Я выкладываю мой давно обещанный перевод на русский язык отрывка из книги Елены Шихан (Helena Sheehan) «Марксизм и философия науки: Критическая история» - “Marxism and the Philosophy of Science: A Critical History” (Humanities Press International 1985 & 1993), посвященного Кристоферу Кодуэллу (Christopher Caudwell).
Я почти уверен, что этот воистину незаурядный человек и мыслитель пришёл бы к истинно естественнонаучному , т.е. бихевиористскому пониманию общественного поведения и социальных процессов, если бы не погиб - безвременно и геройски - защищая республиканскую Испанию от фашистской нечисти.
Эта моя уверенность основана на том, что:
1) марксизм на практике показал свою полную неспособность к построению социалистического общества, а
2) радикальный бихевиоризм - это единственное в настоящее время действительно научное мировоззрение, имеющее реальные шансы выполнить эту историческую миссию.
Я взялся за перевод этого весьма длинного текста, кишмя кишащего марксистскими иллюзиями и предрассудками, после долгих колебаний. Решение перевести и выложить его на моём сайте продиктовано разительным сходством нынешней обстановки с обстановкой 1930-х годов, которую Кодуэлл просветил своими эссе как рентгеном.
Мы снова получили от капитализма глобальный экономический кризис, подстроенный закулисой денежных мешков, насаждение антинародных фашистоидных режимов вроде Пападемоса в Греции и Драги & Монти в Италии и империалистические фашистские агрессии против Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии и Сирии, нацеленные на дестабилизацию системы межгосударственных отношений и развязывание новой мировой бойни.
Для беспрепятственного осуществления этих бандитских затей буржуйские СМИ наркотизируют и зомбируют массы народа и интеллигенции идеалистическими - псевдонаучными и религиозными сказочками. Кодуэлл дал им (на уровне марксистских представлений, не имея под рукой ничего лучшего) достойный отпор.
Елена Шихан излагает в сжатом виде все основные оригинальные мысли Кодуэлла, но сам Кодуэлл писал очень увлекательно и доходчиво, так что я прочёл несколько лет назад почти все упоминаемые Шихан книги Кодуэлла с большим интересом. Кодуэлл пишет очень доступно для нынешнего поколения, так что он, как мне кажется, куда лучше рекламирует марксизм, чем занудный, написанный тяжеловесным «учёным» стилем 19-го века «Капитал» Маркса, о котором Есенин в своё время совершенно справедливо выразился так:
«Давай, Сергей, за Маркса тихо сядем,
Понюхаем премудрость скучных строк.»
Поэтому перевод книг Кодуэлла на русский язык - явная необходимость, и этим следовало бы заняться всяческим марксистским «левым», которые сейчас лишь разводят дешёвую демагогию и вообще валяют дурака.
Однако для меня, как бихевиориста-социалиста, Кодуэлл остаётся представителем донаучного, идеалистического социализма, не имеющего твёрдой основы бихевиористского естественнонаучного подхода к поведению и общественным отношениям. Натурфилософская суть модернизированного «марксизма» Кодуэлла отчётливо видна в его попытках разоблачить балаганные фокусы «феноменологии» одним лишь морализированием на тему порочности и ограниченности буржуазного классового сознания и мировоззрения.
Бихевиоризм показывает несостоятельность любых (т.е. не только справедливо критикуемых Кодуэллом «феноменологических») попыток строить гносеологию с точки зрения «независимого наблюдателя», игнорирующих фундаментальную, эволюционно-биологически обусловленную ограниченность оперантного поведения как единственной реальной основы научной теории познания.
Естественно, что первой же жертвой бихевиористской критики должна стать гносеология марксизма - уродливый клон гегельянского идеализма с его «объективной реальностью», в котором «абсолютная идея» подменена на какую-то фантастически «неисчерпаемую», оккультную «материю» - идеализм, замаскированный под материализм. Интересно, что Кодуэлл относился к гегельянству с явным презрением, но пытался критиковать «феноменологию» якобы с позиций марксизма, не разобравшись в гегельянской сути последнего.
Эти по-своему интересные попытки Кодуэлла подробно изложила Е. Шихан, так что я перейду прямо к бихевиористскому объяснению взаимоотношений между ощущениями и познанием, которые «феноменология» демонстративно игнорирует, пытаясь этим умолчанием защитить свой заплесневелый кантианский идеализм.
Например, неуловимость времени как ощущения (на которой зациклены в порочный круг рассусоливания «феноменологов») объясняется очень просто. В отличие от слуховых и зрительных ощущений, дающих человеку (если он не тугоух и не близорук) чёткую картину действительности, ощущение времени для человека (и других животных) не даёт чёткой временной развёртки этих и всех прочих ощущений в виде своего рода «документального фильма».
Это «несовершенство» ощущения времени обусловлено оперантной сутью поведения, которая требует постоянной концентрации внимания на настоящем моменте, а ощущение времени необходимо лишь для регистрации повторяемости (воспринимаемой как взаимосвязь) последовательности сигналов окружающего мира (стимулов) и оперантных реакций организма (или, как неправильно понимал их суть Павлов, «условных рефлексов»).
Ведь для выработки операнта как поведенческой адаптации организма к окружающей среде как раз необходима и достаточна точная регистрация (сознательная или бессознательная, «интуитивная») повторяемости («закономерности») временной последовательности стимулов, реакций и подкрепления, и лишь приближённая - временных интервалов между ними. Конечно, «чувство времени» можно значительно улучшить соответствующе направленной оперантной дрессировкой, однако в обычной повседневности постоянное ощущение отвлекающего от неё «тикания времени» вовсе не даёт положительного подкрепления и, стало быть, неоправданно ни с эволюционной, ни с адаптационной точки зрения.
Вместо такого трезвого понимания ощущения времени как атрибута оперантного поведения, являющегося таким же важнейшим адаптационным механизмом для отдельного организма, каким является дарвинский естественный отбор для биологического вида, феноменологи-когнитивисты высасывают из пальца фантастический «поток сознания» и разводят уйму пустопорожней менталистской схоластики о «сути и свойствах памяти».
Вот что, например, пишет знаменитый корифей Гуссерль (Husserl) в своём опусе «О феноменологии осознания внутреннего времени» - “On the Phenomenology of the Consciousness of Internal Time“ (1893-1917), Collected Works IV. Dordrecht, Boston and London: Kluwer Academic Publishers:
«If a self-contained flow (one that belongs to an enduring process or object) has elapsed, I can nevertheless look back on it; it forms, so it seems, a unity in memory. Hence the flow of consciousness obviously becomes constituted in consciousness as a unity too. The unity of a tone-duration, for example, becomes constituted in the flow, but the flow itself becomes constituted in turn as the unity of the consciousness of the tone-duration. … Our regard can be directed, in the one case, through the phases that "coincide" in the continuous progression of the flow and that function as intentionalities of the tone. But our regard can also be aimed at the flow, at a section of the flow, at the passage of the flowing consciousness from the beginning of the tone to its end.» (Раздел 39, 84-85 - цитирую английский текст, мне некогда переводить эту заумную белиберду)
Столь же сверхценную ахинею несёт и структуралист-когнитивист Хомский-Чомский (Chomsky) своими фантазиями о «глубинной структуре» и «трансформационной грамматике». Этой заумью он затуманивает тот факт, что «ларчик просто открывался», что все тонкости грамматики - грамматические времена и т.п. - не что иное, как инструмент точного языкового описания оперантов, со всеми нюансами взаимоотношений между стимулами, реакциями и подкреплением.
Это становится особенно ясно при рассмотрении языков, которые в отличие от русского языка имеют (как, например, английский) для этой цели специальные грамматические правила согласования времён и такие диковинные для нас грамматические времена, как, например, Future Perfect Continuous in the Past. Существование таких на первый взгляд «грамматических монстров» объясняется лишь необходимостью точного описания временных взаимосвязей в оперантах. А чего ни один язык на свете не выражает и не может выразить без специальных ухищрений - так это «объективного» тикания времени в «потоке сознания» и прочих нелепых когнитивистских выдумок.
Ну а печальное положение в теоретической физике, которое так ясно разоблачил Кодуэлл, продолжается и по сей день. Всё осталось в том же состоянии, что и на тот день, когда закончились дискуссии настоящих учёных прошлого - Эйнштейна, Шредингера, Бора, Гейзенберга. Им на смену пришли болтуны-эпигоны, прячущиеся за непроходимые джунгли безнадёжно запутанных формул и высосавшие из пальца уйму схоластических фантазий вроде «струн - strings», на смену которым они нафантазировали ещё более заумные «браны» и т.п. ерунду, которую давно пора отсечь от науки «бритвой Оккама», как век назад был отсечён их предтеча - фантастический «эфир». Скандальнее всего то, что нынешние «теоретические физики» величают эти воображаемые «струны-браны», которые, конечно, никто из них не видел и тем более не щупал, не иначе, как «объектами», то есть чем-то заведомо материальным!!!
Продлив рассуждения Кодуэлла в нашу эпоху глобальной диктатуры неофеодальных олигархов-миллиардеров, можно сказать, что самое симптоматичное явление длящегося более полувека застоя в физике - это Стивен Хокинг (Hawking), который злоупотребляет своей инвалидностью для того, чтобы не боясь критики, выпендряться как звезда науки и охмурять наивную публику антинаучно-популярными книжонками, состряпанными по новейшим рецептам пиара: смешивая факты и недоказанные выдумки в одно целое, он «доказывает», то есть понуждает принимать на веру свои схоластические фантазии, пользуясь для этого красивыми рекламными рисуночками орешков да матрёшек. Всё это рисование дико воняет средневековьем с его схоластическими «науками» астрологии и алхимии...
Однако самый страшный порок буржуазного мировоззрения, в том числе марксизма, состоит в том, что оно ставит во главу угла денежные экономические отношения и вследствие этого втихомолку принимает за некую «естественную природу человека» те поведенческие шаблоны, которые культивирует и поощряет капитализм: эгоизм, индивидуализм, угнетение, эксплуататорство, паразитизм и стяжательство. Именно поэтому социализм, провозглашающий принципы свободы, равенства и братства, вовсе не «вырастает естественным образом из противоречий капитализма», как наивно проповедует марксизм. Социализм - это полностью противоположная капитализму альтернатива. А «естественный» конец капитализма - это глобальная термоядерная бойня и крушение цивилизации.
Шаблоны поведения, из которых строятся социалистические общественные отношения, абсолютно несовместимы с шаблонами поведения в капиталистическом обществе. Поэтому теперь, через несколько поколений после уничтожения капитализмом коллективистских общинных отношений, их надо искусственно конструировать и внедрять в повседневность методами бихевиористской социальной инженерии.
Чтобы дать легкоусвояемое занимательное представление о противоположной оперантной направленности поведения людей при капитализме и социализме, привожу отрывок из «Бойни номер пять» Курта Воннегута (глава 4), в котором описывается типично капиталистическое явление - война - в противоположной временной направленности:
«Он слегка отключился от времени и просмотрел последний военный фильм, сперва с конца до начала, потом с начала до конца. Это был фильм об американских бомбардировщиках второй мировой войны и о храбрых летчиках, водивших самолеты. Когда Билли смотрел картину задом наперед, фильм разворачивался таким путем:
Американские самолеты, изрешеченные пулями, с убитыми и ранеными, взлетали задом наперед с английского аэродрома. Над Францией несколько немецких самолетов налетали на них задом наперед, высасывая пули и осколки из некоторых самолетов и из тел летчиков. То же самое они делали с американскими самолетами, разбитыми об землю, когда те взлетали задним ходом и примыкали к своим звеньям.
Звенья летели задом над германским городом, охваченным пламенем. Бомбардировщики открывали бомболюки, и словно каким-то чудом пламя съеживалось, собиралось в цилиндрические оболочки бомб, и бомбы втягивались через бомболюки в чрево самолета. Бомбы аккуратно ложились в свои гнезда. Внизу у немцев были свои чудо-аппараты в виде длинных стальных труб. Эти трубы высасывали осколки из самолетов и летчиков. Но все же там оставалось несколько раненых американцев, и некоторые самолеты были сильно повреждены. Но тут над Францией появились немецкие истребители и снова всех починили, все стало как новенькое.
Когда бомбардировщики вернулись на базу, стальные цилиндры вынимались из гнезд и отправлялись обратно, в Америку, где заводы работали днем и ночью, разбирая эти цилиндры, вынимая опасную начинку и превращая их в безобидный металл. Трогательно было смотреть, сколько женщин участвовало в этой работе. Металл переправлялся геологам в отдаленные районы. Их делом было снова зарыть металл в землю и спрятать его как можно хитрее, чтобы он больше никогда никого не увечил.»
Как выяснится после прочтения до конца моего перевода текста Е.Шихан, Кодуэлл был страшно обеспокоен анархичным индивидуализмом «буржуазной» интеллигенции, видя в нём основное препятствие на пути создания «пролетарской» науки и культуры. Стало быть, он (как и нынешние марксисты) не имел ни малейшего представления о том, что бихевиористская социальная инженерия даёт готовые эффективные решения как этой, так и всех прочих социальных проблем. А ведь в 1930-е годы бихевиоризм Уотсона и Павлова уже подготовил всё необходимое для решающего эвристического рывка вперёд, совершённого Скиннером.
Далее следует перевод текста Елены Шихан. Англоязычный термин “epistemology“ переведён принятым в русскоязычной литературе термином «гносеология», т.е. «учение о познании». Примечания автора заключены в скобки после соответствующего абзаца. Мои реплики - в скобках жирным курсивом, с подписью: b-s.
Искренне ваш,
behaviorist-socialist
Комментариев нет:
Отправить комментарий