"Репрессии,
которые И.В. Сталин обрушил на командный
состав Красной Армии, еще более ухудшили
положение с командными кадрами. Одной
из первых жертв был военный атташе
Советского Союза в Лондоне
В. Путна,
ложно обвиненный в подпольной
контрреволюционной троцкистской
деятельности. На открытом процессе
"антисоветского троцкистского центра"
в январе 1937 г. было упомянуто имя маршала
советского Союза М.И. Тухачевского. И
хотя тут же было заявлено, что Тухачевский
никакого отношения к делу не имеет и ни
в чем не обвиняется, на его имя была
брошена тень. Этого-то, очевидно, и
добивался государственный обвинитель
на процессе Вышинский, который в своих
вопросах, обращенных к обвиняемым, по
крайней мере десять раз назвал имя
маршала.
Маршал
Тухачевский продолжал оставаться на
своем посту, но в это время его судьба
была фактически решена. Стремясь
скомпрометировать Тухачевского и других
наиболее талантливых руководителей
Красной Армии, их обвинили в заговоре
против Советской власти.
Существует
несколько версий этой истории. Они
базируются на материалах, приведенных
бывшим адъютантом заместителя начальника
гестапо Кальтенбруннера Хеттлем,
опубликовавшим в 1950 г. книгу под
псевдонимом В. Хаген "Тайный фронт".
Позднее Хеттль переиздал ее уже под
своим собственным именем. В этой книге
Хеттль рассказал о провокационно-шпионской
деятельности гестапо, в том числе и о
том, как в недрах немецких разведывательных
и контрразведывательных органов были
состряпаны документы, предназначенные
для того, чтобы скомпрометировать высшее
советское военное командование. Эта
версия сходится с изложением событий
в посмертно изданных мемуарах руководителя
одного из отделов имперского управления
безопасности (RSHA) В.
Шелленберга. Имеются и другие материалы
по этому делу, упоминания в мемуарах
политических деятелей западных стран
и т.п..
Репрессии
против преданных делу коммунизма
партийных и советских кадров вызывали
злорадство врагов Советской страны.
Особенно радовались в Берлине, где
фашисты давно обдумывали планы ослабления
Красной Армии и Советского государства.Эти
намерения усилились после заключения
между Советским Союзом, Францией и
Чехословакией пактов о взаимной помощи,
которые служили препятствием фашистской
агрессии в Европе. Руководили гитлеровцами
и расчеты внутриполитического порядка.
Эти расчеты заключались в том, чтобы
полностью подчинить немецкую армию
фашистскому влиянию, заставить раз и
навсегда немецких генералов отказаться
от каких бы то ни было попыток проводить
самостоятельную политику, опираясь на
армию. Это было тем более важно, по мнению
гитлеровев, что начавшиеся перевооружение
и увеличение немецких вооруженных сил
требовали полной фашизации руководства
ими. Поэтому попытки скомпрометировать
любыми способами наиболее "строптивых"
генералов не прекращались. Можно было
бы обвинить немецких генералов в том,
что они вступили в преступную связь с
советскими генералами... Можно было бы
сфабриковать документы, подтверждающие
это. Можно было бы, наконец, найти способ
переправить эти документы в Москву,
чтобы скомпрометировать и советский
генералитет...
Предоставим
слово Вальтеру Шелленбергу.
В начале
1937 г. Гейдрих - непосредственный начальник
Шелленберга - поручил ему подготовить
обзор о взаимоотношениях между рейхсвером
и Красной Армией в прошлые годы.
Как
известно, в 20-е годы после заключения
между Германией и СССР договора в Рапалло
советско-германские отношения развивались
нормально: налаживались торговля,
контакты по научно-технической линии.
Германия и СССР обменивались и военными
делегациями. Некоторые военные
руководители Красной Армии учились в
немецкой военной академии. В числе
слушателей был, например, командарм
И.Э. Якир, блестяще окончивший эту
академию. По просьбе руководителей
рейхсвера Якир читал для немецких
офицеров курс лекций по военным операциям
во время гражданской войны. По всем этим
и другим вопросам между советскими и
немецкими учреждениями велась обычная
служебная переписка. Среди этой переписки
были бумаги, подписанные руководителями
советских учреждений, в том числе и
военных. В немецких архивах имелись
факсимиле Тухачевского и других видных
советских военачальников. Это
обстоятельство сыграло немаловажную
роль в подготовке их гибели.
Требуемый
обзор был вскоре Шелленбергом представлен.
Гейдрих сообщил Шелленбергу, что он
располагает сведениями о том, будто
советские генералы во главе с Тухачевским
с помощью немецких генералов собираются
произвести переворот, направленный
против Сталина. Эта идея была "подброшена"
Гейдриху русским белоэмигрантским
генералом Скоблиным. Гейдрих, по
свидетельству Шелленберга, моментально
понял, как использовать эту мысль. "Если
действовать правильно, можно нанести
такой удар по руководству Красной Армии,
от которого она не оправится в течение
многих лет", - пишет Шелленберг. План
был доложен Гитлеру и получил его
одобрение. Гестапо, не располагавшее,
разумеется, никакими документами на
этот счет, начало их быстро фабриковать.
Оставляя
в стороне многочисленные подробности
этой чудовищной провокации, укажем, что
поддельные документы, обвиняющие высшее
командование Красной Армии в заговоре,
были к апрелю 1937 г. подготовлены. Немецкий
агент в Праге установил контакт с
доверенным лицом президента Чехословакии
Э. Бенеша и сообщил ему, что он располагает
документами о заговоре среди высшего
командования Красной Армии. Бенеш
немедленно сообщил об этом Сталину.
Вскоре в Прагу прибыл специальный
уполномоченный Ежова. В апреле-мае 1937
г. произошли аресты высших офицеров
Красной Армии. Среди них был и маршал
М.Н. Тухачевский. Были арестованы также
И.Э. Якир, И.П. Уборевич, А.И. Корк, Р.И.
Эйдеман, Б.М. Фельдман, а до них - В.М.
Примаков, В.И. Путна. Тем, кто давал
распоряжение об их аресте т суде над
ними, должно было быть известно, что
обвинения беспочвенны, а документы
сфабрикованы. 12 июня 1937 г. Тухачевский
и его товарищи были расстреляны. Покончил
самоубийством начальник Главного
политического управления Я.Б. Гамарник.
Аресты и уничтожение военных кадров
продолжались и после 1937 г. Так, по ложному
обвинению погиб маршал В.К. Блюхер, герой
гражданской войны, многие годы
командовавший армией на Дальнем Востоке,
бывший начальник Генерального штаба и
первый заместитель наркома маршал А.И.
Егоров, командарм Г.М. Штерн - герой боев
в Испании и на Дальнем Востоке и многие
другие. В "Истории Великой отечественной
Войны" (Том 6, М., 1965., стр. 124) написано,
что
«...
подверглись репрессиям около половины
командиров полков, почти все командиры
бригад и дивизий, все командиры корпусов
и командующие войсками военных округов,
члены военных советов и начальники
политических управлений округов,
большинство политработников корпусов,
дивизий и бригад, около трети комиссаров
полков, многие преподаватели высших и
средних учебных заведений (Красной
Армии)».
Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян
в интервью корреспонденту "Литературной
газеты" от 17 апреля 1965 г. сказал, что
уничтожение накануне войны как "врагов
народа" выдающихся советских
полководцев, по сути, было одной из
причин крупных неудач в первый период
войны.
Репрессии,
обрушенные на советские военные кадры,
имели крайне неблагоприятные последствия
и для внешней политики СССР. О мнимом
заговоре президент Бенеш сообщил и
французскому премьер-министру Леону
Блюму как раз в то время, когда французским
правительством обсуждался вопрос о
заключении франко-советской военной
конвенции, которая предусматривала
практические шаги для реализации
договора о взаимной помощи. В своем
письме, переданном через сына Блюма,
Бенеш рекомендовал проявлять исключительную
осторожность в отношениях с Советским
генеральным штабом, так как его
руководители находятся в сговоре с
Германией. Блюм впоследствии утверждал,
что именно это сообщение сорвало
заключение франко-советской военной
конвенции. Враждебные Советскому Союзу
французские политические круги стали
утверждать, что подписывать военные
обязательства с СССР нельзя, так как
там существует заговор, а если же заговор
сфабрикован и репрессии продолжаются,
то это свидетельствует о неустойчивости
внутреннего положения СССР. Следовательно,
подводили они к выводу, на Советский
Союз в войне против Германии рассчитывать
не приходится.
В
Германии сообщение о расправе над
командирами Красной Армии вызвало
ликование.
Красная
Армия потеряла своих лучших командиров
как раз в тот момент, когда на горизонте
сгущались тучи войны.
Не
так-то было просто в короткий срок
подготовить новых командиров полков,
бригад, дивизий и корпусов. Выдвинутым
на эти должности командирам подразделений
часто не хватало знаний и опыта, которые
не могли быть восполнены лишь способностями
и преданностью долгу. Высшее военное
образование к началу войны имели лишь
7 % офицеров, 37 % не имели полного среднего
военного образования. К лету 1941 г. около
75 % командиров и 70 % политработников
работали в своих должностях не свыше
одного года. Лишь в ходе войны проявились
таланты командиров, их полководческое
искусство развернулось во всем своем
блеске."
(А.М.
Некрич, "1941. 22 июня" Издательство
"Наука", Москва, 1965, стр. 84-88)
Комментариев нет:
Отправить комментарий