М.Э.Г. СМИТ: ГЛОБАЛЬНЫЙ КАПИТАЛИЗМ В КРИЗИСЕ - 2

Текст, выделенный автором, подчёркнут. Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом). Все иллюстрации добавлены мною - behaviorist-socialist.

*  *  *

М. Э. Г. Смит:

"Такая концептуализация постоянного капитала имеет важные последствия для расчета основных соотношений по Марксу (нормы прибавочной стоимости, нормы прибыли и органического строения капитала - ОСС) и вообще для эмпирического марксистского анализа. Это предполагает, что движение постоянного капитала (в отличие от представления его как запас) представляет гораздо большую долю общей стоимости валовой продукции, чем обычно считается, и это особенно верно для наиболее развитых капиталистических экономик с экспансией государственного, торгового, сервисного и финансового сектора. При прочих равных условиях реальный рост фонда оплаты "системно" необходимого непроизводительного труда (СННТ) и налоговых отчислений должен приводить к увеличению того, что я называю "стоимостным составом продукции" - отношения годового потока постоянного капитала к общей стоимости валовой продукции – и "это, вероятно, связано с падением средней нормы прибыли" (GCIC, стр. 89).

Гипотеза Маркса о росте ОСС, ведущем к снижению нормы прибыли (НП), подтверждается моим собственным эмпирическим исследованием канадской экономики с 1947 по 1991 год (Smith and Taylor, 1996). Это исследование (описанное в GCIC) пришло к тому, что можно считать "ультрамарксистским" набором выводов относительно долгосрочной динамики развития капитализма в период с 1947 по 1975 год: падение нормы прибыли, постепенный рост нормы прибавочной стоимости и стремительный рост ОСС. В последовавший затем период капиталистической "реструктуризации" 1976–1991 годов, вызванный кризисом прибыльности, линии тенденций НП и ОСС стабилизируются, а норма прибавочной стоимости резко растёт.

В своем выступлении на этом симпозиума Андерссон намекает на некую ловкость рук или мошенничество в том, как я измеряю норму прибыли и ОСС в отношении к постоянному капиталу. Он ошибочно полагает, что я мог вывести падение нормы прибыли и рост ОСС для периода 1947–1975 годов, только включив в эти соотношения налоги и оплату непроизводительного труда как элементы постоянного капитала. Однако показатель постоянного капитала, релевантный для расчета НП и OCC в моем анализе, – это запас постоянного капитала, а не движение постоянного капитала. У меня запас постоянного капитала (в знаменателе НП и в числителе OCC) на самом деле является стандартным, используемым большинством других марксистов, включая Moseley (1991), Shaikh and Tonak (1994) и Brenner (1998), а именно текущей себестоимостью основного капитала.

Однако мои расчёты существенно отличаются от расчётов Shaikh-Tonak и Moseley в том, что я определяю как прибавочную стоимость так: в числителе НП и в знаменателе OCC. Учитывая в качестве прибавочной стоимости только прибыль после уплаты налогов (и отказываясь от понятия "валовой" или "максимальной" нормы прибыли, которая включала бы оплату СННТ), я утверждаю, что так норма прибыли, которая фактически определяет инвестиционные решения класса капиталистов, может быть установлена более правильно.

Забавно, что Андерссон не объясняет своё голословное утверждение о том, что моя "переформулировка" налогов и оплаты непроизводительного труда как элементов движения постоянного капитала "поразительно немарксистская". Вместо того, чтобы вникнуть в мою детальную аргументацию по этому вопросу, наиболее полно изложенную во втором приложении к (книге) GCIC, он довольствуется пренебрежительными заявлениями и грубо искажает мою аналитическую процедуру, подразумевая, что я объединяю основной капитал, оплату СННТ и уплату налогов в расширенный показатель запаса постоянного капитала. Повторяю, что это - не мой метод. Более того, я счел бы такой метод не менее проблематичным, чем традиционный марксистский подход, сваливающий в одну кучу прибыль предприятия, земельную ренту и проценты с налоговыми отчислениями и оплату СННТ как расширенный показатель "валовой прибавочной стоимости".

Мой анализ и эмпирические результаты во многих отношениях уникальны по сравнению с результатами других участников недавних марксистских дебатов о связи между тенденцией прибыльности и Великой рецессией. Помимо того, что я отверг показатель "валовой прибавочной стоимости", включающий налоговые отчисления и/или оплату СННТ, я стараюсь защитить идею о том, что закон тенденции падения нормы прибыли (ЗТПНП) проявляется в "искаженной" форме в эпоху, которую я считаю эпохой упадка капитализма. Соответственно, несмотря на явное сходство между моими анализом и теоретической позицией с позицией других сторонников ЗТПНП, можно с уверенностью сказать, что я более откровенно, чем многие из этих теоретиков, озабочен тем, чтобы связать особенности нынешнего кризиса с динамикой более долгосрочного "исторического структурного кризиса" капитала. В то же время мои эмпирические результаты о тенденциях ключевых марксистских показателей после Второй мировой войны замечательно согласуются с теоретическими ожиданиями Маркса относительно ЗТПНП и противодействующих ему тенденций.

Каким же образом этот анализ помогает нам понять процесс финансиализации и непосредственные причины финансового кризиса 2007–2009 годов? Короче говоря, кризис прибыльности 1970-х годов, особенно в том, как он затронул производительный капитал в основных капиталистических странах, так и не был полностью разрешён из-за стремления капитала и капиталистических государств а) избежать глубокой глобальной депрессии, которая повлекла бы за собой массовые банкротства и значительное обесценивание основного капитала, и б) восстановить прибыльность путём постепенного снижения уровня жизни рабочего класса и неуклонного роста эксплуатации, однако методами, которые не спровоцировали бы серьёзный политико-идеологический кризис мирового капитализма в эпоху холодной войны. Кроме того, для поддержания платёжеспособного спроса и смягчения кризисов перепроизводства кредитная система была реорганизована и расширена таким образом, что это позволило значительно увеличить объёмы задолженности во всей мировой экономике.* Наряду с глобализацией капиталистического производства и созданием значительных новых регионов производства прибавочной стоимости в Азии и Латинской Америке, раздувание долгового пузыря способствовало восстановлению прибыльности** и значительно усилило роль финансового капитала в сохранении условий для аккумуляции капитала и экономического роста, даже несмотря на замедление темпов формирования нового капитала и темпов роста мирового ВВП в 1980-х и 1990-х годах. В этих условиях феномен фиктивного капитала (и фиктивной прибыли) стал гораздо более важной особенностью мировых рынков капитала (кредитования).

Фиктивный капитал — это капитал, стремящийся к росту при помощи спекулятивных притязаний на будущие доходы (так называемых "новых финансовых инструментов"). Он представляет собой попытку части общего капитала, сосредоточенной в финансовом секторе, но включающей и другие сектора, избежать болезни (неприбыльности) производительной экономики и, следовательно, от ограничений закона стоимости. Размножение фиктивного капитала и постоянное разбухание долгов в период с 2001 по 2007 год стимулировали аномально высокую норму прибыли** в США и (мнимо) устойчивый рост мировой экономики. Однако финансовая паника 2007–2008 годов сигнализировала о растущем понимании того, что рост стоимости*** множества сомнительных финансовых активов (облигаций, обеспеченных долговыми обязательствами, и других деривативов) явно противоречит "фундаментальным факторам экономики" (зыбкой ситуации на рынке субстандартного ипотечного кредитования, проблемам прибыльности производительного капитала, стагнации роста реальной заработной платы и т. д.). В конце концов капиталистический закон стоимости проявил своё действие как сила гравитации,^# разрушив финансовый карточный домик и вызвав самую глубокую глобальную рецессию со времён 1930-х годов.

Этот анализ предполагает, что (эта) Великая рецессия - не типичный периодический кризис капитализма (то есть "нормальная" фаза цикла конъюнктуры), а скорее экстремальное проявление долгосрочного кризиса прибыльности капитализма, обусловленного постоянно высоким органическим строением капитала в "передовом" ядре мировой экономики. Если только оно не скатится в глубокую депрессию, то в ближайшей перспективе будет сильнейшая эскалация наступления капитала на трудящихся во всём мире. Постепенное снижение уровня жизни рабочего класса, характерное для периода неолиберализма (1980–2008 гг.), сменяется масштабной перестройкой классовых отношений, включающей поистине чудовищные атаки на реальную заработную плату, пенсии и социальные программы. В этом контексте в правящих кругах нет серьёзной поддержки возрождения кейнсианского "лечения" симптомов. Роль либеральных кейнсианцев, таких как Майкл Мур, Пол Кругман и Роберт Райх, состоит в поддержании иллюзии того, что более "добрый" и "прогрессивный" капитализм будет возможен в XXI веке, и что решительный разрыв (трудящихся) с Демократической партией США и европейскими "левыми" партиями неразумен и ненужен. Неудивительно, что эти вечные защитники "гуманного капитализма" находят множество верных союзников среди "левых" социал-демократов, профсоюзных бюрократов и даже радикальных левых, называющих себя марксистскими социалистами. Похоже, что Андерссон выступает именно от имени этого нового "народного фронта".

Прежде чем подробнее обсудить политические выводы из приведённого выше анализа и обсудить рецензию Кастро на мою книгу, я должен сделать два заключительных замечания по поводу статьи Андерссона. Возражая моему "взгляду на теорию стоимости Маркса в целом", Андерссон пишет, что капитализм "не является системой, характеризующейся „общественной практикой измерения (по стоимости) богатства в терминах рабочего времени“", и что "измерение богатства таким способом ещё менее является „императивом капиталистического способа производства“." Типично, что Андерссон далее ничего не объясненяет, а лишь говорит, что подобные представления чужды неоклассической экономической теории! Я понятия не имею, как Андерссон понимает теорию стоимости Маркса, но, безусловно вполне правомерно утверждение, что позиция Маркса - это измерение богатства в терминах рабочего времени, и это - изначально бессознательный процесс при капитализме, обязательно опосредованный как денежный товар, общественной сущностью которого является именно "абстрактный труд". Я привожу несколько отрывков из Маркса в поддержку этого "взгляда" на его теорию стоимости, а Приложение 1 (книги GCIC) посвящено более подробному изложению моего собственного взгляда на тонкости теории стоимости. Очевидно, Андерссон не прочитал всё это хотя бы с малой долей внимания. Он также, по всей видимости, не читал знаменитый отрывок из "Grundrisse - Наброски к критике политической экономии", где Маркс противопоставляет "реальное богатство" будущего коммунистического общества отчуждённому богатству капитализма, предполагая, что при коммунизме "мерилом богатства поэтому будет уже не рабочее время, а скорее, свободное время", и что "рабочее время как мера стоимости полагает, что само богатство основано на бедности" (Marx 1973: 708).

Андерссон также критикует меня за мой "поток критики" тех, кто "не стремится к прямому переходу к глобальному социализму", ссылаясь на моё "порицание", среди прочих, таких разных деятелей, как Михаил Горбачёв, Майкл Мур и Наоми Кляйн. Эта часть полемики Андерссона граничит с абсурдом. Имеет ли он в виду, что цель Горбачёва, Мура и Кляйн -это какой-то "косвенный" переходу к социализму? Не на это ли надеется сам Андерссон? Что же это вообще может означать? По сути, Андерссон, конечно же, просто реагирует на мои "самоуверенные" аргументы в пользу перспективы социалистической революции и за "прямую атаку" на капитализм в целом (в отличие от некоего особого "типа" капитализма, такого как неолиберализм). Опять же, вместо того чтобы разобраться в сути моих аргументов, он прибегает к личным нападкам, по-видимому, полагая, что целую политическую традицию можно опровергнуть саркастическим выпадом, что: "Только Смит - основываясь на Марксе и Троцком - знает истину"!

В конечном счёте, попытки Андерссона дискредитировать мою работу привели лишь к разоблачени ряда низменных предрассудков и недугов современных левых реформистов. В то же время сама скудость его полемики показывает, насколько беззащитными стали эти левые перед лицом "самоуверенной" революционной марксистской критики. В главе 5 (книги GCIC) я отмечаю, что "неореформистскую перспективу" долгое время "отстаивали многие активисты движения за социальную справедливость, независимые социалисты и интеллектуалы-марксисты, без малейших попыток связать её с теоретическим анализом современного капитализма, который явно подлерживает это" (стр. 127). Справедливость этой оценки, на мой взгляд, стала ещё более очевидной на фоне крайне слабой политической реакции либеральных и радикальных левых на Великую рецессию. Не мне извиняться за мою ясную позицию в поддержку революционного марксизма в то время, когда столь многие мнимые марксисты подписывают программные заявления, вдохновлённые кейнсианством, адресованные Конгрессу США, пишут книги и статьи, призывающие к национализации банков "демократизированным" капиталистическим государством, и агитируют за "единство" вокруг программы реформизма, а не за ликвидацию системы извлечения прибыли капиталистами.3

Это, наконец, подводит меня к рассмотрению продуманной и одобряющей, но в то же время несколько путаной критики моей книги со стороны Кастро. Кастро утверждает, что мой "главный аргумент" состоит в том, что "нынешний глобальный кризис капитализма является финальным". Хотя я благодарен за его оценку моей аргументации как "убедительной во многих отношениях", я тем не менее обязан поправить его в этом пункте. Нынешний кризис, который я характеризую как конъюнктурный и системный, я никогда не называл финальным. Такой диагноз подразумевал бы теорию "крушения" или "финального краха" капитализма, которую я никогда не разделял. Подобно Ленину, я считаю, что ни один периодический кризис капиталистической системы нельзя считать неразрешимым без революционного преобразования общества рабочим классом. Нынешний спад постепенно преодолевается благодаря успешному наступлению капитала на трудящихся в глобальном масштабе, примерно так, как я и предполагал. Но это наступление также сеет семена новых форм системного кризиса, как экономического, так и политического. Более того, эти новые кризисы будут и дальше отражать, постоянно меняясь, более общий исторический структурный кризис капитализма, который я определил в (книге) GCIC как растущую несовместимость между производительными силами и производственными отношениями мирового капитализма (см. моё обсуждение на стр. 57–59).

Неправильное толкование Кастро моих аргументов в этом отношении весьма показательно, поскольку он утверждает, что пятая глава GCIC, которой он уделяет большую часть своего внимания, "основана на этом диагнозе". Более того, он далее пишет, что "аргумент Смита в главе 5 в значительной степени преувеличивает как финальное состояние капиталистической системы, так и возможности, которые в конечном итоге мог бы получить авангард левых в нынешних обстоятельствах". Смысл большей части последующих аргументов заключается в том, что "авангардистская" стратегия и революционно-социалистическая программная перспектива, которые я отстаиваю, могли бы иметь смысл только в том случае, если бы глобальный капитализм действительно находился в "финальном кризисе", который в каком-то смысле независим от воли людей, в "структурном крушении" системы, которое исключало бы, где бы то ни было, любую успешную борьбу за прогрессивные реформы в рамках капитализма. Проблема с аргументацией Кастро двояка: во-первых, она недооценивает, в какой степени мои ленинско-троцкистские стратегические и программные концепции основаны на трезвом понимании устойчивости капиталистической системы, неравномерности географического проявления её исторического структурного кризиса и её способности пережить даже самые тяжёлые конъюнктурные кризисы, если не будет противодествия сознательного рабочего класса с адекватным революционным руководством; и, во-вторых, она, по-видимому, переоценивает степень, в которой современный капитализм действительно способен ужиться с серьёзными структурными реформами, которые могли бы каким-то образом подготовить трудящиеся массы к социалистической трансформации на более поздней "стадии" борьбы.

Кастро, несомненно, искренний и верный социалист, стремящийся бросить "прямой" вызов капитализму. Но, как и многие активисты левого толка, он, по-видимому, придерживается стратегических концепций, во многом обязанных постепенному реформизму социал-демократических и сталинистских традиций. Подозреваю, что его энтузиазм по поводу недавних событий в Латинской Америке – народной борьбы и левореформистских политических экспериментов в таких странах, как Боливия, Эквадор и Венесуэла, - также привел его воображение к тому, что в нашу эпоху есть иные "прогрессивные возможности", кроме социалистической революции под предводительством рабочего класса. Хотя я разделяю интерес Кастро к брожению в Латинской Америке, я не согласен с тем, что подлинно "антикапиталистические системные альтернативы" уже добились значительных успехов, и продолжаю считать, что непременным условием для реальных побед над капитализмом остаётся создание революционных рабочих партий (поддерживаемых также и непролетарскими сторонниками), верных борьбе за программу перехода к социализму.

Я мог бы долго и подробно обсуждать эти важные политические темы, но пора закругляться. Дальнейшее обсуждение читатель может найти в главах 4 и 5 книги GCIC, а также в отличном резюме Джоша Дюмона, содержащемся в его докладе на этом симпозиуме.

Ссылки

Brenner, Robert. 1998. “Uneven Development and the Long Downturn: TheAdvanced Capitalist Economies from Boom to Stagnation, 1950-1998. - Неравномерное развитие и длительный спад: передовые капиталистические экономики от бума к стагнации, 1950–1998” New Left Review 229.

Mage, Shane. 1963. "The “Law of the Falling Tendency of the Rate of Profit”: ItsPlace in the Marxian Theoretical System and Relevance to the U.S. Economy. - "Закон тенденции падения нормы прибыли": его место в марксистской теоретической системе и его значение для экономики США" Ph.D. Dissertation, Columbia University.

Marx, Karl. 1973. "Grundrisse - Наброски." Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books.

Mohun, Simon. 1996. “Productive and Unproductive Labor in the Labor Theory of Value. - Производительный и непроизводительный труд в трудовой теории стоимости” Review of Radical Political Economics. 28, 4.

Moseley, Fred. 1991. "The Falling Rate of Profit in the Postwar United States Economy. - Падение нормы прибыли в послевоенной экономике США" New York: St. Martin’s Press.

Shaikh, Anwar and Ahmet E. Tonak. 1994. "Measuring the Wealth of Nations: The Political Economy of National Accounts. - Измерение богатства наций: политическая экономия национального дохода" Cambridge: Cambridge University Press.

Smith, Murray E.G. 1993. “Productivity, Valorization and Crisis: Socially Necessary Unproductive Labor in Contemporary Capitalism. - Производительность, валоризация и кризис: социально необходимый непроизводительный труд в современном капитализме” Science & Society 57, 3.

Smith, Murray E.G. 1994. "Invisible Leviathan: The Marxist Critique of Market Despotism beyond Postmodernism. - Невидимый Левиафан: марксистская критика рыночного деспотизма за пределами постмодернизма." Toronto: University of Toronto Press.

Smith, Murray E.G. 1994-95. “Unproductive Labor and Profit Rate Trends: A Rejoinder. - Непроизводительный труд и тенденции нормы прибыли: Возражения” Science & Society, 58, 4.

Smith, Murray E.G. 1999. “The Necessity of Value Theory: Brenner’s Analysis of the ‘Long Downturn’ and Marx’s Theory of Crisis. - Необходимость теории стоимости: анализ Бреннером "длительного спада" и теория кризисов Маркса” Historical Materialism 4.

Smith, Murray E.G. 2010. "Global Capitalism in Crisis: Karl Marx and the Decay of the Profit System. - Глобальный капитализм в кризисе: Карл Маркс и упадок системы прибыли " Halifax and Winnipeg: Fernwood Publishing.

Smith, Murray E.G. and K.W. Taylor. 1996. “Profitability Crisis and the Erosion of Popular Prosperity: The Canadian Economy, 1947-1991. - Кризис прибыльности и подрыв благосостояния народа: экономика Канады, 1947–1991” Studies in Political Economy 49."

---

^# Я хотел, но не смог удержаться от критических замечаний по адресу Смита. Самое главное - это то, что его "объективная позиция", основанная на политэкономии, вовсе не бесспорна. Хоть Смит и последователь Ленина и Троцкого, но он чурается субъективного фактора (т.е. силового решения важнейших общественных проблем) как в революции, так и в контрреволюции. В результате этого его "революционность" абстрактна, он не обсуждает движущих историю оперантно обусловленных мотивов поведения людей, как отвечающих их классовым интересам, так и противоречащих им, как показывает печальный пример многочисленных "цветных революций", "майданов" и "джихадов".

Подготовку публики к социалистической революции нужно проводить точно так же, то есть при помощи массовой пропаганды, основанной на бихевиористском анализе поведения и  социальной инженерии всех групп населения. Нельзя ждать у моря погоды. Надо всегда активировать сторонников социализма и парализовать волю его противников. Ведь буржуйская антинародная политика в наше время полностью основана на пропаганде, то есть внушении мотивов определённого поведения подвластным народным массам. А в сфере экономики все кризисы капитализма проходят теперь (начиная с "Великой депрессии" 1920-30-х годов) под полным контролем и управлением со стороны банкиров и буржуазных правительств Запада, по заранее разработанным и всесторонне подготовленным и проанализированным сценариям. Когда и как разразится следующий кризис - это хранится в тайне от публики, но уже хорошо и детально известно глобалистской закулисе миллиардеров. Это наглядно представлено на этом рисунке:

Что касается того, что (цитирую пункт 6. первой части статьи Смита): "переходная экономика Китая играет полезную и даже решающую роль в спасении западного капитализма от тяжелейшего кризиса прибыльности со времен 1930-х годов", то должен напомнить, что Смит писал свою книгу и эту статью полтора десятилетия назад, когда только ещё началась террористическая агрессия Запада против Сирии, а "евромайдан" и бандерофашистская агрессия Запада против России были ещё только в планах проклятой сатанинской нечисти западного империализма.

Ну а сейчас ситуация в мире не только существенно изменилась, но и прояснилась для многих (к несчастью, не для всех). Поэтому можно с уверенностью сказать, что если Китай сейчас не организует эффективную самозащиту человечества от сатанинского чудовища глобального капитализма и западного империализма, то на всей Земле наступит жуткое и мрачное время нового - глобалистского, фашистского и дигитального - Средневековья.

* Здесь необходимо заметить, что (цитирую): "кредитная система была реорганизована и расширена" вовсе не для (цитирую): "поддержания платёжеспособного спроса и смягчения кризисов перепроизводства", а (цитирую): "это позволило значительно увеличить объёмы задолженности во всей мировой экономике" для того, чтобы взвинтить до предела хищническую ростовщическую эксплуатацию жертв, которые были вынуждены брать кредиты. Кредиты и государствам, и гражданам во всём мире выдавались (соответственно МВФ и местными отделениями западных банков, например, в Прибалтике) в долларах США, что служило поддержанию курса доллара. В этот период особо широко применялись особенно людоедские кредиты с процентной ставкой, плавающей в зависимости от базовой процентной ставки ФЕДа США, как для государственных займов, так и для кредитования населения, особенно - ипотечного. Они выдавались в периоды низкой ставки ФЕДа, а затем банкирская мафия Уолл-стрита производила её искусственное задирание вверх. Поэтому эти кредиты и займы были бомбами замедленного действия, вызывавшими дефолты и массовые банкротства. Об этом много и строго компетентно в прошлые годы писал Майкл Хадсон (https://michael-hudson.com/). Вообще о грязном людоедском бизнесе ростовщичества можно написать сотни и тысячи страниц, что выходит за рамки объёма блога.

** Если строго следовать Марксу, то не "прибыльности", а "доходности", ведь банки не производят прибавочную стоимость, а лишь паразитически и хищнически перераспределяют её в виде рентных и спекулятивных доходов.

*** Конечно, не реальной "value - стоимости", а спекулятивной котировки на бирже.

(Примечания behaviorist-socialist)

.