СТАЛИН - ВОЖДЬ И ВОШЬ - 1

Александр Владимирович Островский

Я очень рад, что вспомнил о замечательном, выдающемся историке А.В. Островском и теперь прочёл его книгу "Кто стоял за спиной Сталина?" здесь: https://itexts.net/avtor-aleksandr-vladimirovich-ostrovskiy/238849-kto-stoyal-za-spinoy-stalina-aleksandr-ostrovskiy/read/page-1.html . Прочитав её, я понял, что раньше не понимал действительной сущности Джугашвили-сталина, считая его просто проходимцем и варваром, игрою случая ставшим кровавым восточным деспотом. А профессор Островский тщательно изучил эту сущность, давшую сталину возможность возвыситься после смерти Ленина, и объективно изложил её в своей книге.

Конечно, сталин - патологическая преступная личность, сын запойного алкоголика. Но это не объясняет причину его возвышения, а скорее наоборот, делает её загадочной и даже непостижимой. Книга Островского объясняет, что причина возвышения сталина лежит в тогдашней обстановке полного разложения царского режима, когда весь госаппарат и даже его органы борьбы против революционеров безнадёжно прогнил от коррупции и кумовства. Соответственно, организации революционеров использовали эту обстановку разложения, но и сами заразились ею, как патологоанатом, который при вскрытии разложившегося трупа по неосторожности порезал себя и заразился трупным ядом.

Подход профессора Островского к пресловутой "роли личности в истории" строго научный, как по-марксистски, так и по-бихевиористски. Цитирую предыдущую блогозапись: "...если в марксизме "бытие определяет сознание" (что является материалистическим антитезисом идеализма, но однако не отвергает фикции "свободы мысли" как иллюзорного суррогата, оправдывающего пассивность), то в радикальном бихевиоризме "бытие определяет поведение", то есть активную деятельность, что совершенно резонно, потому что оперантное поведение является приспособлением живых существ к окружающему миру на уровне индивида, тогда как эволюция (естественный отбор по Дарвину) является приспособлением живых существ к конкретной экологической нише на уровне биологического вида".

Принципиальное отличие радикального бихевиоризма от всего морализаторства святош, философов-идеалистов, фрейдистов с их выдумками о "подсознании", реакционеров-социобиологов, раннего бихевиориста Джона Уотсона и И.П. Павлова с их догмой "рефлексов" и т.п. состоит в том (как я уже много раз писал здесь), что поведение, привычки и характер человека формирует окружающая его социальная действительность действием положительного или наоборот, отрицательного оперантного подкрепления на все его акты поведения, производя их "социальный отбор", то есть реальное "воспитание" личности.

Джугашвили-сталин был сформирован как личность обстановкой разложения общества на закате царизма, и будучи бесспорно хитрым, но невежественным субъектом, не мог себе представить в качестве альтернативы здоровое социалистическое общество. Именно поэтому он и реставрировал под новыми псевдосоциалистическими наименованиями бюрократию, крепостное право и абсолютизм, не терпящий ни малейших отклонений подданных от своей "генеральной линии", которая сама была не прямой, а петляла воистину по-заячьи.

Я пишу всё это во враждебном тоне по отношению к сталину, возмущаясь тем, что он не только вырезал практически всех достойных большевиков, но и подменил социализм его варварским антигуманным извращением; а вот профессор Островский, напротив, ни словом не упоминает преступления и низости сталина после захвата им власти над партией большевиков и излагает в книге его похождения (лишь до Февральской революции 1917 года) как действия очень эффективного и энергичного организатора нелегальной политической борьбы против царизма, методы которой в упомянутой выше обстановке разложения общества и власти неизбежно были мафиозными, присущими организованной преступности.

Вопреки этому ослы-сталинисты, для которых любая правда об их кумире нестерпима, стёрли эту книгу в веб-архиве здесь: https://archive.org/details/B-001-024-773-ALL/page/n5/mode/2up и подло подменили сталинистской хернёй. Убедительно прошу тех, кто имеет доступ к редактированию веб-архива, восстановить там текст книги Островского. Это воистину замечательная - правдивая и увлекательная - книга, которую я всем очень советую прочесть целиком. Она очень нужна народу России в нынешней тяжелой и сложной обстановке войны и продолжающегося разложения ельцинско-путинского буржуйско-бюрократического режима, который, естественно, отчаянно противится единственно спасительной для страны и народа альтернативе - возрождению социализма.

Книга Островского наглядно показывает, что обстановочка царствования Николашки 2-го была очень похожа сперва на "сильную власть" Путина, а позже - на "лихие 90-е" при бандитско-фашистском режиме ельцина. Она заставляет осознать тот по сути простой факт, что когда и Путин, и тем более марионетка Запада зеленский далдонят о "сильной власти", то это - бред, ведь как она может быть сильной, если прогнила от коррупции и кумовства насквозь? Урок этой книги для нынешней России: привести страну в порядок может лишь социализм, а не режим путина, сколько он ни увольняй и ни суди коррупционеров, а урок для Украины - это то, что её может спасти от гибели лишь социалистическая революция, которая объявит все договора, обязательства и т.п. марионеточного бандерофашистского режима преступными и потому недействительными, потому что подонок зеленский под видом получения западной "помощи" не только отдал все богатства, всё достояние Украины западным буржуям, но и засадил Украину в неоплатную долговую кабалу Запада.

Ну а для тех, кто не имеет времени на чтение более 600 страниц, я перепостирую здесь несколько коротеньких отрывочков из этой книги, иллюстрирующих то, что я написал выше.

*  *  *

Александр Владимирович Островский:

"Политической карьере И. В. Сталина, несомненно, способствовали некоторые его личные качества. Так, Л. Д. Троцкий писал: «Ленин ценил в Сталине характер: твердость, выдержку, настойчивость, отчасти и хитрость как необходимые качества в борьбе». Л. Б. Красин отмечал, что у Сталина была «дьявольская смекалка и хитрость, помноженная на осторожность». Осторожность и выдержку как необходимые качества для лидера, позволяющие не поддаваться чувствам и не терять голову в самой критической ситуации, отмечали и другие современники. Вспомним, что писал об этом Г. Уратадзе. А вот свидетельство Н. Н. Жордании: «Коба был <…> всегда спокоен, замкнут, даже голоса не повышал, на оскорбления сразу не реагировал, но не забывал и ждал удобного момента, чтобы отплатить сторицей».

(...)

Таким образом, став профессиональным революционером, И. В. Сталин посвятил себя деятельности, которая, несмотря на свой малозаметный характер, имела для партии решающее значение, и получил возможность установить как опосредованные, так и прямые связи в тех внепартийных кругах, от материальной поддержки которых во многом зависела судьба революционного подполья.
А поскольку эти связи вели не только в деловой мир, но на самые разные этажи государственной власти, начиная с уезда и кончая столицей, то прежде всего именно здесь следует искать объяснение многих загадок в революционной биографии И. В. Сталина.
Вспомним те на первый взгляд совершенно непонятные факты, которые были связаны с его пребыванием под следствием весной – летом 1908 г. Знакомство с ними невольно рождало подозрения о его связях с охранкой. Как мы теперь знаем, эти подозрения, оказывается, не были лишены основания. Ведший следствие помощник начальника Бакинского ГЖУ (Губернского Жандармского Управления) ротмистр Ф. В. Зайцев действительно пытался спасти И. В. Сталина, но вовсе не потому, что тот находился на службе Бакинского ГЖУ, а потому, что сам ротмистр Ф. В. Зайцев находился на содержании Бакинской организации РСДРП.

(...)

На выяснение подобного рода фактов и должно быть направлено дальнейшее изучении революционной биографии И. В. Сталина. Есть основания думать, что выявление его дореволюционных закулисных связей не только позволит объяснить многие «загадки» в его революционной биографии, но и откроет некоторые невидимые пружины его политической карьеры как до, так и после 1917 г."

(...)

Летом 1905 г. на страницах «Тифлисского листка» появилась следующая публикация:
«Чиатури (Шоропанский уезд). На днях четыре вооруженных злоумышленника напали на управляющего одним иностранным торговым домом г. Персенока, когда он, получив из почтовой конторы 15 000 рублей, шел домой. Злоумышленники, ранив потерпевшего, успели похитить 10 000 рублей. Население, возмущенное этим дерзким преступлением, само преследовало грабителей, причем ранили одного злоумышленника, а остальных задержали. Похищенные деньги найдены на расстоянии одной версты от Чиатури в лесу и возвращены потерпевшему. Задержанные грабители будут судимы народным судом».
Как явствует из воспоминаний, в данном случае в качестве грабителей выступали местные меньшевики. Воспоминания позволяют уточнить и личность потерпевшего. Им был управляющий чиатурской конторы германской марганцепромышленной фирмы «Гельзенкирхенское общество» И. С. Персинаки. Но еще более важно то, что, по свидетельству Галактиона Вашадзе, розыск «злоумышленников» был организован не местным населением, а И. В. Сталиным.
Об этом же писал и Н. Рухадзе: «На управляющего немецкой фирмой общества „Гельзенкирхен“ И. Персинаки днем, когда он выносил деньги из почты, напали какие-то грабители и отняли у него 11 тысяч рублей. Товарищ Сталин поручил нам, рабочим, найти и деньги, и грабителей. Так и случилось. В течение одного часа и деньги были найдены, и грабители арестованы. Деньги немедленно были переданы по назначению. Грабителей же (три человека) народный суд, выбранный рабочими, судил под открытым небом в присутствии рабочих и присудил их к ссылке в Россию на пять лет. Полиция не посмела вмешаться в это дело».
Обычно революционные организации брали под защиту от рэкета тех предпринимателей, которые оказывали им материальную поддержку. Это дает основание утверждать, что в 1905 г. И. С. Персинаки принимал участие в финансировании чиатурской организации большевиков.

(...)

Таким образом, мы видим, что сотрудничество определенной части предпринимателей с революционными партиями вело к сращиванию предпринимательских организаций и революционного подполья. В некоторых случаях между ними устанавливались настолько тесные отношения, что имела место согласованность даже в таком вопросе, как кадровый.
Вот, например, как характеризовал взаимоотношения между управляющим Биби-Эйбатским нефтепромышленным товариществом А. И. Манчо и революционной частью рабочих этого предприятия кассир Бакинского комитета РСДРП рабочий И. П. Вацек: «…Управляющий нефтяным обществом был либерал (А. И. Манчо. – А.О.), и [он] знал, что на заводе у него работали и большевики, и меньшевики, и эсеры. Допускал он это потому, что между нами – тремя партиями – шли споры, и это было ему выгодно. Завод наш был революционным, и мы не принимали к себе беспартийных. Мы организовали заводскую комиссию, и когда управляющий хотел кого-нибудь принять, то, как это ни удивительно, он спрашивал нас, принять или не принять».

Сращивание революционного подполья с коммерческими предприятиями и предпринимательскими организациями имело своим следствием не только то, что под крышами этих предприятий и организаций находили прибежище лица, связанные с революционным движением. Занимая определенное положение в деловом мире, эти лица имели возможность использовать соответствующие коммерческие и предпринимательские структуры в интересах революционного движения.

Одна из проблем, от решения которой во многом зависела деятельность революционных партий, была связана с аккумулированием денежных средств, другая, не менее важная проблема заключалась в их хранении и перемещении.
Все члены революционных партий находились под дамокловым мечом возможного ареста, поэтому хранение денег у себя было связано с постоянным риском. Так, когда в 1906 г. жандармы нагрянули на квартиру свекрови Марины Цветаевой, в прошлом известной народницы Елизаветы Петровны Дурново (в замужестве Эфрон), принадлежавшей к партии эсеров-максималистов, они обнаружили у нее партийную кассу – «свыше 100 тыс. руб.».

Чтобы не допустить этого, нередко использовался прием, который так описывал Д. Рязанов:
«Мы, – вспоминал он, – установили такой порядок: деньги мы держали обычно у себя, но когда эти деньги превышали определенную сумму, мы излишки передавали особому хранителю», который не принимал непосредственного участия в революционной деятельности, но сочувствовал революционному подполью и готов был оказывать ему помощь.
Опасность потерять имеющиеся деньги порождала необходимость хранения их в обычных коммерческих учреждениях, прежде всего в банках. Открыть в них счет мог каждый. Так, характеризуя клиентов крупнейшего французского банка «Лионский кредит», автор книги «Французский банк Креди Лионэ в России. 1878–1920 гг.» Р. Нугаре пишет: «Особое место среди клиентов банка занимает Ленин, в бытность свою во Франции прибегавший к услугам Креди Лионэ. Ему после приезда в эмиграцию в Париж в декабре 1908 г. переводили деньги из России через Московское отделение Лионского кредита. Г-н Ульянов открыл в отделении Z на Орлеанском проспекте в Париже счет № 6420, на который в январе 1909 г. он положил 350 000 рублей».

Но чем крупнее был вклад, тем больше он привлекал к себе внимание служащих банка и тем проще им было установить, что движение денег на счету не имеет отношения к коммерции или же другим легальным источникам получения доходов, а это значит, тем легче было получить доступ к этой информации органам политического сыска. Конечно, вклады можно рассредоточить по разным кредитным учреждениям. Но это предполагает расширение круга лиц, посвященных в финансовые тайны партии. В таких условиях самым надежным способом было хранение денег в тех коммерческих предприятиях, в которых служили «свои люди», или же в предприятиях, владельцы которых принимали участие в финансировании революционного подполья.
В качестве такой «крыши» революционные партии пытались использовать как частные, так и государственные кредитные учреждения.
Например, в 1907 г. чиновник особых поручений Леонид Антонович Квецинский, направленный для проведения расследования по делам партии эсеров в Коканд, установил, что для хранения партийных денег эсеры использовали там местное отделение Государственного банка. «Отобранными документами установлено, – докладывал он, – что помещенные летом минувшего года (т. е. в 1906 г. – А.О.) в Кокандском отделении Государственного банка Ниазовым 130 тыс. руб. поступили в кассу Областного комитета и распределены комитетам империи, в том числе Петербургский получил 20 тыс.».

(...)

Подобную «крышу» имели и бакинские большевики. Как вспоминал Н. П. Козеренко, для них такую роль играла фирма некоего Цейтлина. «Цейтлин, – писал он, – стал нашей посреднической банкирской конторой: мы получали на его имя деньги из центра», он «и сам оказывал нам немалую помощь».

(...)

В Петербурге подобная «крыша» была создана Л. Б. Красиным. «Я тогда работал на заводе Красина, Никитича, – вспоминал об этом Борис Иванович Иванов, – который имел небольшой завод, вроде конспиративной мастерской, этим заводом ведал Николай Гурьевич Полетаев».
Происходившее таким образом сращивание определенной части делового мира с революционным подпольем имело своим следствием то, что противостоящим этому подполью карательным органам правительства приходилось иметь дело не только с отдельными революционными организациями, но и с определенными предпринимательскими структурами, что придавало этим организациям такое влияние, которого сами по себе они не имели и не могли иметь.

* * *"

(Окончание следует)

.