СТАЛИНИЗМ - ЭТО ФАШИЗМ, А НЕ СОЦИАЛИЗМ - 2

 

Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н. С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза "О культе личности и его последствиях"

(...)

"Массовые репрессии приняли огромные размеры с конца 1936 года после телеграммы Сталина и Жданова, датированной «Сочи, 25 сентября 1936 года», адресованной Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро. Содержание этой телеграммы было следующим:
"Мы считаем абсолютно необходимым и спешным, чтобы тов. Ежов был бы назначен на пост народного комиссара внутренних дел. Ягода определенно показал себя явно неспособным разоблачить троцкистско-зиновьевский блок. ОГПУ отстает на четыре года в этом деле. Это замечено всеми партийными работниками и большинством представителей НКВД».

Строго говоря, мы должны подчеркнуть, что Сталин не встречался с партийными работниками и поэтому не мог знать их мнения.

Сталинская формулировка, что «ОГПУ отстает на четыре года» в применении массовых репрессий и что нужно «наверстать» запущенную работу, толкнула НКВД на путь массовых арестов и казней.

Необходимо отметить, что эта формулировка была также навязана на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году. Резолюция пленума одобрила ее на основании доклада Ежова об «уроках, вытекающих из вредительской деятельности, диверсий и шпионажа японско-германско-троцкистских агентов».

Доклад Сталина на февральско-мартовском пленуме ЦК в 1937 году «О недостатках партийной работы и методах ликвидации троцкистских и других двурушников» содержал попытку теоретического обоснования политики массового террора под предлогом, что поскольку мы идем навстречу социализму, классовая борьба должна обостряться. Сталин уверял, что так учит история и Ленин.

В действительности Ленин учил, что применение революционной силы обусловливается необходимостью при сопротивлении эксплуататарских классов; причем это относилось к той эпохе, когда эксплуататорские классы существовали и обладали силой. Но как только политическое положение страны улучшилось, когда в январе 1920 года Красная армия взяла Ростов и, таким образом, одержала одну из важнейших побед — победу над Деникиным, — то Ленин дал указание Дзержинскому прекратить массовый террор и отменить смертную казнь. В своем докладе на сессии ВЦИК 2 февраля 1920 года, Ленин мотивировал этот важный политический шаг следующим образом:

"Террор был нам навязан терроризмом Антанты, когда мировые державы обрушились на нас своими полчищами, не останавливаясь ни перед чем. Мы не могли бы продержаться и двух дней, если бы на эти попытки офицеров и белогвардейцев не ответили беспощадным образом. Это означало террор, но это было навязано нам террористическими приемами Антанты. И как только мы одержали решительную победу, еще до окончания войны, тотчас после взятия Ростова, мы отказались от применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной программе мы относимся так, как обещали. Мы говорим, что применение насилия вызывается задачей подавить эксплуататоров, подавить помещиков и капиталистов, когда это будет разрешено, мы от всяких исключительных мер отказываемся. Мы доказали это на деле».

Сталин уклонился от этих ясных и простых предписаний Ленина. Сталин заставил партию и НКВД пользоваться массовым террором, когда не было больше признаков эксплуататорских классов в нашей стране и когда не было никаких серьезных причин для применения чрезвычайных массовых методов.

Этот террор был в действительности направлен не на остатки побежденных эксплуататорских классов, а против честных работников партии и советского государства; против них создавались лживые клеветнические и абсурдные обвинения в «двурушничестве», «шпионаже», «саботаже», подготовке фиктивных нелегальных «покушений» и так далее.

(...)

Каким образом бывшие работники НКВД фабриковали мнимые «антисоветские центры» и «блоки», пользуясь провокационными методами, видно из признания товарища Розенблюма, члена партии с 1906 года, который в 1937 году был арестован ленинградским НКВД.

При рассмотрении дела Комарова в 1955 году, Розенблюм раскрыл следующий факт: когда Розенблюм был арестован в 1937 году, его подвергли страшным пыткам и заставили подтвердить неверные сведения о себе самом и других лицах. Затем его привели в кабинет Заковского, который предложил ему освобождение при условии, чтобы на суде он сделал сфабрикованное в 1937 году НКВД признание относительно «террористического центра саботажа, шпионажа и диверсии в Ленинграде». (Движение в зале.) С невероятным цинизмом Заковский описал гнусный «механизм», при помощи которого фабриковались вымышленные «антисоветские заговоры».

"Чтобы показать мне этот механизм, — сообщил Розенблюм, — Заковский описал мне несколько возможных вариантов организации такого центра и его отделений. Подробно описав мне такую организацию, Заковский сказал мне, что НКВД заготовит дело для этого центра, и добавил, что суд будет открытым.

Судили 4 или 5 членов этого центра: Чудова, Угарова, Смородина, Позерна, Шапошникову (жену Чудова) и других, а также 2 или 3 членов отделений этого центра... дело ленинградского центра должно быть составлено солидно и поэтому нужны показания свидетелей. При этом социальное происхождение (конечно, в прошлом) и положение свидетелей в партии будут играть немалую роль.

Вам самому, — сказал Заковский, — не придется ничего выдумывать. НКВД заготовит для вас готовое описание каждого отделения центра. Вам нужно будет тщательно изучить его и помнить все вопросы и ответы, с которыми вам придется иметь дело во время суда. Дело это будет готово месяца через четыре, через пять, может через полгода. Все это время вы должны будете готовиться, чтобы не скомпрометировать следователя и себя. Ваша будущая участь зависит от того, как пройдет суд и каковы будут его результаты. Если вы начнете завираться и давать неверные показания — пеняйте на себя. Если вы выдержите это испытание, вы спасете свою жизнь и мы будем кормить вас и одевать до самой вашей смерти".

Вот какие гнусные вещи происходили тогда. (Движение в зале.)

(...)

Тысячи честных и невинных коммунистов погибли вследствие чудовищных фальсификаций таких «дел», вследствие того, что принимались всевозможные клеветнические обвинения и что применялись такие следственные методы, которые вынуждали у обвиняемых «признания» против них самих и против других. Так же были сфабрикованы и «дела» против видных партийных и государственных деятелей: Коссиора, Чубаря, Постышева, Косарева и других.

В эти годы проводились в массовых размерах репрессии, которые не были основаны ни на каких конкретных фактах и в результате которых партия понесла большие потери в партийных кадрах.

НКВД стало применять преступный метод заготовления списков лиц, дела которых попадали под юрисдикцию коллегий Военных Трибуналов. При этом приговоры заготавливались заранее. Ежов обычно посылал эти списки лично Сталину, который утверждал предложенную меру наказания. В 1937—38 году Сталину было направлено 383 таких списка с именами тысяч работников партийных, советских, комсомольских, армейских и хозяйственных работников. Он утверждал эти списки.

Большая часть этих дел теперь пересматривается и большая часть их была уже аннулирована потому, что они были сфабрикованы и не имели под собой никаких оснований. Достаточно сказать, что с 1954 года по настоящее время Военная Коллегия Верховного Суда реабилитировала 7.679 человек, и что многие из них были реабилитированы посмертно.

Массовые аресты партийных, советских, хозяйственных и военных работников причинили огромный вред нашей стране и делу социалистического строительства.

Массовые репрессии имели отрицательное влияние на морально-политическое состояние партии, создали атмосферу неуверенности, содействовали распространению нездоровой подозрительности, посеяли недоверие среди коммунистов по отношению друг к другу. Это способствовало появлению всякого рода клеветников и карьеристов.

(...)

Очень прискорбные последствия, особенно в начале войны, были вызваны ликвидацией Сталиным многих лиц из числа командного состава армии и политических работников в 1937—41 годах, из-за его подозрительности и благодаря клеветническим обвинениям. В эти годы репрессиям были подвергнуты определенные слои военных кадров, начиная буквально с командиров рот и батальонов и кончая руководителями высших воинских соединений. В это время были почти полностью ликвидированы руководящие армейские кадры, которые приобрели военный опыт в Испании и на Дальнем Востоке.

Проводившаяся в широком масштабе политика репрессий против военных кадров привела также к подрыву воинской дисциплины, так как в течение нескольких лет офицерам всех званий и даже солдатам, состоящим в партийных и комсомольских организациях, внушалась необходимость «разоблачать» своих начальников, как тайных врагов. (Движение в зале.) Вполне естественно, что это отрицательно повлияло на состояние воинской дисциплины в первый период войны.

Как вы знаете, до войны мы имели превосходные военные кадры, которые были безусловно преданы партии и родине. Достаточно сказать, что те из них, которым удалось выжить, несмотря на суровые пытки, которым они подвергались в тюрьмах, с первых же дней войны проявили себя настоящими патриотами и героически сражались во славу родины. Я имею в виду таких товарищей, как Рокоссовский (который — как вы знаете — был арестован и сидел в тюрьме), Горбатов, Мерецков (который является делегатом настоящего съезда), Подлас (замечательный командир, погибший на фронте), и многие, многие другие. Однако много подобных командиров погибло в лагерях и тюрьмах, и армия их больше так и не увидела.

Все это привело к ситуации, существовавшей в начале войны, которая представляла собой огромную угрозу нашей родине.

Было бы неправильным забывать, что после первых серьезных неудач и поражений на фронте Сталин думал, что наступил конец. В одной из своих речей, произнесенных в те дни, он сказал: «Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда».

(...)

Военным известно, что уже к концу 1941 года Сталин, вместо проведения крупных оперативных маневров, с помощью которых, обойдя противника с флангов, можно было прорваться ему в тыл, требовал непрерывных лобовых атак и захвата одного населенного пункта за другим. Эта тактика стоила нам больших потерь, пока нашим генералам, на плечах которых лежала вся тяжесть ведения войны, не удалось изменить положение, перейдя к более гибким маневренным операциям, что немедленно привело к серьзным и положительным для нас изменениям на фронте.

(...)

В связи с этим, Сталин очень энергично популяризировал себя, как великого полководца, самыми различными путями он старался привить народу мысль, что все победы, одержанные советской страной во время великой Отечественной войны, были одержаны благодаря смелости, храбрости и гениальности Сталина и никого более. Точно так же, как Кузьма Крючков, он насаживал на пику по семь человек. (Движение в зале.)

Возьмем, например, наши исторические и военные фильмы, а также некоторые литературные произведения; от них становится тошно. Их истинной целью является развитие темы восхваления Сталина, как военного гения. Вспомним фильм «Падение Берлина». В нем действует только Сталин; он отдает приказы в зале, где много пустых стульев и только один человек подходит к нему и что-то докладывает — это Поскребышев, его верный оруженосец. (Смех в зале.)

(...)

ГЕНОЦИД И ТЕРРОР

Товарищи, позвольте перейти теперь к некоторым другим фактам. Советский Союз справедливо считается примером многонационального государства, потому что мы на практике обеспечили равенство и дружбу всех народов, живущих на нашей великой родине.

Тем более поэтому чудовищны акты, инициатором которых был Сталин, и которые являются грубым нарушением основных ленинских принципов национальной политики советского государства. Мы имеем в виду массовую высылку из родных мест целых народов, вместе с коммунистами и комсомольцами, без каких-либо исключений: эта высылка не была продиктована никакими военными соображениями.

Так, уже в конце 1943 года, когда постоянные прорывы на фронтах великой Отечественной войны определили ее исход в пользу Советского Союза, было принято и проведено решение относительно высылки всех карачаевцев с земель, на которых они жили.

В тот же самый период, в конце декабря 1943 года, такая же судьба постигла все население Калмыцкой Автономной республики.

В марте 1944 года были полностью высланы чеченский и ингушский народы, а Чечено-Ингушская Автономная Республика была ликвидирована.

В апреле 1944 года с территории Кабардино-Балкарской Автономной Республики были высланы в отдаленные места все балкары, а сама республика была переименована в Кабардинскую Автономную Республику.

Украинцы избегли этой участи только потому, что их было слишком много и не было места, куда их сослать. Иначе он их тоже сослал бы. (Смех и оживление в зале.)

Не только марксист-ленинец, но и просто ни один здравомыслящий человек не поймет, как можно обвинять в изменнической деятельности целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев; как можно применять против них массовые репрессии, обрекать их на бедствия и страдания за враждебные акты отдельных лиц или групп.

(...)

Вы видите, к чему приводила мания величия Сталина: он полностью потерял ощущение действительности; он проявлял свои подозрительность и высокомерие не только по отношению к отдельным лицам в СССР, но также и по отношению к целым партиям и народам.

(...)

ТЕРРОР

Давайте также вспомним «Дело врачей-вредителей». (Оживление в зале.) На самом деле не было никакого «дела», кроме заявления женщины-врача Тимощук, на которую, по всей вероятности, кто-то повлиял или же просто приказал (кстати, она была неофициальным сотрудником органов государственной безопасности) написать Сталину письмо, в котором она заявляла, что врачи якобы применяли недозволенные методы.

Для Сталина было достаточно такого письма, чтобы прийти к немедленному заключению, что в Советском Союзе имеются врачи-вредители... Он дал указание арестовать группу видных советских медицинских специалистов. Он лично посоветовал, как следует вести следствие и какие методы следует применять при допросах арестованных. Он cказал, что академика Виноградова следует заковать в кандалы, а другого следует избитъ. На этом съезде присутствует в качестве делегата бывший министр государственной безопасности товарищ Игнатьев. Сталин ему резко заявил: «Если ты не добьешься признания врачей, мы тебя укоротим на голову». (Возмущение в зале.)

Сталин лично вызвал к себе следователя, дал ему указания, рекомендовал ему методы, которые следовало применять при ведении следствия. Эти методы были просты: бить, бить и еще раз бить.

Вскоре после ареста врачей, мы — члены Политбюро — получили протоколы, в которых врачи сознавались в своей вине. После того как Сталин раздал эти протоколы, он оказал нам: «Вы слепы, как новорожденные котята; что будет без меня? Страна погибнет, потому что вы не умеете распознавать врагов».

Дело было поставлено таким образом, что никто не мог проверить тех фактов, на которых основано следствие. Не было возможности попытаться проверить факты, связавшись с теми, кто признался в вине.

Мы чувствовали, однако, что дело арестованных врачей было сомнительным. Мы лично знали некоторых из этих людей, так как в свое время они нас лечили. Когда мы пересмотрели это «дело» после смерти Сталина, мы пришли к заключению, что оно было сфабриковано от начала до конца.

Это позорное «дело» было создано Сталиным. У него не хватило времени, однако, довести его до конца (так, как он себе представлял этот конец) и по этой причине врачи еще живы. Теперь все они реабилитированы. Они работают на тех же местах, на которых работали раньше. Они лечат высших работников, не исключая членов правительства; они пользуются нашим полным доверием; и они честно исполняют свои обязанности так же, как они это делали раньше.

БЕРИЯ

В организации различных грязных и позорных дел гнуснейшую роль играл ярый враг нашей партии, агент иностранной разведки — Берия, который втерся в доверие Сталина. Каким образом этот провокатор получил такое положение в партии и государстве, так что он стал первым заместителем председателя Совета Министров Советского Союза и членом Политбюро ЦК? Теперь установлено, что этот негодяй поднялся по ступеням правительственной лестницы через бесчисленное число трупов.

Имелись ли какие-либо данные о том, что Берия был врагом партии? Да, имелись. Уже в 1937 году, на одном из пленумов ЦК, бывший народный комиссар здравоохранения Каминский сказал, что Берия работал на мусаватскую разведку. Однако едва пленум ЦК успел окончиться, как Каминский был арестован и расстрелян.

(...)

Берия также жестоко расправился с семьей товарища Орджоникидзе. Почему? Потому что Орджоникидзе пытался помешать Берии осуществить его гнусные планы. Берия убирал со своего пути всех, кто мог бы ему помешать. Орджоникидзе всегда был противником Берия и говорил об этом Сталину. Но вместо того, чтобы разобраться в этом вопросе и принять соответствующие меры, Сталин допустил ликвидацию брата Орджоникидзе и довел самого Орджоникидзе до такого состояния, что он был вынужден застрелиться. (Возмущение в зале). Таков был Берия.

(...)

Или возьмем вопрос о сталинских премиях. (Движение в зале.) Даже цари не создавали премий, которые они называли своим именем.

Сталин признал самым лучшим тот текст государственного гимна Советского Союза, в котором нет ни слова о коммунистической партии; зато в самом тексте есть такая беспримерная фраза о Сталине:
«Нас вырастил Сталин на верность народу.
На труд и на подвиги нас вдохновил».

(...)

Были ли памятники Сталину сооружены по всей стране тоже без его ведома — эти памятники живому человеку? Остается фактом, что Сталин сам подписал 2 июля 1951 года резолюцию Совета Министров СССР о сооружении на канале Волга-Дон внушительного памятника Сталину; 4 сентября того же года он отдал распоряжение об отливке 33 тонн меди для сооружения этого гигантского памятника. Каждый, кто побывал в районе Сталинграда, не мог не увидеть огромную статую, которая там строилась, притом на том месте, где почти никогда никто не бывает. Огромные средства были затрачены на эту статую, в то время как население этого района с самой войны жило в землянках.

(...)

Нельзя не вспомнить о решении советского правительства от 14 августа 1925 года относительно учреждения ленинских премий за воспитательную работу. Эта резолюция была опубликована в печати, но до сегодняшнего дня ленинских премий нет. Это тоже следует исправить. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)

(...)

Попытки возражать против ни на чем не обоснованных подозрений и обвинений кончались тем, что возражавший сам становился жертвой репрессий. В этом отношении характерен случай с Постышевым.

В одном из своих выступлений Сталин высказал свое недовольство Постышевым и задал ему вопрос: «Кто ты, собственно, говоря?»

Постышев ответил твердо: «Я — большевик, товарищ Сталин, большевик».

Такой ответ сначала рассматривался как признак неуважения к Сталину, позже, как вредительский акт, и в конце концов это привело к тому, что Постышев был ликвидирован и без всяких оснований заклеймен, как «враг народа».

О создавшемся тогда положении я часто беседовал с Николаем Александровичем Булганиным; однажды, когда мы вдвоем ехали в машине, он сказал: «Иногда бывает, что кто-нибудь едет к Сталину, по его приглашению, как друг. Но когда он сидит со Сталиным, то не знает, куда он попадет после этого — домой или же в тюрьму».

(...)

Мы должны вернуться и действительно осуществлять во всей нашей идеологической работе важнейшие положения марксистско-ленинской науки о народе, как творце всех материальных и духовных благ человечества, о решающей роли марксистской партии в революционной борьбе за преобразование общества, за победу коммунизма."

(Конец цитирования)

.