Даниэль Вегнер:
"Глава 9 - Компас разума
Хотя опыт сознательной воли не является свидетельством ментальной причинности (???)*, он сигнализирует индивидууму о его личном авторстве действия и, таким образом, влияет как на ощущение достижения, так и на принятие моральной ответственности. Воля ... есть эмоция, свидетельствующая о физических изменениях, а не причина таких изменений (???) ... Душа состоит в отношении с телом, как в часах колокол в отношении с часовым механизмом, и сознание отвечает на звук, который издает колокол при ударе. ... Мы - сознательные автоматы. Т. Х. Хаксли, Методы и результаты (T. H. Huxley, Methods and Results 1910).
(...)
Люди ценят свободу воли как своего рода личную силу, способность делать то, что они хотят делать. Вольтер (1694–1778) выразил эту интуицию так: «Значит, свобода есть и может быть только одним - властью делать то, что хочется» (1752, 145). Он утверждал, что этому чувству свободы вовсе не содействует навязывание фактора случайности, спрашивая: «Хотели бы вы, чтобы всё происходило по произволу миллиона слепых капризов?» (144). Опыт воли приходит тогда, когда наши действия следуют нашим желаниям (???), а не возможности делать те вещи, которые не следуют ни из чего. И, конечно же, мы - не причина наших желаний(???). То, что мы хотим делать, приходит нам в голову(???). Снова процитирую Вольтера: «Вот вы получили все свои идеи; поэтому вы получаете и свое желание, и следовательно, ваше желание - это необходимость... Воля, следовательно, не является способностью, которую можно назвать свободной. Свободная воля есть выражение, совершенно лишенное смысла, и то, что схоласты называли волей безразличия, т. е. желанием без причины, есть химера, с которой не стоит бороться» (143).
(...)
Основная детерминистская (???) теория прошлого века, бихевиоризм Б.Ф. Скиннера, не только обходила молчанием свободу воли, но и явно принижала эту идею (например, Skinner, 1971). По его словам, «мы не возлагаем на людей ответственность за их рефлексы — например, за кашель в церкви. Мы возлагаем на них ответственность за их оперантное поведение — например, за то, что они шепчутся в церкви или не выходят из церкви, чтобы откашляться. Но есть факторы, которые ответственны за шепот и кашель, и они могут быть такими же неумолимыми. Когда мы признаем это, мы, вероятно, вообще отбросим понятие ответственности, а вместе с ним и доктрину свободы воли как внутреннего причинного агента» (1953, 115–116).
Этот подход утверждал, что разум не вызывает действия, и бихевиористы получили обширные доказательства того, что поведение можно эффективно предсказать по условиям, которые ему предшествуют и следуют за ним, без какого-либо отношения к разуму (???). Но оказывается, конечно, что знание того, что у нас в голове, действительно полезно для предсказания поведения. С когнитивной революцией, которая признала это, психология включила мыслительные механизмы в свое теоретизирование (!!!), но вместе со Скиннером она по-прежнему оставила опыт сознательной воли без внимания.
Психологи, продолжающие делать упор на детерминизме, изучая автоматическое мышление и поведение (например, Барг и Фергюсон - Bargh and Ferguson, 2000), представили убедительные модели человеческого механизма, которые исключают (фигуру обладателя) Свободной Воли любого рода. Свобода воли не является эффективной психологической теорией и вышла из употребления по той причине, что она - не то же самое, что психологический механизм (???). Таким образом, мы остались с зияющей пустотой. Не принимая во внимание механизмы, который могли бы действовать как свобода воли, теории также в значительной степени игнорировали опыт свободы воли. Однако ощущение деятельности является глубоко повседневным и важным человеческим опытом, который каждый из нас испытывает много раз в день - достаточно часто, чтобы убедить себя в том, что большую часть времени мы (не случайно) делаем что-то. Это глубокое интуитивное ощущение сознательной воли не могут развеять никакие количества философских аргументов или исследований психологических механизмов. Несмотря на то, что этот опыт не является адекватной теорией причинно-следственной связи поведения, его необходимо признать важной характеристикой того, что значит быть человеком. Люди ощущают волю, и научная психология должна знать, почему. Ясно, что люди не ощущают воли, потому что они каким-то образом непосредственно осознают свое собственное каузальное влияние, когда оно действует. Опыт является конечной точкой очень сложной системы выводов, лежащей в основе очевидной ментальной причинности (???), и возникает вопрос: почему у нас возникает это ощущение?
(...).
Сознательная воля — это соматический маркер (???) личного авторства, эмоция, удостоверяющая личность владельца действия (???). С ощущением свершения действия мы получаем сознательное ощущение воли, связанное с действием.
Часто этот маркер вполне корректен. Во многих случаях у нас есть намерения, которые предвосхищают наши действия, и мы делаем причинно-следственные выводы, связывая наши мысли и действия способами, которые достаточно хорошо отслеживают наши собственные психологические процессы. Иными словами, наш волевой опыт часто правильно соответствует эмпирической воле — фактической причинной связи между нашей мыслью и действием. Поэтому опыт воли служит для того, чтобы отметить в моменте и в памяти действия, которые были выделены таким образом. Мы осознаем их как свои, как созданные нами, потому что мы чувствовали себя делающими их. Это помогает нам различать то, что мы делаем, и все остальное, что происходит внутри и вокруг нас.
В мешанине действий, которые происходят в повседневной жизни, и в социальных взаимодействиях себя с другими, эта телесная подпись является очень полезным инструментом. Мы находимся в резонансе с тем, что делаем, хотя мы замечаем только то, что происходит иначе или что сделали другие. Таким образом, мы можем отслеживать наш собственный вклад без карандашей или учетных листков."** (Конец перевода)
---
* В скобочках курсивом - снова мои возмущенные реплики и пояснения.
** На этом я заканчиваю перевод этого бреда сивой кобылы в лунную ночь. Эта, девятая глава - последняя. По ней можно вполне объективно судить о том, что к концу книги автор уже полностью противоречит тому, что именно он хотел доказать читателям вначале. Заглавие книги провозглашает "иллюзорность свободы воли", однако текст последней главы - сумбурная, нелепая попытка апологии "реальности свободы воли", причём с самых безумных солипсистских позиций философского волюнтаризма. Это - псевдонаучное схоластическое словоблудие (по-английски mindfuck), совершенно безответственное засирание мозгов наивной публике и, конечно, несчастным студентам, которым приходится сдавать по таким темам зачёты и экзамены.
Вся книга пробздессора Вегнера (за исключением краткого отрывка о гипнозе, переведённого мною в самом начале) производит впечатление беспомощного, бессмысленного барахтанья в громадной барахолке цитат, надерганных отовсюду ни к селу ни к городу. В целом книга производит удручающее впечатление конспекта заданной к прочтению литературы, скомпилированного усердным, но безнадёжно глупым студентом. Так что же, значит этот гарвардский профессор Вегнер - слабоумный графоман, у которого каша в голове?
Нет, это не так. Если такую вздорную книгу опубликовали на Западе, значит она нужна господствующему классу буржуазии. И она представляет собой специфический шедевр буржуазной идеологии - попытку запихнуть в одну книгу две взаимно несовместимые, но чисто буржуазные идеологии - либерализм и фашизм. Это - старый фокус итальянских макаронных харчевен: уксус и масло в одном флаконе.
Это совершенно не удивительно, ведь - как давно уже убедительно доказал Маркс - абсолютно всё в буржуйском антиобществе, включая, конечно, идеологию, определяется актуальной фазой экономического цикла капитализма. Во время бума пропагандируется "свобода предпринимательства" и политический либерализм, а во время кризиса и застоя, как сейчас - "частно-государственное партнёрство" (Private-Public Partnership), представляющее собой спасение государством банкиров и биржевых спекулянтов от банкротства при помощи "количественных смягчений", а потом - истерия расходов на агрессивные войны в сочетании с фашизмом. Весь буржуйский Запад теперь шагает в ногу и усердно "зигует": "Маразматик Байден придэ - порядок наведэ! Слава НАТОвскому фашизму!"
Конечно, традиционный фашизм 1930-40х годов полностью дискредитирован, поэтому нынешний фашизм тщательно загримирован под "антифашизм". На Западе это - сионистские "антифа", негрорасистские "woke", ЛГБТ-извращенцы и "зеленые" параноики, а в России - клоунский путиноидный сталинизм - махрово шовинистический и антикоммунистический. И помимо этого буржуазные экономисты, "психологи", политиканы и прочие идеологи должны ещё обладать притворной "девичьей памятью" и способностью шустро переобуваться из демократических штиблет в фашистские сапоги и обратно... Сволочи!
* * *
Однако если писанина Вегнера - буржуйская ложь, то что же правда? Тут надо ещё раз напомнить, что существует, пусть настырно замалчиваемая, но солидная, основанная на массе экспериментальных данных наука об оперантной сути любого разумного, добровольного, целенаправленного, преднамеренного и т.д. и т.п. поведения. Это - радикально-бихевиористский анализ поведения, разработанный другим гарвардским профессором Б.Ф. Скиннером. Он вовсе не игнорировал так называемые "ментально-когнитивные феномены", о которых безостановочно брешут "теоретические психологи", а указывал на тот очевидный факт, что методов объективного исследования этих "феноменов" не существует, и успешно исследовал то, для чего такие методы существуют - то есть поведение. Как вы видите, гарвардские профессора бывают очень даже разного качества...
Скиннер постоянно подчеркивал тот факт, что "разум" и "сознание" - это не что иное, как речевая деятельность человека. "Мышление" может существовать только в речевой, словесной форме; оно неизбежно является словесным описанием существующих в окружающем мире оперантных взаимозависимостей, факторов подкрепления. Это описание может быть абсолютно правильным во всех нюансах, или грубым и примитивным, или даже абсолютно неправильным, бредовым, свойственным тем, кто страдает от неврозов или психозов. Но в любом случае размышление - это разговор молча, это общение в отсутствие собеседников. Именно поэтому Скиннер выделял речевую и мыслительную деятельность в особый тип оперантного поведения. А это вовсе не означает того, что он якобы всё это "обходил молчанием" и "оставлял без внимания". Повторяю, что он исследовал объективно наблюдаемую речевую деятельность, но в отношении субъективной сферы "мышления" резонно заявлял, что её невозможно исследовать объективно!
Если поддаться искушению ненаучной субъективной интроспекции, то можно утверждать, что "мысли" - это такие же шаблоны поведения, как "действия" (акты поведения), ибо они их "репетируют понарошку" внутренним монологом. Они постоянно накладываются друг на друга и со временем превращаются в окаменелости, создавая то, что называется "характером человека" - то есть характерными лично для него привычками (как действовать, так и "мыслить").
В связи с объективным фактом нагромождения оперантных шаблонов поведения как "жизненного опыта" интересно отметить то, почему Скиннер большую часть опытов проводил на голубях. Голубей легко и дешево разводить и содержать, и именно это было главной причиной того, что выбор Скиннера остановился на них. Ведь для любого опытного исследования оперантного кондиционирования всякий раз надо брать испытуемых без предшествующего специфического "жизненного опыта", представляющих собой "tabula rasa - чистый лист бумаги". После завершения каждого опыта использованные голуби больше не использовались в дальнейших исследованиях, чтобы результаты не искажались так называемыми "артефактами". Именно поэтому у Скиннера под рукой всегда было воистину громадное количество голубей:
Короче, Скиннер был настоящим ученым-экспериментатором, в отличие от "теоретических психологов" - наёмных буржуйских пустобрёхов вроде этого самого "профессора" Вегнера.
Жизненный опыт - это с одной стороны благо, а с другой - проклятье. Причина тут в том, что привычка - это вовсе не "вторая натура", а натура единственная - первая и последняя. Наученные жизненным опытом люди (и животные) не только избегают совершать "глупые ошибки", но они при этом ещё и делаются слепыми, невосприимчивыми к возникающим возможностям и вообще ко всему новому. Понаблюдайте за пожилыми людьми - и вы обязательно почувствуете сострадание к ним как жертвам их собственных привычек и громадных напластований внушенных им за всю жизнь предрассудков и страхов.
Я живу в Германии и ясно вижу результаты промывки мозгов немцев буржуйской пропагандой. Интересно, что простые люди, которых я специально спрашиваю о том о сём, например, продавцы в магазинах, официантки в кафе или дворники и дворничихи, довольно слабо отравлены масс-медиальной пропагандой. Она их гораздо меньше волнует, чем например, знакомых мне "интеллигентов" - компьютерщиков, адвокатов и врачей. У этих головы набиты стандартным ассортиментом пропаганды: "ковид-вакцины" якобы безопасны и спасают жизни, бандерофашистская украина - это якобы демократия и жертва "режима Путина", углекислый газ - это якобы страшная причина грозящей всей Земле "климатической катастрофы", а "гендерная самоидентификация" - это якобы неотъемлемое "гражданское право и демократическая свобода". Спорить с ними бесполезно - ведь они же защищают свои собственные "очевидные истины" от "конспиративных теорий"!!!
Конечно, человек, даже закосневший в привычках и мнениях (т.е. шаблонах оперантного поведения), вполне способен изменить их, когда этого жестоко потребует серьёзная жизненная встряска, ломающая устоявшийся образ жизни. Именно поэтому одновременно с революциями появляется значительное число научных открытий и изобретений. Однако революции - это очень редкое и довольно опасное удовольствие. Поэтому обычно люди живут по рутине, их привычные шаблоны поведения окаменевают, а их привычное видение мира становится всё более серым, блёклым и унылым:
Есть ли какое-нибудь средство, которое способно восстановить живость и яркость восприятия действительности, внутренне оживить человека или, как образно выразился Олдос Хаксли, снова "открыть двери восприятия" (смотри книжку "The Doors of Perception" by Aldous Huxley), промыть запылённые окна, через которые человек всю жизнь смотрит на мир?
Да, есть такое средство, и д-р Альберт Гофман (Albert Hofmann) - человек, открывший для человечества ЛСД - называл его "психовитамином". Это - так называемые "галлюциногены". Они абсолютно безвредны для здоровья и не вызывают болезненного наркотического пристрастия. Они подвергнуты анафеме и клевете именно потому, что сводят на нет (в большей или меньшей степени) результаты промывки мозгов публики рекламой и пропагандой. Хочу лишь предупредить, что первое знакомство с ЛСД, "грибочками" и "кактусами" - самое впечатляющее, и поэтому его надо обязательно проводить под руководством знающего и доброжелательного знатока, причём в максимально приятной обстановке (лучше всего на природе, в теплый солнечный день). По своему опыту должен сказать, что я безгранично счастлив от того, что я познакомился с этими воистину благословенными веществами. Пусть это случилось в зрелом возрасте, а не в юности, но, как говорится, "лучше поздно, чем никогда". (Примечания behaviorist-socialist)
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий