"Феминистская
тирада"
Эта моя книга -
"Происхождение Женщины" ("The Descent of Woman") - стала бестселлером, а в Соединенных Штатах была избрана
"книгой месяца" - "Book of the Month". Я стала небольшой знаменитостью, изъездила США от побережья до
побережья в течение нескольких недель, принимая участие в самых популярных "толк-шоу".
Книга очень понравилась публике - или по меньшей мере её половине. По понятным
причинам она вызвала отвращение у целого ряда старых добрых пердунов, которым
невыносимы женщины-выскочки. Но вот как насчет ученых? Я никогда не ожидала
того, что книга будет признана ими. Я помнила, как они отреагировали на
Алистера, а мой случай был гораздо хуже. У меня не было квалификации, дающей
право заниматься решением этой проблемы, тон книги был воинственным и
легкомысленным, мои "исследования" были схематичны и поверхностны, а сама
тема - явно политически мотивированной. Вместо реакции они проигнорировали её. Если
она вообще возымела на них действие, то оно было только в двух аспектах. Первый
- в отношении местоимений, а второй - в отношении пениса.
Я акцентировала
трудности, вызванные тем, что на английском языке слово "man" - "человек" имеет два
значения. В одних случаях оно обозначает весь человеческий род, а в других -
только его мужскую часть. Называя нашего прародителя местоимением "he" - "он", можно прийти к
подсознательному допущению, что эволюционное изменение вида происходит для того,
чтобы повысить шансы на выживание мужчины-охотника, независимо от того, какой
сопутствующий эффект оно может иметь на его спутницу и потомство, и на их шансы
выжить. Это было бы рискованное допущение.
--
Феминизм с младых ногтей:
кадр из замечательного фильма
Терри Гильяма (Terry Gilliam) "Приключения барона Мюнхаузена"
Терри Гильяма (Terry Gilliam) "Приключения барона Мюнхаузена"
Конечно, я была не
первой и не единственной, кто это сказал, но моя книга взбудоражила людей,
появившись в тот момент, когда казалось, что движение "Освобождение
женщин" только начинает сдвигаться с мертвой точки. Ряд его участниц
маршировали по студенческим городкам с плакатами в руках, и был период, когда
некоторые ученые почувствовали себя весьма неловко из-за употребления местоимений.
Разве можно было ожидать того, что они напишут: "Когда наш/а
прародитель/ница покинул/а джунгли, он/она обнаружил/а, что ему/ей необходимо
изменить образ жизни"? Легко понять, какое раздражение и отчаяние должна
была вызывать необходимость выискивать способы избежать предложений такого рода
и необходимость корректуры каждой статьи, выпалывающей из неё сексистские
местоимения перед отправкой издательству. Однако итоговый эффект оказался
положительным. Самым простым решением оказалось более широкое использование местоимений
"они" и "их", которое создало гораздо более реалистичную
картину событий. Один в поле не воин - это справедливо в отношении как мужчин,
так и женщин.
Проблема с пенисом
оказалась сравнительно маловажной. Дело в том, что велась дискуссия от том,
почему пенис у человека намного крупней, чем у других обезьян. Одни утверждали,
что это для того, чтобы завлекать самок, а другие, что это для того, чтобы
производить впечатление и отпугивать других самцов. Я сделала чисто утилитарное
наблюдение, что прямохождение привело к тому, что влагалище стало относительно менее
доступным, вплоть до того, что пенис того же размера, что и у гориллы, оказался
бы совершенно непригодным. С этим доводом согласились, но при условии, что это
произошло по любой из тех причин, по которой человек стал двуногим, и
поэтому его нельзя - повторяю: нельзя - выдвигать в качестве
аргумента в пользу водной теории. Ах как мило...
Во всех других
отношениях я готовилась к тому, что разделы книги, посвященные водной теории,
подвергнутся нападению и, возможно, будут разбиты в пух и прах. Я ожидала, что
какой-нибудь учёный авторитет, который будет приглашен в телестудию, скажет:
"Факты, которые автор не принимает во внимание - это (а), (б) и (в). Уже
одни эти факты делают её идею несостоятельной." От этого я стала бы умней,
но это меня бы не особо опечалило. Тогда я ещё не успела вложить много труда и интеллектуального
капитала в Теорию водной обезьяны - "Aquatic Ape Theory" (далее везде: AAT). По меньшей мере, это бы научило меня чему-то.
Но ответ был для
меня неожиданным - полное молчание. Именно такой ответ я от них получила в
ответ на аргументы водного происхождения человека - и до сих пор получаю, за
немногими исключениями. Такого рода молчание является практически
беспроигрышной стратегией. Я поначалу полагала, что это потому, что они считают,
что одни люди заслуживают получить от них ответ, а другие - не заслуживают. В
прежние времена рыцарства и дуэлей такие правила были всем понятны. Делом чести
для джентльмена было никогда не отказываться от вызова на поединок, чтобы
защитить доброе имя - своё или своей возлюбленной, если вызов бросил любой
другой джентльмен. Но в равной степени делом чести было отказаться от того,
чтобы связываться с кем-либо, кто джентльменом не был. Мне показалось, что до
сих пор практикуются некие остатки такого отношения.
Но это было глупое
и невежественное истолкование их молчания. Уже минутное размышление должно было
подсказать мне, что такое феодальное истолкование совершенно неадекватно.
Каждая профессия должна устанавливать свои собственные нормы и требовать от своих
членов соблюдать их и проявлять солидарность. Это намного более справедливо в
данной тематике, чем в «точных» науках, потому тут речь идёт о роде
человеческом, и поэтому люди принимают сказанное лично и считают, что имеют
право вмешаться. И ещё были креационисты, причём воинствующие. Спорить с
людьми, которые исходят из таких совершенно иных - креационистских - убеждений,
это совершенно пустая трата времени. Всё равно, что толочь воду в ступе.
Поэтому необходимо было провести резделительную линию. То же самое, сами
понимаете, относится к чудакам с псевдонаучными увлечениями - тем, кто верит в
летающие тарелки, водных обезьян и тому подобное. Все идеи, которые в науке передавались
новому поколению, были исчерпывающе исследованы и обдуманы в течение многих
лет, перед тем как их канонизировали. Если бы им приходилось излагать всю сумму
доказательств всякий раз, когда кто-нибудь пискнет: "Я не понимаю", у
них бы не оставалось времени на работу.
Если бы в
Оксфорде я вела занятия по антропологии, а не по английской литературе, разделяла
ли бы я сама такое их отношение (к профанам)?
Скорее всего, что да. Многие из ведущих ученых в этой области были блистательны
и, несомненно, остаются таковыми. Судя по тем, с кем я имела честь встретиться,
эта профессия привлекает больше харизматических фигур, чем в среднем.
Я была бы ослеплена
их великолепием. Кроме того, лояльность - это высоко ценимое качество во всех
сферах общественной жизни. Если вы принадлежите к некоей категории людей и услышите
критику в адрес этой категории - неважно, выделена ли она по признаку расы, или
пола, или класса, или профессии, или любого другого критерия - у вас есть
фундаментальная человеческая тенденция сплотить ряды и защищаться от чужаков.
Просто не
обращайте внимания
--
Подводная статуя Ясона де Кэрес-Тейлора
(Jason de Caires Taylor)
Время шло, и стало
ясно, что никто не собирается нападать на ААТ - теорию водной обезьяны. Отмалчиваться
- это куда эффективнее и проще. Ни у кого даже не сложилось впечатление, что
эта альтернатива теории саванного происхождения так и осталась без ответа. Все
полагали, что она была рассмотрена и опровергнута так быстро и решительно, что
фактический текст опровержения остался незамеченным. В 1997 году журналист передовиц
в журнале New Scientist удосужился взять в руки мою книгу "Происхождение женщины" -
"The Descent of Woman" и прочитать её в первый раз. Вот
его комментарий: "По слухам, г-жа Морган получила страшную порку от других
этологов ... и в настоящее время посажена за заднюю парту, чтобы там поразмыслила
над своими заблуждениями." Да, это рассказывают, и это можно всё ещё услышать.
Но порка, очевидно, была произведена в моё отсутствие (вероятно, они пороли моё
чучело?) и за закрытыми дверями. И нас по-прежнему, снова и снова, продолжают
заверять, что эта теория была официально рассмотрена и оказалась ложной, но я
так и не смогла выяснить, кто проводил эту экзекуцию, где и когда.
На протяжении
более двадцати лет любая попытка поставить под сомнение этот консенсус
пресекалась двумя возражениями, столь очевидными и весомыми, что их даже не
считали нужным озвучить. Во-первых, не было спроса на новые теории, потому что
практически все были абсолютно счастливы с той, которую имели. Выход (прародителей человека) в саванну
объяснял многое и предполагалось, что в конечном счете он объяснит абсолютно
всё. Во-вторых, палеоантропологи были полны чувства интеллектуального
превосходства. Только они одни знали, ну прямо по поговорке, где зарыты скелеты.
Они знали, что если вы захотите найти окаменелости существ - прародителей
человека, то вам придется поехать в саванну, чтобы искать их. Ведь они - там!
То-то же. Это же факт, и не спорьте с фактами.
Должно быть,
примерно тогда же вопрос "почему человек голый?" по общему согласию
перестали задавать. Это не было сознательное решение со скрываемыми мотивами.
Любой ученый, стóящий кресла, в котором сидит, концентрируется на тех вопросах,
на которые он имеет определённую надежду найти ответ, причём в особенности на
тех, для которых на свет божий появляются новые и адекватные доказательства.
Новые обнаруженные при раскопках окаменелости черепа, зубов, бедренных костей и
костей стопы можно изучить, измерить и прокомментировать. По сравнению с этим
обдумывать ход событий, который привёл к утрате волосяного покрова на теле, было
бы легкомысленной тратой времени, так как волосы не дают окаменелых остатков.
После десяти лет
молчания я написала книгу под названием "Водная обезьяна" - "The Aquatic Ape". В ней не было
ни шуток, ни секса, ни феминизма. Это была сухая проза - и это дало один
хороший результат. Упорно распространялись слухи, что Харди написал те свои две
статьи исключительно как озорство, как своебразную научную шутку, которую лишь
я одна из-за отсутствия чувства юмора приняла всерьез. Харди написал
предисловие к "Водной обезьяне", которое по крайней мере нокаутировало
эти слухи, и это было прекрасно. Так каков же был ответ ученых на это? Да
никакого. Следовало ли мне ожидать чего-либо иного? Если бы я была на их месте,
разве я вела бы себя по-другому? Ну конечно нет. Мы все ведем себя так. Я
никогда бы не купила книгу о спиритизме или "летающих тарелках",
чтобы тщательно взвесить аргументы за и против. Я убеждена, что это всё должно
быть чепухой, точно так же, как и они были убеждены в том, что моя книга должна
быть чепухой.
В 1990 году я написала
книгу "The Scars of Evolution" - "Шрамы эволюции". Она получилась гораздо лучше, чем её
предшественники. Рецензия на целую страницу в British Medical Journal провозгласила: "Очевидно, Элейн Морган
преуспела там, где профессионалы потерпели неудачу." Что же ответили
профессионалы? Рецензия в New Scientist затянула давно известную песню:
"Едва ли тут найдёшь упоминание о массе доказательств, опровергающих её,
или о многих авторитетных ученых, которых она так и не убедила".
Дуглас Адамс (Douglas Adams) посоветовал мне сделать попытку в Интернете, и я последовала его совету.
Когда я присоединилась к группе, обсуждавшей эволюцию, меня встретили шквалом презрения
и враждебности, и потребовали, чтобы я убралась из их группы восвояси - туда,
откуда появилась.
Так как я,
похоже, описываю процесс битья головой о кирпичную стену, вы можете резонно
спросить, почему я продолжала это делать. Почему бы не бросить всё это и вернуться
к написанию пьес для телевидения, в чём я достигла значительных успехов,
завоёвывая награды, в том числе Baftas? Ближе всего к объяснению моей настойчивости можно процитировать странную
фразу, при помощи которой Дарвин в своё время выразил то, почему он так
беспокоился о том, как будет принята его книга "The Origin of Species" - "Происхождение видов". Он написал: Не ради себя, а
"ради самого дела."
Более отрадная
сторона
Однако за
пределами научного сообщества существует целый мир, да и внутри научного сообщества
существуют другие специальности, помимо палеоантропологии (ПА). В принципе нет
никаких оснований для того, что ПА и анатомы не должны работать совместно друг
с другом, каждый из которых привносил бы данные своего специфического рода
данных в окончательную картину, которая будет их результатом. Однако один или
два ученых, изучавших мягкие ткани, а не кости, пожелали высказать свои
сомнения по поводу столь вдохновляющего и плодотворного саванного сценария. Они
указали на то, что обнаженность под горячим солнцем не охлаждает животных. Если
вы сбреете волосы с его спины, то температура внутри его тела поднимется, а не упадет.
Они указали, что люди потеют более обильно, чем любое другое животное на планете
- что прямо противоречит адаптации к среде обитания, в которой вода и соль были
скудными ресурсами. Они заявили, что быстро бегающие хищники и их жертвы обычно
не накапливают жировые отложения, которые бы только замедляли их. Другими
словами, было поставлено еще несколько вопросительных знаков.
--
Затем были водоплавающие
младенцы. Одним из наиболее убийственных аргументов против водного периода было
то, что все младенцы якобы быстро утонут. Но вдруг в прессе появились заголовки,
сообщавшие, что если их приучить к воде достаточно рано, то они воистину
наслаждаются в ней. И тот самый жир, который придаёт им облик, столь отличный
от детёнышей других приматов, помогает им держаться на плаву.
В 1981 году
американский геолог Леон П. Ла Лумьер (Leon P. La Lumiere) привлёк внимание на лежащую на берегу Красного моря территорию под
названием Афар, которая миллионы лет назад подверглась полному морскому
затоплению и превратилась в море Афар. Он предположил, что некоторые приматы на
этой ранее покрытой лесом территории могли очутиться в ловушке на
возвышенностях, превращающихся в затопляемые островки, и были вынуждены перейти
на морские источники пищи. На эту идею не обратили внимания, потому что все
самые древние окаменелости были найдены в Южной Африке. Но потом откопали Люси
- в то время самую древнюю, а также самый известную из окаменелостей. И где? - В
Афаре. Теперь-то это вообще ничего не доказывает, потому что такие окаменелости
теперь находят повсюду, и я больше не настаиваю на том, что (прародители человека) погружались в морскую
воду, а не пресную - возможно и то, и другое. Но на тогдашнем этапе игры это
обнадеживало. И продемонстрировало, что нам предстоит еще многому научиться.
Спустя некоторое
время появились коллеги, выступившие в поддержку. Помимо Карла О. Зауэра (Carl O. Sauer), который
опубликовал статью на эту тему в 1962 году, Марк Ферхеген (Marc Verhaegen) был первым, кто вышел на арену борьбы, опубликовав в журнале Medical Hypotheses статью под названием "The Aquatic Ape Theory - Evidence and a Possible Scenario." Вскоре
оказалось, что Марк так же сильно мотивирован, как и я, к преодолению огульного
отрицания этой идеи, и, будучи врачом, он был в состоянии представить больше
анатомических данных, чем мне удалось собрать до того времени. С тех пор он
стал одним из самых неутомимых сторонников влияния водной среды обитания на
эволюцию человека, и разработал свои собственные сценарии о сроках (эволюции), типах среды обитания, а
также форме эволюционного древа.
На протяжении
пяти лет журнал New Scientist принимал к публикации мои статьи о
различных аспектах теории, с частотой примерно один раз в год, пока они не
получили жалоб на то, что это - неприемлемо односторонняя издательская политика,
так как в журнале не были напечатаны статьи, критикующие её. Редакция заявила,
что это - справедливая критика, и вернула мою последнюю статью с указанием, что
они больше не могут принимать статей до тех пор, пока (и если) некие противники
этой теории не соберутся высказать свою точку зрения. Я знала, что этого
никогда не случится - они уже имели ценный опыт того, что молчание - золото. Я
позвонила в редакцию и предложила сама написать суровую критику ААТ, для
публикации под псевдонимом, чтобы не допустить того, чтобы этим всей дискуссии
эффективно зажали рот. Редакция не согласилась. Я не могу винить их за отказ
участвовать в такой хитрости. Это было много лет назад, и этот запрет публикации
уже давно был снят или забыт.
Майкл Кроуфорд (Michael Crawford), директор Института химии мозга и питания человека в Лондоне, исследовал
пищевые потребности мозговой ткани и отметил, что для здорового роста она
нуждается в определенном соотношении между омега-3 и омега-6 полиненасыщенными
жирными кислотами, причём именно такое соотношение, которое было обнаружено в
пищевой цепи морских организмов. Он предположил, что переход на морские пищевые
ресурсы, возможно, сделало возможным быстрое увеличение размеров мозга у
прародителей человека, и его работа вызвала большой интерес среди
эволюционистов, а также диетологов. Его оказавшая влияние книга "The Driving Force" - "Движущая
сила" побудила многих к тому, чтобы снова обратиться к идеям Харди.
В Интернете тоже
произошел сдвиг в положительном направлении. Без "киберпространства"
всегда было трудно узнать, что думают нонконформисты, кроме как по случайности.
Например, один лондонский журналист написал Стивену Джею Гулду (Stephen Jay Gould, автор популярных книг по
биологии), прося его вынести
приговор (ААТ). Полученный ответ,
несмотря на то, что он был помечен "не для печати", журналист послал
мне, чтобы получить ответ от меня. Приговор гласил: "Я безусловно считаю,
что эта теория столь окончательно опровергнута, что тех, кто распространяет её,
можно назвать близкими к психопатии. Каждая эволюционная линия позвоночных -
буквально без исключений каждая - которая когда-либо возвращалась, даже частично,
к водному образу жизни (например, выдры) теряла силу ног, необходимую для
ходьбы". М-да, такой вот незыблемый аргумент. Я не сочла его бесспорным
(среда обитания, вынуждающая к хождению вброд, наоборот, удлинила и укрепила
ноги целого ряда видов позвоночных животных, от фламинго до лосей), но его,
конечно, столо обдумать. Если у отправителя было ещё что-то об этом, то почему
ответ не был предназначен для печати? Что в этом секретного? Почему никто так и
не собрал и не опубликовал все аргументы (против
ААТ)? Написать его не заняло бы много времени, и на него был бы здоровый
читетельский спрос - в то время, когда профессора бормотали, что этот вопрос
становится для них сущим назанием.
Одна из радостей
Интернета состоит в том, что независимо от того, каковы его ошибки, он не
поощряет стратегию замалчивания. Там все карты выложены на стол. И к чему сводятся
(аргументы противников)? Совершенно
ясно, что их основания не верить в это - это то, что они в это не верят. Мне постоянно,
вновь и вновь говорили, что (в ААТ)
никто - ну буквально никто - не верит. Почему я не могу смириться с этим?
Почему мы не можем уладить это дело раз и навсегда простым голосованием? Мой
самый настырный критик, Джим Мур (Jim Moore), приложил
огромные усилия для того, чтобы разоблачить коварство Элейн Морган, но
высказался весьма мало о самой ААТ и еще меньше - в защиту правоверного сценария.
Никто не видел необходимости защищать его. Все знали, что это богоизреченная
истина, и любой, кто не способен благоговеть перед ней, должен быть либо
последним дураком или просто извращенцем.
Это меня порадовало.
Я сказала себе: "У них нет весомых аргументов." Однако они вполне
могут существовать. Это могут быть неопровержимые аргументы. Но кажется, что никто
(из корифеев) не в состоянии передать
их рядовым исполнителям таким образом, чтобы они смогли их усвоить и
распространять их среди прочей публики.
Контакты
Было бы
неправильно создавать впечатление, что у меня никогда не было контактов с
учеными. Я самоучкой прошла интенсивный курс эволюционного учения. Хотя я жила
далеко от Лондона, оказалось, что я могу пользоваться большинством материалов
Британской библиотеки с пересылкой по почте, вместо того, чтобы самой ездить
туда и сидеть в знаменитом читальном зале, который она тогда всё еще имела,
даже если ждать (присылки)
приходилось немного дольше. Иногда я всё же приезжала, чтобы послушать публичную
лекцию, если она казалась особенно заманчивой. С другой стороны, все эти годы я
получала официальные приглашения принять участие в семинарах различных
университетов, в том числе и как лектор. Приглашений было этак с дюжину или
более того, из полудюжины разных стран по обе стороны Атлантики. Ко мне
неизменно относились с предельной вежливостью, и я могла говорить все, что
считала нужным.
Такое общение
всегда было стимулирующим и приятным, и был лишь один недостаток. На мой
взгляд, оно не было информативно. После выступления отводилось время для
вопросов от студентов, что я приветствую. Это помогало мне понять, какие темы
могут быть особо важными для них. Однако я никоим образом не могла узнать,
какие ответы на эти или любые другие вопросы могут давать их преподаватели
после моего отъезда. Они не были соучастниками. Никто не предлагал провести дискуссию
по этому вопросу. Вы можете спросить, а если бы я была в их положении, организовала
ли бы я дискуссию? Вы можете поставить свою драгоценную жизнь на кон за то, что
я бытак поступила! Я немного работала преподавателем. Не так уж много, но
вполне достаточно для того, чтобы знать, что это трудная работа на любом
уровне. И самое худшее, что что может случиться, это когда какой-то посторонний
человек приходит в класс и задаёт вам вопросы перед вашими учениками.
Было одно
потрясающее исключение из этого правила. К 1987 году набралось достаточное
количество людей, которые относились положительно к ААТ, чтобы стала возможной
мысль о встрече-дискуссии. Европейским Обществом Социобиологии (European Sociobiological Society) и Голландской
Ассоциацией Физической Антропологии (Dutch Association of Physical Anthropology) была
организована совместная конференция. Она проводилась в Валкенбурге, и её цель
была сформулирована следующим образом: "Человек в различных аспектах
настолько отличается от других животных, в том числе других приматов, что
согласно теории Дарвина, мы могли так эволюционировать только в том случае,
если наши ранние прародители - человекообразные обезьяны - занимали конкретную
экологическую нишу, совершенно отличную от тех, которые занимали другие
современные им человекообразные обезьяны." Вопрос, который подлежал
обсуждению, был таков: "Какова была эта ниша?"
Это было как раз
то, о чем я всегда мечтала. Там было очень мало согласия, но был свободный от
предрассудков и совершенно доброжелательный обмен мнениями. На многих
международных конференциях бывают сессии с небольшим числом участников,
поскольку приезжие пользуются возможностью сделать покупки или посмотреть
достопримечательности, вместо того, чтобы клевать носом в заднем ряду. А в
Валкенбурге каждое утро были очереди перед дверями аудитории в ожидании
открытия, и никто не дремал. Там была хорошо сбалансированная программа, а
дискуссии охватывали широкий круг вопросов, в том числе поведение приматов,
морские экосистемы, геофизические процессы, сравнение ископаемых человекообразных
обезьян с разной датировкой и живущих ныне видов, культурная антропология
современных племен охотников и рыболовов и физиологические различия между обезьянами
и людьми. Присутствовали Marc Verhaegen и Leon la Lumiere, вместе с новыми сторонниками, в числе которых
были Derek Ellis, Erika Schagatay и Karl-Erich Fichtelius, которые сделали тогда, и продолжают
делать ценные вклады в дискуссию.
Какие-либо разногласия
по поводу фактов возникали редко, так как обе стороны опирались на хорошо документированные
научные источники. Если кто-то случайно действительно имел неправильные
представления, то ему это объясняли, и в итоге он был лучше информирован. Это
функционировало в обоих направлениях. Например, я думал, что наличие девственной
плевы у женщин могло иметь значение, так как её нет у самок человекообразных
обезьян, но она есть у многих водных млекопитающих. Когда я узнала, что она
есть также и у лошадей, я отказалась от этого аргумента. С другой стороны, один
участник утверждал, что мы уникально плохо приспособлены к жизни в воде, потому
что мы защищены от проникновения воды в наши дыхательные пути только благодаря
давлению воздуха в наших легких. Но на самом деле эволюция снабдила нас
подвижным велюмом (velum),
который и служит этой цели.
У меня сложилось
впечатление, что все уехали с конференции в Валкенбурге с искренним убеждением,
что они хорошо представили свою позицию. Это не должно никого удивлять. Даже
после знаменитой дискуссии Дарвина в Оксфорде в 1860 году, которую Томас Гексли
так часто упоминал, как сокрушительное поражение епископа Уилберфорса, есть
документальные свидетельства о том, что епископ чувствовал себя в равной мере
победителем, и принимал поздравления от друзей за то, что разбил оппонента в
пух и прах. Если я не заблуждаюсь - а это всегда возможно - то, что произошло в
Валкенбурге и не произошло в 1860 году, было небольшое, очень незначительное
сближение позиций, уменьшение взаимных подозрений, немного больше терпимости со
всех сторон. Там казалось, что даже есть шанс того, что эти две линии мышления
не безнадежно чужды друг другу, что им, возможно, удастся когда-нибудь сойтись
вместе не в бесконечном будущем. Одно из заявлений, сделанных там, было о том, что
экологическая ниша, которую занимал прародитель человека, могла по крайней мере
быть только "полуводной". Что действительно разумно. На этой основе мы
могли бы наводить мосты.
И ещё один
момент, который, как я думаю, не подлежит сомнению. Если бы предметом дискуссий
были, например, посещения Земли инопланетянами из глубокого космоса, то такая
конференция не смогла бы продолжаться в течение трех дней, на данном уровне
рациональности. Позже материалы конференции были опубликованы под названием
"The Aquatic Ape: Fact or Fiction?" - "Водная обезьяна: факт или вымысел?" Теперь они имеют в
основном лишь исторический интерес, так как в этой области быстро накапливаются
новые факты и восприятие постоянно меняются. Но резюме, сделанное редакторами,
точно отражает общее мнение большинства, что водная теория - очень интересная,
но недоказанная. В конце концов, существовали травяные саванны. Были ископаемые
окаменелости. Была целая гора тезисов и предположений, которые были построены
на основе саванной теории происхождения человека (и в те дни никто не имел ни
малейших сомнений относительно названия этой теории как именно саванной.)
Она служила им и их предшественникам наилучшим образом на протяжении более
полувека. Её не собирались отвергать за неспособность разрешить несколько парадоксов,
воспринимаемых как мелочи. Но она также свидетельствовала о еще одном
умозаключении. Один из выступавших заметил, что в сознании многих ученых ААТ,
по-видимому, была занесена в "неправильную категорию". Это, похоже, правильный
эпитет для неё.
(Продолжение следует)
Комментариев нет:
Отправить комментарий