БИБЛИЯ ОШИБАЕТСЯ...

Когда я это увидел, то сперва не поверил своим глазам. Но приходится верить, потому что это фото содержится в соответствующей заметке сталиниста-путиноида "полковника" Кассада "Отец всех народов" https://colonelcassad.livejournal.com/9852637.html. Этот идол культа личности антикоммунистического восточного деспота Джугашвили-сталина был недавно сооружен в городе Владикавказ (ранее Орджоникидзе) в Северной Осетии. Это явно дело рук местных бюрократов, так как этот истукан примазан к памятнику погибшим в Великой Отечественной Войне. Это, конечно, хитренько придумано - приделать идола подонка сталина к заслуживающему всеобщее одобрение патриотическому мемориалу. Это - та же хитрость, к которой прибегали продавцы гос. магазинов в застойную эпоху Брежнева: что-то дефицитное можно было купить только вместе с какой-то дрянью, которую никто не покупал и поэтому её "давали в нагрузку".

Господа владикавказские бюрократы, это же подло. Это подло потому, что сталин своими скандально некомпетентными потугами по-диктаторски командовать мировым коммунистическим движением, превратив Ленинский Коминтерн в инструмент подавления и убийств настоящих коммунистов во всём мире, плюс своими глупыми стараниями "партнёрства" с буржуйскими политиканами, включая людоеда Гитлера, несёт большую долю ответственности за захват фашистами власти в Германии и тем самым за миллионы погибших во вторую мировую войну. Ленин и Троцкий могли бы всё это предотвратить.

Впрочем, это не способны понять примитивные персонажи, которые заявляют, что сталин - это якобы "отец всех народов". Стало быть, по их мнению Библия ошибается, ведь согласно Ветхому Завету отцом всех людей является Адам, цитирую:
"И нарек Адам имя жене своей: Ева (Жизнь), ибо она стала матерью всех живущих" (Бытие, 3, 20).

В Библии рассказывается ещё об одном человеке, которого тоже можно считать отцом всех народов. Это - Ной, который один (с семьёй) пережил "вселенский потоп", цитирую:
"Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана. Сии трое были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля" (Бытие, 9, 18-19).

Кроме библейского рассказа о происхождении человека есть ещё и научная теория Чарльза Дарвина, согласно которой человек произошел от обезьяны. Изо всех ныне живущих видов обезьян к человеку генетически ближе всего шимпанзе (98,5% или по другим параметрам 86% генома тождественны, подробности здесь: https://www.nature.com/articles/s41586-025-08816-3 и https://www.nature.com/articles/d41586-025-01079-y , популярное изложение здесь: https://evolutionnews.org/2025/05/fact-check-new-complete-chimp-genome-shows-14-9-percent-difference-from-human-genome/ ). Если владикавказские бюрократы под выражением "отец всех народов" подразумевают именно это, то истукан сталина должен выглядеть несколько иначе, скажем, вот так:

Впрочем, трудно понять не только то, что они подразумевают, но и то, что находится в головах этих бюрократов. Одно ясно: там не мозги. Поэтому маразм сталинизма буквально зашкаливает. Таково нынешнее направление "ветра истории" в России, которому по глупости или из карьерных соображений радуется "полковник Кассад".

У кое-кого может возникнуть вопрос о том, почему я - непримиримый враг сталинизма. Отвечаю на него всерьёз и откровенно. Да, у меня есть личные основания на это - оба моих деда были невинными жертвами массовых репрессий 1937 года. Один (отец матери) был в лагере полный стандартный срок - 10 лет, а другой (отец отца), тоже получив 10 лет, через 3 года был выпущен по ходатайству жены перед Калининым, потому что клеветническая суть обвинения была уж слишком очевидной. Но я был бы дураком, если бы это было моим главным основанием ненависти к сталинизму.

Главное - совсем другое. А именно то, что сталинщина была не социализмом, а реставрацией самодержавия и крепостничества - бюрократическим феодализмом. Когда подонок сталин захватил власть над СССР, социализм попросту не умещался в его примитивном умишке. До революции 1917 года в Закавказье царил дичайший, откровеннейший феодализм "князей", их произвол в отношении тёмного, забитого трудящегося народа. Выросший там Джугашвили-сталин, естественно, был не социалистом и коммунистом, а невежественным тупым азиатом, и поэтому он был в принципе неспособен управлять созданием принципиально нового, прогрессивного социалистического общества. Поэтому сталинщина зиждилась на всевластии паразита - господствующего класса партийно-НКВДшной номенклатуры и подвластного ей бюрократического аппарата над народом, принужденным к труду из-под палки - в лагерях и "на воле" - из страха "загреметь" в лагерь.

Совершенно ясно, что подневольный труд при феодализма менее производителен, чем добровольный при капитализме. Это бесспорно, об этом писали и Рикардо, и Смит, и Маркс, и Ленин. Хуже того, если при капитализме часть буржуев разоряется при периодических кризисах и тем самым число паразитов периодически уменьшается, то при феодализме число паразитов (господствующего класса чиновников и олигархов) неудержимо растёт, что в конечном итоге приводит к революционному взрыву. Именно таков был конец царизма, но недоумок и вахлак сталин его реставрировал под фальшивым названием "советской власти".

После смерти сталина Н.С. Хрущев попытался изменить это губительное направление "ветра истории" на противоположное, введя более или менее сносную оплату труда и сокращение численности паразитической номенклатуры, но был свергнут ею в 1963 году. Путчист Брежнев побоялся снова ввести подневольный труд, а паразиты-бюрократы снова получили возможность беззаботной жизни. Труд становился всё менее производительным, потому что его оплата постоянным печатанием банкнот, не обеспеченных потребительскими товарами, становилась всё менее справедливой.

Именно это и привело сталинско-брежневскую номенклатуру (при горбачеве и ельцине) к безумной идее реставрации капитализма по примеру Китая. Но в Китае этот номер прошел только потому, что численность господствующего класса номенклатуры была резко сокращена репрессиями "культурной революции", до и исходно этот класс был малочисленным по отношению к сотням миллионов трудящихся. Как дальше жить Китаю, как сократить число паразитов-бюрократов, как обуздать коррупцию, неизбежную как симбиоз буржуев и бюрократов - это проблема не моя, а Председателя Си.

А после уничтожения СССР во всех его обломках сохранилось всевластие бюрократии, которая из "советской социалистической" мгновенно стала "демократической". Все "государства", возникшие в результате ельцинского предательского "парада суверенитетов", оказались недееспособными, а потому и лёгкой добычей закоренелого хищника - западного империализма. Поэтому в нынешней братоубийственной войне на Украине полностью виновата косная и дурная сталинско-брежневская номенклатура, руками идиотов - горбачева и ельцина - уничтожившая сперва Организацию Оборонительного Варшавского Договора, а затем и сам Советский Союз.

Короче говоря, сталинщина была не прогрессивным шагом вперед в социализм, а реакционным возвратом в бюрократический феодализм. А все взлёты и падения государств в истории проще всего объясняются изменениями количественного соотнотношения между трудящимся народом и господствующими паразитами. Капитализм Запада старается паразитировать на других народах, и этим объясняются и его живучесть, и его агрессивность. Но как социально-экономическая формация капитализм уже изжил себя вследствие далеко зашедшего закономерного падения нормы прибыли от эксплуатации "добровольного" наёмного труда. В результате на Западе теперь стала очевидной бюрократическая тенденция к реакционной (фашистской) реставрации феодально-рабского подневольного труда в концлагерях, уже опробованной в гитлеровской Германии.

Поэтому единственная прогрессивная альтернатива мрачной реакции фашизма и сталинизма - это социализм, причём именно бихевиористский социализм, основанный не на угнетении и принуждении к труду (по-бихевиористски - на отрицательном подкреплении нежелательного поведения), а на справедливом вознаграждении и поощрении созидательного труда (по-бихевиористски - на положительном подкреплении желательного поведения). Точка.

.

УРОКИ "ПОЛИТИКИ" АРИСТОТЕЛЯ

О политике можно болтать и ныть бесконечно, но её надо постараться понять как антинародный инструмент власти и извлекать из неё правильные уроки. Самый главный урок из "Политики" Аристотеля - это фраза Ньютона в "Quaestiones Quaedam Philosophicae": "Amicus Plato - amicus Aristotles - magis amica veritas", т.е. Платон мне друг и Аристотель мне друг, но величайший друг - истина". Этой фразой, которую Ньютон написал в 1664 году, он выразил свой протест против двухтысячелетнего господства схоластики, основанной на учениях Платона и Аристотеля. Забавно, что теперь эту фразу невозможно цитировать без иронии, потому что Эйнштейн теорией относительности выявил ошибочность воззрений Ньютона.

Однако подобную фразу: "Платон мне друг, но истина дороже" в своё время вполне имел право произнести Аристотель, противопоставивший нелепым идеалистическим выдумкам краснобая Платона натурфилософское изучение окружающей действительности. В наше время эта фраза была бы особенно актуальна, потому что пресловутая аллегория Платона об узниках, прикованных в пещере, и судящих о реально происходящем по его теням на стене пещеры, т.е. шизанутая проповедь о реальности "мира идей" и нереальности окружающего нас материального мира, теперь из вымысла философского идеализма превращена в "виртуальную реальность" буржуйскими масс- и соц-медиями, назойливо внушающими наивной публике нелепейшие лживые предрассудки.

Именно предрассудки, внушенные "авторитетами", являются самыми заклятыми врагами истины. Из-за этого учиться критическому пониманию общественных отношений проще всего на примерах древнегреческих полисов и древнеримской империи, потому что 1) о них имеются довольно многочисленные и более или менее объективные сведения, одним из которых является "Политика" Аристотеля, и 2) они достаточно далеки по времени, но не по сути от нынешних обществ и государств, суть которых неузнаваемо замаскирована лицемерной ханжеской ложью и выдумками буржуйского "либерализма".

Нынешнее капиталистическое массовое антиобщество по своим нравам, особенно по нравам господствующего класса, ничем не отличается от нравов античных рабовладельческих обществ, о которых мы имеем достаточно правдивые письменные свидетельства именно потому, что письменность и знания тогда были привилегией очень немногих. Античным авторам, конечно, приходилось многое умалчивать о конкретных персонажах, боясь их мести, но общую картину нравов античного общества они могли спокойно описывать, не искажая её той всеобщей демагогией, которая свойственна нынешней "политологии" и всем прочим "общественным наукам" из-за того, что массы в порядке дрессировки на повиновение подвергаются принудительному "образованию", которое делает их худо-бедно грамотными. Именно поголовная грамотность побуждает господствующий класс вести непрерывную манипулятивную промывку мозгов публики масс-медиями (а теперь - ещё и "инфлюэнсерами" и ботами в "соц"-медиях).

Поэтому многие становятся жертвами буржуйской, особенно западной пропаганды, и те из них, у кого горячие не очень умные головы и чешутся руки, становятся "майдаунами", "джихадистами", "гендерно-альтернативными", "националистами", "сталинистами", "зелёными", "цветными революционерами" и т.д. Разница тут лишь в названиях, а суть - одна: слепая вера в бредовые идеи, внушенные масс-медиями и ботами в соц-медиях. Но рано или поздно наступает горькое похмелье и крах иллюзий, и это вовсе не плохо, а очень даже хорошо. От этого, во-первых, становится меньше неадекватных агрессивных неврастеников, а во-вторых, все они получают шанс выйти на волю из Платоновой пещеры буржуазной идеологии, осознав, что все их прежние бредовые идеи и иллюзии были им нарочно внушены буржуйской мразью, чтобы отвлечь их от действительно достойного дела - революционной борьбы за светлое будущее - социализм.

Бихевиористский социализм, ведущий к этой цели, означает уничтожение влияния идеологий и прочей гуманитарщины и изучение, анализ и изменение общественных и межличностных отношений, поставив их на солидный естественнонаучный фундамент оперантного анализа поведения. Этим в первую очередь преодолевается искусственное, антинаучное разделение единого по своей сути поведения людей на "общественное" и "межличностное", вызванное необходимостью для господствующего класса затуманивать общественные отношения идеологическим мистицизмом и создавать иллюзию мнимой компетентности, альтруизма и превосходства правящих и имущих ("VIP", "элиты" и т.д.) над угнетаемыми и эксплуатируемыми.

А реально поведение господствующего класса стоит на "трёх китах" главных групп положительных подкреплений (мотивов) поведения людей в классовом антиобществе:
1) стремления получать удовольствие, прежде всего от секса и питания;
2) стремления приобретать материальные блага;
3) стремления влиять на окружающих, подчинять их своей воле.

Относительно нынешнего всесилия всех этих мотивов не может быть никаких сомнений. Например, афера парочки сутенёров и растлителей малолетних Джефри Эпштейна и Гилейн Максвелл, устроившей эксклюзивный бордель на частном островке в Карибском море, показывает господство всего набора этих мотивов в западной элите - растление малолетних миллиардерами и отпрысками монархий, наживу Эпштейна и Максвелл на этом бизнесе и использование тайно сделанных видео- и фотодокументов для шантажа и управления поведением влипнувших "VIP"ов в интересах мафиозного расистского государства Израиль, агентами которого были Эпштейн и Максвелл. Наглядной иллюстрацией преступности западного буржуйства и его оргий является замечательный последний фильм Стенли Кубрика "Eyes wide shut".

Нынешний воистину мафиозный конфликт между американской элитой, стоящей за спиной Трампа, и европейской глобалистской элитой Англии и ЕС показывает непреодолимость противоречий между соперничающими группами империалистов. Это, как я уже писал, внушает мне осторожный оптимизм относительно будущего человечества, так как внимание группы Трампа занято искоренением влияния гнилой глобалистской мрази, сделавшей США своим наёмным громилой и защитником глобализма. Этот конфликт надо обязательно использовать не только сперва для восстановления целостности СССР, но и для последующего возрождения социализма и его победного шествия по всему миру.

Конечно, для этого прежде всего надо ликвидировать стоящий на вышеупомянутых "трёх китах" олигархобюрократический режим Иудушки КаПутина, погрязший в коррупции и мафиозном кумовстве. Но каким образом это сделать и чем заменить этот режим? Самую большую опасность для будущего России представляет собой сталинизм с его мифом "гениального вождя, любящего народ", потому что реальность сталинщины была совсем иной - ужасающей нищетой народа и кровавым произволом и распущенностью сталинского господствующего класса партийно-НКВД-ГПУшной номенклатуры. Произвол бюрократии при сталине был не меньшим, чем при "национальном лодыре" путине, но был строго засекречен, а пиры и оргии сталинских прихвостней в Кремле получили лишь довольно бледное отображение в знаменитой "пляске опричников" в фильме Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный", вызвавшем дикую злобу сталина и подлую травлю Эйзенштейна сталинскими опричниками (Ждановым & Co), что стало причиной его скоропостижной смерти.

Главным в сталинизме является культ личности "вождя", ханжески требующего от народа аскетизма, самопожертвования и сексуального воздержания. Это же проповедует глупейшее и вреднейшее литературное произведение - "Как закалялась сталь" Н. Островского. Что касается сексуального воздержания, то его можно достичь только кастрацией. В истории были случаи, когда кастраты, например, в арабском халифате и османской турецкой империи, оскоплённые в детстве ради потребности в "надёжных" слугах для гаремов, и в Византии и католической иерархии римского папизма, оскоплённые в детстве для получения "ангельских" голосов в церковных хорах, своим угодничеством властителям достигали высоких должностей, богатства и влияния. Это свидетельствует о том, что даже устранив одного кита, всесилие двух других преодолеть невозможно.

Конечно, в истории были попытки устранить всех трёх китов разом, например, утопическая затея предтечи иезуитов - монаха Савонаролы, установившего в самом конце 15-го века религиозно-аскетическую диктатуру во Флоренции, закончившуюся тем, что его сожгли на костре, как еретика; а пуританская диктатура Оливера Кромвеля в середине 17-го века в Англии закончилась после его смерти всеобщей открытой вакханалией скрывавшихся дотоле "пороков" и реставрацией монархии. Собственно говоря, и нынешнюю реакционную реставрацию капитализма на развалинах СССР правильнее всего рассматривать как такую же реакцию народа на лицемерный режим "советской морали", насаждённый сталиным и нехотя и неумело поддерживавшийся коррумпированной брежневской номенклатурой и косной бюрократией как инструмент подчинения и обездоливания народа.

Нынешний олигархо-чиновничий режим Иудушки КаПутина был создан предательством господствовавшей в СССР сталинско-брежневской номенклатуры, возглавленной гробачевым и ельциным, как абсолютное отрицание социализма и "встраивание" в буржуйский Запад. Но почему же теперь этот режим заигрывает со сталинизмом и клоунской пародией на социализм - тоталитарной восточной монархией семейства Кимов в Северной Корее? - Ответ прост: режим Иудушки КаПутина позорнейшим образом сел в лужу со своими "встраиванием в Запад", "дружбой с западными партнёрами" и "Европой от Лиссабона до Владивостока". Своей войной против России на Украине Запад откровенно заявил о своём намерении сожрать Россию.

В этой ситуации рублёвский режим утратил все оправдания своего существования, но он не повернет назад к СССР, а будет униженно "мириться" с Западом, потому что он основан на тех же "трёх китах" буржуйского мировозрения, что и западные "демократии", и хотя все предметы роскоши теперь производятся в Китае и других странах с низким уровнем оплаты труда, путиноидам как символ статуса господ важны не сами эти предметы (реально они - дешёвый хлам), а западные наклейки "Бентли", "Ролекс", "Диор" и т.д. А заигрывания режима со сталинизмом и чучелом гороховым - "чучхэ" династии Кимов - служат для запудривания мозгов народа: одним внушается, что "может быть" режим станет менее антинародным и паразитическим - по образцу лживых мифов о диктатуре сталина, а другим внушается страх перед социализмом: мол, "сталинщина и "чучхэ" - это и есть социализм, и какого-то лучшего социализма нет и быть не может!"

Всё это, конечно, ложь и бред собачий. В России существует диктатура господствующего класса олигархов-компрадоров и тоталитарных бюрократов, задушившая всю оппозицию слева направо; надеяться на то, что эта диктатура хоть чем-то поступится в пользу народа, могут только круглые идиоты. Сталинисты-путиноиды (например, пузатый самозванец-"полковник кассад" здесь https://colonelcassad.livejournal.com/9839636.html ) коварно намекают на мнимую возможность этого, настырно повторяя свою рассчитанную на обман дураков напыщенную фразу о том, что "сооружение памятников сталину - неизбежность ветра истории". Но куда этот ветер дует, не уточняется.

Многие хотят верить этому обману - лжепророчеству своего чудесного избавления от нынешнего скандально воровского обезьянника путиноидной олигархии и бюрократии. Одни наивно и устало верят, а другие, умудрённые опытом последних десяти лет зверского удушения рублёвским режимом любой критики мафиозной власти, благоразумно молчат. 100%-но прозападный режим заткнул рты всей оппозиции и всем критикам, даже самым лояльным по отношению к нему, поголовно записав их в "иностранные агенты". И война на Украине - это залог сохранения деспотической власти мафиозным рублёвским режимом. Мол, "народ должен терпеть, потому что война". А господствующий класс буржуев и чинуш продолжает качать природные богатства России на экспорт и жить припеваючи.

Тут возникает вопрос: почему буржуи-путиноиды как бы "от народа", а не от себя любимых ставят памятники сталину? Одна из причин - то, что реставрация сталинщины - это введение "ежовых рукавиц" и "скручивания в бараний рог" (конечно, лишь в отношении народа, а не "господ"). Сталинизм с массовой установкой памятников примитивному кровавому восточному деспоту - это лишь "новое платье короля", т.е. мафии Иудушки КаПутина и его "дорогих друзей". Большинство сталинистов - дураки, но те буржуи, которые оплачивают и устанавливают памятники подонку сталину - сволочи, отлично знающие зловещую цель этой показной сталинизации, но о ней - чуть позже. Короче говоря, сталинизм - это соска-пустышка для младенцев в политике.

Нельзя ни на минуту забывать тот фундаментальный факт, что послесоветские режимы (за исключением Белоруссии) являются креатурами западного империализма. И если на Украине бандерофашистский режим - это откровенно холуйская марионетка Запада, то и режим Путина тоже 100%-но прозападный, тоже исполняет волю западного империализма. Капитализм превратил историю человечества в гротескный кровавый фарс, цель которого - максимальные прибыли для господствующего класса. Война на Украине - это сверхприбыли для буржуев Запада и России. Поэтому со своей стороны режим Путина не сделал абсолютно ничего для того, чтобы предотвратить превращение Западом Украины в фашистского врага России (и даже способствовал этому руками таких негодяев, как Греф, Черномырдин и Сурков).

Именно режим Путина спас от краха бандерофашизм, отказавшись поддержать в 2014 году население Украины, стремившееся к воссоединению с Россией, ограничившись лишь присоединением Крыма, сдачей части Донбасса с последующей "выполкой" ополченцев-антифашистов и заключив позорнейшие "минские соглашения". Всё это содействовало росту националистических русофобских эмоций на Украине и дало Западу возможность идеологически и милитаристски мобилизовать Украину против России.

Почему режим Путина прозападный и предательский? - Потому что он мафиозно-буржуйский и тем самым антинародный, потому что он боится народа России больше, чем западного империализма и бандерофашизма. И война на Украине, как написано выше, маскирует эту его суть фальшивым "патриотизмом". Поэтому он затягивает эту кровавую бойню, избегая всех активных действий, которые могут привести к крушению бандерофашистского режима в Киеве. А задуманная путиноидами провокационная косметическая сталинизация режима с сохранением его сути даст проклятому Западу демагогический предлог "защиты демократии от тоталитаризма" для открытого участия в этой войне, превратив её в 3-ю мировую, возможно, с применением ядерного оружия.

Не случайно забыта та истина, которую много раз высказывали Ленин и Троцкий, что буржуи прекращают свои войны только тогда, когда им угрожает настоящая, а не оплаченная ими фальшивая "цветная" революция. Именно поэтому полностью прав Троцкий, выдвинув тезис перманентной мировой социалистической революции, который Че Гевара пытался осуществить, но погиб, не получая поддержки ни от брежневского СССР, ни от маоистского Китая. А подонок сталин получал от западного империализма финансирование и поставки оборудования для индустриализации СССР потому, что он убил всех настоящих советских коммунистов, в первую очередь - Троцкого.

Банкиры США (как об этом давным-давно написал Энтони Саттон - Antony C. Sutton) одновременно финансировали промышленность сталинского СССР и гитлеровской Германии как раз для того, чтобы столкнуть эти две страны в новой, 2-й мировой войне, которая была развязана лондонским Сити и нью-йоркским Уолл-стритом ради военных сверхприбылей, а затем с той же целью финансировали поставки СССР оружия по ленд-лизу. Так что единственный правильный и хороший поступок сталина - это когда он показал Уолл-стриту кукиш в ответ на требование уплаты долгов СССР по ленд-лизу. Именно это стало причиной "холодной войны" Запада против СССР. Но эти долги предательский режим ельцина-путина, как известно, уплатил сполна, равно как и долги царской России, наделанные во время 1-й (империалистической) мировой войны...

Поэтому сейчас самое последнее - это сложить руки и наплевать на будущее России и вообще всего человечества, оставив его на произвол буржуйской людоедской нечисти. Нет, пока ещё не поздно, надо по-ленински пресечь кровавый фарс войны на Украине и бороться за победу социализма. Бывшему советскому народу нужен мир с воссоединением "России" и "Украины", искусственно разделенных подонками ельциным и кравчуком. А новый раздел Украины между Западом и режимом Путина был бы преступлением, которое не устранит ни одной из причин этой войны.

 Социализм отнюдь не означает ни деспотизм, ни аскетизм, постничество и вообще самопожертвование, а лишь справедливость распределения благ по труду и потолок их допустимого присвоения и накопления. Более того, социализм как общество равных может быть только демократией, но ни в коем случае деспотией вроде сталинской. А бихевиористская социальная инженерия - необходимый для этого инструментарий оперантного управления поведением всех и каждого через создание реально демократической стабильной системы народного самоуправления для эффективного справедливого удовлетворения потребностей всех граждан.

Как осуществить смену курса России на социализм? - Конечно, привилегированный паразитический властвующий класс путиноидных олигархов и бюрократов надо лишить всего - капиталов и власти, так как он представляет собой спаянное круговой порукой единое мафиозное целое, которое будет отчаянно сопротивляться. Они - враги народа, и народ это ясно видит. Но есть и другая, более сложная проблема, которую мало кто видит. Созданные нынешней капиталистической действительностью позорные и преступные привычки и нравы массы народа будет невозможно ликвидировать сразу, запретив каким-то декретом или указом. Будет необходим новый переходный период "НЭП"а с использованием опыта Белоруссии и Китая и бихевиористской социальной инженерии (в частности, китайской системы социального доверия - social credit system), Только так, а не как-то иначе, можно прийти не к мнимой и лицемерной сталинской, а к реальной победе социализма. Но всё это - дело будущего, поэтому я изложил здесь лишь общие принципы, стараясь избежать глупостей конкретного утопического прожектёрства.

.

ЭТО ЧТО - КЛИМАТИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА ИЛИ GSM?

Вчера в Берлине. Градины не особо большие, размером от 1,0 до 1,5 см.

Как только я вчера выложил в сеть блогозапись (https://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2025/05/rotten-diplomacy.html ), сразу начался ливень с градом и резко похолодало. Все дисциплинированные немцы послушно верят, что это - "климатическая катастрофа из-за СО2, поступающего в атмосферу от использования горючих ископаемых", которую распропагандировали мерзавцы-глобалисты и их "зелёные" прихвостни. Но на самом деле СО2 очень полезен, это - пища растений, которой им всегда не хватает. От СО2 повышаются урожаи и зеленеют пустыни (покрываясь растительностью) и глобалисты (от злобы).

Но независимо от лживой медиальной шумихи вокруг СО2 наступает очередной Grand Solar Minimum - великий солнечный минимум с его значительным похолоданием и резкими переменами погоды. Человечеству придётся приложить все силы, чтобы в ближайшие 20 лет обеспечивать себя пищей и защищаться от холодов. А сатанинская глобалистская пропаганда своей ложью "угрозы глобального потепления" внушает наивной публике нечто совершенно противоположное реальному развитию событий в будущем и тем дезориентирует и подвергает её смертельной опасности.

Как противоядие выкладываю здесь рисунок, кратко объясняющий суть GSM:

А подробное объяснение сути дела смотрите здесь:
http://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2021/02/fake-and-reality-of-climate-change-1.html
http://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2021/02/prof-zharkova-modern-gsm-will-lead-to.html
http://behaviorist-socialist-ru.blogspot.com/2021/02/prof-zharkova-new-grand-solar-minimum.html

Эмоционально усвоить эту информацию вам поможет концертная сюита Вивальди "Времена года", особенно её 2-я часть - "Лето - L'estate" (RV 315), источник: https://youtu.be/kaoqCARilbA 

 

-

.

ГНИЛАЯ ДИПЛОМАТИЯ

Странное дело: если люди (конечно, не все, но большинство) со временем умнеют, то с человечеством в целом этого не происходит. Иногда даже кажется, что в наше время люди намного глупее, чем, скажем, в античности. Когда я писал комментарии к выложенному ранее тексту об Аристотеле, мне пришлось и серьёзно подумать, и порыться в литературе. Но нынешняя мировая политика (которой заправляют западные глобалисты-империалисты), настолько безумна, что над ней можно только горько посмеяться.

Итак, вот кого Иудушка КаПутин отправил в этот раз на очередные бесполезные переговоры с марионеточным бандерофашистским режимом западного империализма в Стамбул:

Самое смешное и одновременно жуткое в этом квартете то, что его "главой" Иудушка КаПутин назначил явную задницу - мистера Мединского, который уже доказал свою полную некомпетентность в любых вопросах государственного управления. Но он - подхалим и подлиза у столь же бездарного "национального лодыря", который при последней тасовке колоды приближенных первой вынул карту Мединского. Теперь Мединский - "дипломат", как прежде "дипломатом" был обитатель Англии мистер Абрамович. Мне тошно от одной мысли о том, что он способен надипломатить.

А ведь в составе делегации двое военных. Я ничего не слышал о них прежде, но в любом случае они должны быть более компетентными и адекватными в качестве главы переговорного квартета. Но ими будет командовать этот бесспорно абсолютно некомпетентный Мединский. Почему?

Скорее всего потому, что Иудушка КаПутин, назначенный предателем алкашом ельциным своим преемником по рекомендации олигарха Березовского и по решению ЦРУшных "консультантов" в Кремле, сам некомпетентен (ЦРУшники ни в коем случае не подпустили бы к власти достойного и умного человека) и поэтому боится и ненавидит компетентных людей. А почему он их боится и ненавидит? Очевидно потому, что в их присутствии остро ощущает свою неполноценность. Он - не глава государства, а... наказание божие для России.

Когда же наконец кто-то разьяснит этому Путину, что для Росии иметь под боком бандерофашистскую Украину - это всё равно, что человеку ложиться спать с ядовитой змеёй. Единственное решение проблемы существования Украины - это её безоговорочная капитуляция и ликвидация как мнимого государства, выдуманного Западом и тайком от советского народа и вопреки его воле, высказанной на референдуме, "указанного" предателем ельциным в Беловежской пуще в 1991 году. Соответственно, война на Украине - это искусственно устроенное капитализмом страшное бедствие ради наживы. При существовании СССР она была бы немыслима.

Вообще, буржуи и их наёмные марионеточные политиканы очень любят устраивать ради наживы искусственные бедствия и катастрофы, вместо того, чтобы предотвращать и устранять реальные. Самое страшное из таких реальных бедствий, угрожающих всему человечеству в ближайшие десятилетия, первые признаки которого уже стали видны - это очередной GSM - Grand Solar Minimum, который глобалистская пропаганда пытается замаскировать выдумками сперва о мифическом "глобальном потеплении", а теперь - мнимой "климатической катастрофой, вызванной антропогенным СО2".  

Заморозки и такой град будут случаться повсюду и всё чаще. Подумайте, что такой град делает с посевами, посадками плодовых деревьев и теплицами. Источник видео: https://www.globaltimes.cn/page/202505/1333973.shtml и https://www.youtube.com/shorts/G2TLghu0gP4?feature=share .

.

ДЖОРДЖ СЭБАЙН ОБ АРИСТОТЕЛЕ - 4

Убийство "набожными" крестоносцами одного из своих главарей, присвоившего себе титул короля Кипра. "Практическое искусство политики" в классовом антиобществе было прежде всего искусством захвата и удержания власти над порабощенным народом, как его в своё время откровенно описал Н. Макиавелли; иными словами, искусство политики - это искусство легализованной организованной преступности.
Надо помнить о массовых убийствах коммунистов сталиным в годы Великого Террора (2-я половина 1930-х годов) и Мао Цзэдуном в годы "Культурной революции" (1966-1976 годы) и понимать, что нам не видать социализма, как своих ушей, если в деле политики не видеть как главную опасность эту варварскую традицию Макиавелли и не иметь в качестве ориентира цель создания принципиально нового социалистического общественного самоуправления методами бихевиористской социальной инженерии.

Перевод глав об Аристотеле из книги: A History of Political Thought by George H Sabine. Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом).

*  *  *

Джордж Х. Сэбайн:

"НАИЛУЧШЕЕ ПРАКТИЧЕСКИ (ОСУЩЕСТВИМОЕ) ГОСУДАРСТВО

Анализ политических факторов в демократии и олигархии привёл Аристотеля к позиции, с которой он смог рассматривать вопрос, занявший место построения идеального государства, а именно о том, какая форма правления является наилучшей для большинства государств, не учитывая особые обстоятельства, которые могут быть свойственны конкретным случаям, и не предполагая больше добродетели или политической умелости, чем обычно проявляемые в (управлении) государством. Такая форма правления ни в коем случае не идеальна; это просто наилучшее практически осуществимое среднее, которое получается в результате избегания крайностей демократии и олигархии, которые, как свидетельствует опыт, опасны. Этот тип государства Аристотель называет политией, или правовым государством - название, относящееся в книге III ("Политики") к умеренной демократии; Аристотель был бы не прочь использовать слово "аристократия" (ранее применявшееся в его этимологическом  значении (благородное правление) для обозначения идеального государства) в тех случаях, когда конституция слишком сильно отклоняется от народного правления, чтобы называться умеренной демократией.

В любом случае отличительной чертой этого наилучшего из возможных государств (классового господства) является то, что это - смешанная форма конституции, в которой элементы олигархии и демократии разумно объединены. Его социальная основа - существование большого среднего класса, состоящего из тех, кто не очень богат и не очень беден. Именно этот класс, как сказал Еврипид много лет назад, "спасает государства". Ибо они недостаточно бедны, чтобы быть угнетенными, и недостаточно богаты, чтобы быть узурпаторами.(???)* Там, где существует такая группа граждан, они образуют группу, достаточно большую, чтобы дать государству народную поддержку, достаточно беспристрастную, чтобы держать магистратов под ответственным (контролем), и достаточно элитную, чтобы избежать зла (???) правления масс. На таком социальном фундаменте можно построить политическую структуру, опирающуюся на институты, типичные как для демократии, так и для олигархии. Имущественный ценз может быть, но только низкий, или имущественный ценз может отсутствовать без использования жребия для выбора магистратов.

Аристотель считал (монархическую диктатуру) Спарты смешанной конституцией. Вероятно, он также думал о правлении, попытка введения которого была предпринята в Афинах в 411 году (в разгар Пелопонесской войны между Спартой и Афинами) - на самом деле это была "бумажная" конституция, - целью которой было формирование контингента войска в пять тысяч человек из граждан, способных приобрести тяжелые доспехи, и которая, по словам Аристотеля в "Конституции Афин", была лучшим правлением, которое когда-либо было в Афинах. Подобно Платону, Аристотель был вынужден по практическим соображениям применить собственность как суррогат добродетели. Ни один из обоих мыслителей в принципе не верил, что собственности присуща добродетель, но оба пришли к выводу, что для политических целей она дает наилучшее практическое приближение к ней.*

Принцип государства среднего класса - это равновесие, уравновешивание двух факторов, которые несомненно хоть что-то значат в любой политической системе.(???) Эти факторы порождены притязаниями на власть, обсуждаемыми в книге III, но Аристотель теперь рассматривает их не столько как притязания, сколько как силы. Эти два фактора он описывает как качество и количество. Первый охватывает политические влияния, например, возникающие из престижа богатства, рождения, положения и образования; второй - это простой численный перевес. Если доминирует первый, правительство становится олигархией; если второй - демократией. Для создания стабильности желательно, чтобы конституция допускала их оба и уравновешивала один другим. (Фашистская демагогия)  Именно потому, что это легче всего сделать там, где есть большой средний класс, этот вид правления является наиболее безопасным и наиболее законопослушным (???) изо всех практически осуществимых конституций. Из ряда соображений Аристотель видит безопасность в численном (факторе), потому что он верит в коллективную мудрость трезвого общественного мнения и считает, что многочисленный орган (власти) трудно подкупить. Но особенно для административных обязанностей лучше всего подходят люди с положением и опытом. Государство, которое смогло бы объединить эти два фактора, тем решило бы главные проблемы стабильного и упорядоченного правления. Конечно, история Греции подтверждает этот диагноз внутренних трудностей, с которыми сталкивался город-государство. С другой стороны, Аристотель мало что может сказать о не менее настоятельной трудности, на  которую ход истории при его жизни должен был ему указать - о проблеме иностранных дел из-за того, что город-государство был слишком мал, чтобы успешно управлять миром, в котором приходилось иметь дело с такими державами, как Македония и Персия.

В книге V Аристотель подробно обсуждает причины революции и политические меры, с помощью которых ее можно предотвратить**, но детали можно опустить. Его политическая прозорливость и его компетентность в греческой политике очевидны на каждой странице. Но теория предмета уже очевидна в обсуждении им государства среднего класса. И олигархия, и демократия находятся в состоянии неустойчивого равновесия, и в результате каждая из них рискует быть уничтоженной, став слишком сама собой. Политик(ан), практической задачей которого является управление государством любого типа, должен воспрепятствовать (государству) следовать логике его собственных учреждений. Чем более олигархичной становится олигархия, тем больше она следует управленческому курсу клики угнетателей, и аналогично, чем более демократичной становится демократия, тем больше она склонна быть правлением толпы. Обе (???) имеют тенденцию вырождаться в тиранию, что само по себе плохо и вряд ли приведет к успеху.

Почти циничная развязность, с которой Аристотель даёт советы тирану, предвосхищает Макиавелли. (Его) традиционная тактика состоит в том, чтобы губить и унижать всех, кто может быть опасен, и делать подданных бессильными, сея разногласия и недоверие между ними. Лучший способ - править (внешне) как можно менее как тиран и по меньшей мере притворяться заинтересованным в общественном благосостоянии, и во всяком случае избегать публичных разоблачений пороков тирании. В долгосрочной перспективе ни одна форма правления не может быть постоянной, если она не имеет поддержки основных политических и экономических сил в государстве - при этом важны как качественные, так и количественные - и по этой причине обычно хорошей политикой является завоевание лояльности среднего класса. Именно крайности в любом направлении разрушают государства. Короче говоря, если государственная (власть) фактически не является правительством среднего класса, она должна настолько притворяться правительством среднего класса, насколько это возможно, конечно, всегда учитывая любые особые обстоятельства, которые могут оказаться решающими в конкретной ситуации.***

НОВОЕ ИСКУССТВО ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ

Концепция Аристотеля о новом и более общем типе политической науки, включающая не только изучение этического значения государства, но и эмпирическое изучение его элементов, как политических, так и социальных, фактических конституций, их сочетания и последствий, которые, как оказывается, проистекают из этих сочетаний, ни в коем случае не представляла собой отказ от фундаментальных идей, которые он позаимствовал у Платона. Однако она представляла собой их важную модификацию и корректировку. Цель осталась все та же, поскольку она - искусство государственного управления, способное направлять политическую жизнь к морально ценным целям с помощью рационально выбранных средств. Государству предстоит осознать свое истинное значение как фактор цивилизованной жизни, и открытие этого значения, следовательно, по-прежнему имеет важное значение. Направление политической жизни по пути, наиболее подходящем для исполнения государством его истинного предназначения, является работой, которую следует выполнять с умом; это предмет науки и искусства, и поэтому для Аристотеля, как и для Платона, это также отличается от простой хитрости политика-интригана, неуклюжести народного собрания или риторической ловкости демагога или софиста.

Аристотель не отказался от этого идеала, а работал над новой научной концепцией и основанноым на ней искусством. Платон считал, что политику можно сделать предметом свободного интеллектуального или спекулятивного проектёрства, ухватившись раз и навсегда за идею блага, хотя написанное (им) в "Законах" достаточно, чтобы показать, что в конце концов он был вынужден существенно выйти за рамки этой концепции постановки задачи. Общение Аристотеля с Платоном пришлось на годы, когда происходила эта перестройка его политической мысли, и в любом случае врожденные склонности ума Аристотеля, вероятно, заставили бы его пойти по пути, отличному от того, по которому пошёл Платон.

Метод свободного интеллектуального проектёрства - вполне подходящий для философии, которая объявила математику образцом всякого знания - был, таким образом, невозможен для Аристотеля с самого начала. Это подтверждается его неспособностью выполнить проект эскиза идеального государства. Но это была медленная и трудная задача - адаптировать идеалы философии Платона к иному методу, но её-то и должен был решить Аристотель. Вся история этой адаптации зафиксирована в формулировке Аристотелем его собственной философской системы, в которой наука и искусство политики были всего лишь одной главой, хотя и важной. Встраивание конституционного правления в идеалы государства - признание закона, согласия и общественного мнения как неотъемлемых частей хорошей политической жизни - было важным первым шагом, но таким, который побуждал Аристотеля идти дальше. Он должен был перейти к анализу города-государства в его политических элементах и изучить влияние на них основных социальных и экономических сил. А для таких исследований спекулятивный метод был явно негоден. Собирание конституций (полисов) было попыткой Аристотеля собрать данные, необходимые для решения этих проблем, и более эмпирическая и более реалистичная теория в книгах IV–VI была его решением этих проблем. Но более эмпирический метод повлек за собой изменение концепции искусства, которому он должен был служить. Цель вне политического процесса, с помощью которого можно было бы построить государство, больше не была достаточной. Государственный деятель в духеАристотеля, так сказать, находится в гуще событий. Он не может создавать их по своей воле, но он может использовать те возможности, которые предоставляет положение дел. Есть непременные последствия, которых нельзя избежать; есть неожиданности, вызванные неблагоприятными обстоятельствами, которые могут разрушить даже хороший план; однако есть и искусство разумного использования доступных средств для приведения дел к достойному и желательному результату.

Для Аристотеля, таким образом, политическая наука стала эмпирической, хотя и не исключительно описательной; и искусство включало улучшение политической жизни, хотя это приходилось делать в скромных масштабах. Было естественно, что этот прогресс в его идеях должен был обратить его внимание обратно к начальным принципам и привести его к переосмыслению основных проблем, с которых начинали и он, и Платон. Это он сделал кратко во введении, которое он написал для завершенной "Политики" - в первой книге нынешнего текста. Большая часть этой книги просто расширяла теорию управления домохозяйством, включая экономику, и повторяла различие между ним и политическим правлением. Эта тема не была полностью проработана, вероятно, потому, что повторное рассмотрение домохозяйства поставило Аристотеля лицом к лицу с вопросами, уже рассмотренными во второй книге как часть критики коммунизма (??? - нет, диктатуры). Он так и не взялся за задачу переписывания, которое было бы необходимо для объединения этих двух дискуссий. Однако в первой части книги I он вернулся к фундаментальному вопросу о сути и видимости, поскольку для его теории, как и для теории Платона, необходимо было показать, что государство имеет внутреннюю моральную ценность и не является просто навязыванием произвольной силы.

Чтобы решить эту проблему, Аристотель более систематически обсуждает определение государства, начиная по существу с того же пункта, что и Платон в начале (диалога) "Государство". Его метод следует теории определения по родству и различию, которая он развивал в работах о логике. Государство, говорит он, - это вид сообщества. Сообщество - это объединение разных людей, которые из-за своих различий способны удовлетворять свои потребности путем обмена товарами и услугами****. Это по существу идентично вере Платона в то, что государство зависит от разделения труда, но Аристотель отличается от Платона, поскольку он различает несколько видов сообществ, из которых государство является лишь одним. Целью этого, конечно, является различение управления домохозяйством - женой, детьми или рабами - от политического правления. Другими словами, Платон смешал род и вид (понятия общего и частного). Таким образом, проблема состоит в том, чтобы определить, каким видом сообщества является государство. В книге I обсуждение целиком настолько направлено против Платона, что кажется, что Аристотель не развивает свою мысль. В другом месте он указывает, что обмен товарами путем купли-продажи или просто договорные отношения создают сообщество, но не государство, потому что для этого не требуется общего правителя. В книге I он выделяет сообщества, так сказать, на другом полюсе, где есть различие между правителем и подданными, а не конституционным и политическим правителем. Это иллюстрируется отношениями хозяина и раба, где последний существует исключительно для блага (как собственность) хозяина. Государство, следовательно, находится посредине, отличаясь от договора с одной стороны, и от собственности с другой. Этот метод определения путем приближений - различение того, что можно было бы назвать предельными случаями, часто используется Аристотелем в его научных трудах. К сожалению, в "Политике" он не рассматривает так систематически, как можно было бы ожидать, различия между домашними отношениями, отличными от рабства, например, отношения между главой семьи и его женой, которые он считал отличными по своей природе как от его отношения к рабу, так и от отношений политического правителя к своим подданным.

Однако он предлагает общий принцип для определения государства в отличие от домашнего хозяйства. Это ссылка на рост или историческое развитие. "Тот, кто таким образом рассматривает вещи в их начале роста и происхождении, будь то государство или что-либо иное, получит яснейшее представление о них". Аристотель затем апеллирует к традиционной истории греческого города(-государства), которую Платон уже использовал в "Законах", чтобы представить создание его как наилучшего вида государства. Таким образом, история показывает, что семья является примитивным типом сообщества, возникшим из-за таких элементарных потребностей, как потребность в жилье, пище и продолжении рода. Пока люди не продвинулись дальше удовлетворения этих потребностей, они живут отдельными семьями под патриархальным управлением. Более высокая стадия развития представлена деревней, которая является объединением нескольких семей, а еще более высокая - государством, которое является объединением деревень.

Однако рост происходит не только в размерах. В определенный момент возникает сообщество, которое по своему характеру отличается от более примитивных групп. Оно становится тем, что Аристотель называет "самодостаточным". Это относится отчасти к его территории и средствам экономического выживания, а также к его политической независимости, но в первую очередь не к ним. Для Аристотеля отличительной чертой государства является то, что оно прежде всего создает условия, необходимые для действительно цивилизованной жизни. Оно возникает, как он говорит, из потребностей простой жизни, но продолжается ради хорошей жизни. Для этой цели так же важно, чтобы государство не было ни слишком большим, ни слишком маленьким. Ведь Аристотель никогда не считает какое-либо общественное целое, кроме греческого города-государства, удовлетворяющим потребности цивилизованной жизни.

Оно включает в себя домохозяйство как один из своих необходимых элементов - и Платон ошибался, желая отменить эту более примитивную единицу - но это более развитый и, следовательно, более совершенный тип сообщества. Это показывает тот факт, что потребности, которые удовлетворяет государство, являются более типично человеческими потребностями. Даже семья, которая в своей самой примитивной форме зависит от физических потребностей, которые человек разделяет со всеми животными, требует способностей, безусловно, превосходящих те, которые объединяют общественных животных. Ведь она требует речи и способности отличать правильное от неправильного, что свойственно только разумному животному. Но государство дает возможность для более высокого развития даже этих разумных способностей. Человек - это уникально политическое животное, единственное существо, которое живёт в городах, подчиняется законам и создаёт науку, искусство, религию и все многообразные творения цивилизации. Они представляют собой совершенство человеческого развития и достижимы только в цивилизованном обществе (civil society)*****. Чтобы жить без него, существо должно быть либо зверем, либо богом, то есть либо ниже, либо выше среднего уровня, на котором находится человечество. В своей высшей форме, как полагает Аристотель с его господствующей верой в исключительность человеческих способностей греков, - блага цивилизации достижимы только в городе-государстве.

ПРИРОДА КАК РАЗВИТИЕ

Значение и ценность государства происходят из того факта, что, как сказал Эдмунд Берк - Edmund Burke, оно является покровителем всех наук и искусств******, и это - последний аргумент Аристотеля против тех, кто утверждает, что закон и мораль являются предметами соглашения. Аргумент, как его использует Аристотель, представляет собой кропотливое изменение определения термина "природа", так чтобы его можно было приспособить к любой отрасли науки и сделать общим принципом философии.

Практическое правило для руководства исследованием таково, что сперва появляется самое простое и примитивное, тогда как более полное и совершенное появляется только позже, после того, как произошел рост. Однако более поздняя стадия показывает более адекватно, чем ранняя, какова истинная "природа" вещи. Это правило Аристотель нашел очень полезным в своих биологических исследованиях. Например, семя раскрывает свою природу только по мере прорастания и роста растения. Физические условия, такие как почва, тепло и влага, необходимы, но даже если они идентичны для двух разных семян, таких как желудь или горчичное семя, полученные растения совершенно различны. Аристотель делает вывод, что действительная причина различия заключается в семенах; каждое растение содержит свою собственную "природу", которая проявляет себя по мере того, как она постепенно раскрывается и становится явно тем, чем семена являются неявно.

Такое же объяснение применимо и к росту сообщества. В своей примитивной форме, как семья, оно проявляет свою внутреннюю природу как разделение труда, но в своих высших формах, не переставая удовлетворять примитивные потребности, оно оказывается способным дать простор для развития более высоких способностей, которые были бы латентными, если бы существовала только семья. Семья, говорит Аристотель, первична по времени, но государство первично "по природе"; то есть оно более полно развито и, следовательно, более характерно в отношении того, на что способно сообщество. По той же причине жизнь в государстве показывает, какова человеческая природа по своей сути. Никто не мог бы даже предположить, что искусства цивилизации были бы возможны, если бы жизнь не прогрессировала дальше видов обмена, необходимых для удовлетворения примитивных потребностей.

Использование Аристотелем слова природа по отношению к обществу имеет, таким образом, двойное значение. Верно то, что люди инстинктивно (???) общительны, потому что они нуждаются друг в друге. Первобытное сообщество зависит от импульсов, заложенных во всем живом, таких как секс и аппетит к еде. Они необходимы, но они не являются отличительными чертами человеческой жизни, потому что они не особо различаются у человека и у низших животных.

Человеческая природа более характерно проявляется в развитии тех сил, которыми обладают только люди. И поскольку государство является единственной средой, в которой они могут развиваться, это "природно" в смысле, в некоторых отношениях противоположном инстинктивному. Так же, как "природно" для желудя, что из него вырастает дуб, так и для природы человека естественно развивать свои высшие способности в государстве.******* Это не означает, что развитие должно неизбежно произойти, поскольку отсутствие необходимых физических условий будет препятствовать росту в обоих случаях. Аристотель действительно верит, что только в очень ограниченном случае города-государства происходит высшее развитие, и он приписывает это тому факту, что только греки изо всех людей обладают способностью к такому росту. Там, где это происходит, это показывает, на что способна человеческая природа, так же как хорошо политый и хорошо удобренный дуб показывает, что на самом деле заложено в хорошем желуде. Государство "природно", потому что оно содержит возможность полностью цивилизованной жизни, но поскольку оно требует физических и других условий для своего роста, оно представляет собой арену для искусства государственного деятеля. Применение понимания и воли не создает его, но вполне может направить его к более совершенному раскрытию его врожденных возможностей.

Такая теория природы, как эта, - вывод из биологических, а также социальных исследований, - представляется Аристотелю как логическая основа для его более широкого понимания науки и искусства политики. Природа в своей основе является системой способностей или сил роста, направляемых их внутренней природой к характерным целям. Для своего раскрытия они требуют того, что можно назвать в широком смысле материальными условиями, которые не создают целей, на которые направлен рост, но могут способствовать или препятствовать росту в зависимости от того, благоприятны они или нет. События и изменения, которые происходят непрерывно, являются процессами усвоения, посредством которых силы роста овладевают теми материальными условиями, которые имеются в наличии. Эти три фактора, названные Аристотелем формой, материей и движением, являются фундаментальными составляющими природы. Они предоставляют простор для искусств, потому что в некоторых пределах, которые нелегко обнаружить, планы художника могут служить формами, которые можно заставить принимать имеющийся материал. Таким образом, в политике государственный деятель не может делать все, что он хочет, но он может мудро выбирать те пути, которые ведут, по крайней мере, к лучшему и более желательному развитию общественных учреждений и человеческой жизни. Чтобы сделать это, ему нужно понимать и то, что возможно, и то, что действительно. Он должен знать, какие потенциальные возможности роста имеются в ситуации перед ним, и какие материальные условия дадут этим идеальным силам средства проявиться наилучшим образом. Его исследования всегда сочетают в себе две цели. Они должны быть эмпирическими и описательными, потому что без знания фактического он не может сказать, какие средства находятся в его распоряжении или во что эти средства обернутся, если их использовать. Но они должны также учитывать идеальное измерение фактов, иначе государственный деятель не будет знать, как следует использовать имеющиеся средства, чтобы получить лучшее, на что способен материал.

Концепция науки и искусства политики по Аристотелю - это тот тип исследования, который предоставил наибольший простор его собственному зрелому интеллектуальному гению. В оригинальности и смелости спекулятивных конструкций он далеко не был ровня Платону, и все основные принципы его философии были получены от учителя (Платона). Но по силе интеллектуальной организации, особенно в способности уловить закономерность или тенденцию в огромной и сложной массе деталей, он не только превосходил Платона, но и был равен любому мыслителю в более поздней истории науки. Использование этой способности в социальных исследованиях и биологии показывает Аристотеля на вершине его способностей, после того как он в некоторой степени освободился от Платона и проложил для себя направление мысли в соответствии со своей собственной оригинальностью. Именно его рост в этом направлении побудил его отвергнуть позаимствованную цель проекта идеального государства и направить свое исследование сначала к истории конституций, а затем к общим выводам о структуре и функционировании государств, основанным на наблюдениях и истории. Аристотель был основателем этого метода, который в целом оказался самым здравомысленным и плодотворным из всех, которые когда-либо возникли для изучения политики."

---

* Фантазии о том, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Все эти рассуждения - извращенное истолкование Аристотеля в духе господствующей при капитализме буржуазной демагогии о "среднем классе". Ведь мелкая буржуазия - это как раз та колеблющаяся между трудящимися и господами общественная прослойка, из которой вербуются буржуазные и особенно фашистские политиканы - марионетки олигархии миллиардеров. Все эти разглагольствования иллюзорны, как свидетельствует история всех периодических кризисов капитализма с резким снижением уровня жизни, навязываемым народу господствующим классом, чего он не может добиться без полицейского произвола фашистской диктатуры мелкобуржуазных чиновников и политиканов. Самое смешное тут - вера Сэбайна (и всех прочих буржуазных идеологов) в извечность буржуйских "порядков", которые он приписал тут действительности Древней Греции. Далее у Сэбайна следует типичная фашистская демагогия о "государстве среднего класса". А ведь реальное решение политических и экономических проблем нашего времени - это уничтожение капитализма и построение социализма с активным содействием равенству и политической активности всех граждан при помощи гуманного и эгалитарного управления поведением всех и каждого методами бихевиористской оперантной социальной инженерии.

** Самая острая проблема... капитализма, которая вообще не существовала в Древней Греции! Ведь революции в отличие от государственных переворотов - это классовая борьба, которой в античном мире не было, за исключением восстания рабов под предводительством Спартака в Древнем Риме. А "государство среднего класса" - это один из демагогических лозунгов фашизма и нынешнего "правого популизма" - идеология спасения капитализма. Всему этому мистер Сэбайн не случайно уделяет столь большое внимание в этой книге, опубликованной в 1937 году, когда влияние фашизма распространилось по всему миру. Я полагаю, что Сэбайн под маской обсуждения взаимоотношений "демократии и олигархии" в Древней Греции реально обсуждает с буржуазных позиций чрезвычайно актуальные тогда взаимоотношения между буржуазной "демократией" и фашистской "олигархией" (диктатурой). В нынешней обстановке хронического глобального кризиса капитализма эти взаимоотношения снова стали главной проблемой глобалистской нечисти.

*** Понятно. Вот вам фашизм и забудьте о социализме!

**** Буржуазная лживая демагогия. Энгельс писал, что "Государство - это ни что иное, как машина для подавления одного класса другим, и, конечно, демократическая республика не менее, чем монархия". Смотри также конспект "Государства и революции" Ленина, записи апреля 2025 года на этом блоге.

***** Весьма любопытный термин - civil society. Исходно он означал "цивилизованное" общество в отличие от "варварского, не цивилизованного". Это было одним из тезисов, оправдывавших западный колониализм - захват и порабощение колоний. Но теперь буржуазная идеология поставила знак равенства между ним и буржуазным (анти)обществом, тем самым выдвигая претензию капитализма на то, чтобы быть якобы образцовой и единственной "истинной" цивилизацией. Соответственно, civil society теперь неизменно переводится на русский язык как "гражданское общество" в духе глобализма и "открытого общества" Сороса-Шороша & Co. Под ним, естественно, подразумевается западное буржуйское (анти)общество, которому как якобы верху совершенства противопоставлены все не-западные общества как якобы неполноценные и потому "нуждающиеся в улучшении" (понятно, каком). Социализм предаётся анафеме и забвению именно потому, что может и должен быть ни чем иным, как настоящим гражданским обществом и правовым самоуправлением.

****** Это - не факт. Что касается "всех наук", то напомню о недавней лживой пропаганде правительств всего мира о "пандемии ковид" и "безопасных и эффективных" ковид-"вакцинах", уже убивших и покалечивших миллионы поверивших в это жертв. Из массы других примеров можно упомянуть миллиарды "евро", которые государства (включая Эрэфию) затратили на "европейский суперколлайдер" (громадный ускоритель элементарных частиц), на котором вот уже много лет как не сделано ни единого открытия, радикально изменившего научные представления о микромире. Замечу, что в качестве "санкции" евросоюзные политиканы, т.е. государства, закрыли доступ российских учёных к "суперколлайдеру". Это - произвол власти и подлость.
Что касается "всех искусств", то государства субсидируют и поощряют лишь то, что считают заслуживающим этого чиновники - самые серые и примитивные мещане, каких только можно сыскать. Свидетельство тому - музеи всех стран Запада, битком набитые мусором "современного искусства". Об этом - юмористическая книга на немецком с уймой иллюстраций: Ephraim Kishon, "Picassos süße Rache".
А реально научные открытия и шедевры искусства всегда создавались без малейшей помощи чиновников и часто - наперекор их сопротивлению.

******* Тут каждое предложение вызывает целый ряд возражений. Но здесь нет места и времени возражать буржуйской идеологии по всем вопросам. Ограничусь лишь указанием на то, что нынешнее массовое буржуазное "общество" асоциально и антиинтеллектуально, ему чужд идеал активного гражданина, оно штампует примитивных мещан - индивидуалистов и потребителей, чьи интересы антиобщественны и эгоистичны по своей сути. И хуже всего то, что эти интересы (то есть шаблоны оперантного поведения) наиболее сильно выражены у господствующих гнилых "сливок общества" - буржуев, чиновников и политиканов.

В целом мы видим, что "искусство и наука" политики классового общества были созданы ещё в античности. Я должен упомянуть здесь ещё и греко-римского историка Полибия, которому в учебнике Сэбайна посвящено лишь три страницы явного вздора, даже без упоминания идеи Полибия объединить все три вида правления в одном государстве ради его стабильности. Эту идею без малейших сомнений переняли "отцы-основатели США", сотворив иллюзию "разделения властей" на законодательную (мнимо демократический конгресс), судебную (олигархическую) и исполнительную (президент вместо короля). Всё это, конечно, пустые хлопоты: чёрного кобеля (государства как диктатуры господствующего класса) не отмоешь добела. Не случайно идеолог фашизма Парето противопоставил этой идее лозунг "циркуляции элит", то есть периодических государственных переворотов. Этот лозунг воплощается теперь в "джихадах", "майданах" и "цветных революциях". Именно поэтому надо отстаивать марксистско-ленинский принцип отмирания государства при социализме, защищать его от вздорных вымыслов либералов, фашистов и сталинистов. (Примечания behaviorist-socialist)

.

ДЖОРДЖ СЭБАЙН ОБ АРИСТОТЕЛЕ - 3

В таком виде хотел видеть политику Аристотель

А в таком политику показывают буржуйские масс-медии

Перевод глав об Аристотеле из книги: A History of Political Thought by George H Sabine. Мои пояснения в тексте - (в скобках курсивом).

Джордж Х. Сэбайн:

"ГЛАВА VI АРИСТОТЕЛЬ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

 (Краткое содержание:) Политические и этические конституции (общественные нормы) - Демократические и олигархические принципы - Наилучшее (практически) осуществимое государство - Новое искусство государственного деятеля - Природа как развитие

Вступительные абзацы книги IV "Политики" свидетельствуют о значительном расширении концепции политической философии Аристотеля. Любая наука или искусство должны, говорит он, охватывать предмет целиком. В самом деле, тренер по гимнастике должен быть способен полностью подготовить атлета (к соревнованиям), но ещё он должен быть способен руководить физическим воспитанием тех, кто не может стать спортсменом и выбирать подходящие упражнения для тех, кому нужен особый вид тренировки. То же самое должно быть верно и для политолога. Ему надо знать, каким было бы наилучшее правительство, если бы не было препятствий, которые приходится преодолевать; другими словами, как сконструировать идеальное государство. Но он должен также знать, что лучше всего в данных обстоятельствах и что будет успешным при любых условиях, даже если это и не будет лучшее с абстрактной точки зрения и даже не лучшее в данных обстоятельствах. Наконец, на основании этого знания он должен быть в состоянии судить о том, какая форма правления лучше всего подходит для большинства государств и достижима без иллюзий о большей добродетели и большем интеллекте, чем обычно имеют люди. С этим знанием он может предложить меры, которые с наибольшей вероятностью исправят недостатки существующих правительств. Другими словами, совокупное искусство государственного деятеля должно принимать правительства такими, какие они есть, и делать их по возможности лучше имеющимися у него средствами. Но он может даже полностью отбросить моральные принципы и рассказать тирану, как преуспеть в тирании, как это позже фактически делал Аристотель.

Такое радикальное отделение политики от этики не было его намерением, но тем не менее новый взгляд на искусство государственного деятеля делает его совсем иным предметом исследования, чем этика индивидуальной и личной морали. В начале третьей книги "Политики" Аристотель обсуждал добродетель хорошего человека и добродетель гражданина и то, что они не тождественны, рассматривал как проблему. На последних страницах "Никомаховой этики" он принимает как данное, что они не тождественны, и представляет проблему законодательства как область исследования, отличную от изучения благороднейшей формы этического идеала. Он говорит, что этот предмет слишком часто игнорировали, но он необходим для завершенности философии человеческой природы. Примечательно также, что он ссылается на свою коллекцию конституций (полисов) как на источник для изучения причин, по которым сохраняются или разрушаются государства и которые приводят к хорошему или плохому правлению; вряд ли можно сомневаться, что предлагаемое исследование и есть то, которое завершилось написанием книг IV–VI "Политики".

"Когда они будут изучены, мы, возможно, с большей вероятностью сможем увидеть с всеобъемлющей точки зрения, какая конституция является лучшей, и как каждая из них должна быть исправлена, и какие законы и обычаи она должна использовать, чтобы быть наилучшей".

Это размежевание этики и политики, которое положило начало двум отдельным, но связанным предметам исследований, объединено поразительной силой логической организации, свойственной его философии в целом. Благодаря этой способности, в которой он намного превзошел Платона, он смог оформить основные области научных знаний, какими они остались даже до наших дней.*

ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭТИЧЕСКИЕ КОНСТИТУЦИИ (ОБЩЕСТВЕННЫЕ НОРМЫ)

Анализ фактических форм правления в Греции, предпринятый в книге IV, добавлен к шестерной классификации конституций в книге III. Возможно, более правильна его связь с трактовкой монархии в последней части этой книги.

Аристотель здесь трактует монархию и аристократию как принадлежащие к классу идеальных государств, хотя это не совсем соответствует их обсуждению в книге III, и предлагает перейти к детальному рассмотрению олигархии и демократии. Обычно предполагают, говорит он, что существует только одна форма каждой из них, но это заблуждение, - замечание, которое напоминает его комментарий, что трудно увидеть то, что существует несколько видов монархии. То, что практический государственный деятель должен знать, чтобы работать с реальным правительством, так это то, сколько видов олигархии и демократии существует и какие законы подходят для каждого вида конституции. Это позволит ему сказать, какая форма правления является лучшей для большинства государств; что является лучшим для государства, которое должно существовать в неких особых условиях; что необходимо, чтобы сделать любую данную форму правления осуществимой; и какие причины приводят к стабильности или нестабильности в различных видах государств.

Повторное поднятие им вопроса классификации в отношении олигархии и демократии потребовало повторного изучения общей природы конституции. Точка зрения, которая в целом преобладала в книге III, заключается в том, что конституция - это "организация граждан" или образ жизни, который более или менее диктует внешнюю организацию государства. Это - обычная точка зрения, когда этический аспект государства был преобладающим в мышлении Аристотеля. Поскольку определяющим фактором в любом государстве были бы этические ценности, которые объединение граждан было призвано реализовать, то моральные цели граждан в совместной жизни были бы тем главным, что у них было бы общим, и, следовательно было бы, так сказать, "жизнью государства". Аристотель, однако, (теперь) определил конституцию также как структуру должностей или магистратур, что ближе к политическому взгляду на государство в нынешнем понимании. В книге IV последнее определение переформулировано, и конституция отличается от закона, который является сводом правил, которым должны следовать магистраты при исполнении своих должностных обязанностей. Аристотель также добавляет ещё и третий анализ государств по социальным классам или объединению в группы, меньшие, чем само государство, такие как семьи, или богатые и бедные, или профессиональные группы, такие как фермеры, ремесленники и торговцы. Экономическая структура государства не рассматривается как конституция, но ее влияние часто является решающим в определении того, какая форма политической конституции (структура должностей) является подходящей или осуществимой. Аристотель уподобляет экономические классы органам животного и говорит, что существует столько же видов государств, сколько существует способов объединения классов, необходимого для поддержания общественной жизни.**

Поэтому в самом начале Аристотель ввел в обсуждение фактических государств несколько важных различий, которые, конечно, он не сделал откровенно, но которые ясно показывают, насколько далеко он продвинулся в оценке реальных политических сил. Во-первых, уже упоминалось размежевание политики и этики. Это было включено в план рассмотрения фактической конституции отдельно от идеальной и отмечено с большей важностью, придаваемой определению конституции как структуры должностей. Тут он также отделяет закон от политической структуры организованного правительства. Еще более важным является различение политической структуры от социальной и экономической структур, которые расположены под ней***. Современное (!!!) различение между государством и обществом - это то, что ни один (древне)греческий мыслитель не сделал четко и адекватно, и что, возможно, не могло быть сделано четко, пока государство не понималось как правовая структура, но Аристотель достиг по меньшей мере очень хорошего первого приближения к нему. Более того, он смог объяснить это различение очень реалистичным образом, когда он проницательно заметил, что политическая конституция - это одно, а способ, которым конституция фактически работает, - это другое. Формально демократическое правительство может властвовать олигархически, а олигархия может управлять демократически****. Таким образом, демократия с преобладающим сельским населением может совершенно измениться от добавлением многочисленного класса городских торговцев, хотя политическая структура государства - должности и политические права его граждан - останутся совершенно неизменны.

То, как Аристотель использовал этот двойной анализ государства - по политическим учреждениям и классам (т.е. социальным группам), объединенным сходством экономических интересов, - было бы легче проследить, если бы он всегда различал свое описание одного от своего описания другого, и если бы он различал их оба от воздействия одного на другое. В его перечислении видов демократии и олигархии часто трудно понять, какому принципу классификации он следует; ведь он предлагает два списка обеих, не объясняя, чем они отличаются, хотя в одном он, кажется, думает в основном о политической конституции (обстановке), а в другом - об экономической конституции (обстановке). Более того, эта классификация усложнена различением между беззаконными и законопослушными правительствами, хотя это вообще не следует применять к олигархии, и в любом случае должно рассматриваться как результат, производный от структуры должностей или классов. Но хотя эта трактовка - не схема, она в значительной степени ясна и, несомненно, демонстрирует компетентность в вопросе внутреннего функционирования греческих городов-государств, причём такую, которую редко обнаруживал любой более поздний политолог в отношении любой другой формы правления.

По сути, (его) мысль такова: существуют определенные политические правила - такие, например, как право участия в голосовании и право на занятие должности, - которые характерны для демократии, и другие, которые характерны для олигархии. Существуют также экономические условия, например, то, как распределяются богатства или то, доминирует тот или иной экономический класс, которые предрасполагают государство к демократии или олигархии и определяют, какой тип политической конституции будет наиболее вероятным. Как политические, так и экономические структуры различаются по влиятельности, одни из них имеют тенденцию к более экстремальной, а другие - к менее экстремальной форме этих двух типов. Возможное число комбинаций велико, поскольку государства могут быть сформированы не только из демократических или олигархических элементов, но и из элементов обоих типов, как, например, если бы собрание (граждан) было организовано демократически, а судебная система избиралась с неким олигархическим цензом. То, как фактически работает правительство, зависит отчасти от сочетания политических факторов, отчасти от экономических факторов, а также от того, как оба набора факторов сочетаются друг с другом. Наконец, некоторые из экономических факторов имеют тенденцию создавать беззаконное правительство (капитализм), а другие - законопослушное правительство, и то же самое относится к политическим факторам. Такой вывод трудно сформулировать в формальной классификации, но его достоинство заключается в признании огромной массы политических и социальных сложностей.

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ И ОЛИГАРХИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ

Достаточно будет указать, как в целом Аристотель следует этим линиям классификации, не описывая подробно все разновидности олигархии и демократии, которые он упоминает. Таким образом, демократии различаются по своим политическим конституциям в зависимости от их инклюзивности*****, и это обычно является следствием того, как широко они используют или не используют имущественный ценз. Может вообще не быть никакого ценза, ни для голосования в собрании, ни для занятия должности, или ценз может быть ниже или выше, или он может применяться к одним должностям, но не к другим. С другой стороны, демократия может не только не устанавливать никакого ценза, но и платить своим гражданам жалование (как в Афинах) за службу в качестве судей или даже за участие в городском собрании (плебисците), что делает участие выгодным для бедных. Демократии могут различаться также в зависимости от экономической структуры государства. Демократия, состоящая из крестьян, может не налагать никаких ограничений, и все же управление делами может быть полностью в руках знати, поскольку у народной массы мало (свободного) времени и мало желания беспокоиться об общественных делах. Аристотель считает это лучшим видом демократии; народ обладает значительной властью и держит правящий класс под контролем возможностью применить ее, но пока правители действуют осторожно, народ предоставляет им свободу делать многое из того, что они считают лучшим для себя. Совсем другой вид демократии возникает, когда есть большое городское население, которое не только имеет власть, но и использует ее, стараясь решать общественные дела на городском собрании. Это открывает возможности для демагогов, и такая демократия почти наверняка станет беззаконной и анархичной. На практике это едва ли отличается от тирании. Проблема демократии состоит в том, чтобы объединить народную власть с разумным управлением, а последнее невозможно (?) при большом (числе участников) собрания.

Виды олигархии различаются по тем же общим признакам. Для олигархии имущественный ценз или некое условие приемлемости, как для (обладания) гражданством, так и для (занятия) должности, является нормой, но ценз может быть выше или ниже. Олигархия может иметь широкую (социальную) базу в населении, или власть может присвоить его небольшая часть. Такая часть может образовать самовоспроизводящуюся клику, которая заполняет государственные должности из своих собственных рядов даже без инсценировки выборов, и в крайних случаях несколько семей или даже одна семья могут иметь практически наследственную власть. Какой вид олигархического правительства возможен, зависит, в свою очередь, от распределения собственности. Если есть довольно большой класс владельцев собственности без больших контрастов богатства, то олигархия, вероятно, будет на широкой основе, но если есть небольшой класс очень богатых, то правительство, очевидно, попадет в руки клики. И когда это случится, будет трудно пресечь (произвол и) злоупотребления правительства меньшинства. В крайнем случае олигархия, как и демократия, становится практически неотличимой от тирании. Проблема олигархии обратна проблеме демократии: она заключается в том, чтобы удерживать власть в руках сравнительно небольшого класса, не позволяя этому классу стать слишком ненавистным для масс, поскольку угнетение почти наверняка вызовет беспорядки. По мнению Аристотеля, агрессия со стороны богатых более вероятна, чем агрессия со стороны масс, и, следовательно, олигархию труднее обуздать, чем демократию. В то же время олигархия с широкой поддержкой населения, в котором богатство распределено довольно равномерно, может быть законопослушной формой правления.******

Это исследование видов демократии и олигархии позже было расширено Аристотелем в виде более систематического анализа политической конституции или политических органов управления. Он различает три ветви (власти), которые присутствуют в той или иной форме в каждом правительстве. Во-первых, есть совещательная ветвь, которая осуществляет высшую юридическую власть государства в таких актах, как объявление войны и мира, заключение договоров, проверка расходов магистратов и законодательство. Во-вторых, есть (исполнительная власть -) различные магистраты или административные должностные лица, и, в-третьих, есть судебная власть. Каждая из этих ветвей может быть организована демократическим или олигархическим образом, или более или менее демократическим или олигархическим образом. Совещательный орган может быть более или менее инклюзивным и может выполнять большее или меньшее количество функций. Магистраты могут избираться большим или меньшим электоратом или в более демократических правительствах по жребию; они могут избираться на более или менее длительный срок; они могут быть более или менее ответственны перед совещательной ветвью и могут иметь большую или меньшую меру власти. Точно так же суды могут быть народными, избираемыми по жребию из большой группы и могут осуществлять полномочия в согласовании с самой совещательной ветвью власти, как в Афинах, или они могут быть ограничены по власти или численности и избираться более вычурно. Любая данная форма власти может быть организована более демократично в одной из своих ветвей и более олигархично в другой." (Окончание следует)

.

---

* О вреде разделения этики и политики и о том, что это - препятствие для создания  принципиально нового - социалистического - общества методами бихевиористской социальной инженерии, я уже писал в комментариях к предыдущим трём блог-записям.

** Превратное истолкование мистером Сэбайном, приписавшим Аристотелю типично буржуйский тезис "классового сотрудничества". Ведь в рабовладельческом обществе рабы считались "говорящей вещью", а не субъектом права и политики! Далее и до конца этого отрывка следует общее обсуждение многообразия как традиций и норм поведения, так и форм правления и их разновидностей, что методически важно и следует проанализировать как исходные условия их обязательной социалистической трансформации в конкретных странах. К несчастью, эта проблема почти всегда и почти повсюду игнорировалась, что и привело к крушению систем государственной власти в СССР и большинстве стран "социалистического лагеря" в 1990-х годах.

*** Интересное указание на возможный первоисточник разделения "базиса и надстройки" Марксом. Это разделение сыграло роковую роль для дела социализма, отделив и возвысив "руководящую" надстройку (коммунистическую партию и бюрократию) над "руководимыми массами" трудящихся - базисом, создав тем самым номенклатуру - господствующий класс в СССР. Это - скандальнейшее игнорирование того факта, что поведение людей едино и обусловливается оперантным подкреплением без малейших различий, будь оно "политическое", "социальное" или "экономическое". Стало быть, оперантное управление поведением при социализме должно быть народным (не бюрократическим) и единым.

**** После физического уничтожения мерзавцем сталиным всех большевиков-соратников Ленина, которые могли ну хотя бы потенциально стать соперниками выродка сталина в борьбе за власть, подонок сталин развернул массовый террор против населения СССР. Этот террор не был самоцелью, а был попыткой скомпенсировать низкую производительность наёмного труда сверхэксплуатацией рабского труда. Преследуя эту цель ("сталинскую индустриализацию"), реакционная сталинская номенклатурная бюрократическая "надстройка" смогла в 1930-х годах превратить экономический "базис" из государственно-капиталистического (основанного на наёмном труде) в рабовладельческо-крепостнический (основанный на труде узников концлагерей и сверхэксплуатации остального - якобы "свободного" - населения, боявшегося тоже попасть в концлагерь). Это превращение было сделано при помощи массового стукачества (доносительства), когда сталинские фашистские трибуналы - "тройки" по доносам (очень часто клеветническим) объявляли людей "вредителями" и "врагами народа" за малейшую оплошность или за анекдот о людоеде сталине, рассказанный в присутствии стукача, и посылали на десять лет на рабский труд в концлагерь. Именно так была исковеркана жизнь обоих моих дедов и их семей. Я этого никогда не забуду и не прощу. И этим же объясняется первоначальный успех гитлеровцев в войне против СССР: народ люто ненавидел выродка сталина и его прихвостней, и стал по-настоящему вовать лишь после того, как понял, что немецкий фашизм ещё страшнее и преступнее, чем сталинщина. Так что если кто по невежеству воображает, что скот сталин не причинил громаднейшего вреда делу социализма - у того в башке не мозги, а говно.

***** Боюсь, что изгаженное глобалистами словечко inclusiveness, означающее "широту доступа или участия", всё же приживётся в русском языке. Я не нашел эквивалентного русского термина.

****** Узурпация политической власти богачами стара как мир; имущественное равенство - единственная защита от этого. (Примечания behaviorist-socialist)

.