--
Чжу Вэнь-шинь: Восемь бессмертных
(китайский пантеон)
18:1
Князь Вэй-цзы удалился от двора, князь
Цзи-цзы стал рабом князей Чоу, а Би-гань
увещевал его - и умер. Учитель Кун сказал:
«У династии Инь были лишь эти три
достойных человека».
18:2
Когда Лю Ся-хуэй был главным уголовным
судьёй, его трижды смещали с этой
должности. Кто-то сказал ему: «Как Вы
всё выдерживаете и не бросаете эту
должность?» Лю Ся-хуэй ответил: «Если я
сужу людей справедливо, то куда бы я ни
отправился, меня бы везде трижды выгнали
со службы; а если судить людей неправедно,
то к чему мне было бы покидать родину
моих предков?»
18:3
Властитель Ци - князь Цзин - сказал: «Вот,
ко мне едет Кун-цзы. Но я не могу обращаться
с ним как с ровней главе династии Ци. Я
буду обходиться с ним как с чем-то средним
между главой династии Ци и моим придворным
- главой клана Мэн». И потом добавил: «Я
слишком стар для того, чтобы
экспериментировать с его учением».
Учитель Кун уехал восвояси.
18:4
Цзи Хуань-цзы - правитель княжества Лу
- получил от княжества Ци в подарок
актрис, и три дня подряд при его дворе
не велось никаких дел. Учитель Кун подал
в отставку.
18:5
Цзе-юй - сумасшедший в княжестве Чу -
проходя мимо Учителя Куна, запел: «Ага,
феникс, феникс! Как же пала твоя
добродетель! Нет смысла упрекать прошлое,
но всё ещё можно подстраховаться на
будущее. Брось свои пустые затеи. Тех,
кто ныне лезет в государственные дела,
ждёт погибель».
Учитель сошел с колесницы, чтобы
поговорить с ним, но Цзе-юй убежал и
разговора не состоялось.
18:6
Чан-цзюй и Цзе-ни работали вместе в поле,
когда Учитель Кун, проезжая мимо, послал
Цзы-лу спросить у них, где брод через
реку.
Чан-цзюй спросил: «Кто это там на колеснице
держит вожжи?» Цзы-лу ответил: «Это
Кун-цю». «А, так это Кун-цю из Лу?» - «Да».
- «Тогда он сам знает, где брод».
Цзы-лу тогда спросил о броде Цзе-ни. Тот
спросил его: «Господин, как вас звать?»
- «Я Чжун-ю». - «Вы не ученик ли Кун-цю из
Лу?» - «Да», - ответил Цзы-лу. Тогда Цзе-ни
сказал ему: «Смута, подобно неистовому
потопу, разливается по всей империи, и
где вы найдете того, кто укротит её? Чем
метаться, следуя за тем, кто бежит от
одного бедствия к другому, уж впору
последовать за теми, кто навсегда покинул
этот мир». Высказав это, он принялся
бороновать посеянное зерно, и больше
уже не отрывался от работы.
Цзы-лу пошел и пересказал разговор
Учителю, а тот вздохнул и ответил:
«Невозможно быть заодно со зверями
лесными и птицами небесными, будто бы
они были то же, что и мы, люди. А если я
не буду заодно с вот этими людьми и со
всем человечеством, то с кем же мне быть
вместе? Если бы в империи царил общественный
порядок, то мне было бы ни к чему пытаться
изменить положение вещей».
18:7
Сопровождая Учителя Куна в странствии,
Цзы-лу отстал от него и повстречал
старика с корзиной для сорняков, которую
он нес на палке за плечами. Цзы-лу спросил
его: «Господин, не видали ли вы моего
Учителя?» Старик ответил: «Твои руки и
ноги непривычны к труду. Ты не в состоянии
различить пять видов зерна. Зачем мне
знать, кто твой учитель?» Сказав это, он
воткнул палку в землю и принялся за
прополоку.
Цзы-лу остался стоять перед ним,
почтительно сложив руки на груди.
Старик приютил Цзы-лу на ночь, зарезал
курицу, приготовил просо и пригласил
за стол. Потом он представил своих двух
сыновей.
На другой день Цзы-лу отправился в путь
и рассказал о случившемся Учителю.
Учитель сказал: «Это явно был чиновник,
бросивший службу», и послал Цзы-лу опять
повидаться с ним. Но когда Цзы-лу пришел
туда, то оказалось, что старик уже ушел.
Тогда Цзы-лу сказал его семье: «Не служить
государству - не достойно. Если невозможно
игнорировать взаимосвязи между старшими
и младшими, то как же можно упразднить
взаимоотношения между правителем и
чиновником? Он (старик), желая сохранить
в чистоте свою личную добродетель,
допускает, что такие важные взаимоотношения
рушатся. А достойный человек служит
государству и добросовестно исполняет
свои служебные обязанности, хоть и
знает, что у принципов справедливости
мало приверженцев».
18:8
Бо-и, Шу-ци, Юй-чжун, И-и, Чжу-чжан, Лю
ся-хуэй и Шао-лянь бросили государственную
службу и стали частными лицами.
Учитель Кун сказал: «Мне кажется, что
Бо-и и Шу-ци вышли в отставку, чтобы не
поступиться своими убеждениями и не
запятнать себя коррупцией.
О Лю Ся-хуэе и Шао-ляне можно сказать,
что они поступались своими убеждениями
и давали совратить себя, но их слова
были разумны, а действия соответствовали
чаяниям народа. Вот и всё, что о них можно
сказать.
О Юй-чжуне и И-и можно сказать, что
схоронившись в уединении после отставки,
они дали волю своим языкам, но сохранили
личное достоинство незапятнанным, и
даже как частные лица действовали
сообразно требованиям времени.
Ну а я отличаюсь от их всех тем, что у
меня нет предубеждений ни за, ни против
определённого образа действий. Мой курс
не предрешённый; я выбираю тот, который
возможен».
18:9
Чжи - главный придворный музыкант - уехал
в Ци, Гань - глава оркестра, игравшего
при второй трапезе - отбыл в Чу, Ляо -
глава оркестра, игравшего при третьей
трапезе - уехал в Цай, Цюэ - глава оркестра,
игравшего при четвертой трапезе - бежал
в Цинь.
Фань Шу - придворный барабанщик -
перебрался на север, за реку Хуан-хэ.
У - мастер игры на ритуальном бубне -
уехал в Хань.
Ян - помощник главного придворного
музыканта, и Сян - мастер игры на каменном
гонге - бежали на остров в море.
18:10
Князь Чжоу-гун сказал своему сыну, князю
в Лу: «Достойный князь не пренебрегает
своей роднёй. Он не заставляет своих
министров сетовать на то, что дела
вершатся без них. Он не прогоняет с
государственной службы членов древних
родов без действительно серьёзной
причины. И он не ожидает того, чтобы
нашёлся универсальный гений - человек,
способный выполнять любое дело».
18:11
Князь Чжоу-гун имел восемь прославленных
чиновников: Бо-да, Бо-го, Чжун-ту, Чжун-ху,
Шу-е, Шу-ся, Цзи-суй и Цзи-ва.
Комментариев нет:
Отправить комментарий