четверг, 28 марта 2013 г.

ПРОТЕСТАНТСКАЯ ЭТИКА И ДУХ КАПИТАЛИЗМА

(НО НЕ ПО МАКСУ ВЕБЕРУ, А ПО ЛАЗАРЮ ЛАГИНУ)

Выкладываю "Пролог" романа Л. Лагина "Остров Разочарования", в котором тема "Протестантская этика и дух капитализма" раскрыта в соответствии с жестокой правдой жизни, а не с лживыми канонами рекламного иконописательства, которым следовал апологет буржуазии, профессор кислых щей Макс Вебер.


Советский писатель Лагин Лазарь Иосифович (1903-1979)
известен читателям прежде всего как автор повести для детей "Старик Хоттабыч"

Искренне Ваш,
behaviorist-socialist

* * *

"Достоверно известно, что в первый вторник января тысяча шестьсот девятнадцатого года из Плимута вышла на поиски царства Эльдорадо и золотого города Маноа экспедиция, состоявшая из трех кораблей и двух ботов. Возглавлял ее некий Джошуа Пентикост, врач и магистр наук, сухонький, чрезвычайно жилистый человечек, железного здоровья и несокрушимого упорства. Без малого восемнадцать лет обивал он пороги министерских канцелярий и влиятельных особ, покуда в возрасте за сорок не получил, наконец, долгожданного разрешения и средств. В выданном по сему случаю специальном королевском рескрипте эсквайру Джошуа Пентикосту разрешалось «в ущерб и поношение испанскому королю открывать и подчинять британской короне языческие страны, еще не включенные во владения какого-либо христианского монарха, защищать эти страны и изгонять каждого, кто попытается поселиться ближе чем в двухстах лигах от места, избранного для основания колонии».
Первые пятнадцать дней похода прошли благополучно. На шестнадцатые сутки поднялась сильная буря, корабли Пентикоста потеряли друг друга и больше никогда уже не встретились. Оба бота и один корабль опрокинулись и пошли ко дну. Новенький, только что со стапелей, двухмачтовый бриг «Царица Савская» с перебитыми снастями и полузатопленным трюмом кое-как добрался до португальских берегов, чтобы все же пойти ко дну в каких-нибудь двенадцати кабельтовых от суши.
Что же касается флагманского корабля, носившего название «Апостол», то он после еще трех недель пути, полного неслыханных треволнений и тягот, отдал якоря в тихой пристани испанского острова святой Изабеллы, затерявшегося в знойных просторах Атлантики. Пентикост предусмотрительно скрыл истинные цели своей экспедиции. Он заявил, что направляется в одно из американских владений Англии, и был чрезвычайно радушно принят губернатором острова и всей тамошней испанской колонией, изнывавшей от жары и скуки. Ему было дано много полезных сведений и советов, которые отважный путешественник принял с изъявлениями самой сердечной благодарности. Более месяца потребовалось на ремонт корабля, изрядно потрепанного жестокими бурями. Наконец, пополнив свои запасы провианта и питьевой воды, «Апостол» собрался в дальнейший путь. По этому случаю гостеприимный губернатор дал прощальный ужин, затянувшийся далеко за полночь. Когда пир пришел к концу, Джошуа Пентикост и его спутники, которым предстоящий поход не позволял излишествовать в потреблении вина, благоговейно преклонили колена и вознесли горячие молитвы к небу, густо усеянному ослепительными южными звездами. Помолившись, они с просветленными лицами вскочили на ноги, зарезали губернатора и его идальго, валявшихся мертвецки пьяными на своих роскошных ложах, вырезали их семьи и челядь, сожгли дотла город Сан-Хуан и подняли над его дымящимися развалинами гордый флаг своей родины.
Три дня продолжалась охота за остатками местного гарнизона. Убедившись, что испанцы уничтожены все до единого, Джошуа Пентикост снова преклонил колена, вознес благодарение всевышнему и приказал поднимать паруса на «Апостоле», обильно отягощенном трофеями. На острове святой Изабеллы, переименованном в честь покойной королевы-девственницы Елизаветы Английской в остров Непорочной девы, Пентикост оставил гарнизон под командованием своего старшего помощника Джемса Брауна.
Браун принялся за выполнение губернаторских обязанностей с редкостным рвением и знанием дела. Первым делом он властью, данной ему от бога, короля и Джошуа Пентикоста, обратил население острова из католичества, в котором оно, само того не подозревая, пребывало, в блаженное лоно англиканской церкви. Не усмотрев при Завершении этого таинства на лицах обращенных должного трепета и одухотворенности, он тут же, на берегу веселой голубой речушки, приказал повесить нескольких туземцев, чтобы доказать, что новая власть не собирается шутить и ждет от местного населения добросовестного понимания обстановки и простодушной радости в сочетании с беспрекословной покорностью.
После того как эта убедительная экзекуция была благополучно приведена в исполнение, Браун выступил перед туземцами с речью, в которой разъяснил разнообразные и в высшей степени лестные обязанности, налагаемые на них пребыванием под высоким и христианнейшим покровительством британской короны.
Голые слушатели внимали речи нового губернатора с неподдельным желанием понять ее и сделать для себя надлежащие выводы, что было в высшей степени нелегкой задачей, так как речь была, конечно, произнесена на английском языке, звуками которого аборигены острова наслаждались впервые в жизни. Отчаявшись понять что-либо из слов Брауна, но правильно подозревая, что они вряд ли сулят им райскую жизнь, простодушные туземцы воспользовались ближайшей попойкой нового гарнизона, чтобы отправить его догонять души своих предшественников. После этого они снова впали в язычество и жили в полном довольстве и покое около трех с половиной лет, пока из Испании не пришли корабли за очередной партией жемчуга, пряностей и прочих даров благодатного юга.
За это время туземцы по случаю счастливого избавления от покровительства двух великих христианских наций воздвигли из искусно сплетенных прутьев красного, черного и сандалового дерева храм богини земных блаженств, который бесспорно считался бы одним из прекраснейших образцов мировой архитектуры, если бы сохранился до нашего времени. Еще далеко от берега испанцы завидели высившийся на горизонте силуэт этого храма и справедливо заподозрили неладное. Сойдя на остров, они утвердились в худших опасениях. А узнав, что туземцы и не подумали защитить своими телами испанский гарнизон от ножей и шпаг экспедиции Пентикоста, вновь прибывшие испанцы преклонили колена в горячей молитве, после чего предали огню и мечу четырнадцать близлежащих деревень со всем их населением от мала до велика, сожгли до основания храм богини земных блаженств, воздвигли на его месте величественную церковь Страстей господних и тюрьму с крепкими решетками, искусно изготовленными туземцами же из прутьев железного дерева. Всех оставшихся в живых туземцев без излишних проволочек вернули в материнское лоно святой и равноапостольной римско-католической церкви, обложив их данью, вдвое большей против прежней, ибо казна испанского короля никак не должна была страдать от уменьшения числа налогоплательщиков.
(Так как нам в дальнейшем больше не придется упоминать об этом острове, нужно напоследок указать, что он дважды после описанных выше событий переходил из попечения испанской короны под просвещенное покровительство британской, покуда не перешел в цепкие лапы США при обстоятельствах, сходных с обстоятельствами захвата ими Филиппин:
25 ноября 1897 года весь остров, за исключением кучки помещиков и их прихвостней, группировавшихся вокруг «нейтрального» плантатора Хуана Гомеса де Кордова, поднялся с оружием в руках против испанских поработителей. Утром следующего дня президент США собрал у себя в Белом доме корреспондентов и сообщил, что после молитв, вознесенных к престолу всевышнего как им персонально, так и ближайшими экономическими и военными советниками, он убедился, что не имеет права не вмешиваться в события, развернувшиеся на многострадальном острове Изабеллы. Посему он и приказал коммодору Скотту М. Фьюит немедленно следовать туда во главе отряда военных кораблей и помочь восставшим против тиранов. 3 декабря того же года коммодор Фьюит, захвативший важнейшие правительственные здания, банки, почту, телеграф, вокзал и порт только что освобожденного повстанцами Сан-Хуана, пригласил к себе на. борт флагманского корабля вождя повстанцев Луиса Магасо. Распив с ним бокал шампанского по случаю победы над испанскими тиранами, коммодор предложил Магасо немедленно распустить по домам его добровольцев и принести присягу созданному его, коммодора Фьюита, попечением «революционному правительству», возглавляемому «старым борцом за свободу» доном Хуаном Гомесом де Кордова. Так как Магасо отказался, то и был спустя четверть часа расстрелян как опасный для цивилизации элемент, после чего де Кордова послал в Вашингтон ходатайство о принятии острова под высокую руку США. Вашингтон без промедления ответил согласием. Спустя восемь лет и пять месяцев вице-адмирал Фьюит счел возможным отменить военное положение и передать управление островом Изабеллы в руки американской гражданской администрации.)

Но вернемся к Пентикосту. Переслав с первым встречным английским судном всеподданнейший доклад об обогащении британского королевства новым заморским владением, он направил свой путь к берегам Южной Америки и спустя некоторое время отдал якорь в устье Ориноко. Именно на этой реке, где-то сразу за Гвианой, раскинулась, по сведениям Джошуа Пентикоста, страна, о которой он мечтал вот уже скоро двадцать лет.
«Апостол» был слишком велик и громоздок, чтобы подниматься на нем по Ориноко. Пентикост оставил его на якоре, а сам с тридцатью семью матросами отправился вверх по реке.
В письме к Джемсу Брауну, которое по причинам, приведенным выше, не дошло до адресата и поэтому сохранилось для потомства в отделе старинных рукописей Британского музея, Пентикост так описывал тяготы этого похода:
«Я погрузил в старый галеас, построенный наподобие галеры, тридцать семь человек и шестимесячный запас продовольствия для них. Люди были вынуждены лежать на голых досках под дождем и палящим солнцем без всякого навеса. Здесь же варили пищу и здесь же были свалены все вещи, нужные в дороге. Еда, состоявшая 6ольшей частью из рыбы, казалась тошнотворной в нестерпимую жару и среди одуряющего запаха испарений от мокрой одежды большого количества людей, набитых, как сельди в бочку. Я ручаюсь, что в Англии никогда не было тюрьмы более отвратительной и нестерпимой».
Галеас тащили на бечеве индейцы, согнанные для этой цели из попутных деревень. Их подгоняли, еле волоча ноги от усталости, люди Пентикоста, вооруженные тяжелыми мушкетами. Стоило конвоирам зазеваться, как индейцы разбегались и неуклюжую посудину уносило вниз по течению. Горе было беглецам, которых удавалось настигнуть. Они принимали смерть в пытках, которые не снились даже жертвам Пизарро и Кортеса. Но зато те из них, которых погоня миновала, разносили далеко по долине Ориноко весть о желтоволосых белых, которые сеют на своем пути ужас, мучения и гибель. Все чаще на пути Пентикоста попадались деревни, совсем недавно брошенные населением. Мужчины и женщины, старики и дети убегали в сырую темень густых тропических лесов, чтобы переждать, пока Рыжебородая смерть минует их деревню. Потом они возвращались домой и находили вместо хижин пепел и груды дымящихся головешек.
Так Джошуа Пентикост прошел вверх по могучей реке свыше пятисот пятидесяти миль, но не обнаружил никаких признаков царства Эльдорадо. Тогда он спустился вниз по реке, чтобы, взяв с собою три с лишним десятка других солдат и матросов, снова пуститься после трехдневной передышки в путь по одному из многочисленных, не обследованных еще рукавов необозримой дельты Ориноко. Но, и следуя по этому рукаву, он не обнаружил ничего, что подало бы ему хоть тень надежды. Он снова вернулся к устью и, сменив экипаж галеаса, снова поднялся вверх по новому рукаву, и опять безрезультатно. К тому времени, когда Пентикост решил отправляться вверх по пятому рукаву, он потерял уже около половины своих людей. Многих свели в могилу неизвестные европейцам болезни, свирепствовавшие в этих местах. Еще больше теряла экспедиция от дезертирства.
Два с лишним года продолжались мучительные поиски легендарного царства. За это время сам Пентикост перехворал всеми мыслимыми и немыслимыми тропическими болезнями, но походы экспедиции не прекращались. Отощавший, как скелет, с буйно разросшейся рыжей бородой и шевелюрой, которые пылали вокруг его землистого лица, словно вырвавшийся наружу пламень алчности и стяжательства, лежал Джошуа Пентикост на небольшом возвышении, устроенном на носу галеаса, и между приступами лихорадочного забытья принимал доклады и отдавал приказания. Его ненавидели, его проклинали, его боялись, но так велика была сила его убежденности в реальности и близости Эльдорадо и города Маноа, что люди впадали в отчаяние при мысли, что он может умереть, не доведя своей экспедиции до долгожданной цели. Ему верили без тени сомнения и подчинялись, как признанному пророку богатства и славы.
Он поднялся по реке в пятый раз и в пятый раз вернулся ни с чем, чтобы сразу приступить к обследованию шестого и последнего из обследованных им рукавов. И тут ему, наконец, как .будто улыбнулось счастье. На третий день похода к Пентикосту, лежавшему пластом на своем обычном месте, на носу галеаса, привели только что пойманного индейца, у которого уши и ноздри были проткнуты не костяными палочками, а замысловато изогнутыми золотыми трубочками. Это было первое золото, обнаруженное экспедицией за долгие месяцы странствований по болотистым берегам Ориноко!
В одно мгновение Пентикост преобразился. Лицо его сначала смертельно побледнело и вслед за тем стало пунцовым от страшного возбуждения. Словно кто-то вдохнул в больного свежие силы. С неожиданной энергией одержимого он вскочил на ноги. Два матроса, взяв его под руки, помогли ему добраться до борта, и он крикнул конвоирам, чтобы галеас немедленно причалили к берегу. Но голос его был так слаб, что солдатам пришлось повторить его приказание, и громкое, веселое эхо их зычных голосов еще долго победно отдавалось на утренних просторах великой реки. Через полчаса воспрянувшие духом солдаты и матросы окружили деревню, в которой проживал пойманный индеец. Постепенно сужая круг, они согнали жителей деревни на широкую поляну, обычно служившую для праздничных сборищ. Здесь сам Пентикост осмотрел туземцев, еще не понимавших, чего от них хотят. Результаты осмотра превзошли самые пылкие ожидания: у всех, не исключая малых детей, поблескивали на шее и в ушах украшения из золотых трубочек.
Теперь уже не только Пентикост, но и самые недоверчивые из его спутников не сомневались, что они если еще и не достигли самого царства Эльдорадо, то уж, во всяком случае, находятся совсем недалеко от его границ.
- Старейшину ко мне! - приказал Пентикост.
Из толпы вышел высокий, очень худой старик с умными, широко расставленными глазами под мохнатыми седыми бровями. Он вышел спокойно, не спеша, пытаясь угадать по лицу рыжебородого белого свою судьбу. Молча и с достоинством поклонился он незваному страшному гостю и стал ждать вопросов.
- Эльдорадо? - спросил его Пентикост, обводя широким жестом окрестности. -' Это Эльдорадо?
Но волшебное слово не произвело на старика никакого впечатления. Ясно было, что он его Никогда не слыхал. Он молча отрицательно мотнул головой.
- Маноа? - спросил его тогда Пентикост, но и это слово ничего не говорило старейшине деревни.
Тогда Пентикост приступил к более подробному допросу. Для Этой цели он возил с собой переводчика из местных индейцев, кое-как изъяснявшегося по-испански. Правда, Пентикост не знал ни одного испанского слова, но он был врач, магистр наук и отлично знал латынь - мать всех романских языков. Так они и изъяснялись с переводчиком: один на языке Сервантеса, другой на языке Горация и Овидия Назона, и хотя и с немалыми трудностями, но все же понимали друг друга.
- Спроси, где они достают золото! - приказал Пентикост переводчику.
Услышав обращенный к нему вопрос, старейшина изменился в лице. Теперь он уже знал свою судьбу.
Его допрашивали свыше двух часов, но не добились от него ни звука. Он не мог сказать правду и не хотел лгать.
Отшвырнув в сторону его истерзанный труп, приступили к допросу остальных мужчин. К вечеру в деревне не осталось ни одного живого мужчины, только женщины и дети, которые беззвучно плакали, наблюдая, как молча умирали их отцы, мужья, деды, братья и сыновья.
Достойно отметить, что, не желая обагрять свои руки в невинной христианской крови, Пентикост на сей раз решил не обращать собранных им на лужайке язычников в христианство, хотя поблизости протекала прекрасная река, которая как бы самой природой была предназначена для совершения волнующего таинства массового крещения.
Покончив с допросом мужчин, Пентикост окончательно убедился, что он никогда еще не был так близок к заветной цели.
Короткие вечерние сумерки сменились густым тропическим мраком. Пентикост приказал развести костер. Когда первые, робкие еще языки пламени лизнули душную черноту ночи, женщины всполошились и, дрожа от страха, прижали к себе своих ребятишек. Это обстоятельство не ускользнуло от зорких глаз Пентикоста и навело его на блистательное решение. Вместо того, чтобы начать при свете костра допрашивать женщин, он приказал выхватить у первой попавшейся ее ребенка. Это сэкономило Пентикосту время и сразу принесло успех. Молодая мать, обезумев при мысли о том, что сейчас грозит ее сыну, оттолкнула удерживавшую ее старуху, выбежала из толпы, упала перед Пентикостом на колени и, целуя его ботфорты, что-то ему прокричала.
- Она говорит, она сказать, где они достать золото, - быстро перевел переводчик.
- Давно бы так! - удовлетворенно промолвил Пентикост и не смог удержаться от судорожного смеха. Вот оно, вот оно наконец то счастливое, единственное и неповторимое мгновение, ради которого он восемнадцать лет унижался в министерских канцеляриях, ради которого он вступал в сражения с ураганами Атлантики, ради которого он два с лишним года кочует по этой проклятой богом реке! Он хохотал, задыхаясь от недостатка воздуха, откинувшись на живот стоявшего вплотную за его спиной матроса, как на спинку кресла.
А индианка, устрашенная смехом Пентикоста, продолжала плакать и что-то выкрикивать.
- Она сказать, ей жалко-жалко сын; он сегодня уже нет иметь папаша, - пояснил переводчик.
- Отдайте ей ее щенка! - сказал Пентикост сквозь все еще душивший его смех.
Индианка схватила своего сынишку, прижала к груди и стала осыпать поцелуями его бесстрастное медно-красное личико, ручки, ножки, худенькую шейку, на которую смешной косичкой спускались реденькие прямые волосы, черные и жесткие. Безумный порыв материнской нежности напугал ребенка. Впервые за этот страшный день он заплакал, и его тоненький детский плач словно проколол еле державшуюся плотину человеческого горя. Поляна, чуть освещенная зловещими отблесками костра, вдруг огласилась воплями и рыданиями осиротевших женщин и детей. Они стояли, окруженные солдатами, между опушкой леса и крайними хижинами деревни, их не было видно, и казалось, что не люди, а сама природа кричала, охваченная неизбывным ужасом, который распространял вокруг себя этот маленький авангардный отряд кровавой армии британских колонизаторов. Это был страшный, непередаваемый, душу выматывающий стон, и от него невольно содрогнулись даже закаленные в жестокостях конквистадоры с «Апостола».
- Прекратить! - истерически крикнул побледневший Пентикост. - Немедленно прекратить этот проклятый дикарский вой!
Переводчик сломя голову кинулся к женщинам. Они замолчали и зажали рты ребятишкам. Теперь в наступившей тяжелой тишине снова слышался лишь тоненький плач того мальчика, который начал первым. Молодая индианка лихорадочно уговаривала его:
- Не плачь, сынок! Ну, не плачь же! Не серди белого господина. А то белый господин велит бросить тебя в костер... Ты ведь не хочешь, чтобы тебя бросили в костер?.. Ну, будь умницей! Ну, перестань!
Пентикосту надоело. Он сказал переводчику:
- Пусть она нас ведет туда, где они добывают золото. Индианка поняла, что непосредственная опасность для ее сына миновала. Возбуждение, придававшее ей силы, оставило ее. У нее подкосились ноги. Она опустилась на траву, не выпуская ребенка из своих объятий, и что-то бормотала голосом, обесцвеченным усталостью.
- Она сказать, это далеко, - пояснил переводчик. - Она сказать, это надо находить завтра утром.
Спустя несколько часов она повела англичан к заветному месту. Они шли вниз по реке, с трудом пробиваясь сквозь первозданную чащу. Обессилевшего Пентикоста несли на носилках, и людям, несшим его, пришлось много раз смениться, прежде чем они наконец достигли конца пути. Уже давно перевалило за полдень. Тени от деревьев ложились на мутноватые волны реки длинным лакированным частоколом.
Индианка остановилась под сенью могучего, разбитого молнией дерева. Неподалеку догнивал наполовину вытянутый на берег индийский челнок. В нем мирно зеленела заплесневевшая вода. Заслышав хруст приближающихся шагов, из челнока звучно шлепнулись в реку несколько тучных лягушек.
- Вот здесь, - сказала индианка, трепеща всем телом. Копать пришлось совсем недолго. Под тонким слоем рассохшейся рыхлой земли солдаты обнаружили пустой голубенький сундучок, а под ним обернутый в кору труп мужчины в полуистлевшей матросской одежде. В трупе опознали марсового матроса, дезертировавшего с «Апостола» перед пятым походом по Ориноко.
- Она говорить, - снова пояснил переводчик, - она дает сказал переводчик, - Она сказать, они его не убивать. Они его находить мертвец уже шесть лун обратно.
Лица белых при этих словах наполнились такой яростью, что индианка, почти теряя сознание от страха, снова бросилась в ноги Пентикосту.
- Она говорить, они достать золото из этот красивый ящик, - клятву - они его находить мертвец. Она просит не убивать ее племя. Они нет виноваты. Они его только закопать, а золото они взять.
Трудно понять, как истощенный болезнью Пентикост вынес страшный удар, но он его вынес.
У Пентикоста была очень цепкая память авантюриста, он сразу опознал этот голубенький сундучок, окованный для прочности самодельными железными угольниками, и, конечно, никак уж не мог забыть, что его владелец захватил с собою с корабля свою долю испанских трофеев в виде полновесных золотых дублонов. Покуда люди Пентикоста, поспорив между собой о том, кому из их друзей мог принадлежать этот сундучок, принялись дальше разрывать яму, Пентикоста уже стал подтачивать червячок сомнения. Когда на поверхность вытащили тело сбежавшего матроса, у Пентикоста еще теплилась слабая надежда. Он приказал рыть дальше. Но сколько ни рыли, больше ничего не обнаружили. Не стоило труда убедиться, что беглец умер не насильственной смертью, а от какой-то изнурительной болезни. Это был скелет, туго обтянутый почерневшей кожей.
Теперь Пентикосту стало ясно, почему мужчины той несчастной деревни предпочли смерть прямому ответу на его вопрос. Они боялись, что их заподозрят в убийстве беглого матроса и в наказание за преступление, которого они не совершали, уничтожат все население деревни. И они поэтому решили ценой собственной жизни спасти хотя бы женщин и детей.
Между тем молодая индианка, полная самых мрачных опасений, продолжала ползать у ног Пентикоста, повторяя, что они не виноваты, что они не убивали этого бедного белого.
Она хватала Пентикоста за ноги, целовала его сапоги, порыжевшие от времени и непогод, а он сидел на борту полусгнившего челнока и с непонятным для него самого спокойствием думал о том, что вот, кажется, и все. Двадцать с лишним лет жизни затрачены впустую. Впервые за этот очень долгий срок он усомнился в словах бродячего солдата Ораса, хотя тот клятвенно уверял его, что собственными глазами видел золотой город Маноа и страну Эльдорадо и что находятся они в Южной Америке, сразу за Гвианой.
Чтобы окончательно удостовериться в правильности своих печальных выводов, он приказал вытащить золотые, украшения из ушей индианки. Молодая женщина решила, что сейчас ее будут убивать. Она стала бешено сопротивляться. Она вырывалась из рук, кусалась, царапалась, билась головой в животы солдат с силой, которую ей придавало отчаяние. Чтоб не терять зря времени, ее убили. Только тогда удалось выдернуть из ее ушей и ноздрей причудливо изогнутые золотые трубочки. Пентикост каждую из них прикинул на ладони: они были приблизительно одинакового веса. Он приказал разогнуть их и на внутренней стороне каждой из них увидел расплющенную ударами каменного топора и казавшуюся от этого еще более ехидной иезуитскую физиономию Филиппа Второго.
Значит, действительно все было кончено. Стоило потратить, столько времени, здоровья и жизней, чтобы в конечном счете на пороге старости обнаружить в ушах и ноздрях сотни индейцев несколько сотен украденных у тебя же испанских дублонов, варварски искореженных деревенским ювелиром.
Теперь уже было подлинным безумием продолжать поиски Эльдорадо. На исходе были продовольствие, медикаменты, одежда, здоровье и терпенье участников экспедиции. А главное, у Пентикоста, а следовательно, и у его людей, не осталось веры в реальность цели, к которой они столько лет стремились.
Но еще большим безумием было возвращаться в Англию, не повергнув к стопам короля давно обещанную страну Эльдорадо. Пентикост был не первым из путешественников-неудачников, и он знал, что и его и его спутников ждет в лучшем случае нищета, а в худшем тюрьма и даже виселица. Между тем в их распоряжении был хорошо оснащенный корабль и на нем достаточное количество дублонов и драгоценностей, чтобы в любом месте земного шара, кроме Англии и Испании, начать новую жизнь.
Все эти мысли промелькнули в голове Пентикоста, пока еще не успел остынуть труп молодой индианки. Пентикост принимал решения быстро и никогда их не перерешал.
- Джентльмены! - обратился он к своим спутникам, мрачно ожидавшим, что скажет их обанкротившийся предводитель. - Джентльмены, я слишком уважаю вас и вы слишком мне дороги, чтобы я позволил себе утаивать от вас правду, пусть даже и самую горькую...
Утром следующего дня они в последний раз спустились на галеасе вниз по реке, пересели на «Апостол», с ближайшим приливом убрали якоря и легли курсом на североамериканские колонии. Люди Пентикоста так измучились за тридцать месяцев бесплодных, изнурительных поисков Эльдорадо, что не было среди них человека, который не радовался бы, что они наконец кончились. Что же касается самого Пентикоста, то ему просто неинтересно, да и некогда было заниматься воспоминаниями. Теперь им владели другие замыслы, если и не такие головокружительные, как поиски Эльдорадо, то во . всяком случае обещавшие вполне реальные и очень крупные доходы. И уточнение этих замыслов отняло у него все время, пока в конце сентября тысяча шестьсот двадцать первого года, сырым, туманным утром их корабль не встал на якорь у невысокого берега земли, которая вскоре была названа по имени Джошуа Пентикоста Джошуалендом. Она раскинулась цветущей долиной где-то между нынешними городами Ричмондом и Филадельфией, к северо-востоку от тех мест, где лет через двенадцать - тринадцать была организована колония Мериленд.
Никого не заинтересовали семьдесят три измученных переселенца, высадившихся с корабля «Пилигрим», как сейчас благоразумно был переименован старый «Апостол». Они никого не заинтересовали по той простой причине, что на двадцать миль кругом не было ни единой христианской души. А спустя пять лет они уже были старожилами и самыми уважаемыми людьми в Джошуаленде. Население росло со все возрастающей быстротой. Все чаще и чаще швартовались у дощатой пристани Хэппитауна корабли, привозившие людей, которые в первую очередь мечтали о земле, а во вторую - о том, чтобы к ним не приставали с дурацкими расспросами насчет их прошлой жизни. Землю они добывали, с боями отнимая ее у индейцев, с расспросами к ним никто не приставал, и климат здесь был как раз такой, какой нужен для того, чтобы выращивать табак, и весьма выгодно выращивать, если нашлись бы люди, согласные за дешевую плату с утра и до ночи гнуть спину на чужих плантациях, сажать, окучивать, полоть и убирать липкие и острые табачные листы, сушить, прессовать в тюки чужой табак и грузить его на чужие корабли. Но как раз таких-то людей и не хватало. Вернее, не хватало таких людей среди белых. Земли было сколько угодно. Надо было только перестрелять население двух-трех индейских деревушек, и земли становилось хоть завались и почти даром. И жалко было смотреть, как пропадала такая благодатная земля только из-за того, что спрос на белых рабов всегда перекрывал предложение.
К этому времени достопочтенному Джошуа Сквирсу - так назывался теперь Пентикост, скрывавшийся от гнева своего всемилостивейшего короля, - судье, врачу и богатейшему и именитейшему землевладельцу Джошуаленда, минуло сорок девять лет. Он уже давно оправился от перенесенных болезней, но не растолстел от спокойной и сытой жизни, был по-прежнему сух и жилист и с одинаковой энергией и упорством занимался как своими судейскими и врачебными обязанностями, хлопотами по своим обширным латифундиям, по возглавляемой им компании торгового и пассажирского судоходства, связывавшей постоянными рейсами берега нескольких английских колоний, так и по своим чисто семейным делам. Ибо достопочтенный Джошуа Сквирс вот уже три с половиной года был счастливо женат на молоденькой сестре одного небогатого переселенца из Глазго и теперь был отцом трех огненно-рыжих здоровяков, ползавших, бегавших, шнырявших и шумевших в просторном бревенчатом доме своего отца.
Его доля в трофеях, ниспосланных всевышним на острове святой Изабеллы, составляла внушительную сумму - двадцать семь тысяч фунтов стерлингов. Десять тысяч из них он вложил в судоходную компанию, и они давали, благодарение господу, немалый доход. Остальные семнадцать тысяч пошли на учреждение банкирской конторы, первой в Джошуаленде, и дела ее тоже не оставляли желать лучшего. Через три года не было человека на сто миль в округе, который не задолжал бы такую сумму, которая держала его на крепкой привязи к банкирской конторе «Джошуа Сквирс и сыновья». Время от времени, когда проценты по долгу достигали достаточно внушительных размеров и должник полностью созревал для банкротства, к нему приходил сам достопочтенный Джошуа Сквирс собственной персоной (это были еще добрые, старые времена, когда все делалось демократично, по-семейному, без посредников и судебных, исполнителей), призывал благословение божие на своего неисправного должника, изгонял его из больше не принадлежавшего ему дома и сам вступал во владение всей его движимой и недвижимой собственностью. Внезапно в расцвете сил умер его совладелец по судоходной компании. Сквирс предъявил векселя покойного на сумму, значительно превышавшую его долю в компании, и стал ее единственным владельцем. Но его великодушие было столь велико, что он не выгнал на улицу семью покойного и не востребовал с нее остаточную разницу по векселям, больше того, он стал из личных средств выплачивать ей пенсию в размере трех фунтов и десяти шиллингов в месяц, хотя никто, кроме него, не знал, что векселя были им подделаны в ту самую ночь, когда умер его компаньон, в перерывах между утешением рыдавшей вдовы и хлопотами по организации похорон, достойных такого именитого покойника. Он шел по дорогам богатства, почета и могущества по трупам соседей, добрых знакомых и друзей. Его слава распространилась далеко за пределы Джошуаленда. Его имя было достаточно известно в Вирджинии, Массачусетсе и даже в голландской фактории Новый Амстердам, которая через тридцать восемь лет стала английским городком Нью-Йорком. О Джошуа Сквирсе говорили, как о человеке суровой и праведной жизни, пуритане из Саутгемптона, те самые «отцы пилигримы», которые, прибыв в Америку на корабле «Майский цветок», основали благословенную господом колонию Нью-Плимут. Он быстро стал одним из виднейших аристократов кошелька в колониях, якобы не признававших аристократов по рождению.
Не следует только думать, что финансовое и политическое могущество банкирского дома «Джошуа Сквирс и сыновья» и после того, как он лишился рачительного руководства своего основателя, всегда развивалось по восходящей прямой. Уже в восьмидесятых годах восемнадцатого века в итоге бурного хозяйствования трех подряд поколений руководителей это была всего лишь одна из многих тысяч заурядных провинциальных банкирских контор, богатство которой состояло не столько в материальных ценностях, сколько в традициях. Только скопидомская изворотливость и осторожность второго отца этой фирмы - Урии Дональда Сквирса - удержали ее на поверхности в дни страшных кризисов тысяча восемьсот девятнадцатого и тысяча восемьсот тридцать седьмого годов. Былое величие вернула этому старинному банкирскому дому обильная военными заказами и покладистыми и высокопарными взяточниками гражданская война тысяча восемьсот шестьдесят первого - шестьдесят пятого годов. В это славное четырехлетие фирма «Сквирс и сыновья» положила немало усилий на алтарь свободы, беззаветно снабжая федеральную армию гнилым обмундированием и сеном, которое лошади все же могли есть, если они были не очень привередливы и очень голодны. Сразу после победы над южанами Сквирсы приняли совместно с гульдами, морганами и вандербильдами энергичное участие в том грандиозном разбое и расхищении государственных земель и средств, которое в официальной американской истории иначе не называется, как великой эпохой железнодорожного строительства. К тем же не так уж отдаленным временам относится и первая взятка, данная президентом банкирского дома «Джошуа Сквирс и сыновья» не какому-нибудь замухрышке приемщику обмундирования, а председателям разных комиссий конгресса Соединенных Штатов и даже вице-президенту республики. С тех лет Сквирсы твердо и навсегда встали в первые ряды признанных американских патриотов, ревнителей демократии, а с начала текущего века и борцов против «опасных заокеанских радикалов».
Но Пентикоста - мы будем называть мистера Джошуа его настоящей фамилией - продолжал терзать неугомонный бес стяжательства. Он совсем забросил свою богатую библиотеку, он не находил времени для того, чтобы насладиться чтением своих любимцев - Шекспира и Бена Джонсона - и обогатиться знаниями из новых научных книг, которые ему аккуратно доставляли из Англии и Голландии. Он держал в трепете и пренебрежении свою молодую и безропотную жену, которой бедные женщины завидовали, а богатые - сочувствовали. Даже с сыновьями - его гордостью и надеждой - он видался только ранним утром, за завтраком, да по воскресным и праздничным дням в церкви, построенной, кстати сказать, его попечением.
С некоторых пор Пентикоста серьезно огорчали дела на его обширнейших плантациях. И не то чтобы они приносили убыток или недостаточно значительную прибыль. Они давали прибыль, о которой другие плантаторы могли только мечтать. Но его смущала цена, по которой ему приходилось приобретать негров. Рыночная цена невольника казалась Пентикосту не по-божески высокой, но он ничего не мог поделать, потому что спрос на «черный товар» рос с каждым днем, а предложение было сравнительно ничтожно.
И вот Джошуа Пентикост как-то бессонной ночью подсчитал, что каждый негр будет обходиться ему по крайней мере в семь раз дешевле, если он будет их добывать не у работорговцев, а непосредственно в Африке.
Эта мысль не давала ему покоя, покуда он не снарядил два корабля из числа принадлежавших ему восьми и не отправился добывать себе негров для своих плантаций, так сказать, «из первых рук». Сам Пентикост пошел на «Пилигриме», с которым у него было связано столько воспоминаний.
Он без приключений достиг африканского берега, разгромил, не потеряв ни одного человека, восемь прибрежных деревень, уничтожил стариков, грудных детей и больных, на которых не было смысла тратить драгоценный тоннаж, и около восьмидесяти воинов, пытавшихся оказать сопротивление. Остальных же пленников, в количестве семисот с лишним человек, погрузили на корабли, и отплыли в обратный путь. По дороге шестьдесят восемь негров задохнулись в ужасающей духоте и смраде битком набитых трюмов, около ста человек умерло от разных болезней, и все же те, которые были живыми доставлены на плантации Джошуа Пентикоста, обошлись ему на круг в четырнадцать раз дешевле средней рыночной цены, по которой продавался в Джошуаленде самый хворый негр.
Проследив за тем, чтобы его новые рабы были обращены в лоно христианской церкви, Джошуа Пентикост собрался в следующую экспедицию, теперь уже добывать негров на продажу.
На этот раз он снарядил в Африку не два, а пять кораблей, и снова сам отправился на «Пилигриме». Ему понравились такие поездки. Он приказал перенести из дому в свою каюту несколько сот отборных книг и большую часть пути проводил в глубоком кресле за чтением любимых авторов.
Именно к этим отдаленным временам восходит зарождение в Джошуаленде мощной железоделательной промышленности, которая и по наши дни является предметом особой гордости патриотов этого старинного штата. Работорговля, которую Пентикост поставил на широкую ногу, требовала не только развернутого и интенсивного судостроения. Возник все возраставший спрос на оковы, цепи, замки для цепей, ибо только должным образом закованный невольник занимал меньше места на корабле, не слонялся по нему без дела, не мог взбунтоваться или, чего доброго, броситься за борт, чтобы покончить с собой. Кандалы, цепи, замки и клейма стали и на плантациях не менее насущным инвентарем, чем бич надсмотрщика и утренняя и вечерняя молитвы. Они не были вечными, они ломались, ржавели, изнашивались, разбалтывались, выходили из строя и требовали замены. Бронзовый и новокаменный века царили тогда в Африке, и поистине страшен был переход десятков и сотен тысяч несчастных африканцев в век железный.
Пентикост раньше многих других сообразил, какие выгоды сулит эта новая отрасль промышленности, и он приобрел решающие паи во всех трех предприятиях, которые стали заниматься в Хэппитауне производством цепей.
Пентикосту сопутствовала удача: он привез из второго африканского рейса около трех с половиной тысяч невольников, выбросив акулам не больше восьмисот покойников. Это был вполне терпимый процент потерь, особенно если учесть, что значительная часть рабов была заготовлена Пентикостом у нескольких негритянских царьков за два ящика стеклянных бус, медную трубу и ржавую кавалерийскую саблю. Остальные невольники обошлись только в стоимость трех десятков ружейных залпов по непокорным деревням, после которых оставшиеся в живых негры вместе с их непрактичными царьками были с веревками на шее приведены на берег и рассованы по корабельным трюмам. Трюмы были теперь специально переоборудованы. Их разрезали на восемь этажей сплошные нары, на которых можно было сидеть, только согнувшись в три погибели, а лежать - вплотную один к другому. Зато количество мест на кораблях увеличилось без малого в пять' раз< Конечно, кое-что приходилось тратить в пути на питание невольников, но это были уже такие пустяки, на которые не стоило обращать внимания.
Выгодно распродав эту партию рабов, Пентикост, не медля, снова направился к африканскому берегу. Сахарные и табачные плантации предъявляли неограниченный спрос на негров, и было попросту грешно упускать из рук такую выгодную отрасль торговли. Теперь уже все восемь кораблей Пентикоста были переоборудованы для перевозки рабов. Пентикост видел себя в ближайшем будущем одним из богатейших граждан североамериканских колоний, и действительно богатство его росло день ото дня, как снежный ком. Но этого никак нельзя было сказать о богатствах его капитанов, их помощников и матросов, которые делили со своим хозяином только тяготы, но никак не прибыли изнурительных африканских походов.
Так получилось, что в то время, как Джошуа Пентикост в своей каюте наслаждался общением с Шекспиром, римскими и греческими классиками, на «Пилигриме» зрело недовольство.
Примерно на половине обратного пути разыгрался шторм, и «Пилигрим» потерял из виду остальные корабли. Команда усмотрела в этом добрый знак и ближайшей ночью выбросила за борт капитана и нескольких неугодных ей матросов. Вслед за тем бунтовщики ворвались в каюту Пентикоста и связали его раньше, нежели он спросонок успел разобраться, что произошло.
Помощник капитана, возглавлявший бунт, приказал положить корабль на курс, который предохранил бы его от встречи с остальными судами экспедиции. Надо было создать у них представление, что «Пилигрим» затонул. Конечно, проще всего было бы на всякий случай выбросить за борт и самого Пентикоста, но никто не мог решиться на убийство человека такой праведной жизни.
Девять суток рыскал «Пилигрим» по океану, удаляясь все дальше и южнее от обычных торговых путей в поисках подходящего места, где можно было бы без помех и свидетелей высадить пленного хозяина.
На десятые сутки с фок-мачты заметили небольшой гористый остров, не обозначенный на карте. В те далекие времена такие острова были частым явлением.
Все же, опасаясь наткнуться на обитаемую землю, «Пилигрим» остановился кабельтовых в восьми от берега, выслал разведку на шлюпке, а сам лег в дрейф.
Разведка добросовестно обследовала остров. На нем было много зелени, несколько пальмовых рощ, речушки с прохладной и вкусной водой. С юга и востока его окаймлял довольно высокий горный кряж, защищавший от холодных ветров, дувших с юга, и знойных сухих ветров, дувших из центральноафриканских пустынь.
В долине, образованной этим полукольцом, подходившим вплотную к берегу, судя по всему, царил ровный, нежаркий климат, росла густая и сочная трава, которой хватило бы на круглогодовой выпас сотен голов крупного рогатого скота. На внутренних склонах гор там и сям мелькали белыми ватными комочками никем не пуганные горные козы. Но нигде - ни на берегу, ни в долине, ни на горных склонах - не замечено было никаких признаков человека. ,
Разведке так понравилось на острове, что снова возник вопрос: а не убить ли все-таки мистера Пентикоста? Ну, в самом деле, что за жизнь для такого просвещенного человека на необитаемом острове, вдали от общества и деятельности, к которой он так привык? Право же, уж лучше смерть. А остров хорошо было бы оставить за собой в качестве базы на тот случай, если бы, распродав негров, команда вдруг собрались заниматься морским разбоем.
Около суток жизнь Пентикоста висела на волоске, пока не взяла верх точка зрения тех, кто после продажи и корабля и негров хотел вернуться на родину и вести образ жизни, достойный богатого и уважаемого английского джентльмена.
Ранним утром двенадцатого марта тысяча шестьсот двадцать седьмого года Пентикоста разбудили, умыли, в последний раз побрили, накормили вкусным и питательным завтраком, который он, однако, проглотил без особого аппетита, и высадили на берег.
Занимавшаяся заря едва успела позолотить вершины гор. Весь остров еще был окутан сероватой предрассветной мглой. Было не холодно, но сыро. Поэтому связанного по рукам и ногам Пентикоста, из уважения к его возрасту и высокому общественному положению, не швырнули на гравий, а довольно бережно усадили на одну из девяти бочек, которые заспанные и злые с перепоя матросы выкатили из шлюпки на берег. В четырех бочках было продовольствие, в четырех порох, в одной ром. Вслед за этим вынесли на берег и положили около молчавшего Пентикоста два мушкета, два пистолета, несколько ножей, топор, пилу, два ящика гвоздей, кой-какую домашнюю утварь и вернулись на корабль за его библиотекой, которая уже была заблаговременно упакована. Благополучно выгрузив книги, матросы совершили еще один рейс на «Пилигрим» и возвратились с тридцатью четырьмя неграми и негритянками, состояние которых было настолько тяжелым, что не было никакой надежды довезти их живыми до порта назначения. Их вывели связанными одной веревкой, которая в данном случае, казалось, не столько удерживала их от побега или сопротивления, сколько от того, чтобы они не попадали от слабости в воду.
- Мы оставляем этих негров с вами в вашем полном распоряжении, сэр, - сказал помощник капитана Пентикосту. - Мы оставляем их для того, чтобы вам не пришлось скучать без общества и чтобы вы могли пользоваться услугами этих невольников так, как вы заслуживаете этого, сэр, принимая во внимание ваши высокие и разнообразные достоинства. Мы надеемся, сэр, что вы благосклонно оцените наше лояльное отношение к вашей глубокоуважаемой особе.
- Мерзавец! - процедил сквозь зубы Джошуа Пентикост.
Как деловой человек, он понимал, что никакие уговоры, упрашивания, обещания или угрозы не спасут его. Бунтовщики не хуже его знали, что стоило ему вернуться домой, и все его клятвенные обещания потеряли бы всякую цену, а они - головы. Поэтому Пентикост не тратил излишней энергии на разговоры. Что же касается слова «мерзавец», то оно вырвалось у него только потому, что он, как большинство лицемеров, не переваривал, когда лицемерие обращалось на него самого.
Но помощник капитана обиделся. Видно было, что, даже вопреки настроению большинства команды, он старался оставить о себе у Пентикоста по возможности выгодное воспоминание.
Он огорченно откашлялся и сказал:
- Очень возможно, сэр, что вам следовало бы еще раз подумать, прежде чем так категорически осудить вашего покорнейшего слугу. Конечно, я преступил бы границы истины, если бы попытался утверждать, что комбинация с кораблем и вами, сэр, разрешена к нашему обоюдному удовольствию. Но согласитесь, сэр, так почти не бывает в наши трудные дни. С другой стороны, вы не можете не согласиться, что ответственность, которую я несу перед моими коллегами, не позволяет мне достаточно глубоко принимать к сердцу большинство ваших законных или, во всяком случае, вполне понятных претензий. Увы, сэр, обстоятельства сплошь и рядом вынуждают нас поступать далеко не так, как нам бы хотелось. Но мы были бы счастливы, сэр, если бы вы оказали должное чудесной природе этого острова и согласились с нами, что если жизнь в раю наших прародителей Адама и Евы и была, возможно, в отдельных частностях более привлекательна, чем та, которая вам здесь предстоит, то, во всяком случае, не настолько, чтобы из-за этого могли возникнуть сколько-нибудь серьезные споры между такими деловыми людьми, как мы с вами. Мы молим бога, сэр, чтобы вам здесь жилось так хорошо, как мы вам, сэр, ото всей души желаем! Прощайте, сэр!
Искренне растроганный своей прекрасной речью, помощник капитана, мечтавший о парламентской карьере, вернулся на корабль и велел поднять якорь. Не прошло и часа, как мачты «Пилигрима» навсегда скрылись за горизонтом. А достопочтенный Джошуа Пентикост остался один с тремя десятками полумертвых негров на необитаемом острове, затерявшемся в пустынных просторах южной Атлантики, вдали от обычных торговых путей. Он понимал - и не ошибся в этом, - что ему никогда не выбраться с этого клочка земли, который он про себя уже успел назвать островом Разочарования, ибо все его надежды, все мечты его жизни превратились в прах и тлен, лишь только он узнал, что его высадят на берег в этих местах, забытых богом и людьми.
Пентикосту тогда еще не было полных пятидесяти двух лет. Он был по-прежнему здоров, жилист и полон сил. Он знал много способов, как зарабатывать большие деньги, но здесь, на острове Разочарования, деньги зарабатывать было негде и не к чему. Остаток своей жизни эсквайру Джошуа Пентикосту, врачу, магистру наук, мореходу, конквистадору, судье, миссионеру, банкиру, подделывателю векселей, судовладельцу, рабовладельцу и работорговцу, предстояло провести в обстановке, в которой деньги значили не больше, чем прибрежный песок."


среда, 27 марта 2013 г.

ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА - ЭТО ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ: ПОЛИТЭКОНОМИЯ

Я выкладываю ниже две статьи Михаила Хазина - его красноречивое предупреждение о том, что перед Россией опять реально встала угроза захлебнуться в проклятом прозападном либерастском болоте. Хазин - зоркий и честный наблюдатель процессов, происходящих в России, но он страдает экономическим фетишизмом и иллюзиями относительно мелкобуржуазного индивидуализма и, как он это называет, "настоящего", т.е. якобы хорошего либерализма. Эти свои иллюзии он выразил, например, в довольно путаной статье - см. http://worldcrisis.ru/crisis/1077032 .

Что надо не упускать из виду, читая Хазина, так это того, что он игнорирует тот фундаментальный факт, что политическое насилие - это продолжение экономической эксплуатации другими методами. Он отрывает капиталистическую экономику от её непременной основы - кровавой террористической империалистской мясорубки. Именно в понимании этой неразрывной взаимосвязи состоит смысл абсолютно правильного марксистского термина "политэкономия". И если в 19 веке Британия "правила морями" при помощи дипломатии канонерок вовсе не из милитаристского тщеславия, а ради безнаказанной хищнической эксплуатации покоренных ею народов, то ныне центральный факт мировой политэкономии состоит в том, что курс доллара США поддерживается исключительно такими "фундаментальными экономическими факторами", как авианосцы и почти тысяча военных баз США, позволяющих империализму США диктовать свою волю народам в любой точке земного шара.

С другой стороны, ошибочно рассматривать западный империализм и военные агрессии в отрыве от олигархического монополистического капитала Запада, для которого его "демократические", а вернее - дерьмократические политиканы Запада не более, чем марионетки. Все кровавые злодеяния Бушей, Клинтонов, Обамы, Олланда, Камерона и прочих политиканствующих мелких бесов - вовсе не самоцель, а средство поддержания и упрочения глобальной эксплуататорской и грабительской тирании закулисной олигархии миллиардеров - трилатералов-бильдерберговцев.

Господин Хазин в своих экономико-исторических рассуждениях вовсе не упоминает тот факт, что капитализм в Европе стал возможен только после процесса так называемого "первичного накопления капитала", представлявшего собой откровенный пиратско-конкистадорский грабёж и порабощение народов Азии, Африки и Америки и перераспределение награбленного бесконечными европейскими войнами 16-18 веков. Откровенный грабёж и рабский труд пленников - вот первоисточник богатств капиталистов, а вовсе не лицемерно рассусоливаемая всяческими пустобрёхами-Веберами мифическая "бережливость" буржуев! Рабский труд на испанских завоевателей в серебряных рудниках горы Потоси и рабский труд пленников в концлагерях немецкого фашизма - это одно и то же! Именно поэтому адская бестия капитализма должна быть бесследно стёрта с лица Земли!

Из всего этого неизбежно следует практический вывод, что говорить о крахе капитализма, то есть Запада, на основании лишь того, что весь Запад с экономической точки зрения уже пять лет, как обанкротился, не только преждевременно, но и опаснейшая иллюзия. Запад вполне в состоянии своей военной мощью показать всему человечеству, где раки зимуют - что он, собственно, без устали и делает своими грабительскими агрессиями против Афганистана, Ирака, Ливии и теперь Сирии, и подрывной террористической деятельностью агентов ЦРУ практически повсюду в мире. Этот несостоятельный банкрот-финансист при необходимости всегда готов поправить свои дела, "подрабатывая" по ночам как откровенный грабитель.

Короче, некритическое обожание Хазиным якобы "белого и пушистого" либерализма и буржуазного индивидуализма (при бесспорно трезвом понимании им губительности для России засилья прозападных либерастов) - явление того же порядка, как и заклеймленный в своё время Лениным "экономизм" Струве и "легальных марксистов". И здесь я рекомендую всем прочесть труд Ленина "Империализм как высшая стадия капитализма", ставящий извращаемую "экономистами" единую политико-экономическую реальность капитализма обратно - с головы на ноги.

Но нам надо идти - вместе со всем миром - дальше Ленина. И тут прежде всего надо отметить, что если людоедская бестия капитализма сорганизовалась как глобальная воистину дьвольская сила, то мир социализма был, напротив, расщеплён предательской политикой антикоммунистического диктатора Джугашвили-"Сталина", извратившего заветы Ленина. Мещанин в генсеках - Джугашвили - после второй мировой войны нарезал освобожденные Красной Армией из-под ига капитала народы и территории на "социалистические государства" вместо того, чтобы по заветам Ленина объединить Восточную Европу и Китай как Советские Республики в единое с Россией социалистическое "человечье общежитие", введя таких безусловно достойных коммунистических лидеров, как Мао, Тито, Димитров и др. на равных правах в Политбюро ЦК КПСС. Ведь в мире социализма никаких барьеров, никаких межгосударственных границ, никакой межнациональной розни не должно быть и в помине!

Но "Сталин", конечно, был не кем иным, как антикоммунистическим диктатором и подлым политическим интриганом. Он снюхался с Черчиллем и Рузвельтом, которые звали его (отчасти в насмешку) Uncle Joe - Дядюшка Джо, и возмечтал о соучастии в геополитических играх западного империализма, но был поставлен на место "холодной войной". Однако даже несмотря на это, его пагубную антикоммунистическую политику продолжали и его последыши. Например, в начале 1980-х годов прогнившая брежневская номенклатура, обуянная бредом "мирного сосуществования", неизменно отклоняла настойчивые просьбы руководства освободившейся от ига британского империализма колонии Аден - ставшей Народно-Демократической Республикой (Южного) Йемена - о присоединении к СССР как союзная республика! Да и вообще брежневская чиновная плесень делала куда меньше для помощи стремящимся к социализму народам "третьего мира", чем такие маленькие социалистические страны, как ГДР и Куба...

Но вернемся к господину Хазину. Вот он пишет в самом начале своей статьи (цитирую текст: Михаил Хазин, "Мир на пороге новых времен" - http://worldcrisis.ru/crisis/1000041 ):
"Сегодня мир стоит перед принципиальным, радикальным сломом. По силе и размаху он неизмеримо превосходит сломы 1917 и 1991 годов, поскольку в тех случаях были известны и даже, в некотором смысле, привычны идеи, в рамках которых шли изменения. Ныне нет ни языка описания, ни альтернативных идей.
Последний раз в истории такая ситуация сложилась в Европе в XVI—XVII веках, когда после более чем тысячи лет христианства начался жесточайший слом в идеологии и экономике феодализма. Это было крайне тяжелое время, и не дай Бог, чтобы оно повторилось. Чтобы этого избежать, необходимо еще до того, как перемены разрушат все защитные цивилизационные механизмы, предложить новые идеи, не менее цивилизационные по масштабу. Но они пока не найдены." ...

И, порассусоливав довольно поверхностное экономистское теоретизирование о неких гипотетических "глобальных проектах" аж на 15 страницах, он в итоге "возвращается на круги своя" и в растерянности разводит руками (цитирую):
"Только в Европе и только за последние две тысячи лет сменились по крайней мере две базовые модели экономического развития, о чем я уже говорил выше. Ничто не мешает произойти еще одной смене. Поэтому мне представляется, что сегодня ключевым моментом является поиск нового механизма развития и нового языка, на котором это развитие можно описать. Тот, кто это сделает, станет цивилизационным чемпионом на ближайшие лет двести-триста."

Уверяю Вас, господин Хазин, что он уже есть, такой "новый механизм и новый язык". Это -бихевиористский социализм, преодолевший как идеалистические иллюзии мелкобуржуазного (интеллигентского) либерализма, так и загипнотизированность марксизма экономикой. Бихевиористский социализм научно объясняет поведение человека, в особенности - его общественную жизнь, и этим не только преодолевает искусственное разделение общественной жизни на политику, экономику, культуру и манипулируемую "личную жизнь", освобождая их от лжи, пропаганды и иллюзий, но и впервые в истории истинно демократически передаёт их в руки народа и вообще всего человечества, делая их понятными и доступными для каждого при помощи научного инструмента целенаправленного конструирования общественного поведения, общественных отношений - бихевиористской технологии социальной инженерии.

Искренне Ваш,
behaviorist-socialist

МИХАИЛ ХАЗИН: ЛИБЕРАСТСКАЯ НЕЧИСТЬ СНОВА ГУБИТ РОССИЮ

"Организаторы дефолта на тропе войны


Снова и снова газета "Ведомости" предоставляет слово в части разработки стратегии для России организаторам дефолта 1998 года

И снова про сценарии развития.
Газета «Ведомости» снова опубликовала опус о путях развития российской экономики. Я ее не читаю, поскольку цензурируемое издание в принципе не может объективно отражать ситуацию, однако этот текст мне прислали добрые люди. С достаточно злобным вопрос: почему на тему развития России в этой газете пишут стратегические тексты только люди, имеющие непосредственное отношение к организации дефолта 1998 года? Вопрос, конечно, хороший, точного ответа на него я не знаю, хотя можно предположить, что владельцы газеты питают к дефолту какие-то теплые чувства. А вот в самом тексте я нашел интересные пассажи, ради которых его стоит прочитать. Итак, слово одному из главных организаторов дефолта 1998 года, активному организатору аферы «рынок ГКО - валютный коридор» С.Дубинину.
Для начала автор делает удивительный для «либерала» вывод:
«Россия не может и далее полагаться на приток средств от продажи за рубежом сырья и полуфабрикатов. В ходе глобального кризиса все наши потенциальные покупатели прилагают усилия для снижения затрат, в том числе на поступающие из России нефть и газ. Даже если денежные потоки не иссякнут, цены на экспортные потоки не упадут, расти в прежнем темпе они более не будут. Это понимают все».
Господин Дубинин, давно ли Вы и Ваши единомышленники стали это понимать? И если понимали - зачем строили чисто сырьевую экономику столько лет? Зачем зажимали денежную массу в 95-98 гг., зачем уничтожали промышленность в середине 2000-х, поставив ее в заведомо неконкурентные условия с мировой? Извините, тут что-то не так! Или не понимали и до сих пор не понимаете, или понимали с самого начала, но цели ставили как раз в ликвидации возможности развития российской экономики. Просто сегодня цели изменились.
Вы спросите, что же у вас изменилось? Я отвечу: появилась угроза потери власти, возможности полностью контролировать экономическую и финансовую политику в стране. Если бы не эта угроза - продолжали бы по старому, разрушать и уничтожать собственного, национального производителя. А тут - смотри-ка, как заговорили: «Соответственно, цель — перейти к развитию с опорой на внутренний потребительный и инвестиицонный спрос. Норма накопления должна быть увеличена с нынешних 20% ВВП примерно до 30%. Темпы экономического роста необходимо нарастить не менее чем до 5% годовых. Без технического перевооружения, без роста производительности труда в 3 раза, без нового качества продукции добиться этого будет невозможно».
Отмечу, что цифры взяты абсолютно с потолка. Почему 30, а не, скажем, 35 или 15? Почему 5% хватит, лучше бы, наверно, 6-7% ... Что касается перевооружения и роста производительности труда, то это невозможно без увеличения уровня разделения труда, что, в свою очередь, требует наличия рынков сбыта. Если речь идет, например, о самолетах, то для них нужен тираж несколько сот штук каждой марки - то есть, рынок шире, чем собственно Россия. То есть - нужно выстраивать собственную систему разделения труда. Но это для Дубинина табу, этим Глазьев занимается, по этой причине произнеся фразу, он не вдается в ее смысл. Хотя, для «либерала» уже само произнесения слова «спрос» означает дикий прогресс.
Дальше Дубинин останаливается на трех сценариях достижения поставленных целей. Первый - госинвестиции, второй - то, что либералы всегда называли «структурные реформы», имея в виду создание прозрачной судебной и правовой системы с целью привлечения иностранных инвестиций. Третий сценарий - запуск экономического роста через эмиссию длинных денег.
Личное мнение Дубинина не очень интересно, понятно, что он ярый противник третьего сценария, сам он, когда имел такую возможность, жестко «душил» и национальную кредитную систему, и предприятия и путем зажимания денежной массы, и за счет рынка ГКО, который как пылесос вытягивал из экономики деньги. Результаты его работы мы знаем, это дефолт 1998 года, с резким спадом экономики. И только политика Геращенко, резко увеличивающего денежную массу, привела к быстрому росту 1999-2003 годов.
Понятно, что самому Дубинину нравится второй сценарий - такая гайдаровщина чистой руки, надежды на таинственные «иностранные инвестиции», которые должны были бы уже давно прийти, но все не приходят. Точнее, приходят в государственную Роснефть, но не идут в машиностроение. Господин Дубинин, почему? Не дает ответа ...Но вот здесь очень интересно, что он готов рассмотреть вариант сочетания первого (то есть госинвестиций) и второго, любимого, сценариев. Что это такое, откуда такое отклонение от гайдаровских принципов?
А дело все очень просто. Дело в том, что «либералы» имеют в своем загашнике отличный опыт работы с государственными активами - приватизацию. В процессе которой они разворовали все, что не уничтожили. И, судя по всему, не прочь этот опыт повторить. Решив сразу две задачи: получить немножко денежек в личный карман и, заодно, в очередной раз продемонстрировав неэффективность государственной экономики. Под их чутким руководством, разумеется.
Отметим, что и тут Дубинин не рассматривает самый главный вопрос - нельзя делать внутренние инвестиции (что за счет государственных денег, что за счет иностранных инвестиций), если ты не показываешь источник возврата этих инвестиций. Именно в этом месте парадокс Роснефти - здесь-то источник возврата понятен. А вот где он для машиностроения?
И здесь нужно еще раз посмотреть на критику Дубинина сценария эмиссионного происхождения инвестиционных, длинных денег. Он все время кричит об инфляции (хотя эмиссия 1999-2003 годов привела к падению инфляции), впрочем, это естественно. Давайте же теперь посмотрим на то, как устроен экономический механизм у Дубинина. Выглядит он так: печатаются деньги, они выдаются в кредит гражданам на покупки импортных вещей, в результате, цены резко растут. Так, как, например, росли цены на квартиры во все время, что финансовую политику определяли «либералы». А кредиты предприятиям банки просто не дадут, потому что те их не смогут вернуть - производство в России при нынешней стоимости кредита не дает российским компаниям конкурировать с импортом.
Вопрос: а почему не будет расти внутреннее производство под этот спрос? А это мы уже объяснили: потому что соревноваться с импортом российские компании не могут, им еще нужно делать долгосрочные инвестиции, под которые им тоже банки денег не дадут.
А теперь рассмотрим другой вариант. Государство создает институты развития, которые накачивает длинными инвестиционными деньгами. И разрешает этим институтам кредитовать только отечественных производителей - под понятные программы, со ставкой 2-3%, не больше. Пусть на первом этапе это будет производитель зубной пасты и минеральной воды (кстати, вы часто встречаете в сетевых аптеках российскую по поисхождению зубную пасту? А легко ли летом купить не «кока-колу», а «Черноголовку»?). Но здесь четко понятен источник возврата инвестиций - это частный спрос, причем основанный на импортозамещении.
Так вот, у Дубинина два табу. Первое - это слово «ипортозамещение». Без него он не может объяснить рост внутренного спроса на отечественные товары, а значит, упирается в то, то расширяющаяся денежная масса давит на прежний объем товаров, что и вызывает инфляцию. Но если импортозамещение разрешить ... Вот тут появляется дополнительный спрос, сфера оборота рубля увеличивается (вот здесь второе табу Дубинина!) и появляется замечательный процесс - рос экономики и денежной массы на фоне падения инфляции. Что и продемонстрировал Геращенко в 1999-2002 годах, пока его не заменили на Игнатьева. Но, понятно, Дубинин такого не скажет.
Отмечу, что рассуждения Дубинина об истории, особенно, послевоенной, это просто детский сад, попытка переписать либеральными словами всю историю нашей страны. И полеты в космос, и построение лучшей в мире системы образования (которую либералы благополучно почти полностью истребили) и много еще чего. Именно по этой причине все патриоты нашей страны не очень любят «либералов», которые в принципе отказывают России (и которую они называют «эта страна») в каких-то достижениях. По их представлениям, достижения могут быть только на Западе - и это сильнее всего раздражает в их построениях.
В заключение отмечу, что предложенный пример с институтами развития - это только один вариант из тех, которые Дубинин отказался рассматривать, даже забыл упомянуть, что они существует. Я его привел только потому, что он близок лично мне - в программе восстановления сбережений граждан России, уничтоженных «либералами» в начале 90-х, такой механизм мы прописали. Только вот программу эту в 1997-98 годах Чубайс дальше развивать запретил... Видимо, она была недостаточно либеральна ... Но мне кажется, что пора уже отказываться от либеральных принципов - уж больно велики негативные последствия."



"О Центробанке


Представление Набиуллиной на пост председателя ЦБ требует некоторого дополнительного комментария, хотя этот вариант я уже описывал. Но, тем не менее, повторюсь. С точки зрения не только экономической науки (не путать с экономиксизмом), но и реальной практики, страна подошла к очень серьезному экономическому кризису. Не исключено, что он уже начался, во всяком случае, с мест идут крайне неутешительные сведения, но до конца народ еще не расчухал, насколько все плохо. И этот кризис будет принципиально отличаться от кризисов 98 и 08 годов, поскольку, прежде всего, он будет длинным.
И в 98, и в 08 гг. экономический рост начался буквально через пару месяцев после собственно кризиса (хотя осень 98 года была очень тяжелой). Сейчас на такой выход нет никакой надежды - ситуация будет напоминать начало 90-х, причем в сильно худшей обстановке. Вопрос о кредитно-денежной политике стоял тут принципиально - ее изменение (особенно, если бы оно сочеталось и с изменением политики экономической) могло бы остановить спад, а в идеале и дать экономический рост (за счет импортозамещения). Мне казалось, что Путин эту дилемму понимает - во всяком случае, некоторые моменты в его поведении на это указывали.
Я ошибся. Либо Путин вообще не видит угрозы со стороны экономического спада, либо он не считает, что этот спад продлится сколько-нибудь долго. В любом случае, он принял решение экономической политики не менять. Набиуллина специально несколько раз подчеркивала, что никаких принципиальных изменений она не допустит. Что это значит, с точки зрения реальной ситуации?
Это означает продолжение экономического спада, причем, возможно, довольно быстрого. Я не исключаю, что он себя существенно проявит еще даже до того, как Набиуллина вступит на свой новый пост. Во всяком случае, никаких основания для экономического роста или, хотя бы, сохранения status quo нет. А это, в свою очередь, вызовет резкий рост социального недовольства и падения реального рейтинга самого Путина.
Социальное недовольство может быть на время снято большими бюджетными выплатами, что касается доверия к самому Путину, то дискуссия по поводу назначения нового председателя ЦБ и та грязь, которую вылили либерасты на Глазьева показывает, насколько важное значение придавалось этому решению в обществе. И я думаю, что не сильно ошибусь, если скажу, что оно оказалось сильно разочаровано решением Путина. Не исключено, что политической элите на это наплевать - но давайте отдадим себе отчет: то, что "болотный" процесс, который, по большому счету, был антипутинской "фрондой" со стороны либерастов, провалился, было, во многом, следствием того, что общество его не поддержало. Сделав ставку на Путина.
Сегодня с большой вероятностью можно сказать, что такой поддержки Путин больше не получит, поскольку доверия общества он не оправдал, более того, плюнул ему в лицо, назначив на ключевой пост представителя тех самых либерастов, от которого общество его защищало. Если бы на пост председателя ЦБ был бы назначен отпрыск какого-нибудь соратника Путина - это было бы омерзительно, но понятно. Но назначение представителя либерастов в нынешней ситуации означает отказ Путина от взаимодействия с тем обществом, которое проголосовало за него в начале 2012 года. И не нужно надеяться на то, что общество это не понимает - реакция на представление кандидатуры Набиуллиной достаточно четко об этом говорит.
Процессы типа "болотного" будут возникать по мере развития кризиса все чаще и чаще. Тут просто нет альтернативы. Но теперь российское общество, скорее всего, будет исходит из принципа "чума на оба ваших дома" - со всеми вытекающими последствиями. Понимал ли это Путин, делая свой выбор, или находится в плену каких-то ложных представлений я не знаю. Многие считают, что он изначально "разводил" публику, многие - что он просто марионетка, с точки зрения последствий это не имеет никакого значения. Разумеется, у меня нет гарантий моей правоты, но мне кажется, что с сегодняшнего дня Путин оказался в Кремле в полном одиночестве - окруженный достаточно злобными врагами. И поддержки у него больше не будет. Ну а результаты - мы увидим в ближайшее время."

пятница, 22 марта 2013 г.

КАК ПРЕДАТЕЛИ КУДРИН И ИГНАТЬЕВ ОСЛАБЛЯЮТ РОССИЮ И УКРЕПЛЯЮТ США

(Выкладываю ещё одну замечательную статью, убедительно доказывающую, что нынешняя экономическая политика правительства России является компрадорской, неоколониальной, противоречащей национальным интересам, а также созвучный статье хороший читательский отклик.
Губительная неоколониальная тенденция доминирует в экономике России из-за общности интересов "расейских" олигархов-компрадоров, присвоивших себе природные (прежде всего газонефтяные) богатства страны, и империалистов Запада, неуклонно проводящих политику экономического закабаления и деиндустриализации России путём превращения её в полностью зависимый неоколониальный сырьевой придаток Запада.
Экспортная грабительская экономика газонефтяной трубы растёт, а все прочие отрасли экономики, необходимые для гармоничного развития Росии, приносятся ей в жертву при помощи их обескровливания хищническими кредитами с ростовщическими процентными ставками. В интересах страны и народа необходимо как можно скорее положить конец этой недальновидной паразитической экономической политике.
Искренне Ваш,
behaviorist-socialist)

"Ответить Кудрину
Виталий Самсонов

«Cкажи мне, кто тебя хвалит, и я скажу, на кого ты работаешь». (Новый афоризм)
Нет ничего удивительного в том,что разные предсказатели делают разные прогнозы: одни предсказывают то, что всем хочется и этим нас обнадёжить. Другие-что никому не хочется, чтобы посеять страх. Бывают и такие, что предсказывают всем очевидное, чтобы всех рассмешить!
«Инфляция в РФ может вернуться к темпам роста до 15% в год при резком падении мировой цены на нефть, с учётом сложившейся структуры платёжного баланса и высокой доли импорта товаров и услуг в РФ», – высказал своё мнение агентству «Прайм» 4 марта сего года экс-министр финансов и глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин
Он напомнил, что в последние годы темпы прироста импорта существенно опережали динамику ВВП и отражали тенденцию к укреплению национальной валюты.
«Главная причина роста импорта в РФ — это высокие цены на нефть, и попытка расходовать полученные от её продажи средства внутри страны. Использование нефтегазовых доходов для инвестирования в экономику облегчает импортёрам покупку валюты и способствует увеличению импорта, одновременно растёт число импортёров. Внешние факторы, связанные с ценой на нефть и величиной экспорта нефти, и в этом году остаются основными для России, причём не только для её бюджета, но для всей экономики. Потому что эти деньги попадают на рынок, укрепление увеличивает импорт», — сказал Кудрин.
В России импорт товаров и услуг увеличился в 2012 году, по предварительной оценке, до 443 миллиардов долларов с 61 миллиарда долларов в 2000 году.
«Этот темп прироста импорта существенно превышает реальные объёмы потребности, связанные с ростом ВВП и ростом инвестиций. Рост ВВП и инвестиций, конечно, стимулируют импорт, но в меньшей степени, чем это проявляется у нас сейчас», — отметил экс-министр финансов.
Он пояснил, что при девальвации национальной валюты, происходит автоматическое удорожание импортируемых товаров.
«Даже если наши сограждане откажутся от части этих товаров, то высокое привыкание к импортному товару в потреблении, производстве, комплектующих и так далее приведет к тому, что доля импорта будет по-прежнему высока, но параллельно произойдёт его удорожание в стоимостном выражении. То есть нас в этом случае ждёт всплеск инфляции, например, до уровня 15% в год», — говорил Кудрин.
«В нашей ситуации самый эффективный инструмент только у правительства. Правительство может уменьшить как приток валюты, так и не выбрасывать свои доллары на рынок», — сказал Кудрин.
По оценке Кудрина, правительство не справлялось с этой задачей: чрезмерно наращивало расходы, увеличило нефтегазовый дефицит.
«Тем самым оно внесло свой вклад, как в укрепление рубля, так и в инфляцию. Правительство должно действовать более жестко», — сказал Кудрин.
Правительство в условиях сильного платёжного баланса должно обеспечивать необходимый объём сбережений нефтегазовых доходов, а базовую цену на нефть при формировании бюджетного правила целесообразно установить на уровне 80 долларов за баррель в постоянных ценах, считает Кудрин.
Он напомнил, что быстрый рост цен на нефть в 2000-е годы вызвал сильное укрепление рубля, несмотря на попытки ЦБ РФ сдержать это укрепление. А к этому добавилось и сохранение инфляции на достаточно высоком уровне.
«Центральный банк все время маневрировал между этими двумя задачами: чуть-чуть сдержать укрепление и не допустить высокой инфляции, сохранить её постепенное снижение. В результате эта практика не дала в полной мере решить ни ту, ни другую проблемы, но смягчила их», — сказал Кудрин.
Не удивительно ли господин Кудрин, что «Маневрируя между этими двумя задачами», ЦБ РФ прикрывал поборы участников производственно потребительского системы (ППС) страны, посредством ссудного процента, объясняя его величину процессом инфляции, которая является следствием его же кредитно финансовой политики, и не вы ли участвовали вместе с ЦБ РФ в этих манёврах, поддерживая своего идейного коллегу Сергея Игнатьева.
Ведь в действительности инфляция, господин Кудрин, воспроизводится, прежде всего, кредитами, которые в соответствии с законодательством относятся на себестоимость и значительно удорожают продукцию, особенно в отраслях, занимающихся не краткосрочными спекулятивными операциями, а производством с длинным оборотом капитала (сельское хозяйство, промышленное рыболовство и аквакультура, машиностроение и т.п.)
Люди, серьёзно занятые в сфере управления производством, хорошо знают, что развитие отраслей, нуждающихся в долгосрочных кредитах, невозможно даже теоретически, если ссудный % превосходит рентабельность оборота капитала в промышленности (7% годовых). Именно поэтому развитие любой отрасли невозможно, если учётная ставка ЦБ превышает 5-7 % годовых.
Вам следовало бы знать, что сами по себе количественные показатели объёмов денежной массы не имеют сколь-нибудь существенного значения с точки зрения оценки возможного уровня инфляции. В современных условиях основное внимание должно уделяться не количественным параметрам денежной массы, а обеспечению её качества.
Во-первых, мероприятия по борьбе с инфляцией должны предусматривать не произвольные ограничения со стороны ЦБ количественных размеров денежной эмиссии, а обеспечение условий для выполнения современной формой денег, представленной главным образом денежными обязательствами коммерческих банков, всех функций денег.
Во-вторых, необходимо установить такие взаимоотношения между центральным и коммерческими банками, при которых именно последние, являясь основным связующим звеном между производителями и потребителями, в процессе реализации кредитной политики определяли бы требуемые для развития экономики количественные параметры денежной массы.
Между тем главная проблема инфляции — не в самом факте выпуска в обращение дополнительных бумажных денег, или использования нефтегазовых доходов, а в том, чтобы они направлялись на финансирование деятельности, которая не имела общественной полезности, не сопровождалась ростом товаров или услуг, в том числе и тех, ответственность за предоставление которых возлагалась на государство.
НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ НЕФТЕГАЗОВЫЕ ДОХОДЫ, ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ ЗАПУСТИТЬ ДЕНЕЖНЫЙ ПЕЧАТНЫЙ СТАНОК, ГОСПОДИН КУДРИН, ЕСЛИ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТИ ДОХОДЫ ИЛИ НАПЕЧАТАННЫЕ ДЕНЬГИ БУДУТ ИСПОЛЬЗОВАНЫ ДЛЯ СОЗДАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРОДУКТА И НАЦИОНАЛЬНОГО БОГАТСТВА СТРАНЫ.
ПОТОМУ ЧТО НЕ ЛЮБОЕ УВЕЛИЧЕНИЕ ДЕНЕЖНОЙ МАССЫ ВЕДЁТ К ИНФЛЯЦИИ, ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА КОТОРОЙ НЕ В САМОМ ФАКТЕ ВЫПУСКА В ОБРАЩЕНИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО КОЛИЧЕСТВА БУМАЖНЫХ ДЕНЕГ, А В ТОМ, ЧТОБЫ ОНИ НАПРАВЛЯЛИСЬ НЕ НА МАРГИНАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ, НЕ СОВМЕСТИМЫЕ С ППС СТРАНЫ, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ В РОССИИ, А НА ФИНАНСИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, КОТОРАЯ БЫ ИМЕЛА ОБЩЕСТВЕННО ПОЛЕЗНУЮ ЗНАЧИМОСТЬ, И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, СОПРОВОЖДАЛАСЬ РОСТОМ ТОВАРОВ И УСЛУГ В СТОИМОСТНОМ ВЫРАЖЕНИИ, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ В КИТАЕ.
Разве не знает лучший финансовый министр Кудрин, что факторами, наиболее ограничивающими рост производства в любой стране, является недостаток денежных поступлений для финансирования текущей деятельности, недостаток оборотных средств и неплатежи потребителей. А основной причиной, ограничивающей инвестиционную активность предприятий, как был, так и остаётся недостаток собственных источников денежных средств.
Разве для него секрет, что недостаток денег в экономике ведёт к перенасыщению предприятий кредитами, снижает уровень их конкурентоспособности, вызывает у них рост дебиторской и кредиторской задолженности, а также социальные проблемы среди работников производственно потребительского сектора, как наиболее уязвимого сообщества при затягивании поясов: сокращении заработной платы, росте цен на продукты, ЖКХ и энергоносители.
Лучшему финансовому министру, претенденту на должность руководителя Центробанка, надо бы знать, что выдав в экономику определённую сумму денег через коммерческие банки страны с соответствующей ставкой рефинансирования в виде кредита, Банк России должен через определенное время изъять у кредитополучателей всю выданную сумму, да ещё и с процентами.
Однако, вливая деньги в экономику посредством кредита, ЦБ в итоге каждый раз забирает денег больше, чем даёт. При этом пустые, необеспеченные товаром и услугами денежные эмиссии, повышают инфляцию. Это создаёт дефицит денег в экономике страны и необходимость всё больших объёмов кредитов и иных эмиссий.
При этом многоразовая эмиссия денежной массы в экономику коммерческими банками ни в коем случае не может увеличить количества реальных денег в экономике ни на копейку. Она увеличивает лишь суммы долга на счетах и начисляет дополнительно проценты к уплате, что также увеличивает потребность экономики в деньгах.
Пузырь кредитов и процентов в экономике не может раздуваться бесконечно. Любая экономика при такой кредитно-денежной системе, в конечном счёте, неизбежно должна прийти к коллапсу, что мы и видим на примере так называемых циклических мировых экономических кризисов. Современный кредитно-финансовый кризис, начавшийся в США и распространившийся в мире, имеет ту же самую природу, потому что другой природы рукотворных экономических кризисов не существует.
Как только банкиры большинства стран, привязанных к доллару, начинают
понимать, что участники производственно-потребительской системы не в состоянии вовремя возвращать кредиты, они замедляют скорость их выдачи, и нехватка денег в экономике начинает проявляться резко. Для решения возникающих проблем включается «печатный станок» денежно-кредитной системы США, что вызывает первичную инфляцию доллара, к которому привязаны все мировые валюты, в том числе и рубль. Инфляция обесценивает стоимость всемирной массы денег, их нехватка начинает ощущаться повсеместно. Банки начинают задерживать платежи. Население, опасаясь остаться без денег, опустошает свои банковские счета, перекладывая деньги в домашний чулок.
И не потому, что финансисты этих стран вместе с Кудриным не понимали или не понимают это, а потому, что не хотели и не хотят сейчас изменить действующую концепцию КФС, основанную на ссудном проценте.Именно в этой концепции господин Кудрин есть причина большинства социальных проблем в обществе, проявляющихся в социальном неравенстве, в воровстве и коррупции, в преступности наркомании, а также финансовых и экономических кризисах.
Поэтому бывшему российскому министру финансов, который был отмечен наградой за создание Стабилизационного фонда и использование сверхдоходов от продажи нефти на борьбу с рукотворным финансовым кризисом, лишь кулуарно «среди своих западных коллег» можно обольщаться, своей высокой оценкой собственных заслуг и полученной награды «в первую очередь потому, что она была вручена ему уже после кризиса и принятых по борьбе с его последствиями мер».
Борьба с мировым кризисом это всего лишь один из видов борьбы презентабельных «нанайских мальчиков» всемирной банковской системы с тем, что отстроено их собственными руками – значит, нет никакой борьбы, есть её имитация для молчаливого большинства, занятого повседневной борьбой за существование или гонкой за маргинальной потребительской стоимостью (предметы убранства, украшения) и начавшие символизировать положение в обществе права их обладателей.
Как же вводятся сейчас в обращение рубли? Через покупку иностранной валюты, то есть тех же долларов. Сколько долларов положит в свою копилку ЦБ, на столько он и напечатает рублей и пустит их в оборот. Всё это происходит через валютную биржу.
В результате рублёвая масса напрямую привязана к долларовой. Можно считать, что рубли – это те же доллары, что «лежат» в ЗВР ЦБ, но перекрашенные в другие цвета и цифиры на них стоят с определённым коэффициентом.
Принципиальным в данной ситуации является то, что нужды отечественной экономики в денежной массе полностью поставлены в зависимость от экспорта, приносящего на валютную биржу доллары. Сколько нефти, газа продали – столько и денег в экономике. Одним из результатов такого подхода является инфляция – рост товарной массы внутри страны не поспевает за экспортом сырья. Долларов поступает слишком много, соответственно под них печатается слишком много рублей. Чтобы как-то ликвидировать инфляцию при данном механизме эмиссии нужно либо сокращать экспорт, либо импортировать больше западных товаров. Либо уж постоянно увеличивать курс рубля.
И тут вы правы господин Кудрин, но все эти варианты имеют свои отрицательные последствия за исключением одного – импорта средств производства и технологий для развития ППС страны. Только такая «трата» долларов может обернуться на внутреннем рынке ростом собственного производства товаров и, соответственно, уменьшением инфляции.
Что вы сделали для этого, господин Кудрин?!
Но вы об этом не говорите, вы, как попугай в клетке Всемирного банка, произносите заученные наизусть инструкции, что нефтегазовые средства России – это средства не заработанные и их можно тратить только в странах «великолепной семёрки» для борьбы с инфляцией.
Далее Кудрин отметил, что на его взгляд, рост экономики не требует такого количества денег в стране, какой поддерживался в РФ последние годы. Например, в Китае при росте ВВП в 2000-2007 годах в диапазоне от 8 до 14% ежегодный прирост денежной массы (М2) не превышал 20%, средняя инфляция составляла 2%.
«А в России в эти годы он в 2 раза превышал показатели в Китае, который имеет темпы роста выше российских. То есть рост экономики не требует такого количества денег», — сказал он.
Экс-министр финансов отметил, что при этом происходит привыкание к высокому уровню поступлений средств в экономику.
«Но как только цена (на нефть) упадёт, обрушивается курс, и инфляция становится тоже высокой», — отметил экс-министр финансов.
Хотелось бы знать, о каком росте экономики в России говорит Кудрин, если реальное производство внутри страны и товарная масса на внутреннем рынке в его отношении к экономике никогда не рассматривался.
И как этот рост можно сравнивать с экономикой Китая, где деньги в ни каком виде не замораживались в специально созданных фондах для поддержки чужих экономик, а вкладывались в производственно потребительскую систему своей страны: на строительство новых фабрик и заводов, сельское хозяйство и аквакультуру, новые дороги и инфраструктуру.
Главе искусственного образования, каким является по существу Комитет гражданских инициатив, тоже полезно знать, что по многим показателям, таким как качество жизни, заработная плата, промышленное производство, сельскохозяйственное производство, грузооборот транспорта, Россия не может достигнуть уровня конца 80-х годов.
О каком «привыкании к высокому уровню поступлений средств в экономику можно говорить», если за 20 лет так называемого капитализма в России вы, господин Кудрин со своими коллегами, не смогли построить даже автобан между Москвой и Санкт-Петербургом.
Можно говорить только о привыкании высокопоставленных чиновников к безнаказанному умыканию миллиардов рублей бюджетных денег, не дошедших до реальной экономики, да огромном количестве ничем не обеспеченных долларовых зелёных бумажек, питающих коррупцию.
Пока Китай развивался семимильными шагами, Правительство России вместе с Министерством финансов под управлением Кудрина решало, как обеспечить так называемую макроэкономическую стабилизацию и боролось с инфляцией через искусственное ограничение расходов бюджета.
При этом министр финансов Кудрин буквально говорил следующее: «Нефтегазовые деньги – это деньги не заработанные. Тратить их внутри страны нельзя. Их надо вкладывать в чужие экономики. Тем самым бороться с инфляцией. А если инфляция будет низкая, то экономика сама собой заработает».
И можно продолжить эту либеральную муть о том, что у нас рынок-то сам себя регулирует – сколько валютной выручки от продажи нефти и газа получим, столько и денег напечатаем, только с коэффициентом, который почему-то назвали курсом доллара к рублю.
Такое применение вырученных средств позволит, образно говоря словами Кудрина, обзавестись прекрасной подушкой безопасности, благодаря которой в случае чего, страны, где работаю наши деньги, будут нам отчислять процент, а мы будем жить как рантье, регулярно отдыхая, кто в Турции, а кто на Майями, в зависимости от того, кому, что от этого процента причитается – а это, наверно, решит Госдума, изобретая очередной закон для богатых, с обязательным исполнением для люмпенизированного меньшинства, ведь ему тоже, в этом случае что-то причитается, и как бы, не обязательно трудиться.
Так с американских госбумаг, к примеру, нам причитается всего около 1% годовых, и даже полпроцента, которые легко потерять на курсовой разнице валют.
При этом Кудрин, наверно, забыл, что с 2000 года у нас постоянно доходы бюджета превышали расходы, благодаря чему мы не очень заметили начало кризиса 2008 года.
Однако при утверждении бюджета, в котором допускается превышение доходной части над расходной, возникающее в процессе исполнения, естественным образом должны прекращаться заимствования, увеличиваться расходы либо снижаться налоги, что стимулировало бы развитие экономики.
Но это, к сожалению, не происходило и не происходит лишь потому, что с 2000 года понятие профицита в бюджете исчезло из законодательства, почему идёт стабильное занижение доходов при утверждении бюджета, деньги не тратятся на социальные нужды, а сливались и сливаются в Резервный фонд, который вначале назывался Стабилизационным для поддержки чужих экономик, и где господин Кудрин является «папой».
Это вы, господин Кудрин, с нынешним руководством ЦБ РФ не только провалили антикризисный план действий в 2008-2009 г, бесконтрольно выделив свыше 200 млрд. долларов из Резервного фонда, которые утекли на валютный рынок и спровоцировали 50% обесценение рубля при 7,8% обвале экономики, но и дискредитировали себя целой чередой громких коррупционных скандалов и весьма сомнительных банкротств крупных банков.
Это вы, господин Кудрин, говорили, что нужно сначала расплатиться по долгам, потом придумали опережающее погашение, хотя нас об этом никто не просил. Ни Парижский, ни Лондонский клубы. Вы что, не знаете, что никто в мире сегодня чистоганом долги не отдаёт. Добиваются реструктуризации долга, других процентов и сроков. Только вы почему-то захотели всё срочно отдать.
Это было специальное изъятие денег, господин Кудрин, которому вы сознательно потворствовали. Фактически первоочередное и срочное погашение внешнего государственного долга было ничем иным, как вывозом капитала из страны, при котором вырос внешний частный долг.
Это вы, господин Кудрин, с нынешним руководителем ЦБ РФ не только участвовали в построении пирамиды ГКО-ОФЗ в 1996-1998 гг., в рамках которой свыше 750 высших должностных лиц (оценка Счётной палаты, Генпрокуратуры и Госдумы того времени) вместе с «семибанкирщиной» разворовывали бюджетные ресурсы, но и буквально по кирпичику выстраивали нынешнюю систему обескровливания экономики и изъятия денег из народного хозяйства под псевдонаучные рассуждения о необходимости борьбы с инфляцией и накопления «подушки безопасности».
Это вас, а не какого-то другого, европейские и американские финансово-политические элиты и представители международных банков отблагодарили за совместную разработку механизма выкачивания ресурсов из российской экономики и их направления на финансирование модернизации и инноваций на территории стратегических конкурентов России.
Ваши действия в должности Министра финансов РФ во многом были обусловлены не только отсутствием связей с реальной экономикой, но и деградацией финансового образования, и в частности непониманием различий между сущностью и формой денег, а также целей и условий эффективного функционирования двухуровневой банковской системы. При этом не только вы находитесь в плену золотого фетишизма и количественной теории денег (независимо от кейнсианских или монетаристских интерпретаций), но и ваши зарубежные коллеги, и российские чиновники от денежной власти, которые ничем от вас не отличаются, разве что многие из них меньшими практическими возможностями.
Именно потому, что вы находитесь в плену, и в этих условиях создали нефтегазовую кубышку в форме Стабилизационного фонда, за реализацию политики практически бесплатного кредитования финансовой и бюджетной системы США и Европы, банковские ассоциации и их профильные издания трижды за личные «достижения» признавали вас лучшим министром финансов – мира, Европы и развивающихся стран.
Но ваше непреодолимое влечение или желание, которое было направлено на оказание финансовой помощи западным странам, носит не только антиобщественный, но и антигосударственный характер, что можно считать заболеванием или специально злонамеренными действиями, направленными на подрыв суверенитета России.
Послесловие:
Намедни Президент РФ Путин В.В. представил ГД РФ преемника Сергея Игнатьева на посту главы ЦБ РФ. Это Эльвира Набиуллина экс-министр экономического развития, супруга ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова, которая двумя руками поддерживала курс Банка России и Минфина на обескровливание экономики, втягивание России в ВТО и неустанно призывала бороться за «улучшение инвестиционного климата» и «привлечение иностранного капитала».

* * *

(Отклик)
. . Гость в Чт, 14/03/2013 - 22:36
Есть несколько вопросов к сэру Кудрину:
Первое: Параноидальная супер-цель по улучшению макроэкономических показателей должна поощрять инвестиционный климат, чтобы привлечь в экономику иностранный капитал.
Все внешне правильно, то есть хорошо залегендировано. Однако, следует выяснить, кто разработал эту легенду для России? В частности, кто выгодоприобретатель от такой экономической политики?
Кажется, ответ понятен: в чью экономику инвестированы российские нефтедоллары, тот и потребляет выгоду.
Кудрин выводя нефтедоллары из России легендирует этот процесс стремлением улучшить макроэкономический климат, чтобы привлечь в страну иностранный капитал. Абсурд очевиден. Вывозим свой капитал, чтобы возникли условия для поступления иностранного. Но чем, иностранный капитал лучше собственного? При этом, важно сравнение. Сколько вывели собственного капитала в экономику США по сравнению с иностранным капиталом инвестированным в Россию.
Разве бюджету будут вредны государственные предприятия, приносящие прибыль от вложенных государством денег?
С другой стороны, одинаковые макроэкономические показатели в разных странах дают разный эффект. Одна страна при таких же макроэкономических показателях бурно развивается, другая деградирует.
Следовательно, помимо макроэкономической политики, нужна еще политика технологическая. Однако, тут имеется большая проблема у российского правительства. Для технологической политики нужны соответствующие научно-технические кадры, а они в правительстве Медведева отсутствуют.
Второе: Какого года рождения сэр Кудрин и соответственно, где он учился, чтобы заслужить статус якобы самого грамотного министра? В советских вузах такую вредительскую экономическую политику не преподавали. Поэтому интересно, где, когда и при каких обстоятельствах сэр Кудрин постиг проамериканскую экономическую школу? А именно, кто научил его этим сумасбродным идеям, то есть инструкциям и сколько за это платят? Или деятельность, направленную на помощь иностранным государствам Кудрин осуществляет на идейно-политической основе?"