Доктор Тимоти Смит:
Глава 1
Лекарство от
метастазирующего рака?
Ну неужели это правда? Есть лекарство от раннего
метастазирующего рака и СПИД, которое, похоже, эффективно в 100 % случаев - но
оно почти никому не известно? Как я искал ответа. Объяснение загадки GcMAF.
Почему GcMAF по-прежнему неизвестен. Пожалуйста, не пугайтесь
клеточной биологии! Военная аналогия.
19 ноября 2008
года что-то коснулось моей жизни и навсегда изменило ее. Я тогда только что
закончил свою вторую книгу "Outsmarting The Number One Killer" -"Перехитрить убийцу номер один"
(о том, как предотвратить и обратить вспять процесс атеросклероза, вызывающего
сердечные приступы и инсульты), когда обнаружил три научные статьи с
результатами основополагающих исследований, опубликованные ранее в том же году
всемирно признанным исследователем - иммунологом и молекулярным биологом, д-ром
Нобуто Ямамото (Nobuto Yamamoto). Эти выдающиеся научные статьи 39, которые по моему мнению совершили
переворот в медицине, ошеломили меня: ведь Ямамото очевидно нашел способ
"перехитрить" рак с использованием для защиты от болезни собственной
системы иммунитета организма, которой его наделила природа.
"Вот это
да!!!", - сказал я сам себе. "Этот тип открыл лекарство от раннего
метастатического рака, которое, похоже, излечивает в 100% случаев!!!". И
это был вовсе не таинственный "черный ящик" или статистическое
исследование 36 (то есть некий итог опытных наблюдений, но без изложения причинных
механизмов, являющихся основой этих результатов. Мол, лекарство A лечит болезнь B, но ни слова о том, как оно действует на самом
деле). Напротив, в этих статьях содержались и все фундаментальные научные
концепции, и вся необходимая молекулярно-биологическая информация, словом -
внушительная картина научных исследований, опубликованных им за четверть века работы. И никаких беспочвенных домыслов. Любой, кому известны
научные труды доктора Ямамото, должен согласиться, что он опубликовал
впечатляюще содержательную серию шедевров серьезного научного содержания.
Когда я поглубже
вник в них, у меня появилось стремление донести этот комплекс мощных
новаторских идей до широкой общественности. Мне стало ясно, что необходимо
найти способ сделать GcMAF
доступным для всех больных раком, ВИЧ и хроническими вирусамными заболеваниями,
а также организовать регулярный ежегодный лабораторный анализ на нагалазу,
чтобы обнаруживать рак гораздо раньше, чем это позволяют визуальные методы.
Если все новые
заболевания раком будут обнаруживаться на ранних этапах при помощи регулярного
анализа на нагалазу, то будет возможность излечивать их с помощью GcMAF задолго до того, как их будет можно
обнаружить при помощи рентгенологического обследования, и этим раз и навсегда
ликвидировать рак. Это может показаться рискованным заявлением, но я считаю,
что оно оправдывается фактами.
В этих трёх
научных статьях д-ра Ямамото показано, что чрезвычайно малые еженедельные дозы
(одна десятимиллионная доля грамма - количество, невидимое невооруженным
глазом) GcMAF вылечили ранние
метастатические раковые заболевания молочной железы, простаты и толстой кишки у
100% пациентов (не имевших анемии). В четвертой статье он использовал то же
лечение, чтобы вылечить 100% неанемичных больных ВИЧ (СПИДом).
Для трех
исследований лечения рака доктор Ямамото выбрал пациентов, которые недавно
прошли стандартную традиционную триаду - хирургию, химиотерапию и облучение.
Несмотря на это, у каждого из пациентов были обнаружены метастазы, что
означает, что вопреки всем усилиям традиционной медицины, их раковые заболевания
вышли из-под контроля и продолжают прогрессировать. Их прогнозы были в лучшем
случае плохими. Тем не менее, эта группа пациентов имела одну общую черту: их
опухолевая масса (также известная как опухолевая нагрузка) была резко уменьшена
благодаря терапии, которую они получили, а это в свою очередь резко увеличивало
вероятность того, что GcMAF
ликвидирует оставшееся небольшое количество раковых клеток.
Эти исследования
подчеркивают важность той уникальной ситуации, в которой GcMAF имеет максимум шансов быть эффективным:
очень низкая опухолевая нагрузка. Опухолевая нагрузка бывает низкой только в
двух ситуациях. Первая - это самая ранняя стадия любого рака, когда количество
раковых клеток все еще очень мало. Вторая - это сразу после того, как
диагностированная опухоль утратила максимум своей массы при помощи стандартного
курса лечения - то есть та, которая была преобладающей в исследованиях доктора
Ямамото. И наоборот, ситуация, в которой GcMAF минимально эффективен, - это когда имеется
большое количество опухолевых клеток. И хотя результаты могут сильно отличаться
от одного пациента к другому и необходимы дальнейшие исследования, опыт
клинических исследований на сегодняшний день показывает, что опухоли размером
более одного см. в диаметре вряд ли поддаются лечению при помощи GcMAF. (См. Главу 18: "Континуум рака и
точка невозврата")
Излечение
метастазирующего рака вообще очень редко. До тех пор, пока профессор Ямамото не
открыл и не применил GcMAF,
не могло быть и речи об излечении всех случаев болезни. Это как раз те
пациенты, которых онкологи заведомо считают неизлечимыми, и которые получают
"паллиативную" (обезболивающую) помощь. Возможны случаи назначения
еще одного или двух циклов химиотерапии или облучения в слабой надежде на
улучшение в долгосрочной перспективе или для того, чтобы дать пациенту немного
больше времени жизни (очевидно, не особо приятной); однако в случае
метастазирующего рака нельзя всерьез ожидать действительного излечения.
Статистика тут очень печальна.
Конечно, все
пациенты Ямамото были ещё в самой ранней фазе метастазной болезни и получили GcMAF вскоре после того, как было обнаружено,
что "большая тройка" - хирургия, химиотерапия и облучение - оказались
безуспешными. Для этих пациентов (хотя единицы из них, может быть, и были бы
спасены дополнительным курсом облучения и / или химиотерапии), обычно
считается, что у таких пациентов рак будет прогрессировать и в конечном итоге
убьет их. Поэтому замечательно то, что GcMAF спас каждого из них. Это исключительный
результат, и он заслуживает большего внимения, чем то, которое было ему
оказано.
Четвертое
исследование 28, опубликованное в январе 2009 года, показало, что Ямамото, используя тот
же протокол лечения, ликвидировал все признаки вирусной активности у 100%
пациентов, инфицированных ВИЧ. Все пациенты были свободны от ВИЧ по истечении
18 недель.
Примечательно,
что Ямамото вылечил их всех сравнительно быстро. Все пациенты с раком молочной
железы и простаты были вылечены менее чем за 6 месяцев еженедельных инъекций GcMAF. Экспериментальное лечение
колоректального рака потребовало около года, чтобы вылечить всех пациентов. От
пяти до семи лет последующего тщательного наблюдения не выявили рецидивов рака
ни у одного из пациентов. Любой, кто в курсе онкологических исследований,
должен признать этот результат замечательным.
Это был не
"единичный успех" или "подарок судьбы". Эти четыре статьи
Ямамото стали завершением десятилетий новаторских исследований, в ходе которых
он уже доказал с помощью фундаментальных исследований опытами на животных, что именно так функционируют GcMAF и нагалаза. Опытная терапия на людях в
2008 году была уже просто отделкой того феноменального торта, выпечка которого
заняла четверть века. Здесь важно отметить размах и глубину заложенных в основу
исследований, потому что плохо информированные критики постоянно ноют о том,
что действие GcMAF якобы
"не доказано". А читали ли эти "скептики" десятки статей
Ямамото, опубликованных в рецензируемых научных журналах за период между 1979 и
2008 годами, которые заложили безупречную основу доказательств для его
окончательного вывода? Я очень сомневаюсь в этом.
Как я искал
ответа
Когда я впервые
прочитал статьи Ямамото, я тоже не мог в них поверить. Средство лечения
метастазирующего рака на ранней стадии, которое эффективно в каждом случае? -
Да это абсурд. И опубликовано в рецензируемых журналах? - Невозможно. Я думал,
что должна же быть какая-то хитрость, неправильность, логическая ошибка, слабое
звено или фатальный изъян, и я был полон решимости найти его, но чем глубже я
занимался этим, тем больше я убеждался, что GcMAF реально действует!
Тогда я начал
недоумевать о том, почему я оказался среди тех немногих, кто "дошёл"
до этого.
Сперва я потратил
огромное количество времени на углубление моих знаний в соответствующих
разделах молекулярной биологии, генетики и иммунологии. Я узнал намного больше
того, чем когда-либо полагал, что буду знать о раке, макрофагах, вспышках
окислительной активности, молекулах клеточной адгезии, антителах, фагоцитозе,
химии белков, цитокинах, сигнальных молекулах, рецепторах, N-ацетилгалактозаминидазе (нагалазе) и GcMAF. Временами мне казалось, что я набил в
мою голову столько новой информации, что она лопнет. Но мне нужно было
правильно понять, как все это функционирует, как все его части взаимодействуют
друг с другом. Я корпел над научными статьями и учебниками по молекулярной
генетике, пока не почувствовал, что у меня есть адекватное понимание того, что
делал и говорил Ямамото. Я выработал в себе способность детально рассматривать
работу макрофагов, борющихся против раковых клеток и вирусов в этой жестокой
микроскопической схватке каннибалов.
Чем больше я
узнавал, тем яснее понимал, что Ямамото путём безупречных исследований нашел
мощное средство усиления противоракового и противовирусного оружия нашего собственного
организма! Именно оно излечивает от рака.
Чем больше я
узнавал, тем острее возникал вопрос: почему же сообщество врачей, а тем паче
простая публика, никогда не слышало о GcMAF? Нет заметок в печатных СМИ. Нет видео, нет книг,
нет научных статей, кроме написанных д-ром Ямамото. Нет серьезных научных
веб-дискуссий (что воистину странно, потому что в Интернете есть буквально
всё). Нет абсолютно ничего.
Правда, поиск GcMAF в Google выдает несколько результатов, но ни одного
по существу, никакой серьезной науки
кроме собственных оригинальных статей Нобуто Ямамото. "М-да. Это на самом
деле странно", - подумал я.
Затем я обратился
к тем, кого я называю "люди-браузеры". Я опросил группу моих знакомых
- врачей и коллег по молекулярной биологии - все из них настоящие ученые - но и
там я неизменно получал пустые ответы. Никто из них ничего не слышал о GcMAF.
Но я человек
упрямый, и поэтому обратился к ряду ученых-иммунологов в солидных учреждениях,
и опять-таки никто из них не слыхал о GcMAF. Ну а может быть, что-то знает кто-нибудь в
правительстве или исследовательских учреждениях, в FDA (Управление по контролю за продуктами и
лекарствами), NCI
(Национальный институт рака), NIH (Национальные институты здоровья), Американском онкологическом обществе (ACS)? Нет. Никто там никогда не слышал об
этом. (Или, если они слышали, то сохраняли об этом молчание.)
В те первые
месяцы мой уровень разочарования постепенно нарастал. Доказательство
существования природного средства, излечивающего от прогрессирующего
(метастазирующего) рака (не говоря уже о ВИЧ и других хронических вирусных
инфекциях) - и никто этим не интересовался? Я просто не мог представить себе
этого.
В конце концов
возникло чувство сюрреальности происходящего. Я потратил сотни часов на это
дело, но не получил результата, который можно было показать. Об этом никто
ничего не знал. И когда я пытался объяснить результаты Ямамото, звоня людям по
телефону, я как будто наяву видел, как они закатывают глаза. Я ощущал их мысли:
"Ну и ну, доктор. Лекарство от всех видов рака? Ну разумеется. Да такое,
что лечит 100% случаев? Даже метастазирующий рак? Нет уж, позвольте. Для меня
это явная чепуха". И я утратил уверенность в том, что адекватно
воспринимаю реальность. Об этом молчат Опра и Ларри Кинг? Об этом не пишут в New York Times? Да и вообще ни одной статьи нигде!
Никакого освещения в масс-медиях! Никакого признания "научным
сообществом"! Что же это за наваждение?
Объяснение
загадки GcMAF
Написав целую
книгу по этой теме, я по-прежнему могу честно сказать, что не знаю, почему
широкая публика - не говоря уже о среднестатистическом враче или
среднестатистическом молекулярном биологе - никогда ничего не слышала о GcMAF. Мне кажется, что это должно было
случиться давным-давно. И я надеюсь, что изложенная тут информация станет
критической массой, необходимой для преодоления барьера. Итак: Слушайте все!
Вот лекарство от рака и СПИДа!!! И что еще более важно, вот способ избавить
планету от бедствий рака. Я выкладываю всё, что узнал об этом, чтобы вы это
восприняли и смогли сотрудничать в том, чтобы превратить GcMAF из непонятных абстрактных концепций в
реальное дело спасения жизней. Многие миллионы жизней были бы спасены, если бы
мы могли сделать GcMAF -
абсолютно безвредный белок - доступным для множества больных раком и СПИДом,
которые остро нуждаются в нем. И ещё можно было бы предотвратить бесчисленное
количество заболеваний раком с помощью тест-диагностики на нагалазу и терапии GcMAF для всех и каждого.
Твоё активное
содействие необходимо! Это дело - улица с двусторонним движением. Я выбрал
формат текста, который могут редактировать читатели (по правде говоря, мой
товарищ Питер Роуэлл (Peter Rowell) - компьютерно-сетевой гений - создал его
специально для этой книги), чтобы каждый, кто захочет, смог поделиться своими
идеями. Прелесть такого подхода в том, что он способствует коллективной
разработке идей организованным сообществом. (В оригинале интернет-публикации
на английском) просто щелкните мышкой по левой вертикальной зеленой полосе,
чтобы открыть диалоговое окно, и поделитесь своими идеями, замечаниями,
поправками и вопросами. Так вы станете соучастником в процессе, который в
перспективе принесёт помощь многим и облегчить огромное количество страданий в
масштабах всего человечества.
И сверх такого
поощрения вы (если хотите) ещё будете внесены в список тех, кому я выражаю
благодарность
Почему GcMAF по-прежнему неизвестен
Вот несколько
ключевых фактов, которые дают частичный ответ на неизбежный вопрос:
"Почему GcMAF остался
незамеченным?"
• Понимание
работы Ямамото требует ясного понимания ряда вещей в довольно сложной
молекулярной биологии, которым большинство людей - даже большинство врачей и
учёных - не обладают. Это - своего рода языковая проблема: если кто-то кричит:
"Лекарство от рака!!! Лекарство от рака!!! Лекарство от рака!",
однако на чужом языке, например суахили, то вполне возможно, что потрясающий
смысл этих слов не дойдёт до людей, и все будут и дальше заниматься
повседневными делами, как будто ничего не произошло. (В этой книге я перевел
эти идеи на повседневный язык. Это было не
очень сложно сделать.)
• Для
консервативного сообщества медиков, которое противится всему новому, GcMAF - это всего лишь еще одна
"непроверенная терапия". И к тому же "альтернативная". А
непроверенным лекарствам доверять нельзя. (Даже если они безвредны и идентичны
веществам, вырабатываемым самим организмом.)
• "Проверка"
этого открытия традиционным способом будет означать разработку и маркетинг
прибыльного препарата. Это занимает около десяти лет и стоит более 100
миллионов долларов. Помимо времени и денег, для этого нужен большой набор
биохимических технологий и определенное сложное оборудование. Произвести её в
своей домашней лаборатории с набором химреактивов и помощью приятелей не удастся. С другой стороны,
заинтересованная фармацевтическая фирма может сделать это моментально.
• Фармацевтические
концерны в этом не заинтересованы, потому что в итоге они не получат дойной
коровы. GcMAF, как и все
вещества, на производство которых наш организм генетически запрограммирован, не
может быть запатентован, потому что он попадает под определение
"природный" FDA
(Управления по контролю за продуктами и лекарствами США) (что означает:
"непатентуемый"). Таким образом, мы напоролись на высочайшее
препятствие на пути новаторских некоммерческих исследований в эпоху медицинской
науки, подчиненной корпорациям и бюрократам. У меня тоска по прошлому, когда
наукой занимались ради науки. А это было не
очень давно.)
• Индустрия
онкологии на самом деле вовсе не хочет исчезновения рака. Это может показаться
цинизмом, но это правда. Целые потоки доходов иссякли бы, если бы рак и СПИД
неожиданно перестали существовать. Правительственные учреждения пришлось бы
закрыть, онкологам пришлось бы переквалифицироваться, направления исследований
изменены, центры раковой медицины закрыты или переоборудованы в центры
лабораторных тестов и профилактики - и это только верхушка айсберга. Речь идёт
тут о глубоких социальных потрясениях. Рак прижился и легализовался, и победа
над ним вызовет острые конфликты. Однако эти опасения в основном необоснованны.
Для достижения оптимальной эффективности тестирование нагалазы и применение GcMAF придётся интегрировать в существующую
систему лечения рака, поэтому нам нужна эта система.
• Чтобы понять GcMAF и нагалазу, мы должны освоить совершенно новое
мышление - совершенно иной подход к раку и хроническим вирусным инфекциям. Не
существует ни супер-лекарства, ни "волшебной пули". Наш организм уже
знает, как излечиться от рака и вирусных инфекций; мы просто должны усилить его
системы защиты с помощью тех же природных лекарств. Именно так функционирует GcMAF. Однако научное сообщество внутренне
противится самой идее природных лекарств, усиливающих иммунную систему.
• Если мы всерьёз
намерены положить конец этим эпидемиям, то нашей новой целью должны быть
ежегодные лабораторные обследования (тест на нагалазу или AMAS) для раннего выявления, а затем и
ликвидации рака в зародыше при помощи GcMAF. А от старого подхода: "Подождите, пока
опухоль станет достаточно большой, чтобы быть видимой на рентгеновских снимках,
и тогда мы вырежем и выжжем её", безусловно надо отказаться.
Пара
"кратких замечаний" уже здесь, а затем - в следующей главе - мы
займёмся тем, как функционирует GcMAF.
Краткое
замечание I:
Пожалуйста, не
пугайтесь клеточной биологии!
Для непосвященных
мир молекулярной биологии и биохимии может показаться непостижимым, а язык,
который мы используем для описания клеточных процессов, часто звучит чуждо и
невразумительно. Тот факт, что мы применяем ужасно сложные слова, такие как
гликопротеиновый фактор активации макрофагов (GcMAF) или альфа-N-ацетилгалактозаминидаза (нагалаза), не означает,
что суть дела непостижима. Это не так. Пожалуйста, не пугайтесь: этот материал
не так сложен, как может показаться. Я сам вижу суть моей работы в том, чтобы
перефразировать всю эту таинственную, эзотерическую, высокоученую и
высокотехнологичную науку в научно-популярные концепции, которые легко понять
непосвященному, и тем самым ввести её в повседневную жизнь. Если вам будет
трудно понять материал, значит я не справился с поставленной задачей.
Краткое
замечание II:
Военная
аналогия: я использую её, потому что она понятна
По той же
причине, по которой язык является наиболее популярной и подходящей аналогией
для описания ДНК и генетики, я выбрал военную аналогию для того, чтобы описать
эту драму на молекулярном уровне, как битву, которая разворачивается на поле
иммунологии: она понятна.
Пожалуйста, не
думайте, что это означает, что я за войну. Вовсе нет. Я считаю, что большинство
войн гнусные и безумные, и я ненавижу их. Хотя я полагаю, что некоторые войны
были справедливыми (недавним примером может служить Вторая мировая война, суть
которой была в намерении диктаторов подчинить своей власти нашу планету), я
отношусь к тем, кто надеется, что человечество научится решать свои проблемы,
не прибегая к никчемной бойне. Мы достигнем новой вершины нашей эволюции, когда
научимся раз и навсегда отказаться от войн.
Однако с точки
зрения человека как клеточной формы жизни принципиально важно признать
необходимость войны внутри организма против рака и микробов - тех злых сил,
которые стремятся погубить нас. Пацифизм здесь неуместен; у нас реально нет
иного выбора, кроме как дать отпор или умереть.
Глава 2
Профессор
Ямамото и настоящая наука
Есть три вида
исследований. (На самом деле, существует много видов исследований, но в рамках
этой статьи я выделяю три.)
Во-первых, это
то, что я буду называть "черным
ящиком". В них вы испытываете что-то на подопытных организмах и
наблюдаете, что происходит. Объективные внутренние механизмы, являющиеся
причиной результатов, вам не обязательно известны, например: "А когда мы
кормили крыс грибами и зеленым чаем, у некоторых из них раковые опухоли
исчезли". Это интересные и полезные результаты, но причины и следствия тут
игнорируются.
Во-вторых, это популяционные
исследования, в которых выводы (не обязательно точные) делаются из
статистического анализа больших групп людей, например: "Мы обнаружили, что
у 50% людей, перенесших инфаркт, был нормальный уровень холестерина. Поэтому мы
делаем вывод, что..." Здесь причинные механизмы, на которых основаны
данные, тоже вне рамок картины.
Как в
исследованиях типа "черного ящика", так и в статистике, важность
причины и следствия реально игнорируется: настоящая причина наблюдаемого
эффекта никогда не обнаруживается. Это фундаментальный недостаток; мы не можем
доверять выводам, которые мы получаем методами "черного ящика" и
статистики, потому что они не нацелены на причинно-следственные связи. Поэтому
я уделяю очень мало внимания этим двум видам исследований.
Третий тип
исследований - это фундаментальная наука,
в которой идеи выдвигаются и проверяются начиная с самых основ. Результаты,
полученные в одном исследовании, становятся движущей силой для планирования
следующего исследования. Профессор Нобуто Ямамото занимался и продолжает
заниматься фундаментальными научными
исследованиями. Он посвятил четверть века изучению в мельчайших деталях
молекулярно-биологической и иммунологической основы его открытия -
взаимодействия альфа-N-ацетилгалактозаминидазы
(нагалазы) и гликопротеинового фактора активации макрофагов (GcMAF). Тут нет ни черного ящика, ни
статистики, а только сложная последовательность экспериментальных открытий,
которые в совокупности образуют колоссальную инфраструктуру фактов, на которой
основаны его окончательные выводы. Он не занимался испытаниями на людях нового,
неизвестного ранее и потенциально токсичного препарата; напротив, он осуществил
фундаментальное научное исследование и выяснил - достоверно и точно, вплоть до
молекулярного уровня - процесс разрушения организма раком, а затем показал, как
это исправить, используя собственные системы организма в качестве инструмента
терапии. Это замечательный шедевр титанической работы, и доктор Ямамото
заслуживает Нобелевской премии за свои усилия. Он также заслуживает того, чтобы
его идеи были широко поняты и восприняты всерьез - но этого-то еще не
произошло.
Д-р Ямамото
здоров и активен в возрасте 84 лет. Я чувствую, что для него самой лучшей
наградой будет то, что он при жизни будет свидетелем того, как больные раком и
СПИД повсюду в мире воспользуются плодами его труда.
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий