(Мой перевод статьи Майкла Хадсона “Paul Krugman’s Economic Blinders” by Michael Hudson)
"Многие высоко ценят Пола Кругмана за то, что он в своей колонке в «Нью-Йорк Таймс» критикует требуемые Республиканской партией меры жесткой экономии бюджетных средств. Он справедливо утверждает, что сокращение государственных расходов приведет к ухудшению экономической депрессии, в которой мы уже тонем. И, несмотря на свою политическую агитацию в пользу Демократической партии, он предупредил он с самого начала, еще в 2009 году, что умеренная программа антициклических расходов президента Обамы не была достаточно решительной для того, чтобы оздоровить экономику.
Таковы темы его новой книги: «Немедленно остановить эту депрессию!». В духе старомодного кейнсианства он считает, что решением проблемы недостаточного спроса на рынке является еще более высокий дефицит государственного бюджета. Мол, государство должно за счёт перераспределения своих доходов начать раздачу грантов в размере 300 млрд. долларов в год тем штатам и муниципалитетам, бюджеты которых иссякли из-за уменьшения объема налогов на недвижимость и общего экономического спада.
Это само по себе, конечно, хорошая идея. Но г-н Кругман на ней и останавливается - как будто ничего другого сейчас не требуется. А этим он в сущности лишь затеял борьбу с интеллектуальными ничтожествами, которая притупляет его аргументацию и, что важно, отвлекает внимание от того, что действительно необходимо, чтобы избежать ту финансовую и налоговую депрессию, о которой он предупреждает.
Проблема тут вот в чем: Заостряя аргументацию лишь против «австрийских»* пропагандистов сбалансированного бюджета, г-н Кругман надеется, что экономисты перестанут отвлекаться разговорами о всём том, что, как ему кажется, вовсе не нужно. Ему, например, кажется, что нет необходимости списывать долги. Якобы единственное, что требуется - это снизить процентные ставки по существующим долгам, что позволит должникам и далее нести их бремя.
А ещё г-н Кругман вовсе не выступает за то, чтобы переложить бремя налогов с труда на капитал. Этим подразумевается, что Калифорния якобы и далее может позволить себе роскошь «Предложения № 13» - замораживания налогов на коммерческую недвижимость и жилые дома на стародавнем уровне, от которого иссякли бюджетные поступления этого штата и произошел взрывной рост цен на жилье, раздутых ипотечным кредитованием. Этот «№ 13» освободил от налогообложения стоимость земельного участка, которая поэтому целиком пошла в залог банкам в качестве обеспечения всё более высоких ипотечных кредитов, а не муниципалитетам в виде налога. Во всей журналистике г-на Кругмана нет и намека на необходимость повернуть вспять перекладку налогового бремени с недвижимости и финанов на доходы и потребление, если не считать требования чуть более прогрессивного налогообложения.
Вследствие этого предложения г-на Кругмана на деле сводятся к тому, чтобы государство субсидировало существующие финансовые и налоговые структуры, оставив в неприкосновенности долги и игнорируя тот факт, что система налогообложения крайне регрессивна, несправедлива и неэффективна. Она несправедлива потому, что прибыли богатых и, что еще хуже, прирост стоимости их активов («капитала») облагаются налогами по более низким ставкам, которые на деле еще ниже благодаря налоговым лазейкам и уступкам. Богатые получают дармовые прибыли за счёт государственных инвестиций в инфраструктуру, за которые ратует г-н Кругман, но ни слова не говорит о компенсации, которую государство должно получать с них за эти инвестиции. Правительство, разумеется, может «печатать» свои собственные деньги в качестве альтернативы налогообложению, однако некоторые налоги - в первую очередь, на дармовые прибыли, например, от роста стоимости земельного участка в результате государственных инвестиций в строительство дорог или других средств транспорта - правомерны уже на основании экономической справедливости.
Поэтому важно отметить, что г-н Кругман замалчивает эти вопросы, которые в прошлом играли столь важную роль в политике Демократической партии - до того, как агенты Уолл-стрита захватили над ней контроль при помощи финансирования избирательных кампаний, даже еще до судебного решения в пользу корпораций в деле “Citizens United” - «Объединенных граждан». А ведь на протяжении более чем одного столетия экономисты признавали необходимость согласования бюджетных и налоговых реформ. Отсутствие такого согласования реформ привело к тому, что банковский и финансовый секторы вместе со своей главной базой клиентов - сектором недвижимости - добились снижения налогов на недвижимость и «освободили» экономику от налогов, в результате чего банки получили возможность выкачивать эти дополнительные доходы в качестве процентов для оплаты более крупных кредитов. Результатом этого было массивное обременение остальной экономики долгами частных лиц и государства.
В интерпретации г-на Кругмана, нет необходимости ни списывать долги частных лиц, ни повысить эффективность налоговой системы. Он думает, что лучше всё это субсидировать - в основном, большей доступностью банковского кредита и увеличением государственных расходов. Боюсь, что его книгу, наверно, можно было бы снабдить подзаголовком: «Как экономика может выбраться из долговой ямы, делая ещё больше долгов». Ведь бюджетные дефициты не делают ничего кроме увеличения бремени долгов. В Евросоюзе, где центральному банку не разрешается монетизация бюджетного дефицита, за дефицит приходится платить еще и проценты держателям облигаций госзаймов (и их потомкам). В Соединенных Штатах Федеральная резервная система может монетизировать эту задолженность, но в результате субсидируется обслуживание государственного долга.
Г-н Кругман за последний месяц или вроде того стал непререкаемым авторитетом по проблеме задолженности. В своей колонке в «Нью-Йорк Таймс» в прошлую пятницу он так и написал: «Всякий раз, когда какой-нибудь страдающий излишним самомнением политик или мудрец начинает далдонить о том, каким бременем будет дефицит бюджета для следующего поколения, надо помнить, что самая большая проблема, с которой сталкиваются молодые американцы сегодня - это вовсе не бремя долгов в будущем».
К несчастью, неспособность г-на Кругмана узреть, что экономическая проблема на сегодняшний день - это долговая дефляция, выливается в его неспособность (которой, конечно, страдает большинство экономистов) признать необходимость списания долгов, реструктурирования банковской и финансовой системы и перемещения бремени налогов с труда обратно на собственность, экономическую ренту и рост стоимости активов («капитала»). Его узкий набор рекомендаций на самом деле защищает существующий порядок, и, по моему мнению, делает г-на Кругмана консерватором несмотря на его репутацию либерала. В его логике мало что противоречит политике «Рубиномики» (Rubinomics), которая так и осталась программой Демократической партии в президентство Обамы.
Многие из читателей г-на Кругмана считают его своей главной надеждой, которая противостоит куда худшей политике партии Республиканцев. Но что может быть хуже «Рубиномики», которую исповедуют Ларри Саммерс, Тим Гайтнер, Рам Эмануэль и другие наймиты Уолл-стрита в Руководящем комитете Демократической партии?
Возможно, мне удастся побудить г-на Кругмана занять более сильную позицию по этому вопросу. Но меня беспокоит то, что он сделал резкий переход в крыло своей партии, исповедующее «Рубиномику». Он твердит, что долг не имеет никакого значения. Да и мошенничества банков, и липовые ипотеки, и капитализм в стиле игорного дома - тоже не проблема, или, по крайней мере, не настолько серьезны для того, чтобы увеличение бюджетного дефицита не смогло их уладить. А критикуя республиканцев за то, что они делают упор на структурной безработице, он пишет: «авторитетные фигуры утверждают, что наши проблемы - «структурные», что их якобы невозможно решить быстро... Но что это значит: утверждать, что у нас - структурная проблема безработицы? Обычная версия состоит в утверждении, что американские рабочие закоснели в ненужных отраслях экономики или с ненужными квалификациями».
Используя неоклассический фокус с приманкой и подменой, он сужает понятие «структурных реформ», ссылаясь на Чикагскую школу экономистов, которая возлагает вину за нынешнюю «структурную» безработицу на рабочих, в том смысле, что у них не те квалификации, которые требуются. Это отвлекает внимание читателя от насущных проблем, которые действительно структурные.
Слово «структурный» относится к системным дисбалансам, которые неоклассические экономисты именуют «институциональными»: бремя долгов, правовая система - особенно несправедливые и дефективные законы о банкротстве и лишении права на заложенное имущество, постановления о финансовых махинациях и вообще распределение богатства в целом. Например, в 1979 году я противопоставил экономический структурализм монетаризму Чикагской школы в моей монографии о Канаде в «Новом валютном порядке». Я продолжил это обсуждение в моем учебнике «Торговля, развитие и иностранный долг» (новое издание - в 2010 году). Эта традиция основана на программе реформ Прогрессивной эры. Исправление таких структурных и институциональных дефектов, паразитизма и погони привилегированного класса за нетрудовыми доходами - вот чем занималась классическая политическая экономия - и это кака раз то, что неоклассическая реакция стремится исключить из программы преподавания экономики. Но с точки зрения неоклассических писак и дерегуляторов - последователей Рубина проблема громадных долгов, которые невозможно погасить и которые неумолимо растут благодаря сложным процентам (и пени) попросту исчезает.
Таким образом, громадная проблема современности заключается в том, как остановить выкачивания доходов и богатств финансистами, сидящими на верхушке экономической пирамиды, или как обратить ту поляризацию между кредиторами и должниками и финансовыми корпорациями и остальной экономикой, которая произошла за последние тридцать лет. Я понимаю, что куда труднее критиковать кого-то за ошибки упущения, чем за совершенные ошибки. Но это различие сошло на нет месяц назад, когда г-н Кругман заблудился в черной дыре теории банковского дела, финансов и международной торговли, которая охватила столь многих неоклассических и кейнсианских экономистов. В прошлом месяце г-н Кругман настаивал на том, что банки не создают кредит без того, чтобы использовать на это резервы, что (по его мнению) просто перемещает существующие деньги, выдавая как кредит сбережения богатых тем, кто более склонен к потреблению. Критикуя Стива Кина (Steve Keen) (который недавно выпустил второе издание своей замечательной книги «Разоблачение экономики» - “Debunking Economics”**, объясняющей динамику эндогенного творения денег), он писал:
«Затем Кин переходит к утверждению, что кредитование по определению (по крайней мере в моем понимании) создает добавку к совокупному спросу. По моему мнению, тут что-то не так. Ведь если я приму решение урезать свои расходы и копить деньги в банке, который выдаст их как кредит кому-то еще, то от этого не должно происходить чистого увеличения спроса. Да, в некоторых (даже многих) случаях кредитование связано с повышенным спросом, так как деньги передаются людям с более сильной склонностью тратить, но Кин, кажется, говорит о чем-то другом, и мне не ясно, о чем именно. Я думаю, что это как-то связано с тем представлением, что создание денег = создание спроса, но опять-таки это неправильно согласно любой модели, какую я понимаю.
Кин говорит, что это оттого, что как только вы включаете банки, кредитование увеличивает денежную массу. Хорошо, но почему это должно иметь значение? Он, кажется, предполагает, что совокупный спрос не может расти без того, чтобы росла денежная масса, но это справедливо только в том случае, если скорость обращения денег неизменна»
Но «скорость» - это просто фиктивная переменная для «сбалансирования» любого данного уравнения - т.е. тавтология, а не аналитический инструмент. Будучи неоклассическим экономистом, г-н Кругман не желает признать того, что банки не только создают кредит, но одновременно с ним они создают и долг. В этом - сущность бухгалтерии балансового учета. Тем, что он пишет наподобие дилетанта, г-н Кругман поддерживает мифологию банков, которые якобы могут выдавать в кредит только деньги, полученные от вкладчиков (как если бы эти банки были старой доброй сберегательной кассой или кассой взаимопомощи, а не теми, кого г-н Кин называет «эндогенными творцами денег» ). Банки создают депозиты в компьютерах в процессе предоставления кредитов.
Затем г-н Кругман запутывает следы вокруг своего утверждения, что якобы создание долга банками не имеет значения. Люди, мол, решают, сколько дохода они хотят сберечь, или решают, сколько брать в долг, чтобы купить товары, которые им не по карману из-за их низкой заработной платы. Все это, заявляет Кругман, вопрос выбора, а не необходимости (которую заменяют неоклассическим эвфемизмом «ценовая неэластичность»):
«Прежде всего, каждый отдельный банк, разумеется, должен выдавать как займы те деньги, которые он получает как депозиты. Сотрудники банка, выдающие кредит, не могут просто так выписывать чеки из ничего; будучи служащими финансового посредника, они должны покупать активы только за счет наличных средств.
Так сколько же денег публика решает заначить, вместо того, чтобы внести их на банковские депозиты? Знаете, это просто экономическое решение, которое реагирует на такие вещи, как доходы, цены, процентные ставки и т.д. Другими словами, мы опять вернулись на твердую почву обычной экономики, в которой решения принимаются по принципу маржинальности и т.д. Банки, конечно, важны, но они - не альтернативная экономическая вселенная.
Когда я читаю всякую всячину, которую пишут о банках - комментарии здесь, но и различные статьи то тут, то там, я часто сталкиваюсь с мнением, что банки могут создавать кредит из ничего. Существует упорное отрицание того положения, что кредитование банками ограничивается размером их депозитов, или того, что денежная база играет сколь-нибудь существенную роль. Нам говорят, что банки вряд ли держат какие-либо резервы (что верно), а значит создание или уничтожение резервов ФРС не имеет никакого значения.»
Наоборот, банки не только создают новые кредиты (и долги, с точки зрения их клиентов), но в отсутствие государственных расходов и регулирования согласно более прогрессивным принципам, это создание нового долга было единственным способом, которым экономика избежала резкого сокращение потребления, когда реальные заработные платы не росли начиная с конца 1970-х годов. Предложения банков такие, от которых большинство людей не может отказаться: «Возьми ипотеку или оставайся без дома», или: «Возьми студенческий кредит или обходись без образования и попытаться устроиться на работу в Макдональдс». Другими словами: «Кошелек или жизнь». Это то, что банки говорили на протяжении веков.
Разница в том, что теперь они могут создавать кредит без ограничений - и поэтому, как подчеркивал Алан Гринспен перед сенатскими комитетами, «рабочие настолько обременены долгами («лишь на одну зарплату от того, чтобы стать бездомными»), что они боятся того, что если пожалуются на условия труда, попросят повышение заработной платы (не говоря уже о попытке организоваться в профсоюз), то их просто уволят. Если они не получат один раз зарплату, то процентная ставка по их кредитным карточкам подскочит примерно до 29%. И если они раз не сделают очередного платежа по ипотеке, то их могут лишить права на заложенное имущество и они лишатся своего дома. Таким образом, банковская система своим могуществом творения кредита и долгов запугала народ до беспрекословной покорности.
Слепота г-на Кругмана в отношении долгового бремени также пускает под откос и теорию торговли. Если, например, Греция выйдет из еврозоны и девальвирует свою валюту (драхму), то в той же пропорции будут расти и ее долги, деноминированные в евро или другой иностранной валюте. Таким образом, Греция не может выйти без отказа платить свои долги - и это в сутяжной сфере современной глобальной экономики. Несмотря на это г-н Кругман считает, в духе старой неоклассической белиберды, что все, что требуется - это якобы «девальвация», для того, чтобы снизить стоимость труда населения страны. Он, стало быть, равнодушен к страданиям, которые причиняет такая «жесткая экономия» - которые страны Латинской Америки перенесли от рук МВФ, навязывавшего им планы жесткой экономии начиная с 1970-х годов. Затраты, мол, можно «привести в соответствие путем корректировки обменного курса». Таким образом, это, мол, просто проблема обменных курсов (что в краткосрочной перспективе переводится в стоимость рабочей силы). Обесценение отечественной валюты (согласно теории торговли а-ля г-н Кругман) снизит затраты на рабочую силу труда и другие внутренние расходы до того уровня, при котором государство сможет экспортировать достаточно не только для покрытия импорта, но для выплаты своих инвалютных долгов (которые чудовищно вырастут в отношении обесцененной национальной валюты).
Если бы такое было возможно, то Германия смогла бы выплатить свои военные репарации, обесценив свою марку в 1921 году. Она обесценила её в миллиард раз, но даже этого было недостаточно, чтобы платить репарации. Ни до одного из горе-теоретиков неоклассической или монетаристской Чикагской школы торговли не доходит тот факт, что если государственные или частные долги выражены в иностранной (твердой) валюте, то девальвация разоряет экономику. Последние полвека подтверждали этот факт всё снова и снова (в последний раз - в Исландии). Активы страны переходят в иностранные руки, в том числе в руки внутренней олигархии, действующей со своих оффшорных счетов в долларах или швейцарских франках.
Непонимание проблем, связанных с долгами, приводит к потрясающей дурости, когда пытаются анализировать то, почему американская экономика потеряла свою экспортную конкурентоспособность. Ну как, в самом деле, можно ожидать того, что американская промышленность будет конкурентоспособна, если рабочие должны платить около 40 процентов своей заработной платы на ипотечный долг за жильё, еще около 10 процентов по студенческим кредитам, кредитным карточкам и другим долгам банка, 15 процентов налога FICA (на государственное социальное обеспечение и медицинское страхование - behaviorist-socialist), и еще от 10 до 15 процентов как подоходный налог и налог с продаж? Между 75 и 80 процентов заработной платы отбирает сектор Финансов, Страхования и Недвижимости (FIRE) еще до того, как рабочие могут начать тратиться на товары и услуги! Неудивительно, что экономика сокращается, объем продаж падает, а за ними следует сокращение новых инвестиций и найма рабочей силы.
Но как правительство, постоянно увеличивающее дефицит бюджета, может справиться с нынешними масштабами долговой проблемы? - Ну разве что выполнив благое пожелание г-на Кругмана, чтобы штатам и муниципалитетам было позволено тратить больше из получаемых доходов и тем избежать дальнейших увольнений, в то время как военно-промышленный комплекс наращивает свой «капитализм Пентагона »? Но до сих пор самое значительное увеличение государственного долга за последние годы было сделано для того, чтобы спасти банковский сектор, а не для того, чтобы помочь реальной экономике восстановиться.
Увеличение долгового бремени стран ЕС имеет те же печальные последствия. Германия отказывается «спасать» Грецию, если Греция не устроит рационализацию своего раздутого госаппарата и неэффективной бюрократии, пресечет уклонение богатых от уплаты налогов на, очистится от коррупции, и вообще станет более про-германской. В США «австрийские»* проповедники урезания бюджета, которых критикует г-н Кругман, тоже могут указать на примеры растранжиривания бюджета, но не могут видеть отличие продуктивных инвестиций в инфраструктуру от ведущих в пропасть «распилов» и налоговых лазеек, которые проталкивают в Конгрессе политиканы, чьи избирательные кампании поддерживают деньгами специальные финансовые интересы, воротилы недвижимостью и монополии.
Но я опасаюсь того, что г-н Кругман втягивается в зону гравитационного притяжения «Рубиномики» - этой черной дыры в Демократической партии, из которой свет ясности для решения вопросов о долгах и дефективных финансовых и правовых структурах просто не может вырваться. Он теперь признает только «не-структурные» переменные. Конечно, федеральное правительство может тратить все больше и снизить процентные ставки (особенно по ипотечным кредитам), чтобы людям было легче нагружаться еще большим объемом ипотечного долга, долга за оплату высшего образования, личных долгов и долгов корпораций. Но... якобы нет нужды списывать эти долги. Такое казалось бы очевидное и разумное структурное решение выходит за рамки неоклассической экономики г-на Кругмана. Он не в состоянии понять, что долги, средств на выплату которых нет, выплачены не будут. Это настоятельнейшая проблема, стоящая ныне перед США и европейскими странами сегодня - и то, каким образом она будет решена, определит судьбу будущего поколения.
Проблема с «анализом» г-на Кругмана состоит в том, что создание банковского долга не играет никакой роли в анализе и рекомендациях г-на Кругмана по спасению экономики. Это как если бы экономика работала без капитала или долга, просто на основе покупательной способности, запитываемой в экономику правительством, которая тратилась бы на потребительские товары, средства производства и налоги - а не на выплату долгов, взносы в фонды пенсионного обеспечения, или вследствие инфляции цен на активы. Если правительство будет тратить достаточно много - т.е. делая достаточно большой дефицит бюджета, чтобы закачать деньги в круговорот расходов в кейнсианском духе - это якобы может оживить экономику настолько, что она сможет «заработать достаточно, чтобы расплатиться с долгами». При этом предполагается, что правительство будет реанимировать экономику достаточно широким фронтом для того, чтобы не было «отстающих» - тех, кто не может расплачиваться по ипотеке, по студенческим кредитам и другим долгам - и, возможно, даже штатов и муниципалитетов, у которых тают пенсионные фонды.
Без понимания роли долга и без учета громадного перевеса задолженностей над активами и недостаточности доходов, невозможно увидеть, что то, что мешает американской промышленности экспортировать больше - это тяжелое бремя долгов, которое откачивает её доходы на выплаты сектору финансов, страхования и недвижимость (FIRE). Как конкурировать рабочим в США с иностранной рабочей силой, если и рабочим и их нанимателям приходится платить такие большие ипотечные долги за жилье, такие большие долги за образование, такой высокий налог за медицинское страхование и социального обеспечения (FICA), такие огромные долги по кредитным карточкам - и все это еще прежде расходов на товары и услуги?
Как уж тут наемным рабочим исхитриться купить то, что они сами производят? Проблема, прерывающая экономический круговорот между производителями и потребителями («Закон Сэя»), состоит вовсе не в «сбережениях», а в выплате долгов. И если долги не будут списаны, то будет и далее идти спад в экономике США, равно как и в экономике Греции, Испании, Португалии, Италии, Ирландии, Исландии и других стран, подвергающихся курсу неолиберальной экономии по рецепту Вашингтонского консенсуса.
Новая книга Майкла Хадсона, содержащая общий обзор его экономических теорий: “The Bubble and Beyond” - «Пузырь и после него» будет через несколько недель продаваться на “Amazon”.»
- - - - - - -
* В оригинале - “Austerian”. Это непереводимая игра слов: “austrian school of economics” - «австрийская школа экономики» и “austerity” - «жестокая экономия, скаредность». Так что бог шельму (фон Мизеса и прочих «австрийских» Плюшкиных) метит. Жаль, что лишь на английском языке! (Примечание behaviorist-socialist’а)
** По моему мнению, из всего изданного за последние 20 лет по политэкономии современного капитализма эта книга разбирает его самым доскональнейшим образом. И хотя в ней почти 500 страниц, читается она живо. Эту книгу должен прочесть каждый, кто хочет действительно разбираться в этом вопросе. Без неё студенты-экономисты, напичканные неолиберальной чушью, будут просто хлопать ушами, как ослики, столкнувшись с реальным капитализмом. И вообще, как собирается Россия вступать в капиталистический гадюшник ВТО, не имея хорошо подготовленных кадров экономистов? Ведь серьезные экономисты советского времени или вымерли, или на пенсии, а грабителям-олигархам, предателям-либерастам, лакействующим перед Западом, и прочему ворью, переправляющему награбленное из России в оффшоры, политэкономия вовсе не нужна. А раз России надо теперь готовить свои кадры (в частности, экономистов), то книга Стива Кина могла бы принести в этом деле очень большую пользу. Её надо бы как можно быстрее опубликовать в переводе на русский.
Выходные данные:
“Debunking Economics - Revised and Expanded Edition: The Naked Emperor Dethroned?” by Steve Keen. Zed Books Ltd. London & NY, 2011
ISBN 978 1 84813 993 0 hb - в жесткой обложке
ISBN 978 1 84813 992 3 pb - в бумажной обложке (дешевле).
Бесплатное дополнение к этой книге можно скачать как файл PDF по адресу: http://www.zedbooks.co.uk/debunking_economics ,
а блог автора - Steve Keen’s Debtwatch - находится по адресу: http://www.debtdeflation.com/blogs/ (Примечание behaviorist-socialist’а)
Комментариев нет:
Отправить комментарий