видом, — что под «революционной диктатурой пролетариата» Маркс разумел не «форму правления», исключающую демократию, а состояние, именно: «состояние господства». Господство же пролетариата, как большинства населения, возможно при строжайшем соблюдении демократии, и, например, Парижская Коммуна, которая была как раз диктатурой пролетариата, была выбрана всеобщим голосованием. А что Маркс не имел в виду, говоря о диктатуре пролетариата, «формы правления» (или формы правительства, Regierungsform), это-де «доказывается уже тем, что он, Маркс, считал возможным для Англии и Америки переход (к коммунизму) мирным, т.е. демократическим путем» (20—21 стр.).
Невероятно, но факт! Каутский рассуждает именно так и громит большевиков за нарушение «демократии» в их конституции, во всей их политике, проповедует изо всех сил, по всем поводам, «демократический, а не диктаторский метод».
(...)
Это — полное возвращение к тому взгляду домарксистского немецкого социализма, что-де мы стремимся к «свободному народному государству», взгляду мещанских демократов, не понимавших, что всякое государство есть машина для подавления одного класса другим классом.
Это — полное отречение от революции пролетариата, на место которой ставится либеральная теория «завоевания большинства», «использования демократии»! Все, что сорок лет, с 1852 по 1891 год, проповедовали и доказывали Маркс и Энгельс о необходимости для пролетариата «разбить» буржуазную государственную машину, целиком забыто, извращено, выкинуто за борт ренегатом Каутским.
(...)
Каутский отрекся от марксизма, забывши, что всякое государство есть машина подавления одного класса другим и что самая демократическая буржуазная республика есть машина для угнетения пролетариата буржуазией.
Не «формой правления», а государством иного типа является диктатура пролетариата, пролетарское государство, машина для подавления буржуазии пролетариатом. Подавление необходимо потому, что буржуазия окажет всегда бешеное сопротивление ее экспроприации.
(...)
Буржуазная демократия, ценность которой для воспитания пролетариата и обучения его к борьбе бесспорна, всегда узка, лицемерна, лжива, фальшива, всегда остается демократией для богатых, обманом для бедных.
Пролетарская демократия подавляет эксплуататоров, буржуазию — и потому не лицемерит, не обещает им свободы и демократии — а трудящимся дает настоящую демократию.
(...)
На «интернационализме» господина Каутского нельзя не остановиться. (...) Итак, интернационализм состоит в том, что надо поддерживать «свое» империалистское правительство, как поддерживали меньшевики и эсеры Керенского, прикрывать его тайные договоры, обманывая народ сладенькой фразой: мы-де «требуем» от зверей, чтобы они стали добрыми, мы «требуем» от империалистских правительств, чтобы они «приняли лозунг без аннексий и контрибуций».
По мнению Каутского, в этом состоит интернационализм.
А по нашему мнению, это полное ренегатство.
(...)
Из тактики ренегата Каутского вытекает, что немецкие рабочие должны теперь защищать отечество, вместе с буржуазией, и бояться больше всего немецкой революции, ибо англичане могли бы ей навязать новый Брест. Это и есть ренегатство. Это и есть мещанский национализм." (конец цитирования)

Это - очень важная и правильная статья Ленина, показывающая безумие всех горе-"социалистов", как например "боливарианцев" в Венесуэле, которые вот уже десятилетиями, при этом легкомысленно "забывая" многократные попытки буржуазно-фашистских путчей, продолжают играть в мошенническую игру буржуазной "демократии" и вообще всячески цацкаться и нянчиться с буржуазией, вместо того, чтобы по заветам Ленина в удобный момент ликвидировать её как класс. История неизменно свидетельствует, что буржуи, если не могут добиться своего бесстыжим обманом:

обязательно идут на страшные преступления, кровопролития, массовые убийства и геноцид. Не забывайте ни путч ж.полиза западного империализма алкаша Бориски (ельцина) с массовым убийством москвичей в начале октября 1993 года, ни массовое первомайское убийство одесситов бандерофашистами после "евромайдана", ни нынешнее возобновление националистической резни между армянами и азербайджанцами после "цветного" прозападного государственного переворота Пашиняна -- когда вам снова станут пудрить мозги всякие "демократы", например говоря: "путин - бяка" (что истинная правда), а вот мистер Навральный - это "ангел" (что наглая ложь).

То же самое говорилось публике и на Украине при всех неизменно скандальных сменах "президентов" - от Кравчука и до нынешнего Зеленского. Режимы и Путина, и Зеленского, и Пашиняна - чистейшей воды буржуйская "демократия", что особенно ясно видно по её антинародной неизменности на Украине несмотря на все смены задниц, сидящих в президентском кресле. Да и режим Алиева-внука в Азербайджане - тоже буржуазно-компрадорский, хотя и в форме не липовой "демократии", а традиционной восточной наследной деспотии, лишь слегка загримированной под "демократию".

Кое-кто может мне указать на Запад, на Германию, где я живу вот уже тридцать лет. Мол, там-то и есть истинная демократия, приголубившая разнесчастного мистера Наврального, якобы отравленного "новичком". А вот как расправляется (не далее как три дня назад, в среду) эта буржуйская "демократия", которой народ ни слова не смеет возразить, с народом, протестующим против официально предписанного безумия "мер защиты" от мнимой "пандемии коронавируса":

Все лопоухие обожатели Запада, и прежде всего безмозглые сосунки-бузотеры в Беларуси, должны насладиться зрелищем благодати германской буржуйской полицейской "демократии" здесь: https://colonelcassad.livejournal.com/6337173.html .

Короче, нынешний кризис капиталисты всего мира встречают усилиями установить под предлогом мнимой "пандемии коронавируса" глобальную фашистскую диктатуру мультимиллиардеров. Народы мира должны им ответить по-ленински - мировой социалистической революцией.

.